Про все эти панели рассказывали на ознакомительных лекциях, но с тех пор Гивенс их и в глаза не видел. Он считал, что ими должны заниматься специалисты, а у него своя нелегкая работа имеется. В результате у него обо всем этом не было даже примерного представления, и паника тисками сжала ему грудь. Как же ему со всей этой мешаниной разобраться предполагалось?
– Ничего, лейтенант, не пугайтесь, – подбодрил его Редер. – Ничего там страшного нет.
– Вам легко говорить, – с толикой отчаяния в голосе отозвался пилот. – А я с такой неразберихой в жизни не сталкивался.
– Неандерталец, – пробормотала Роббинс.
Редер бросил на девушку ядовитый взор, и она, скрестив руки на груди, отвернулась.
– Не обращайте внимания на сложность, – посоветовал Питер Гивенсу. – То, что вам требуется проделать, проще пареной репы. Считайте панели справа налево, а когда дойдете до четвертой, остановитесь. Она должна быть красного цвета.
– Есть такая.
– Эта панель вашим оружием управляет. Выдерните ее.
– Есть, сэр! – Сердце Гивенса воспарило, когда он протянул руку к панели. Ему казалось, это будет несложно.
ТРЕСЬ!
– Ай! – Он отдернул руку и ухватился за кисть. – Ч-черт!
– Что там? – крикнул Редер. – Что случилось? Ответьте, лейтенант Гивенс!
Гивенс тем временем прикидывал, не горит ли его перчатка изнутри, поскольку ему явственно так казалось.
– Силовое поле, – наконец выдохнул он. – Эту дьявольскую панель чертово силовое поле защищает.
Редер и Роббинс переглянулись.
«Похоже, она не меньше моего удивилась», – подумал он. Роббинс так прижимала руку к груди, словно ее сердце пыталось наружу выскочить, а глаза ее заметно выпучились от изумления.
– Могли бы предупредить, – прорычал Гивенс.
– Ситуация нестандартная, лейтенант. Этого поля там никоим образом быть не должно. – «Это откровенная диверсия, – подумал он. – А генератор этого поля как пить дать внутри и, следовательно, вне досягаемости». – Если до электроники не дотронуться, мы ничего сделать не можем.
– В таком случае, Гивенс, – произнес капитан голосом мучительно монотонным, – как мне ни жаль вам это приказывать, катапультируйтесь. Командир эскадрильи, как только лейтенант окажется в безопасности, этот «спид» должен быть уничтожен.
– Есть, сэр, – отозвался Шелдон.
Гивенс нажал пусковую кнопку, которая должна была сорвать крышку кабины и запустить его в космос. Никакого эффекта. Он снова нажал – и снова безрезультатно.
«Боже, – подумал Питер. – Этого не может быть. Но черт побери, эта мысль у меня уже рефреном идет!»
– Ничего, – сказал он вслух. – Есть вспомогательная система. Пошарьте правой рукой внизу. Там должен быть рычаг.
– Да, конечно, – в полном обалдении пробормотал Гивенс. – Вот он, нашел.
– Дерните его, – приказал Редер.
Гивенс прикусил губу и повиновался. ЩЕЛК! Отскочивший рычаг остался у него в руке.
– Черт, черт, черт! Будь оно все проклято! – В полном расстройстве Гивенс швырнул рычаг в переборку, и только когда тот отскочил назад и полетел прямо в него, до него дошло, что лучше бы он этого не делал. – Вот блин! – вскрикнул пилот и пригнулся.
– Он не сработал, – негромко заключил Редер. «Проклятье, – подумал он, – тот, кто это устроил, явно хотел Гивенса совсем из генофонда исключить».
– Что случилось? – крикнула Роббинс. – Прекратите ругань и объясните нам, что происходит!
– Да я швырнул этот чертов рычаг, и он теперь по всей кабине летает!
– Ну так поймайте его! – воскликнула девушка. – Вы должны его обратно приделать!
Гивенс горестно рассмеялся.
– От него все равно никакого толку, – с презрением отозвался он. – Даже если я идеально его присобачу, он работать не будет. До вас что, еще не дошло?
– Нет, будет! – рявкнула Роббинс.
– Лейтенант, – негромко вмешался Редер. – Вы уже заметили, что все наши аварийные меры отказывают?
Сначала девушке явно не по себе стало, но затем она кивнула.
– Что же нам делать? – тихо спросила она.
– Кому «нам»? – проревел Гивенс.
– Итак, лейтенант, – обратился к нему Редер, – у вас только один вариант остался. Надо, чтобы вы выбрались из кресла, подползли к люку и вручную его открыли.
– Вы с ума сошли? Вы хотите, чтобы я в боевой ситуации из «спида» выпрыгнул?
– Поймите, Гивенс, – терпеливо произнес Редер, – стреляет только ваш «спид».
– А вы видели, что он с голубым командиром сделал? – хрипло вопросил Гивенс.
– Поэтому не включайте поисковый маяк, пока эскадрилья о вашем «спиде» не позаботится.
На той скорости, с какой они перемещались, Гивенс должен был за считанные секунды остаться в сотнях километров позади. В горле у него от таких мыслей совсем пересохло. Он попытался заговорить, ответить коммандеру, но ничего, кроме каких-то сдавленных хрипов, не издал. Пока он реально с этим не столкнулся, Гивенс даже не представлял себе, как пугает его перспектива затеряться в бескрайнем просторе космоса.
– Коммандер прав, лейтенант, – вмешался капитан. – Это ваш единственный шанс. Другим вариантом будет остаться в машине и погибнуть. Ибо я не собираюсь позволять этому «спиду» наносить удар по нашему кораблю. Сегодня я уже потерял одного пилота, лейтенант Гивенс. Не заставляйте меня терять еще одного.
Гивенс хрипло вздохнул и отстегнул ремни.
– Есть, сэр, – сумел вымолвить он и пополз к люку. Его заранее пугало то, что рычаг разблокирующего механизма тоже отвалится. Лейтенант почти видел, как это происходит, а его ладонь уже чувствовала вес сломанного рычага, хотя до люка ему еще оставалось ползти три метра. Гивенс был до глубины души потрясен, и не только жуткими событиями последнего часа, но и пониманием того, что кто-то из тех, кого он знал, ненавидел его и хотел его смерти. Вообще-то он всегда беспечно считал себя славным парнем и не сомневался, что все окружающие хотят с ним дружить. А те, кого он отвергал, понятное дело, ревновали Гивенса к его ближайшему окружению. Но он никогда не представлял себе, что кто-то действительно способен его ненавидеть. Тут он не смог удержаться от мыслей о Роббинс. Вот кто не только обладал нужными знаниями и возможностями, но и никогда не делал секрета из своей неприязни к нему. Гивенс всегда считал, что эта женщина разочарована в жизни и способна на все. Но против голубого командира у нее ничего не было. Можно сказать, они даже ладили. В случае Роббинс это означало то, что она просто тебя игнорировала. А пуститься во все тяжкие и вот так замысловато попытаться его убить – это уже было чистое безумие! Но раз уж на то пошло, Роббинс всегда отличалась странностями. Возможно, ее странности представляли собой всего лишь тонкий покров над тяжелым помешательством.
Гивенс добрался до люка и, сорвав кожух разблокирующего механизма, пробормотал краткую, но предельно страстную молитву. Затем он ухватился за рычаг и осторожно его повернул. Рычаг сработал как положено, и будь там гравитация, Гивенс тут же рухнул бы на колени от огромного облегчения. Со вторым рычагом тоже все вышло как нельзя лучше. Однако успех только еще больше насторожил Гивенса, так что, переходя к третьему и последнему рычагу, он уже испытывал почти невыносимое напряжение. Если третий запор не откроется, он погиб.
Он стал поворачивать рычаг, и тот замер на полпути. Хотя он почти этого ожидал, Гивенс тем не менее ощутил приступ нелепого возмущения.
– Мать твою, – просто вымолвил он.
– Что там такое? – тут же спросил Редер и подумал: «Только не говори мне, что с люком тоже похимичили».
– С люком тоже похимичили, сэр, – сказал Гивенс.
Это уже было слишком! Питер устало прикрыл ладонью глаза.
– Третий запор заклинило, – пропыхтел Гивенс, давя на рычаг. Однако ему даже не удалось вернуть его в исходное положение.
– «Ну и дела, – подумал Редер. – До этого механизма можно добраться, только если весь люк распатронить».
– Вернитесь и возьмите ломик, – предложила Роббинс. – Когда вы его возьмете, вы можете попытаться вскрыть…
– Отставить, – сказал Питер.
– Ломик? Вы хотите, чтобы я ломик взял? – заверещал Гивенс. – Да откуда я, черт побери, знаю, где эта чертова хреновина?
«По тому, как он изъясняется, – подумал Редер, – могу предположить, что если бы Роббинс и ломик были достаточно близко друг к другу, для Синтии это бы плохо кончилось».
– Разве вы его назад не положили? – В голосе Роббинс прозвучали нотки ужаса и отчаяния.
– Нет, не положил! Я заперт в сбрендившем «спиде», который через четыре минуты расстреляют, а вы хотите, чтобы я пошел и какой-то чертов инструмент поискал? – Гивенс орал как резаный. Чувствовалось, что у него уже пена у рта.
– Я сказал отставить, – рявкнул Питер. – Гивенс, возьмите себя в руки и пинайте этот сволочной люк, пока он не откроется. – «Валяй, парень, – подумал он. – Представь себе, что это задница Синтии Роббинс».
– Пинать? – Голос у пилота был какой-то странный, как будто не вполне знал, что это слово означает. – Ага, сейчас! – тут же прорычал он.
Ухватившись за торчащие по обе стороны от люка ручки, Гивенс обеими ногами долбанул его как раз над заклинившим запором. Его отбросило назад, но благодаря крепкой хватке за ручки у пилота ушла всего секунда на то, чтобы ударить ногами еще раз. И еще раз. И еще. С краю показалась тонкая полоска космоса, но дальше люк не пошел.
– Он… не… подается, – выдохнул Гивенс.
– Конечно, не подается! – возбужденно рявкнула Синтия. – Эти запоры из особого материала изготовлены…
– Мы знаем, лейтенант, из чего они изготовлены, – сквозь зубы процедил Редер. – Разве я вас не попросил…
– Заткнуться? Есть, сэр. – Роббинс ухитрилась принять что-то вроде сидячей стойки «смирно». Смотрела она прямо перед собой.
«Эх, Синда, – подумал Питер, – а наполовину у тебя ничего не бывает? Когда ты кого-то достаешь, то до упора; а когда удила закусываешь, то ты прямо как та формочка, в которой тебя отлили».
– У меня ничего не выходит, – отчаянно-жалобным голосом произнес Гивенс. – Он не подается.
– Подастся, – настаивал Редер.: – Непременно подастся. Бейте еще, – ободрил он молодого пилота.
– Да-да. Надо бить, – пробормотал Гивенс и снова обрушился на люк.
Он был не на шутку потрясен, когда могучие удары наконец сломали непокорный запор. И изумленно воззрился на звезды.
– Ур-ра! – заорал Гивенс и прыгнул. Он тут же закувыркался в пустоте, и звезды вихрем закружились на его лицевой пластине; «спид» тоже закружился, сохраняя свое относительное положение, а затем исчез в газовой вспышке, когда свихнувшийся бортовой компьютер резко изменил курс, уклоняясь от своих оппонентов.
– Я выбрался! – крикнул Гивенс.
– Понятно, – прозвучал прямо у него в ухе голос Шелдона. И где-то вдалеке вдруг расцвела яркая вспышка, которая затем так же внезапно и погасла. Тогда Гивенс включил поисковый маяк и стал дожидаться спасательной команды. Ему вполне хватило времени ощутить и грусть, и страх и сожаление – и растущий гнев.
Крошечная красная точка заискрилась на мониторе у Редера, и Роббинс радостно вскочила со стула.
– Ура, он спасен! – воскликнула девушка. Неподдельный восторг в ее улыбке изумил Питера.
– А мне казалось, он вам не очень нравится, – заметил он. Синтия остановила свою победную пляску и с разинутым ртом на него уставилась.
– Конечно, мы не друзья, – наконец сказала она, – но я бы не хотела, чтобы он умер или что-то в таком роде.
Редер лишь уставился на нее в ответ. «Не друзья, – подумал он. – Я так чувствую, сдержанность в выражениях – один из многих твоих талантов. А ведь прямо сейчас ты идеальной подозреваемой в явной диверсии смотришься. И когда Гивенс вернется, лучше бы тебе быть там, где он тебя не найдет».
– Теперь мне от вас, лейтенант Роббинс, вот что потребуется. Я хочу, чтобы вы пошли к себе в кабинет и написали обо всем этом инциденте подробный рапорт. Затем я хочу, чтобы вы прилежно освободили свой стол от всей бумажной работы, какая там могла накопиться. При этом вам следует запереть дверь кабинета и не выходить оттуда, пока я за вами не приду. Вы меня понимаете?
Девушка озабоченно нахмурилась.
– Никак нет, сэр, не понимаю, – возразила она. – Через двенадцать минут сюда поврежденные «спиды» прибудут. Мне нужно быть на главной, палубе, а не у себя в кабинете.
– Видите ли, как только лейтенант Гивенс вернется, он обязательно станет искать, кого бы ему обвинить. А поскольку вы с ним не друзья, то на вас он, скорее всего, и ополчится.
Синтия оцепенела и медленно приняла стойку «смирно».
– Вы правда так думаете, сэр? Что я это сделала? – От изумления и недоверия ее карие глаза стали совсем огромными.
Редеру показалось, что по лицу ее промелькнула настоящая боль. «Хотя, – подумал он затем, – если она виновна, она хочет, чтобы я ее невиновной считал. Быть может, она просто отличная актриса».
– Поймите, лейтенант, – сказал он, – дело не в том, что думаю я, а в том, что подумают Гивенс и все остальные. Предстоит расследование этот инцидента. И тогда выяснится, что у вас были и необходимые знания, и удобный случай, и возможный мотив для…
– Мотив? Какой у меня может быть мотив убить Гивенса? Людей не убивают только за то, что они самодовольные придурки! В этом случае их просто избегают. – Тяжело дыша, Роббинс взглянула прямо в глаза коммандеру. – Вы же слышали меня, сэр. Я просила не брать этот «спид». Я нянчила эту машину как больного ребенка, и все в эскадрилье это знают. Как вы могли обратить мою заботу в вину?
– Хороший вопрос, – признал Редер. – Не знаю, но… – Он немного помолчал. – Думаю, будет лучше, если вся команда, ответственная за этот «спид», будет допрошена отделом контрразведки, прежде чем мы еще чем-то займемся.
Синтия, если это только было возможно, еще больше оцепенела.
– Меня обвиняют, сэр?
– Нет, – терпеливо ответил Редер. – Но вы и вся команда обслуживания будете допрошены. Учитывая случившееся, это и неизбежно, и необходимо. Имейте в виду, лейтенант, что допуск на этот «спид» дал я, а следовательно, мне также придется ответить на некоторые тяжелые вопросы. Чем раньше мы позволим их задать, тем скорее сможем вернуться обратно к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46