Она знала, какие вопросы следует задавать.
Джил попытался что-то сказать, но я еще не закончил.
– Может быть, Грег имел в виду, что Джота появится в Шатли ровно в 15. 10, но я думаю, что он имел в виду именно это место. Мне кажется, что он хотел сказать, что где бы я ни находился – дома, в «Красном Льве» или вернулся бы сюда, я бы увидел Джоту ровно в 15. 10.
– Из всех бессмысленных, смешных, суеверных… – начал Джил.
Он, несомненно, нашел бы еще немало сочных определений, прежде чем завершил ряд существительным. Но именно в этот момент дверь открылась.
Я дал строгие указания, чтобы всякого, кто появится после трех часов, незамедлительно пропускали ко мне в кабинет. Вот почему Миранда так легко добилась своего.
– Ты удивлен? – сказала она. – Я же сказала тебе, что хочу, чтобы ты познакомил меня с Джотой.
– Да, я удивлен, – заметил я, – но не этим, а тем, что ты считаешь необходимым представление. Со мной ты прекрасно обошлась без него.
Она улыбнулась и повернулась к Джилу.
– Привет, Джил, – сказала она. – Краснуха у Гарри уже прошла?
Хотя Джил не ответил, я видел, что он был поражен.
Видимо у Гарри действительно была краснуха, и меня бы не слишком удивило, если бы у великанов не было никакой возможности узнать об этом.
Миранда села и чопорно поправила юбку, как это часто делают девушки (хотя я подозреваю, что ей пришлось тренироваться, чтобы это получалось естественно). И в тот самый момент, когда она перевела взгляд на дверь, в кабинет вошел Джота.
Он никогда не был красивым. Я не знал ни одного настоящего Дон Жуана, который был бы очень красивым.
Женщинам нравятся мужчины самых странных форм и размеров. У Джоты был длинный нос, глубоко посаженные глаза, впалые щеки и черные волосы, почти такие же темные, как у Миранды. Он был высоким и очень худым. Более всего он походил на фанатика или мистика, и это впечатление не было таким уж неверным, хотя фанатизм был лишь одной из многих составляющих его сложной натуры.
Он даже не посмотрел на меня или Джила. Джота сразу направился к Миранде, нежно взял ее за руку, поднял на ноги и сказал с высоты своего девятидюймового преимущества в росте:
– Вы фантастическая.
– Я знаю, – холодно сказала Миранда, – но спасибо, что заметили.
– Вас должно быть зовут Венера.
– Ну, раз вы так говорите, – ответила Миранда.
Так продолжалось довольно долго, и я заметил, наблюдая за Джотой, что во второй раз в жизни он начинает раздражать меня куда больше, чем это когда-либо удавалось Джилу.
Со старыми друзьями, которых вы знаете уже много, много лет, бывает так странно – вы уже давным-давно забыли, нравятся они вам, или нет. Теперь этот вопрос вдруг перестал быть риторическим.
Джил… Он не сумел завести новых друзей за последние пятнадцать лет. Он и до конца жизни не сможет этого сделать. Он превратился в амальгаму из брони, гнева, язвительности и антагонизма, крепость на острове, которую ни одна армия никогда не захочет штурмовать. Они промаршируют мимо по материку, не удостоив эшелонированной обороны даже презрительной улыбки.
Только Джота и я (да еще Барбара, по-своему, но немногим теплее, чем мы) были способны общаться с Джилом.
Джота… Я восхищался им и завидовал ему. Он всегда делал и продолжает делать сейчас очень многие вещи, которые я сам хотел бы сделать, причем его успехи у женщин далеко не самое главное в этом ряду. В конце концов, он был Джотой – и этим было сказано все. Он ко всему был готов приложить свои руки. У него хватало мужества, или эгоизма, или грубой бесчувственности, чтобы делать ровно то, что ему нравится – и каждый раз выходить сухим из воды. Большинство людей относятся к вам так, как вы сами им позволяете. И Джота получал то, что он хочет, чего бы это ни стоило. Всегда. Везде.
У меня были все основания для возмущения, когда блуждающий взгляд Джоты остановился на Шейле. И у меня не было ни малейших причин быть чем-то недовольным, когда Джота положил глаз на Миранду, но дело обстояло именно так.
Миранда, к моему удивлению, сумела довольно быстро навести порядок. Неожиданно она сказала:
– Мне пора идти. – И ретировалась также стремительно, как она это сделала после обеда в «Красном Льве».
– Эта девушка, – заявил Джота, – вызывает у меня невыносимое желание увидеть ее темную голову на белой подушке. Этому просто невозможно противиться. Ну, а теперь скажите мне – что здесь происходит?
Он не изменился. Как мне кажется, Джота никогда не влюблялся; у него были совершенно превратные представления о любви. Какими бы неудачными и неловкими не были наши супружеские отношения, я был уверен, что Джил и я знали о любви куда больше, чем Джота будет знать в час своей смерти.
Хотя значительную часть своего времени и энергии он тратил на женщин, Джота всегда мог мгновенно выбросить их из головы, как он и сделал сейчас. Однажды, много лет назад, я слышал, как он говорил страстные слова любви девушке, которую уже познал в библейском смысле этого слова, назначил ей новое свидание, а уже через несколько мгновений после того, как она ушла, радостно заявил: «Слава Богу, что я больше никогда не увижу эту корову».
Сначала он выслушал нас. Джота хотел, чтобы все произошло именно так, а нам с Джилом почти никогда не удавалось добиться своего, когда мы имели дело с Джотой.
Джил к своей прежней истории ничего нового добавить не смог. Великаны больше не приходили к нему. Я выразил свои сожаления по поводу того, что так и не поговорил с Диной о ее визите к Карсвеллам.
В свою очередь я рассказал им обо всем, что произошло, оставив при себе догадки.
После этого Джота сказал:
– Ладно, а теперь нанесем визит великанам. Мы сейчас же направимся в их лагерь.
Ничего другого от Джоты ожидать было нельзя – он всегда предпочитал прямое действие любому ожиданию.
Джил выразил некоторые сомнения. Он не сказал, что боится идти туда. Он возражал против этой идеи в целом.
Но когда Джота и я решили, что пойдем без него, Джил сразу перестал спорить – казалось, теперь он посчитал, что это хорошая идея.
После чего мы с Джотой и отправились в лагерь великанов.
ГЛАВА 4
Сначала я заехал домой, прихватив с собой Джоту, который настаивал, что ему просто необходимо переодеться.
Мы знали, где должен находиться их лагерь: «Возле излучины реки, примерно в миле вверх по течению». Там была ничейная земля – туристы и раньше выбирали это место для стоянки. В последнее время оно пользовалось куда меньшей популярностью, потому что современные туристы путешествовали на машинах, фургонах или велосипедах, да и в любом другом случае предпочитали разбивать лагерь поблизости от дороги, чтобы всегда можно было подсесть на автобус. Это место находилось в стороне от дороги, и всякому, кто останавливался здесь, приходилось ходить в Шатли пешком.
В остальном это было отличное место, возможно даже лучшее во всей округе, в особенности, если вы хотели оказаться подальше от посторонних глаз. И в то же время, если у кого-то возникало желание немного пошпионить за обитателями лагеря, то сделать это было совсем нетрудно.
И все же, как я сказал Джоте, когда мы подъезжали к моему дому:
– Мы очень даже легко можем выставить себя полнейшими дураками. Если им известно с точностью до секунды, когда ты войдешь в мой кабинет, то они почти наверняка знают, что мы собираемся следить за ними, не так ли?
Такие соображение совершенно не беспокоили Джоту.
– Что ж, тогда что-нибудь произойдет – а нам только того и надо.
Я не стал подъезжать к дому и остановил машину на дороге. Джота взял свой единственный чемодан с собой.
Шейла встретила нас в гостиной, и при виде Джоты бросила на меня короткий, недовольный взгляд.
– Я ведь кажется тебя предупреждала… – сказала она.
– Извини, – с некоторой неловкостью ответил я. – Ты ведь собиралась в магазин. Я думал, что тебя нет дома.
Я, конечно, прекрасно знал, что она никуда не уехала – ее маленький остин стоял перед домом.
– Привет, Шейла, – непринужденно поздоровался с ней Джота. – Ты стало еще красивее.
Шейла ничего не ответила ему. Она взяла хозяйственную сумку и вышла из дому, громко хлопнув за собой дверью.
– Тебе нужно было позвонить, – сказал мне Джота. – Похоже, ты совсем не знаешь женщин. И тут не имеет ни малейшего отношения, любит ли она меня или ненавидит.
Может быть, она даже не стала бы приводить себя в порядок – но ты не дал ей возможности выбора. Уехать или остаться, накраситься или нет…
– Давай переодеваться, – с раздражением перебил я.
Мне сейчас была совершенно ни к чему лекция, в особенности от Джоты и касающаяся Шейлы.
Но Джота уже забыл про меня, он смотрел вверх, на лестницу. Я повернулся. Дина медленно спускалась вниз, одетая в старое розовое вечернее платье Шейлы.
– Она видела вчера старый голливудский фильм, – пробормотал я. – Красивые девушки, спускающиеся по широкой лестнице. – Уже громче я сказал, обращаясь к Дине: – Дина, ты не хочешь поехать к Карсвеллам в гости?
Она сразу бросила играть роль, подобрала длинный подол и быстро сбежала вниз.
– Сейчас? – нетерпеливо спросила она.
– Если хочешь.
Она повернулась.
– Тогда я пойду, сложу свои вещи.
– Подожди, Дина. Разве ты не хочешь поздороваться с Джотой?
– Привет, – сказала Дина и побежала вверх по лестнице.
– Она прелестна, – сказал Джота. – Никаких изменений? Я имею в виду…
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – оборвал его я. – Нет. Никаких изменений нет.
– Это, – сказал Джота, – очень обидно.
– Это, – со вздохом ответил я, – еще очень мягко сказано.
– Я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду.
Видимо Джота посчитал, что я мог бы быть с ним пообходительней.
– Естественно я ею интересуюсь, ведь она моя кузина.
Я промолчал, и наш разговор на этом закончился.

* * *
Так как предполагаемое место лагеря находилось на противоположном берегу реки, то мы переплыли спокойную реку на маленьком резиновом яликом. Хотя я и не часто им пользовался, иногда ялик был просто незаменимым, ведь ближайший мост через Сьют был только в Шатли.
Нам пришлось сделать солидный крюк, чтобы подобраться к лагерю великанов с дальней стороны. Подойдя поближе, мы замолчали. Рядом с водой звук может распространяться на значительные расстояния.
Конечно, Джота, Джил и я часто играли вокруг Шатли, когда были еще детьми, а так как природа, в отличие от города, со временем почти не меняется, то мы знали здесь каждое дерево, каждый куст и каждый камень.
Вдоль берега реки, к востоку от предполагаемого места лагеря, шли густые заросли кустарника – отсюда мы и решили незаметно приблизиться лагерю. Легкий ветерок шевелил листву, создавая фон, хорошо скрывающий шум наших шагов.
Лагерь находился в том самом месте, где мы и предполагали – и великанам не было ничего известно о нашем приближении. Конечно, они могли прикидываться, но это было как-то на них не похоже.
На первый взгляд их лагерь ничем не отличался от любого другого. Всего здесь было две больших палатки и пять маленьких. Большая часть юношей и девушек, которых я видел раньше, была здесь, а еще я заметил несколько других – их точно не было среди тех шестнадцати, которые приходили в «Коппер Бич».
В тени большого тента две девушки читали журналы.
Четверо юношей лежали на траве и загорали, а по другую сторону от тента дремали три другие девушки. Еще две или три сидели на берегу реки, опустив ноги в воду.
Не хватало Миранды и Грега. Эта случайная связь между ними заставило мое сердце забиться быстрее – неужели Миранда его девушка?
Такое иногда случается. Гораздо чаще, чем вы могли бы подумать. Девушка говорит о каком-то человеке так, что возникает мысль, что они никогда… А потом ты узнаешь, что она вышла за него замуж.
Судя по всему, Миранде не слишком нравился Джота, а Грег и того меньше. Но я знал, что те смутные мысли, которые возникали у меня о Миранде – юношеские фантазии, смешные, даже если бы я не был женат на Шейле – будут быстро отброшены в сторону либо Джотой, либо Грегом, либо ими обоими. Я знал это – ведь подобное происходит всегда.
Такова природа вещей.
Так или иначе, но лагерь производил самое обычное впечатление. Я не знал, что предполагал найти здесь Джота, но для меня это оказалось неожиданностью. В особенности если учесть, что великаны не знали, что мы наблюдаем за ними.
Нам было все очень хорошо видно, а заметить нас самих было весьма сложно. К моему величайшему сожалению, мы находились слишком далеко от них, чтобы услышать, о чем они говорят.
Через пять минут я уже был готов уйти. Меня беспокоило, что Джота решит рискнуть и пойдет в лагерь, чтобы спровоцировать что-нибудь. Я не знал, почему мне этого не хочется, я был совершенно уверен, что Джота не прав.
Все в лагере были одеты так, как и следовало одеваться туристам в такую жару. Нигде я не заметил платьев из люксона, что само по себе показалось мне странным. Если великаны были готовы устроить шоу в Шатли, то почему они воздерживаются от него в своем лагере?
Может быть, они все-таки знают, что мы наблюдаем за ними?
Палатки тоже были самыми обычными… Специальные котлы, бутылки из пластика, ведра – в любом туристическом лагере полно подобных вещей.
Тут у меня оформилась одна мысль, которая уже давно шевелилась где-то в подсознании. Если их происхождение было таким странным, как я предполагал, можно было ожидать, что имеет место одна из двух возможностей.
Они или должны позаботиться о том, чтобы их одежда, деньги, внешний вид, речь, туристическое снаряжение и все остальное, будет совершенно натуральным. Или им будет совершенно наплевать на обитателей Шатли, и тогда они явится в своем истинном виде, который, что не вызывало у меня ни малейшего сомнения, будет существенно отличаться от всего, что нам когда-либо приходилось видеть.
Они выбрали некий средний курс, что изрядно удивило меня.
Наконец, то чего я боялся, произошло.
– Пошли, – сказал Джота обычным, не приглушенным голосом и двинулся вперед.
– Нет, – отчаянно зашептал я, пытаясь удержать его.
– Они либо самые обычные ребята, либо нет, – заявил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26