На порогах домов сидят старики, недоверчиво и подозрительно поглядывающие на этих белых людей, прибывших сюда неизвестно для чего. За несколько минут мы пересекаем селение. Перед нами обширная площадь. Над розовыми стенами буддистского храма развеваются флаги. Хотя место и малопривлекательное, но оно является единственным, пригодным для разбивки лагеря. Над нами возвышается мрачная голая стена утесов, накладывающая грустный отпечаток на окружающую местность.
Подходы кончились. Сегодня 21 апреля; таким образом, нам понадобилось немногим более 15 дней, чтобы полностью пересечь Непал.
Вечером мы ограничиваемся установкой нескольких палаток и приготовлением сытного обеда для успокоения взбунтовавшихся желудков. Все сагибы и все шерпы собрались вместе, усталые, в несколько мрачном настроении: ветер нас иссушил.
И завтра потребуется все сияние солнца, чтобы оживить наши сердца.


Карта Центрального Непала

Неизвестное ущелье

Дальнейший план действий несложен. Прежде всего нужно установить лагерь, распаковать, учесть, проверить и сложить продукты и снаряжение. На ближайшие 48 часов для каждого намечена вполне определенная работа. Все мои товарищи, грязные и шумные, проявляют бурную активность. Зрелище весьма красочное! Ишак ныряет в свои драгоценные ящики с пленкой и киноаппаратурой. Удо погружен в бинты и пакеты с медикаментами. Шерпы устанавливают палатки, помогают сагибам разбирать продукты, налаживают кухню…
Погода превосходная, и вершина приукрасилась в честь первого дня, проводимого нами в "Генеральном штабе". С какой радостью мы разглядываем окружающие нас острые пики! Длинное ущелье Гандаки прорезает два громадных массива: Дхаулагири на западе высотой 8167 метров и Аннапурну на востоке – 8075 метров. На дне ущелья часто клубится туман, еще более подчеркивая величие окружающих нас неприступных стен. В 4500 метрах над нами сверкают изящные вершины Нилгири Голубые горы. Эта непроходимая горная цепь образует громадный заслон между Тукучей и Аннапурной. Чтобы добраться до Аннапурны, нужно обойти Нилгири с юга, вдоль Миристи-Кхола, или с севера

.
К северу небо значительно светлее. Растительность, насколько можно судить, становится реже: там лежит Тибет.
Тукуча – лабиринт переулков. Трудно увидеть истинную жизнь города. Каждый дом – настоящая крепость. Чаще всего это караван-сараи, где случайный путник может найти пристанище на ночь. Большинство из 500 жителей города – буддисты. Вереница молитвенных мельниц длиной до 50 метров – свидетельство их религиозности. Наши шерпы, проходя мимо, не упускают случая весело повертеть металлический цилиндр, на котором выгравированы священные тексты. Это намного практичней, чем читать длинные молитвы.
В темных дворах или в низких лачугах ютятся примитивные кустарные мастерские. Здесь из шерсти яков или овец выделываются замечательно прочные ткани. Непривычное для нас зрелище: мужчины занимаются прядением.
В то время как «Куку-сагиб» Так прозвали Кузи за его худощавость и тонкие черты лица

и «Ишак-сагиб», развернув антенны, кричат что есть силы в микрофоны «тэлкис-уэлкис» Приемо-передающие портативные УКВ-рации. Радиус действия их равен примерно двум километрам

, прядильщики, сидя на корточках, до самой ночи терпеливо крутят свое допотопное веретено.
Комичный контраст…
На рассвете Тукуча безлюдна, и лишь гонг соседнего храма нарушает тишину. Странные низкие гармоничные звуки растворяются в воздухе.
Нечто вроде протяжного песнопения доносится из соседней палатки. Монотонный псалом с внезапными придыханиями похож на жалобу. Другие голоса отвечают в том же тоне. Анг-Таркэ и его товарищи читают молитвы!
– Good morning, sir!
– Good morning, Panzi, – говорю я, поднимая голову.
– Tea for Вага Sahib? Чаю для Бара-сагиба?


Добродушная улыбающаяся физиономия показывается у входа в палатку.
– Yes, thank you.
Какие-то караванщики, окруженные толпой ребятишек, собрались на площади и оживленно что-то обсуждают: вероятно, тибетцы.
На женщинах яркие фартуки. Их типично монгольские лица чем-то намазаны. Уверенные в своей неотразимости, красотки радостно хохочут. Это зрелище немедленно поднимает моих товарищей.
– До чего же они привлекательны! – делится со мной пораженный Террай.
– Что мне нравится, так это их сапоги, – говорит более практичный Ляшеналь.
Вскоре вокруг тибетцев собирается толпа. Внезапно начинается неистовый танец.
Танцоры выделяются на величественном фоне снежных вершин. Великолепно отработанный балет выражает извечный дуализм горя и радости, жизни и смерти. Красота его сурова, примитивна. Танец всегда отражает душу народа. Этот танец, безусловно, представляет интерес.
Вдруг все останавливается.
Посредине круга одна из тибетских женщин ставит на землю медное блюдо. Мимика танцоров как нельзя более красноречива. Их взгляды устремляются от блюда к нам и обратно. Бара-сагиб, полный достоинства, щедро раскошеливается на несколько рупий.
Какой успех! Танец немедленно возобновляется в еще более бешеном темпе.
Снова остановка!
Бара-сагибу вновь приходится всенародно демонстрировать свою щедрость.
В большой палатке мы все собираемся на скромный шота-хазри Утренняя закуска перед завтраком

.
С момента прибытия в Тукучу мы надеемся отыскать нетрудный и безопасный гребень, дающий возможность выйти на вершину Дхаулагири или Аннапурны. Юго-восточный гребень Дхаулагири, нанесенный на карту и виденный нами из Баглунга, в какой-то мере поддерживает эту надежду. Однако полной уверенности ни у кого нет. Есть еще северный гребень. Он, правда, ледовый, однако небольшая крутизна и сравнительно малый набор высоты, судя по общей структуре вершины, кажутся весьма благоприятными факторами для попытки восхождения. Может быть, если установить несколько лагерей… Что касается Аннапурны, то, поскольку имеется тропа к перевалу Тиличо, эта вершина легко доступна и именно поэтому представляет лишь ограниченный спортивный интерес.
На другой день Кузи в сопровождении Панзи уходит на разведку. Он собирается произвести наблюдения с панорамного пункта (4000 метров) над Тукучей См. маршрут на большой карте в конце книги. Все маршруты пронумерованы в хронологическом порядке и сведены в указателе

.
В 11 часов устанавливаю с Кузи радиосвязь.
– Говорит Куку! Я добрался до вершины. Вид фантастический, Дхаула мощно возвышается над всем массивом. Юго-восточный гребень ужасен! Очень длинный, множество ледовых "жандармов". Места для лагерей весьма проблематичны.
– Слышу хорошо. А как северный гребень?
– Сплошь ледовый. Крутизна порядочная. Наверняка большие технические трудности. Наиболее сложный участок посередине, но тут есть другое препятствие – участок, выводящий на гребень. По всей видимости, можно выйти по Восточному леднику Восточный ледник расположен между северным и северовосточным гребнями. На первый взгляд это общий путь подхода к обоим гребням

, но отсюда он кажется невероятно разорванным.
– Виден ли тебе северный склон?
– Он очень опасен из-за больших ледовых сбросов. Вначале склон некрутой, и по нему, вероятно, можно выйти на северо-западный гребень. Но отсюда плохо видно.
– Что скажешь насчет Нилгири?
– Все отвесно. С этой стороны надежды мало!
– Спасибо, старина! До скорого свидания!
– Пока, Морис. Конец связи!
Первые сведения несколько охлаждают наш оптимизм. Когда вернется Кузи, мы с помощью его зарисовок приступим к первому анализу.
Вечером в большой палатке идет жаркая дискуссия. Между двумя чашками чаю Кузи подтверждает то, что он сообщил по радио.
– Надо добраться до основания вершинной пирамиды! – начинает Ребюффа.
С этим все согласны. Но в отношении подходов мнения разделяются.
Что делать? Подниматься по Восточному леднику Дхаулагири, такому изрезанному и, без сомнения, опасному? Обогнуть пик Тукуча, которым заканчивается северный гребень, и выйти в северный цирк Дхаулагири по пресловутому Г-образному ущелью, показанному на карте?
– Надо направить разведку в разные стороны, – говорю я, – а для этого нам, очевидно, придется разделиться. Пока мы будем исследовать окрестности Дхаулагири и Аннапурны, вполне можно работать двойками.
– На Аннапурне, безусловно, можно чего-нибудь добиться, – заявляет Шац и добавляет с мечтательным видом: – Шеститысячный перевал… тропа…
– Дхаула выглядит неважно. Другая симпатичнее, – признается Кузи.
– Ну что же, друзья! Завтра общий выход. Ляшеналь и ты, Гастон, отправляетесь на разведку Восточного ледника. Врач и Шац возьмут лошадей и, поднявшись над Лете, взглянут на перевал Тиличо и на Аннапурну. Мы с Марселем прогуляемся вверх по Г-образному ущелью, которое здесь называют Дамбуш-Кхола. Может быть, нам удастся увидеть северный склон Дхаулагири.
– А я? – спрашивает разочарованный Кузи.
– Ты? Отдыхай пока в лагере. Не бойся, работы хватит на всех. Сегодня только 23 апреля, до муссона еще далеко! Муссон начинается в первых числах июня

Это относится и к тебе, Лионель, старайся не простудиться.
– И… не забывай про диету, – советует Удо.
– Мне уже немного лучше, – уверяет Террай, хотя он выглядит неважно после подхваченной еще в Баглунге болезни.
– А мне что же, прикажете бить баклуши? – спрашивает Нуаель.
– Да соблаговолит "ваша светлость" немного заняться черной работой. Кончайте с Куку установку лагеря.
Просыпаюсь в пять часов.
Ляшеналь и Ребюффа проходят мимо с двумя шерпами, несущими лыжи и высотный комплект В этот комплект входили: двухместная нейлоновая палатка, два утепленных спальных мешка, два коротких надувных матраса, легкая спиртовая кухня, посуда – общий вес около 10 кг

. Чтобы не терять времени даром, через местность, покрытую лесами и оврагами, их проведет шикари.
– Пока, Морис!
– До свидания! Не забудьте про крюки!
– До завтра!
Удо и Шац уже на ногах. Их лошади должны прибыть к семи часам. За день, надеюсь, они смогут подняться достаточно высоко, чтобы увидеть пресловутый перевал Тиличо и раскрыть его тайну.
В свою очередь мы с Ишаком, довольные тем, что снова выходим в горы, покидаем лагерь. Через несколько минут подходим к Дамбуш-Кхола, по ущелью которой, обходя глубокие и узкие каньоны, мы пройдем как можно дальше.
– Поток явно мелковат, – отмечаю я.
– Не хочу навязывать тебе свое мнение, Морис, но я почти уверен: северный склон Дхаулагири питает какую-то другую реку.
С той стороны должно быть еще ущелье. Следовательно, где-то есть гребень, отделяющий нас от северного склона.
– Ладно, увидим!
Дремучие джунгли поражают своим великолепием. Первые лучи солнца приветствуют нас. В этот ранний час розовые цветы источают тонкий аромат. От недавно сваленных сосновых стволов исходит хорошо знакомый запах смолы. Уже жарко!..
Прыгая с камня на камень, перелезая через преграждающие путь скалы, балансируя и ежеминутно рискуя свалиться в поток, преодолеваем препятствия и быстро набираем высоту.
– Первый снег! – радостно кричит Ишак.
– Ну как, здесь пойдет веселей, Марсель?
Какие контрасты! Это тебе не Альпы! Здесь от джунглей до снега действительно лишь один шаг.
Поднимаясь по левому боковому ущелью, мы надеемся найти просветы в окружающих горах и, может быть, даже увидеть северный склон. Мы возлагаем на этот склон большие надежды, так как знаем, что в Гималаях, по многим причинам метеорологического и геологического характера, пути с севера часто бывают более пологими и легкими. Некоторое время мы движемся вдоль основания скальной стены.
– Похоже на цирк Гаварни, но куда больше по масштабам, – говорит Ишак.
Семитысячный пик Тукуча закрывает вид своими величественными грозными стенами. Вокруг нас низвергаются со скал водопады, на склонах горы зацепились пятна талого снега. Зима кончается. Как-то проявится в этих местах таинственная сила весны? Сморщенная, искривленная, придавленная растительность вылезает из-под тающего или обваливающегося снега. Птицы и насекомые перемещаются выше по ущелью, где они смогут теперь найти себе пропитание.
– Еще несколько недель – и наступит лето!
– Экспедиция прибыла вовремя, не правда ли?


Орография массива Дхаулагири по индийским картам
Ишак производит засечки. Высотомер показывает 3400 метров.
Северная Нилгири – 111° к востоку. Пик Тукуча – 270° к западу… Карта явно врет! Все ясно. Громадный цирк Дамбуш-Кхола ограничен с севера гребнем, спускающимся с пика Тукуча! У северного подножия Дхаулагири расположен другой цирк, вот и все. Но если надо пересечь гребень, чтобы выйти в этот цирк для штурма северного склона, то нам хватит работы еще на год! Я начинаю серьезно колебаться. На сегодня, пожалуй, достаточно.


Орография массива Дхаулагири по данным французской экспедиции 1950 года
– Спешим вниз, если хотим поспеть в лагерь к ужину! Мы быстро спускаемся, длительно глиссируя Глиссирование– скольжение на ногах по снегу с опорой или без опоры на ледоруб

по снегу.
Время от времени останавливаемся, фотографируем. Собираем для геологов образцы минералов. В 16 часов 30 минут, обгоревшие, но несказанно довольные, мы уже наслаждаемся в лагере чудесным чаем с молоком. Наши товарищи удивляются:
– Как, вы не видели Дхаула?
Они, кажется, думали, что мы принесем им цветную карту с горизонталями в масштабе 1:20 000!
– Не стройте себе иллюзий, разведка часто дает очень мало. Ведь здесь все настолько грандиозно! Наверняка нужно идти не один день, чтобы взглянуть на северный склон хотя бы издали…
– Почты не было? – спрашивает Ишак.
– Нет ничего, – отвечает Нуаель. – Я говорил с Ж.Б… Он выясняет, в чем дело.
– А как Аннапурна? Видели? – набрасываюсь я на Удо и Шаца, которые только что вернулись.
– Только верхнюю часть…
– И то хлеб!
– То, что мы видели, выглядит прилично. Впечатление неплохое, правда, Удо? А вот подходы… боюсь, как бы они не оказались головоломкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38