- А кто говорит, что это так?
Я открыл конверт, достал два снимка и положил на стол возле полного льда бокала Наццаро. Обе фотографии были получены из кэша камеры наблюдения на фасаде дома, где находилась квартира Энтони Бута. Кадры были сделаны через два дня после возвращения Наццаро в Лондон и демонстрировали оного, с важным видом приближающегося ко входу в здание: на одном - лицо крупным планом, на другом - общий вид с номером дома на латунной табличке возле вращающейся двери. Наццаро бросил взгляд на оба снимка и пожал плечами:
- Ну и что?
- Думаю, ты хотел подставить Барри Дина. Я тебя не виню, потому что знаю, как он на тебе паразитировал. Предполагался простой шантаж, а кончилось двумя убитыми женщинами и тем, что ты, Дэмиен, в бегах, разыскиваешься за убийство.
- Ты ничего об этом не знаешь.
- Я знаю, что Дин рассказал тебе о девушке, за которой следил. У нее было кое-что, сбивающее с толку камеры слежения, и она хотела на этом заработать. Все сводилось к тому, чтобы имитировать кражу ее компьютера и потребовать с Бута выкуп за его возврат. Вдобавок твоя подружка приберегла презерватив со спермой Энтони Бута, ее постоянного клиента, и сперму подсунули в квартиру Софи, чтобы помешать Буту пойти в полицию. Милая идея. И кто это придумал, Софи или Барри Дин?
Наццаро пожал плечами.
- В любом случае тебе отводилась роль посредника. Все было бы хорошо, но вот Барри Дин организовал убийство Софи, а Энтони Бут отказался платить.
- Дин - гнусный ублюдок, - проронил Наццаро. - У него с головой не в порядке.
- Безусловно. Он послал Энтони Буту видео с убийством Софи, не так ли? И дал ему знать, что за убийством стоит он сам, Барри Дин. С одной стороны, он обеспечил себе надежное алиби, а с другой - отчаянно хотел похвастаться своим злодеянием. Но Энтони Бут отказался платить. Мало того, он занялся расспросами, подыскивая кого-нибудь, кто согласился бы прикончить Барри Дина. Тогда-то тебе и пришло на ум переиграть засранца и выйти напрямую на Энтони Бута. Не отрицай, Дэмиен, вот снимки, где ты наносишь ему визит. Ты на него работал, когда застрелил Крэйга Стивенса? Я знаю, какое удовольствие тебе доставила та видеоигра со стрельбой по живым целям. В реальности это еще лучше.
Наццаро обратился к парню в шляпе:
- Ты веришь этой лаже? Он обвиняет меня в убийстве.
- Твоя семья обо всем этом знает?
- Их не волнуют мои частные сделки.
- Наверное, контрабандная порнуха, которую проворачивали вы с Барри Дином, тоже относится к твоим частным сделкам? Мелочь для человека, которому нравится воображать, будто он живет с размахом. Неудивительно, что ты решил попытать удачи с большими деньгами, когда Барри Дин рассказал тебе о программе, которая может обойти «красную линию».
- У тебя нет доказательств, что я имею к этому хоть какое-то отношение, - ответил Наццаро с великим достоинством. - Эти фото тоже ничего не доказывают. Ты так и не сказал, зачем ты здесь. Не по работе. Лондонской полиции сюда соваться нечего.
- Не в Гавану… - подхватил щенок в шляпе.
Тут как раз пришел официант с ромом. Наццаро протянул кредитную карточку, официант пропустил ее через свою машинку и показал экран Наццаро. Тот, высунув от усердия кончик языка, подписался. Настоящий ритуал!
Воздух становился все плотнее, свет приобретал металлический оттенок…
- Не иначе, как ты - единственный мерзавец, который не платит наличными.
- Угу. Наличные расчеты мне никогда не нравились.
- Таким, как ты, обычно нравится таскать с собой толстую пачку денег, которая заменяет им член.
- Я не нуждаюсь в искусственных средствах в этой области. - Наццаро потер свою ширинку и улыбнулся мне и двум своим мальчикам. - В любом случае обменный курс по кредитке выгодней, а даже девочки теперь принимают карты.
- Энтони Бут не выдал тебе наличных авансом, не так ли? Тебе не хватило времени запастись деньгами, когда ты ударился в бега. И ты не мог просить семью о помощи, потому что не рассказывал родне о своих частных сделках. Поэтому ты живешь в отеле «Севилья», а не остановился у своего дяди. Поэтому ты должен со всем справляться сам.
- А может, я здесь для переговоров о возврате собственности мистера Бута, - заявил Наццаро. - Он готов заплатить справедливую цену, а я приехал, чтобы посмотреть на товар. Но это тебя не касается.
Начали падать первые капли дождя - крупные и редкие, метя в булыжники и серую древесину столешницы.
- И как ты собираешься подобраться к Барри, Дэмиен? Он же сбежит, как только увидит тебя. Он организовал убийство твоей подружки, элитной проститутки. Ты должен заставить его заплатить за это. Это правило номер один в воровском кодексе.
- Ты ничего об этом не знаешь, - ответил Наццаро, улыбаясь своим приятелям. - Что за фильмы ты смотришь? Фантастику?
Юнец в шляпе расхохотался, а миг спустя ржал и тип в желтой рубахе, хотя ясно было, что он не способен следить за ходом беседы.
- Ты убил Стивенса, потому что Барри Дин послал тебе клип, где Стивене убивает твою подружку, - продолжал я. - Ты бы убил Дина в тот же вечер, но он уже сбежал. И вот теперь тебе пришлось бросить задание, которое поручила тебе семья, на тебе висит убийство, и все из-за Барри Дина. Он попортил тебе кровь, и вполне естественно, что ты жаждешь мести… Поэтому я здесь. Я хочу тебе помочь.
- Нет. Врешь. Ты просто надо мной издеваешься!
- Я серьезно, Дэмиен. Серьезно, как никогда. Мне все равно, что ты убил Крэйга Стивенса. Я видел, что он сделал с твоей девушкой, я видел, что он сделал с Софи Бут… Я могу тебе помочь, Дэмиен.
- Положи руку на стол, - потребовал Дэмиен. - Ну, делай, что говорю.
Я не шевельнулся. Наццаро произнес несколько слов по-испански. Тип в желтой рубахе взмахнул рукой так, что в ладони раскрылось тонкое лезвие ножа.
Теперь дождь полил основательно. Он прорывался сквозь листву перечного дерева с шумом, похожим на шипение горячего пара. Тяжелые капли отскакивали от стола и от булыжников. Народ вокруг нас подхватывал свои напитки и направлялся к бару. Официант замыкал шествие, медленно, с большим достоинством, держа над головой поднос.
- Можно побеседовать внутри, - предложил я. - Мы оба хотим одного, Дэмиен, и можем достичь согласия.
- Нет, - возразил Наццаро. - Мне больше нравится здесь, под дождем. Мне нравится это место. Прямо как в кино. Ты - детектив, я - злодей, и развязка близка. Ты находишь меня и рассказываешь, что случилось, да? И твердишь, будто хочешь мне помочь. Но ты из полиции. Я знаю, ты хочешь меня подставить. Какой стыд, какой позор! Не будет для тебя счастливой развязки, потому что я никому не позволю надо мной издеваться. А теперь положи свою гре-баную руку на стол. Левую.
Тип в желтой рубахе со счастливой улыбкой на лице прикинулся, будто бьет ножом. Я положил на стол левую руку.
- Держи его, - велел Наццаро.
Юнец в шляпе подался вперед и крепко ухватил мое запястье.
- Не будь идиотом, - посоветовал я.
Наццаро склонился над столом, улыбнулся и сказал:
- Спорю, было больно, когда Барри тебя порезал? Он смеялся, грязный придурок, когда позвонил, чтобы похвастаться, как он всем напакостил.
- Что ты собираешься делать, Дэмиен? Нарядить одного из этих двух твоих приятелей-головорезов в парадный костюм и послать для переговоров к посреднику Дина? Можно поступить умнее.
Теперь кругом бушевал настоящий ливень. Рубаха у меня прилипла к спине, я сидел в луже, собравшейся на сиденье металлического стула. У юнца с ножом оказалась изрядная хватка. Я чувствовал, как у меня в запястье скрежещут кости.
- Распрями ладонь, - приказал Наццаро.
- Я могу тебе помочь, - повторил я. - Тебе нужен Барри Дин из-за Вероники Брукс. А мне он нужен из-за Софи Бут.
- Не думаю. - Наццаро кивнул типу в желтой рубахе.
Я не видел, как опускался нож, но ощутил всю силу удара, а затем острую раздирающую боль, когда лезвие прошло через мышцу в моей ладони в столешницу. Оба парня отпрянули от меня, когда Наццаро встал.
- Приятного отдыха в Гаване, господин Легавый, - пожелал мне Наццаро. - Но держитесь от меня подальше.
Когда они исчезли, я как следует ухватился за пластиковую рукоятку ножа и выдернул его одним быстрым движением. Красно-черная кровь залила промокшую повязку, капли дождя отскакивали от нее и растекались по столу розовыми пятнами. Я опустился на колени, и меня основательно вырвало.

31
Маркос Панама хотел доставить меня в больницу, но я предпочел самолечение. Тонкое лезвие, похоже, не нанесло серьезного ущерба. Ясное дело, секретарем-машинисткой мне уже никогда не стать, но шевелить пальцами все-таки смогу. Я купил в баре полпинты водки и в крохотном, отделанном белыми плитками туалете вылил ее на свежую рану и на тыльную сторону левой ладони. Я позволил Маркосу перевязать руку, затем вытерся, как мог, туалетной бумагой, вылил воду из обуви, сдернул мокрые носки и уселся возле барной стойки, чтобы принять пару капель темного маслянистого рома - разогреть кровь. А потом задумался о том, что же делать дальше.
Маркос заказал еду, но боль в руке и разлад с местным временем не способствовали аппетиту. Поэтому мой спутник поглотил большую часть рубленой капусты, жареной рыбы и черных бобов, а я удовольствовался тарелкой ухи, сухим хлебцем и двумя большими стаканами рома. Потом мы обсудили ситуацию. Маркос сделал несколько звонков со своего мобильного. К тому времени, когда подали кофе, мы решили вопрос с Дэмиеном Наццаро, и я получил название отеля, где остановилась детектив Анн-Мари Дэвис.
Дождь все еще лил, когда мы выбрались на улицу, но один-единственный луч солнца пробил облака, точно Прожектор Господень. Мы припарковались у отеля «Севилья». Вскоре Дэмиен Наццаро прошел через раздвижные стеклянные двери, пререкаясь с двумя полицейскими. Следом шел носильщик, толкая багажную тележку, набитую чемоданами. Наццаро познакомил кубинских копов с полным словарным запасом нецензурной лексики, затем принялся яростно вырываться, а когда полицейские заломили ему руки за спину и защелкнули наручники - громко завопил.
Устроить все это оказалось поразительно легко. Я составил текст, извещающий местную полицию, что Наццаро - известный мошенник, пользующийся поддельными кредитными картами, и за удивительно малое вознаграждение один из друзей Маркоса умудрился подделать факс из Скотленд-Ярда. Это не могло убрать Наццаро с дороги навсегда, зато могло причинить ему значительные неудобства.
Он все еще вопил, когда копы затаскивали его в заднее отделение своей машины. Я почти расплатился с ним за боль в руке.
Детектив Дэвис забронировала номер в новехоньком отеле на набережной. Все здесь было безлико, как в торговом центре - мраморный пол вестибюля размером с футбольное поле, фонтаны, высокие пальмы в кадках, магазин сувениров, «Макдоналдс», небольшое кафе, табачная лавка и безымянный газетный киоск. С середины высокой стеклянной крыши свисал лозунг, загадочно возвещая: «Гавана приветствует Элвиса Пресли!»
- Очень миленько, - сказал я детективу Дэвис полчаса спустя после звонка в ее номер. - Надеюсь, британские налогоплательщики оплатят счет. А не то я бы заподозрил, что вы берете взятки.
- Я говорила, что предоставлю вам пять минут, - напомнила Дэвис с обычной для нее ледяной надменностью. - Но я не буду вообще с вами разговаривать, если вы пришли ради оскорблений.
Мы сидели в баре на верхнем этаже отеля с невероятным видом на море и длинную излучину прогулочной набережной Гаваны, Малекон. Солнце садилось на густо теснящиеся гребни крыш и коробки офисных зданий. Седой старик играл мягкий медленный джаз на большом блестящем черном фортепьяно. Дэвис даже не прикоснулась к своему стакану минеральной воды, а я уже наполовину уничтожил порцию рома со льдом. Должен признать, Дэмиен Наццаро был прав насчет рома. Я надел слишком широкий пиджак из грубой красной ткани, на ощупь смахивающий на конскую попону, который навязал мне метрдотель, и успокаивал боль в левой ладони, спрятав руку в необъятный карман. Я рассказывал Дэвис о Дэмиене Наццаро.
С момента нашей последней встречи в самолете она успела отутюжить свой костюм. Шапочка черных волос выглядела отполированной. Лицо было безупречно белым, словно у монахини.
- Все, что вы вытворяете, ухудшает ваше же положение, и я надеюсь, что вам хватит ума остановиться, прежде чем вы еще больше испортите ситуацию, - заметила она.
- А что делаете здесь вы, детектив Дэвис? Предлагаете от имени правительства цену за то, что украл Барри Дин? Он замешан как минимум в трех убийствах. Каково на душе, когда помогаешь такому типу извлекать прибыль из его преступлений?
- Мое личное мнение никакого значения не имеет. Я здесь, чтобы выполнить порученное мне дело, насколько позволяют мои способности.
- Где вы живете, детектив?
- Что вы имеете в виду?
- Какое место вы считаете домом? Где вы паркуетесь по вечерам? Где ваш маленький частный мирок?
- В Шепардс-Буш, если вам нужно знать. Я не…
- У нас есть кое-что общее. Я, знаете ли, сам родом оттуда. Там меня растила моя бабушка. Бабушка Си, Сесилия. Не могу вас представить на одной из викторианских кирпичных террас или в одном из тех уютных коттеджей, которые так любят администраторы Би-би-си, и уж тем более не могу представить вас живущей в муниципальной квартире. Так что остается нечто современное. Квартира в жилом доме, в который превратили одну из милых старых пивных, или нечто из нынешней программы жилищного строительства. Догадываюсь, что последнее, потому что, когда я впервые посетил вас в доках, вы чувствовали там себя как дома.
- Дэвид Варном был прав на ваш счет, - заметила Дэвис.
- В самом деле?
- Он сказал, что вы обидчивый маленький нахал с дурным чувством юмора, - натянуто произнесла она.
- Могу понять Дэйва Варнома. Он пропитан ненавистью. Вполне человеческое чувство. Но как насчет вас, детектив Дэвис? Помогите мне вас понять. Я пытаюсь найти какой-то проблеск человечности, какую-нибудь точку соприкосновения. На что похожа ваша квартира? Не могу ее себе представить. Обстановка из магазина «ИКЕА»? Сплошь выверенные линии и разумно распределенная площадь, сухие цветы в вазах, несколько мягких игрушек на постели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45