Просторный балкон с настилом из настоящей древесины, высеребренной стихиями, нависал над изящной аркой пешеходного мостика, связывавшего северный берег с маленьким парком перед галереей Тэйт-Модерн. В удлиненной гостиной на полулежал белый ковер из овечьей шерсти. Вдоль кирпичной стены стояли два дивана размером с двуспальную кровать, обтянутые мягкой коричневой кожей. Три другие стены были из стекла, а между диванами темнел огромный камин. На стене висели в рамках афиши всех шести фильмов о Звездных войнах, большой плоский телеэкран, стерео от «Бэнги и Олуфсена», музыкальный автомат «Вур-литцер» и самый большой гелиевый светильник, какой я когда-либо видел, выполненный в форме старомодной ракеты.
В углу полтора десятка небольших черно-белых мониторов демонстрировали виды ближайших улиц и набережных или отслеживали движения прохожих, переключаясь с одной камеры на другую.
Изящный таец в черном костюме от «Армани» внес поднос с напитками, подал стакан Варному, второй мне - и растворился. Варном поставил свою выпивку на столик, выполненный в стиле скандально известного дизайнера Алле-на Джонса: натурального размера и цвета тело нагой женщины на четвереньках с зажатым в зубах хлыстом. Теперь женщина на своей спине держала стакан Варнома, а сам он принялся изучать вид из окна. Я же, потягивая ледяной, насыщенный вермутом «бомбейский сапфир», разглядывал стереостойку и DVD-диски над ней. По дороге мы едва ли перемолвились словом. Варном предупредил меня, что беседа с Энтони Бутом - его дело, что он не намерен терпеть мое вмешательство. Я не счел нужным спорить. Варном расстроился, что разговор Макардла с Уайтхедом состоится без него. Но я понимал, почему Макардл так решил. Варном был настоящей ищейкой. Он считал Уайтхеда убийцей и желал как можно быстрее закрыть дело. Он бросил бы в бой всю свою артиллерию, а Уайтхед скрылся бы за спиной своего адвоката, и мы бы ничего не узнали.
Я наполовину осушил стакан и переместился, чтобы взглянуть на мониторы, когда вошел Энтони Бут. Это был широкоплечий приземистый мужчина, как минимум лет на десять моложе своего единственного брата Саймона. Очки в тяжелой оправе из черной пластмассы с тонированными голубыми линзами, грубый полотняный пиджак поверх черной футболки, мешковатые полотняные брюки, сандалии с толстыми складчатыми швами.
- Кажется, все, кроме хозяина, получили выпивку, - улыбнулся он, подошел к подносу, подхватил стакан шелковистого мартини и бросил туда маслину, подцепив ее палочкой для коктейля. - Ваше здоровье, господа! - Он с одобрением пригубил коктейль и опустился на диван. - С кем имею честь?
Варном представил нас обоих.
- Два инспектора, - произнес Энтони Бут, голубые линзы его очков полыхнули, когда он переводил взгляд с Варнома на меня и обратно. - Мне следует начать беспокоиться или почувствовать себя польщенным?
Его манера держаться была почти игривой, и от него исходило ощущение огромной внутренней энергии и ума.
- Я здесь в качестве компьютерного эксперта, - пояснил я.
- Что же, обещаю не слишком отклоняться от бейсика… то есть от темы. - Энтони Бут улыбнулся своей шутке. - Как продвигается расследование?
- Настолько удачно, насколько можно ожидать, сэр, - ответил Варном. - Обещаю, наш визит не отнимет у вас много времени.
- Был уверен, что именно так вы и скажете. - Энтони Бут снова пригубил мартини и словно растекся в объятиях дивана. - Впрочем, я надеялся, что вы будете со мной откровенны, насколько это возможно. Софи была мне очень дорога.
- Квартира, где она жила, принадлежит вам, не так ли? - спросил Варном. Он стоял, убрав руки за спину, будто принимая парад, на фоне грандиозного вида на реку, пылающих на закате стеклянных стен конторских зданий, купола Святого Павла и разрушенных зданий Сити.
- У меня долгосрочная аренда и на контору, и на квартиру. Это все, что я мог себе позволить после того, как оставил службу и продал дом, чтобы основать «Моботехнологию». Затем правительство пожелало усилить меры безопасности в Лондоне. Мой чип для «красной линии» выиграл конкурс, я выставил акции «Моботехнологии» на Фондовую биржу - и вот он я, сорвавший большой куш технократ. Все произошло очень быстро. После того как я переехал, было бы глупо, чтобы квартира пустовала, когда Софи негде жить. Она была очень счастлива, когда я ей это предложил.
- А как отнеслись к этому ее родители? - спросил Варном.
Бут пожал плечами. Паутинки серебристого света задрожали в его мартини.
- Софи считалась достаточно взрослой, чтобы решать самой. Я с удовольствием помог ей. Саймон и Анджела славные и добрые люди, однако едва ли честолюбивы. Они считают себя социалистами, но на самом деле проявляют себя в политике как реакционеры левого крыла: раздумья, сетования, преклонение перед взглядом меньшинства и этническая корректность. Софи не слишком ладила с ними последние несколько лет. Типичный случай отцов и детей. Я пытался держаться в стороне, но когда увидел место, где она поселилась после переезда в Лондон, предложил ей свою старую квартиру. Сам я слишком занят, чтобы возиться с продажей или сдачей жилья в аренду, так что квартира все равно пустовала, а Софи требовалось спокойное место, чтобы заниматься своей работой.
- Вы знали о ее работе?
- Я мало что смыслю в искусстве, - ответил Бут. - Я матерый компьютерщик. Технарь.
- Но вы помогали Софи. Купили ей компьютер.
- Подарок богатого дядюшки.
- Вы знали о ее веб-сайте?
- Конечно. Я платил за аренду канала и модернизировал ее компьютер.
- А вы когда-нибудь заглядывали на ее сайт, сэр? Энтони Бут улыбнулся:
- Я типичный технарь-трудяга, инспектор. Двадцать четыре часа в сутки у компьютера. У меня нет времени погружаться в поп-культуру. Скажите, у вас уже есть подозреваемый?
- Мы пока изучаем общую картину, сэр, - ответил Варном.
- Я слышал призыв Саймона в новостях в шесть часов. Кстати, кто одолжил ему пиджак?
Варном, поколебавшись, ответил:
- Один наш служащий.
- Саймон неплохо справился, он ведь преподает актерское мастерство, однако, по-моему, он совершил ошибку, взывая к совести людей. Как правило, жадность бывает более сильной мотивацией. Я собираюсь предложить награду за сведения об истинном убийце.
- Вам придется обсудить это с моим начальником, сэр, - сказал Варном.
- Пожалуй, стоит.
- Когда вы возили Софи в Нью-Йорк? - поинтересовался я.
- Наверное, Саймон и Анджела вам уже об этом рассказывали. Они действительно были недовольны ее поездкой, но, как я уже говорил, Софи было больше восемнадцати, и она могла сама принимать решения.
Варном устремил на меня тяжелый взгляд. Я проигнорировал его и продолжил:
- Я видел открытки, которые она там покупала, они были засунуты за раму ее зеркала в ванной. Если, как вы говорите, ей было больше восемнадцати, значит, поездка состоялась не более двух лет назад.
- Честно говоря, это было в ее девятнадцатый день рождения. - Энтони Бут искоса поглядел на меня. - Я несколько устал с дороги и потому, возможно, не вижу связи вашего вопроса со смертью Софи.
- А что вы делали в Шотландии, сэр? - в свою очередь спросил Варном.
- Деловая поездка. Беседовал с проектировщиками на заводе по изготовлению чипов близ Глазго. Мы внедряем усовершенствования в нашу технологию «красной линии».
Я постучал по стойке с мониторами:
- Они принимают сигналы с камер, подключенных к «красной линии», не так ли, сэр?
- Честно говоря, это прототип, - ответил Энтони Бут, - Как только сеть была смонтирована и запущена, она стала почти живым существом. Я не мог убить свое первое дитя и перемонтировал свою сеть. Она не очень умна, но ведь она еще учится. И никогда не перестанет учиться, как вы или я. В этом, конечно, ее красота.
- Снаружи вашей старой конторы была камера скрытого видеонаблюдения, - заметил я.
- Все по-прежнему говорят «скрытого», но в действительности это система открытого видеонаблюдения, - поправил Бут. - В этом - гигантская разница. Система скрытого наблюдения замкнута на трансляции некоординированных сигналов от камер на пульт центральной диспетчерской станции, я же назвал свою систему открытой потому, что она открыта для активного разумного вмешательства сети, населенной взаимосвязанными чипами «красной линии», способными принимать решения и действовать на основании собственных решений.
Варном бросил на меня еще один тяжелый взгляд и спросил:
- А та камера над вашей старой квартирой, сэр, не была частью вашей первой сети?
- Разумеется, мы использовали ее как часть демонстрационной системы. Одна камера постоянно установлена над дверьми, остальные расставлены по улице. Мы высылали на улицу с полдюжины одинаково одетых людей, дабы показать потенциальным клиентам, что система способна их различать, выделять каждого человека в отдельности и следить за ним.
- А вы бы узнали, сэр, не была ли камера недавно активна?
- Система перекрывает Шордич и Хокстон. Полагаю, моя малютка могла туда подсоединиться. Вы думаете, она могла зафиксировать того, кто напал на Софи?
- Можете не сомневаться, мы вникали во все, - заявил Варном. - Вы что-нибудь знаете о друзьях Софи?
- Я видел очень немногих. Особенно после того, как она переехала.
- А молодые люди?
Бут задумчиво потягивал свой мартини.
- Не думаю, чтобы у нее кто-то был. Во всяком случае, не было того, кого вы или я назвали бы «молодым человеком».
- Меня это несколько озадачивает, сэр, ведь вы сказали, что были близки с ней и знали ее лучше, чем ее родители.
- Я сказал, что она мне очень дорога.
- Но вы не знаете, был ли у нее молодой человек?
- Я не спрашивал, - проговорил Бут, пожалуй, чересчур поспешно. - Вдобавок нынче молодежь, как мне кажется, не вступает в подобающие отношения.
- Вы ее часто видели?
- Раз в месяц или около того, если был в городе.
- Где вы с ней виделись?
- Большей частью здесь.
- А не в квартире в Хокстоне? -Нет.
- Она когда-нибудь приводила сюда кого-нибудь?
- Вы имеете в виду какого-нибудь приятеля? Нет.
- А что вы делали и что делала Софи, когда она посещала вас?
- Что делали?
- Ну, о чем вы разговаривали?
- О том, о сем. Я что, под подозрением, инспектор? Вы к этому ведете?
- Вы не говорили о ее работе?
- Конечно, нет.
- Хотя вы, в сущности, спонсировали ее, купив ей дорогой компьютер и арендовав для нее интернет-канал.
- Едва ли я назвал бы это спонсорством, инспектор. Она не любила говорить о своей работе, так как не все еще было закончено. - Энтони Бут снял очки и зажал переносицу между большим и указательным пальцами, вид у него стал до странности уязвимым. - Она работала над своим дипломом. На ее защите я бы его увидел.
- Вы водили ее в рестораны? - Варном разыграл представление, раскрывая свой мобильник. - «Оксо Тауэр»? «Опера»? «Луксор»? «Айви»? «Метрополис»? «Манга Манга Манга»? «Трип»?
- Я не особенно хорошо запоминаю названия, - ответил Бут. - Где вы взяли этот список? У Саймона и Анджелы?
- Мы нашли картонки из-под спичек на квартире Софи. Это очень фешенебельные заведения, если позволите заметить, сэр.
- Мне они по карману, инспектор. На случай, если вы не обратили внимания, у меня много денег.
- И Софи брала кого-нибудь с собой, когда вы ходили в рестораны?
- Нет.
- Значит, только вы и она.
- Порой одна из моих подружек.
- Так у вас больше, чем одна подружка, сэр?
- Как трудяга-технарь цепляет подружку? - Бут улыбнулся. - Он выводит свою компанию на Фондовую биржу. Я пользовался деньгами, которые нажил. Вряд ли это преступление.
- Вы водили Софи куда-то еще, сэр?
- Может, разок-другой на открытие выставок. Кинопремьеры и прочее. Простите, инспектор, я не веду записи о своих выходах в свет. Если вы дадите мне время, попытаюсь что-нибудь вспомнить.
Варном убрал мобильный.
- Мы пришлем кого-нибудь за списком имен и адресов ваших подружек.
- Это означает, что допрос окончен?
- Спасибо за сотрудничество, сэр, - кивнул Варном. - Да, и еще. Нам нужен образец вашей крови.
- Правда? Зачем?
- Мы проводим анализ ДНК с места преступления, сэр. Нам надо исключить любого, кто мог побывать там до того, как произошло убийство. Вы ведь жили там, прежде чем туда въехала Софи, и, хотя не можете вспомнить, не исключено, что навестили ее разок-другой.
- Да… Да, конечно.
- Кто-нибудь позвонит вам и объяснит порядок, сэр. Можете, если пожелаете, обеспечить присутствие адвоката, когда будут брать образец, но, уверяю вас, это совершенно заурядная процедура.
- Разумеется, я обойдусь без адвоката.
- Конечно, сэр.
- Тогда нет проблем, - заключил Бут. Он поставил мартини и хлопнул в ладоши. Мгновенно в дверях появился таец. - Боб проводит вас. Звоните. И, пожалуйста, имейте в виду: о награде я говорил серьезно.
Когда мы выходили, я проронил:
- Кстати, примечательная коллекция фильмов. Бут резко встрепенулся.
- Я не делаю тайны из моих вкусов.
- Вижу, - согласился я и последовал за Варномом и дворецким Бобом по длинному коридору.
У пентхауса Энтони Бута имелся отдельный лифт. Размером примерно вдвое больше гроба, обитый ярко-красной кожей. Спускаясь, мы с Варномом стояли плечом к плечу. Его одеколон щекотал мне ноздри.
- Итак, - холодно произнес Варном, - к чему это замечание о фильмах?
- У него большая коллекция порнухи. Американская продукция, большая часть из 1970-х. Он ведь вам не понравился, верно?
Варном изучающе уставился на меня сквозь очки в стальной оправе. Помолчав, он сказал:
- Давайте обобщим то, что мы узнали: ее родителям не нравилась ситуация, а у него есть собрание порнухи, выставленное напоказ.
- Чем ворон похож на конторку?
Варном пропустил это мимо ушей. Я продолжил:
- Вы намерены сопоставить его ДНК с ДНК спермы, взятой судмедэкспертами с простыней Софи? Не обижайтесь, но вы попали пальцем в небо.
- Не больше, чем вы с Барри Дином.
- Туше.
- Вы предстали перед нами во всей своей красе: шмякнулись лицом в грязь. Я бы на вашем месте оставил подозрительные смерти специалистам и вернулся к сопровождению вешдоков.
Дверь лифта открылась в ярко освещенный вестибюль.
- Может, я и ошибся с Барри Дином, но и вы намудрили, потому что вас не оставили для встречи с Уайтхедом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45