Потом он принялся с рассеянным видом
осматривать свои приобретения.
Одну за одной он вставлял кассеты фильмокниг в просматриватель. Потом
небрежно взял колоду карт.
Пластиковая оболочка была гладкой и прозрачной. С этикетки на Калли
смотрели слова: "Пограничный импорт. 60 карт". Калли одобрительно кивнул.
Это была настоящая колода из тех, которым пользовались в свое время
космические угонщики - взрывной инструмент, который Калли описывал Майку
Бурджва и его товарищам по оружию на борту преследовавшего молдогский
корабль с заложниками "Нанш Ракха".
Как он и надеялся, нынешние владельцы магазина сохранили несколько
старых колод, не подозревая об их истинной сущности. Только пограничник
мог попросить такую колоду, если она не лежала на витрине. А наличие
шестидесятикартовой колоды было зарегистрировано в памяти магазинного
компьютера. Теперь у Калли имелся инструмент, который мог быть использован
как оружие. Он перевернул колоду, чтобы осмотреть красную
печатку-наклейку, одновременно служившую запалом и реле времени.
Но наклейки там не оказалось!
Калли тупо смотрел на колоду, на то место, где должна была быть
печатка. Потом он понял, что произошло. Колоду уже вскрывали. Охрана,
выполняя предписания устава, открыла колоду, проверила, не спрятано ли
между картами что-нибудь полезное для арестованного и опасное для охраны.
Ничего подозрительного не обнаружив, они запечатали колоду, используя
кусочек клейкой ленты.
Потенциально эта игрушка вполне могла взорваться, но без запала она
была не опаснее самой обыкновенной карточной колоды. Калли, задумавшись,
отодвинул карты, кассеты фильмокниг и все остальное в сторону, прилег на
койку, закрыл глаза.
Он немного подремал... Потом вскочил, вызвал охранника.
- Слушаю вас, господин Уэн?
- Знаете... - Калли дружелюбно улыбнулся. - Нельзя ли какое-нибудь
растение сюда поставить? Чтобы не так мрачно было. Какой-нибудь цветок в
горшочке, что-нибудь в этом роде...
- Я узнаю.
Дверь захлопнулась. Но меньше, чем через час она была вновь
распахнута и охранник внес герань с розовыми цветочками в тяжелом
керамическом горшке.
Прекрасно, спасибо! - поблагодарил его Калли. - Поставьте вот туда,
на столик.
Сам он тем временем продолжал раскладывать карты на койке, готовясь к
партии в пограничный бридж. Дверь со звоном захлопнулась. Калли втянул
носом воздух, одобрительно кивнул - пряный запах герани уже наполнял
комнату.
Остаток дня он провел за игрой в карты и чтением. Когда осветительная
панель померкла, он отложил карты и лег спать.
Карты были разбросаны по всей койке. Калли небрежно смахнул их на
пол, так что карты упали в узкий промежуток между койкой и столиком, потом
разделся, залез под простыню, натянул ее до самого подбородка и повернулся
лицом к прикроватному столику. Примерно полчаса он никак не мог
успокоиться, ерзал и ворочался. Наконец дыхание его стало ровным, он
перестал шевелиться.
Весь остаток ночи, - с точки зрения тайного наблюдателя, следившего
за Калли, - арестованный спал сладким сном, лежа на боку лицом к столику у
кровати. Несколько раз он поднимался, набирал в стакан воды и выпивал,
снова набирал и относил к кровати, где ставил на пол, в промежуток между
кроватью и столиком. Время от времени он шевелился, что явно указывало на
новый приступ жажды, которую он утолял водой из приготовленного стакана.
Все это мог видеть тайный наблюдатель. На самом же деле, под
прикрытием столика, Калли работал, не покладая рук. Начал он часа через
три после того, как якобы заснул. Стараясь не выдать себя лишним
движением, он принялся отвинчивать металлическую ножку столика - ту, что
была ближе к кровати.
Первая ножка упорно сопротивлялась попыткам Калли открутить ее, но
постепенно, делая вид, что он тревожно шевелится во сне, Калли удалось
сдвинуть дело с мертвой точки. Потом все пошло легко - нужно было лишь
терпеливо, дюйм за дюймом, поворачивать ножку.
Освободив ее, он осторожно, чтобы не нарушить равновесие столика,
балансировавшего на трех оставшихся ножках, упер конец ножки в изгиб
локтя, прижал к полу противоположный конец, с помощью правой руки и зубов
он терпеливо трудился над колодой карт.
Медленно и аккуратно он разорвал карты на мелкие кусочки, пропитал
каждый кусочек водой из стакана. Когда картон разбух, он начал засовывать
кусочки в отвинченную трубку, перемежая их с порциями земли, которую он
позаимствовал из горшка с геранью, и остатками ужина, наполовину
пережеванными.
На то, чтобы заполнить трубку, ушла почти вся ночь. Это была нелегкая
работа. Когда в трубке больше не оставалось места, почти вся колода была
использована - лишними оказались пять карт. Он начал осторожно
привинчивать ножку на место, спрессовывая начинку, пока кашица не
выдавилась темным ободком вокруг гнезда. Потом он подобрал прозрачную
пластиковую обертку колоды, сунул в нее оставшиеся карты и положил в
нагрудный карман рубашки - со стороны колода казалась полной. После чего
он заснул с чувством исполненного долга.
Часа три спустя принесли завтрак, и Калли был разбужен.
Он заставил себя встать, поковырял яичницу с ветчиной, выпил кофе.
Потом потер покрасневшие глаза, отправился к умывальнику. Он умылся,
почистил зубы, побрился и, придя таким образом, в более бодрое состояние,
присел - на этот раз на стул. Он протянул руку к столику, ладонь его легла
на просматриватель для фильмокниг и одну из кассет. Он взял
просматриватель, без особого интереса вставил в него кассету. Но мысли его
были сосредоточены на металлической ножке стола, которую он за ночь
превратил в бомбу.
Это в самом деле была бомба. Нитроцеллюлоза, смешанная с массой,
богатой органическими элементами, возгорится сама собой через несколько
часов.
Калли не мог точно рассчитать время - он был не настолько хорошим
химиком. С подобными смесями он не раз имел дело в годы Восстания и не
сомневался: при нормальной комнатной температуре смесь достигнет точки
самопроизвольного возгорания - и взрыва! - еще до обеда.
Оставалось сделать две вещи. Поместить ножку стола как можно ближе к
той стороне двери, где находился замок, и найти наиболее безопасную
позицию для себя.
Для этого Калли изобрел достаточно убедительный предлог. Сначала он
так долго смотрел в окуляры просматривателя, что наблюдателю это наверняка
до смерти надоело. Потом узник решил заняться уборкой камеры. Он обвязал
полотенце вокруг талии и с помощью простыни тщательно вымыл пол, а грязную
простыню положил мокнуть в раковину. Потом снял с кровати все остальное
белье. Для этого пришлось отодвинуть столик, теперь он частично перекрывал
дверной проем, начиненная импровизированной взрывчаткой ножка оказалась
как раз вплотную к засову замка. Белье он отнес к умывальнику, где и
оставил.
Наконец, он решился даже на такую крайность, как перенос матраца за
ширму. Там он прислонил матрац к металлическому листу перегородки. Теперь
между пространством за ширмой и дверью был толстый пенорезиновый матрац и
тонкая сталь перегородки. Он приготовил набор сердитых и путаных доводов -
на случай, если охрана, встревоженная странными маневрами Калли, поспешит
задать несколько вопросов относительно причин его необычного поведения. Но
охрана признаков беспокойства не выказывала, и он занялся стиркой, чтобы
убить медленно тянувшиеся утренние часы.
Стирая белье, он под воздействием однообразной работы впал в
полудремотное состояние, из которого был вырван громом взрыва. Годами
выработанные рефлексы бросили Калли на пол, он накрыл голову руками,
прижался к матрацу. Но он так и не почувствовал удара взрывной волны. И
лишь секунду спустя до Калли дошло, что слышал он взрыв вне своей
самодельной бомбы.
Он заглянул в комнату и нашел ее в прежнем состоянии. Все пребывало
на старых местах, в целости и сохранности. Снова донесся громовой раскат.
И снова. Гремела металлическая дверь камеры под ударами кулаков - или даже
прикладов?
- Калли? Ты здесь? - Это был голос Листрома. - Отойди подальше от
двери. Мы тебя через минуту вытащим.
Калли увидел, как металл возле замка засветился красным, появилась
тонкая темная линия надреза, постепенно линия стала шире, показался кончик
бледного огня сварочной горелки. Вдруг в коридоре затрещали выстрелы,
кто-то пронзительно закричал, затопали подошвы.
В этот миг Калли вспомнил о собственной бомбе домашнего изготовления.
Он одним прыжком достиг двери, схватил столик, швырнул его в сторону
ванной, за перегородку. Потом прыгнул в дальний угол и присел.
Темная линия надреза на металле двери не увеличивалась: резать
почему-то перестали. Бледная струя пламени из резака тоже исчезла.
- Быстрее! Вытаскивайте меня! - крикнул Калли в надежде, что голос
его услышат сквозь шум. - Здесь у меня бомба, она вот-вот взорвется!
Возня, топот и выстрелы в коридоре не прекращались. Огонек горелки
так больше и не появился.
Кажется, его не услышали.

24
Калли сидел, скорчившись, в своем углу. Вдруг пониже замка появилась
черная точка, постепенно выросла, показался огонек горелки. Описывая дугу,
огонек двинулся вверх, на соединение с уже прорезанной полоской, но, не
дойдя до конца, остановился.
Несколько секунд ничего, кажется, не происходило. Потом что-то
грохнуло, словно взорвалась небольшая бомба, прямо в комнате Калли, отчего
последний инстинктивно пригнул голову. Когда он снова посмотрел на дверь,
замок был практически вырван, висел на изогнутой полоске металла.
Дверь рывком распахнули. В комнату ворвались люди, впереди - здоровяк
Листром. Калли кинулся им навстречу, стараясь вытолкнуть обратно в
коридор, подальше от двери.
- Наружу, наружу... - крикнул он и с ужасом увидел мелькнувшее лицо
Алии. - В комнате бомба!
На этот раз его услышали, бросились прочь по коридору. Из комнаты в
спину Калли полыхнуло огнем, завизжали осколки. Калли показалось, что его
огрело сзади громадным мешком с песком. Он упал.
Он был оглушен, но лишь на несколько секунд. Тело его, как у боксера,
само знало что делать. Он вскочил, туман перед глазами начал рассеиваться.
Прямо перед собой он увидел Алию. Листром, падая, сбил ее с ног, но
девушка уже поднималась, как и остальные.
Алия, увидев Калли, всхлипнула и бросилась в его объятия, прижалась
так крепко, словно не собиралась выпускать Калли на свободу до скончания
времен.
Благодаря чудесной случайности, никто не был ранен, обошлось даже без
царапин, хотя весь пол в коридоре был засыпан осколками - это было все,
что осталось от мебели. Кто-то вдруг неуверенно засмеялся, к нему
присоединились другие голоса. Несколько секунд спустя хохотали почти все,
когда дети на празднике, где вдруг произошло нечто неожиданное и смешное.
Даже Алия немного отодвинулась от Калли, дрожащей рукой смахнула с
ресниц слезы и тоже принялась смеяться.
Первым посерьезнел Калли. Тем самым постепенно успокоил остальных.
Глядя на его суровое лицо, все перестали смеяться и тоже посерьезнели.
Калли посмотрел вокруг - кроме Листрома, здесь были Вил, Доук, Пит Хайд и
почему-то седоволосый Том Доноу.
- Как вы меня отыскали? - поинтересовался Калли.
Листром показал на Алию.
- Она сумела выяснить, куда тебя упрятали... Через вот этого
человека... - Он кивнул головой, указывая на Тома.
- Но почему ты здесь, вместе с Лисом? - Калли обернулся к Алии. - Как
ты здесь очутилась?
- Я уговорила Листрома взять меня с собой. Я подумала... если у тебя
неприятности, я смогу помочь, поговорить с папой...
Она замолчала с виноватым видом.
- В этом уже нет необходимости, - тихо сказал Калли.
- Верно, - согласился Листром. - Но если бы она меня не подгоняла, мы
опоздали на день-два.
Он рассказал, как развивались события последних недель.
Следуя приказу Калли, Листром привел корабли к Калестину, посадил всю
эскадру на каменистое сухое плато в десяти милях от фермы, принадлежавшей
космическому экс-угонщику, тертому малому, прошедшему воду, огонь и медные
трубы, которого звали Эмили Хазек. Едва успела рассеяться поднятая
посадкой пыль, как показался Хазек собственной персоной и с ним еще
десяток фермеров-соседей. Листром поведал ему новости о событиях в
Калестин-сити и передал приказ Калли.
Человек калибром помельче поинтересовался бы, какое Калли имеет право
приказывать, но Хазек был не из таких - что и доказал. Изрыгая проклятия
на полудюжине разных языков одновременно, он сунул бразды правления
хозяйством своей милейшей молодой супруге, от которой его последние
полтора года не могли оторвать никакие силы вселенной. Через два дня,
прочесав фермерские районы, он прибыл к Калестин-сити во главе армии из
двенадцати тысяч вооруженных фермеров на вездеходах-глайдерах с лазерными
установками на турелях.
Слухи о приближении армии Хазека опередили саму армию и наемники
Ройса позорно бежали. Эмили разогнал остатки Ассамблеи, швырнул Ройса и
прочих за решетку, собрал новую временную Ассамблею из своих сторонников.
Эта новая Ассамблея выслала корабли-курьеры на все остальные планеты
Пограничья с приказом вооружить и выслать все имевшиеся корабли, а также
начать подготовку к отражению возможной внешней атаки. Тем временем
Калестин-сити занялся возведением системы обороны от нападения с орбиты.
К моменту, когда персонал космопорта закончил работу и корабли
Листрома с полными экипажами были готовы стартовать, три четверти кораблей
Пограничья уже собралось у Калестина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27