Отвечать
перед нами самими. Ты сам будешь отвечать мне самому.
В лицах инопланетян не дрогнула ни одна черта. Помолчав немного, Рун
ответил:
- Ты сам хорошо говоришь на языке молдогов. Но все же говорить можно
одно, а понимать другое.
- Нет, - возразил Калли. - Здесь нет ошибки. Я сам говорю то, что
подразумеваю. Позволь, я повторю сказанное на родном языке мягколицых. -
Он перешел на английский: - Тебе, твоим братьям и твоему народу придется
сейчас ответить за все обиды, нанесенные моему народу. - Он вновь
заговорил по-молдогски: - Не присядешь ли с нами самими, чтобы обсудить
это дело?
Рун не сразу принял решение. Наконец он все-таки поднялся к столу,
братья последовали за ним. Они заняли сиденья-подушки, расположившись
лицом к лицу с Алией, Калли и Вилом. Молдоги сидели, подобрав под себя
ноги, но скрестив их, как это делают на Востоке, а держа параллельно, так
что колени смотрели прямо вперед.
- Очевидно, вы сами начнете с того, что объясните мне самому, какие
основание у вас, молдогов, жаловаться на нас людей?
- Я сам удивлен, - холодным тоном начал Рун, - что ты сам не имеешь
представления о причинах нашей обиды на людей. Ты сам нападал на наши
корабли, угрожал жизни наших людей, нарушал наши границы, наконец, похитил
наследников трона. Ты сам не станешь отрицать, что я сам говорю правду?
- Не стану. Но я сам отрицаю одно: эти действия не могут быть
основанием обиды вас молдогов на нас людей. Потому что все названное тобой
самим - основание для нашей обиды на вас.
Несколько секунд Рун хранил зловещее молчание.
- Вижу три объяснения твоим словам, - высказался наконец адмирал. -
Первое: твои слова лишены смысла, потому что вы сами - народ безумцев, в
этом случае нет проку далее вести переговоры. Второе: смысл слов тебя
самого намеренно искажен, чтобы нас запутать или запугать, это означает,
что нашей почтенности нанесен непоправимый ущерб, и мы сами не должны
больше с тобой самим разговаривать.
И третье: ты сам говоришь правду, слова твои имеют смысл, но я сам не
понимаю тебя. Только это третье предположение останавливает меня самого в
намерении немедленно прекратить переговоры.
- Третье предположение соответствует действительности, - подтвердил
Калли. Вы сами не понимаете нас людей. И даже не пытались понять,
насколько я сам могу судить. Вы молдоги, наверно понимая действия людей,
посчитали их основанием для обиды.
- Как иначе возможно расценить насилие против нас, молдогов? -
спросил Рун. Его глаза снова казались глубоко запавшими.
- Если взрослый ударил взрослого, без причины на то, - спросил Калли,
- будет ли это основанием для обиды?
- Безусловно, - ответил Рун.
- А если взрослый ударит взрослого, чтобы не дать последнему
совершить непочтенный поступок? Будет ли это основанием для обиды?
Глаза Руна казались теперь не так глубоко запавшими, как несколько
секунд назад.
- Нет, не будет.
- Но и в первом, и во втором случае был совершен акт насилия. Станет
он причиной для обиды или нет - это зависит от намерений совершившего этот
акт. Разве не так?
- Я сам признаю, что слова тебя самого верны, - согласился Рун. -
Значит, ты сам утверждаешь, что вашими действиями руководила цель, нам
самим неизвестная? И цель эта лишает нас, молдогов, оснований для обиды?
- Именно это я сам утверждаю.
Солнца на видеоэкране уже коснулось горизонта. Его закатные красные
лучи били наискось сквозь весь зал Совета. В закатном свете молдоги
казались темнее, чем обычно. Рун был похож на зловещую черную статую.
- Тогда я сам хочу услышать о ваших целях. От их обоснованности будут
зависеть действия нас, молдогов.
- Ты сам сейчас о них услышишь, - сказал Калли. - Они проистекают из
единого источника - факта, что мы, люди, имеем отличную от вас, молдогов,
систему оценки мыслей и поступков. Ты сам всегда задаешься вопросом:
"Почтенно ли то, что я собираюсь сделать?", а сам вместо этого обычно
спрашиваю себя: "Справедливо ли я поступаю?"
Рун холодно блеснул глазами.
- Я сам хорошо представляю это различие, - сказал он. - Мы еще
несколько лет назад о нем догадались. Но и вы, люди, знаете, что такое
почтенность, поскольку в языке вашем имеется соответствующее слово. И
следовательно, должны сознавать ответственность вашу в поступках, которые
затрагивают почтенность нас, молдогов.
- Ты сам, - быстро возразил адмиралу Калли, - продолжаешь
упорствовать в непонимании. У вас, молдогов, тоже имеются слова,
обозначающие то, что правильно и неправильно. Но если один из вас потерял
почтенность, успокоится ли он, сознавая, что поступил правильно?
- Ни в коем случае, - сказал Рун. - И я полагаю, ты сам это
понимаешь.
- Согласись тогда, что то же самое верно в отношении людей.
Рун снова замолчал на несколько секунд. Постепенно линии морщин
вокруг его глаз стали мягче, глаза больше не казались такими холодными.
- Я сам прихожу к выводу, что нашим народам сильно не повезло: мы
столь различны, и при этом вынуждены быть соседями.
- Вовсе нет, - немедленно возразил Калли. - Лучше поблагодарить
судьбу за то, что между нами, соседями, существует лишь одно большое
различие.
- О чем говоришь ты сам? - Рун удивленно смотрел на Калли. - Это не
просто большое различие, оно - как расстояние между звездой и звездой. Нам
самим невозможно представить разумных существ, не имеющих понятия о
почтенности. Мы полагали, что вы, люди, хотя бы частично имеете такое
представление.
- Имеем, - сказал Калли - Но я сам сомневаюсь, что вы, молдоги, в
равной степени имеете представление о правильном и неправильном. Потому
что ты сам продолжаешь говорить так, словно полагаешь во всех случаях
почтенность более высокой мерой, чем правильность. А ведь они равны по
своей важности, каждая - для своей расы.
- Едва ли тебе самому удастся это доказать, - произнес Рун. В его
голосе слышалась новая нотка - по контрасту с обычно невозмутимым тоном
адмирала, нота эта звучала почти взволнованно.
- Могу. И я покажу, как вы, молдоги, не понимали нас, людей, хотя мы
сами вас самих при этом понимали.
Калли выжидающе замолчал.
- Я сам слушаю внимательно, - произнес Рун. - Говори.
- Отлично! - Голос Калли стал тише, доверительнее. - Начну с того,
что покажу, как мы, люди, с самого начала умели понимать, что такое
почтенность - с самого начала контактов наших нарядов. А ты сам поправь
меня самого, если я сам в чем-то ошибусь. Договорились?
- Договорились, - согласился Рун.
- Первое... - Калли загнул палец. - Когда молдоги вступили в контакт
с людьми на планетах Плеяд, вы молдоги не признали нас, людей, за
цивилизованный народ.
- Правильно, - подтвердил Рун. - Вы люди обладали развитой
технологией, но в поступках ваших не было ничего подобного поступкам
молдогов. Потому мы предположили, что вы, люди, - особый вид животных, с
которыми нам лучше не вступать ни в какие контакты. Вы были нам мало
интересны.
- Второе... - Калли загнул еще один палец. - Вы, молдоги, заметили,
что нас, людей, в Плеядах становится все больше, что мы сами строим там
города, что у нас самих имеется общественная организационная структура.
Она отличалась от молдогской, но явно была намного совершеннее, чем у
самых высокоразвитых животных. Вам впервые показалось, что мы, люди, -
тоже цивилизованный народ, межзвездная раса, хотя и совершенно не похожая
на молдогов. Потому вы сами закрыли границу между вами, молдогами, и нами,
людьми, чтобы обсудить между собой наш статус.
- Это правда, признался Рун. - Тут вы сами правильно поняли нас
самих.
- Далее, - Калли загнул еще один палец. - Вы, молдоги, обсудив
положение, пришли к неслыханной идее: мы, люди, оставаясь немолдогами,
являемся одновременно полноправными цивилизованными личностями. Мы сами -
не животные, а такие же разумные существа, как вы, молдоги. И с нами
самими вы сами, следовательно, должны вести дела, соблюдая всяческую
почтенность.
- Ты сам говоришь правильно, - снова бесстрастно подтвердил Рун.
- Следовательно, - Калли опустил ладонь на стол, - вы сами
предприняли первый шаг к почтенным отношениям с нами, людьми. Вы сами
продемонстрировали готовность с нами, людьми, как с равными
дипломатические отношения, и формальным поводом для этого должно было
послужить ваше официальное требование передать вам, молдогам, часть
принадлежавшего нам, людям, межзвездного пространства. Вы сами хотели
показать нам самим, что молдоги - гордый и храбрый народ, уверенный в
своей почтенности, и ждали того же от нас самих, чтобы прийти к
соглашению, удовлетворявшему обе стороны.
- Совершенно верно, - согласился адмирал Рун, - но вы сами на это
требование не ответили встречным почтенным требованием, чтобы мы, молдоги,
и вы, люди, путем почтенных переговоров, могли установить общую границу.
Через человека по имени Брайт вы сами неясно дали понять, что можете
уступить Плеяды нам, молдогам.
- И это был поступок, который молдогами не мог быть расценен иначе, к
непочтенное действие, хорошо продуманное оскорбление. Мы, люди, как бы
намекали, что вы, молдоги, недостаточно почтенный народ, недостаточно
храбры и могущественны, и требуете в свое владение территорию, заранее
предполагая, что требованию уступят.
- Именно так и произошло, - сказал Рун, в голосе которого звучала
несгибаемая твердость, насколько человек мог различать оттенки эмоций,
окрашивающие голос инопланетянина. - Хотя и невольно, вы, люди, не
оставили нам много выбора, как только добиваться исполнения, выдвинутого
требования, которое первоначально было лишь жестом почтенности, и начать
войну против вас, людей. Но ваши корабли не лучше и не хуже наших, то
есть, война привела бы к взаимному уничтожению. И хотя провокация была
слишком откровенной, мы сами предприняли попытку вступить в переговоры с
человеком по имени Брайт.
- Который дал тебе самому понять, и не с меньшей твердостью продолжил
Калли, - что только мы, люди, живущие на планетах Плеяд, в Пограничье,
желаем войны и с вами, молдогами. И ты сам воспринял это утверждение как
дополнительное оскорбление. Ты сам прекрасно понимал, что планеты Плеяд не
выстоят против сил вашего флота даже одного дня.
- Правильно. Но нам, молдогам, удалось сдержать себя. И мы сами
получили новое оскорбление. Ты сам и другие - человек по имени Брайт
уверял, что все вы с планет Плеяд, - вторглись в наше пространство, на
наши планеты, совершая бессмысленные и оскорбительные действия, такие как
имитация мифического Демона Тьмы, якобы предвещавшего перемену аспекта
почтенности. Более того, вы сами атаковали наши корабли, захватили их
команды, вы нарушили рамки всякой почтенности и похитили наследников
трона, угрожая прервать линию наследования семьи Барти, которая
возглавляет народ молдогов, что привело бы к действительной перемене
аспекта почтенности. Нашему терпению пришел конец. Дальше мы, молдоги,
уступать не можем, не рискуя потерять всякую почтенность. Вы, люди,
толкаете нас, молдогов, к войне - да будет так! Если только ты сам не
убедишь меня самого, что есть веские причины...
Рун показал хищным костистым пальцем на заходящее солнце - жест был
очень неожиданный, потому что до сих пор молдог сидел, как каменный.
- ...до того, как закатится ваша главная звезда, войну с молдогами
вам, людям, уже не отвратить. Войну до конца!
Рука Руна упала, как плеть.
- Но сначала скажи, - попросил Калли, - верно ли я сам истолковал
смысл действий вас, молдогов?
- Ты сам истолковал наши действия правильно, - подтвердил Рун. - Но
сейчас, в критический момент, какое значение может иметь твое понимание
наших почтенных мотивов?
- Большое!
Голос Калли был подобен удару хлыста. Алия и Вил вздрогнули. Калли
указал пальцем на молдогов.
- Я обвиняю вас, молдогов, в неумении и нежелании понять действия
нас, людей, в то время как мы, люди, научились понимать ваши действия!
Обида нанесена не вам, молдогам, а нам, людям, - незаслуженная обида!
Рун, который даже не вздрогнул, хранил молчание, пока Калли не
опустил указующий перст.
- Я сам жду ответа, - напомнил Рун; глаза его вновь казались глубоко
запавшими. - В каком непонимании ты сам обвиняешь нас, молдогов?
- Как я уже объяснял, люди пользуются мерой правильности там, где вы,
молдоги, используете меру почтенности. Когда мне самому потребовалось
истолковать поступки почтенных молдогов, предъявивших права на планеты
Плеяд, я не стал задавать себе самому вопрос: "Какое право имеют они
требовать Плеяды?" Нет, я спросил себя: "Где и как мы, люди, затронули
почтенность молдогов?". И я понял истинные причины ваших действий.
Калли перевел дыхание.
- Но вы, молдоги, и ты сам, говорящий от их имени, не сделали того же
со своей стороны. Вы не спросили себя самих: "Почему люди так поступают?"
Вам, молдогам, была важна лишь ваша почтенность - поэтому никто из вас
самих не увидел истинной причины наших поступков. Следовательно, в нашем
конфликте виноваты вы, молдоги, и ты сам, говорящий от их имени!
Калли подался вперед.
- Скажи! - повелительно произнес он. - Кто будет считаться более
почтенным среди вас, молдогов, - тот, кто пытается понять поступки своего
соседа, или тот, кто таких усилий не прилагает?
Рун чуть заметно вздрогнул. Голос его утратил прежнюю твердость, но
ответил он немедленно, не задумываясь:
- Двух ответов быть не может. Тот, кто прилагает усилия к пониманию,
более почтенен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27