По ветровому стеклу застучали капли дождя. Загрохотал гром.– Вон туда, где по двору разбросаны газеты, – сказали ему Алекс.– Вы государственный прокурор, зачем же вы оповещаете воров, что вас нет в городе? Или вы таким образом обеспечиваете себе большую практику?– Я забыла предупредить, чтобы почту не приносили. Он остановился у обочины, но не заглушил мотора. Еще несколько дней назад Алекс была бы счастлива при одной только мысли, что вернется хоть ненадолго домой, настолько надоел ей мотель «Житель Запада», но сейчас, глядя на входную дверь, она не испытывала особого нетерпения. Слезы, застилавшие ей глаза, не были слезами радости.– Меня не было почти три недели.– Тогда я лучше провожу вас. – Он выключил зажигание и вышел из машины, не обращая внимания на дождь. Прошел рядом с ней по дорожке, подбирая старые газеты. Когда она отперла дверь, он бросил их в углу открытой веранды.– Не забудьте выбросить их завтра, – сказал он.– Не забуду. – Она просунула руку и выключила систему охраны, которая начала жужжать, как только Алекс открыла дверь. – Видимо, надо понимать, что внутри никого нет.– Хотите, чтобы мы встретились в аэропорту, или как?– Э-э… – Она ни о чем не могла думать кроме того, что сейчас он уедет и оставит ее одну. – Я еще об этом не подумала.– Тогда около полудня я заеду в окружную прокуратуру и найду вас там, идет?– Прекрасно. К тому времени я уже освобожусь.– Ну, тогда пока. – Он повернулся, чтобы идти.– Рид? – Она инстинктивно протянула к нему руку, но, когда он обернулся, тут же отдернула ее. – Может, выпьете сначала кофе?– Нет, спасибо.– Куда вы сейчас поедете?– Там посмотрим.– Ну, а все же?– Так, поболтаюсь по городу.– Ну тогда…– Идите лучше в дом.– Я еще не расплатилась с вами.– За что?– За самолет, за ваше время.– Это бесплатно.– Но я настаиваю. Он чертыхнулся.– О деньгах я вообще не собираюсь с вами говорить. Ясно? А теперь спокойной ночи.Он повернулся и широкими шагами направился прочь, но она снова окликнула его. Рид обернулся и пристально взглянул на нее.– Я не хочу оставаться сегодня одна, – поспешно призналась Алекс. Несмотря на то что она проплакала весь день, запас слез у нее еще не иссяк. Они покатились по щекам, обильные, как летний ливень. – Пожалуйста, Рид, не уходите. Побудьте со мной.Он вернулся под навес веранды, но волосы и плечи у него уже промокли. Упершись руками в бока, он резко спросил:– Зачем?– Я ведь сказала, зачем.– Причина, должно быть, все-таки в другом, иначе вы бы так не просили.– Ладно, – крикнула она, – паршиво мне. Такая причина подходит?– Нет.– Мне больно, оттого что моя мать столько вытерпела из-за меня, – сказала она, вытирая слезы.– Я не врач.– Мне нужна поддержка.– Извините, но у меня другие планы.– Вам что же, совсем безразлично, что я умоляю вас о помощи?– В общем, да.Она ненавидела его за то, что ей приходится его упрашивать. Тем не менее, отбросив остатки гордости, она сказала:– Моя бабушка Грэм до самой смерти не простила мне того, что я сломала Селине жизнь. Она хотела, чтобы Седина вышла замуж за Джуниора, и считала мое несвоевременное появление на свет виной тому, что этого не случилось. И теперь, черт побери, мне нужно знать, что хоть вы не презираете меня. Неужели вы не понимаете, как ужасно я себя чувствую оттого, что из-за меня моя мать вышла за другого, хотя любила вас. Если бы не я, вы бы поженились, имели бы детей и прожили бы всю свою жизнь в любви. Пожалуйста, Рид, побудьте сегодня со мной.Он подошел к ней вплотную, приперев ее к стене, и тряхнул за плечи.– Хотите, чтобы я погладил вас по головке и сказал, что все хорошо, что завтра солнце выглянет снова и все образуется.– Да.– К вашему сведению, госпожа прокурор, я не гожусь для того, чтобы рассказывать перед сном сказки. Когда я остаюсь на ночь с женщиной, то не для того, чтобы утешать ее, потому что ей больно, и не затем, чтобы подбадривать ее, потому что ей взгрустнулось. – Он придвинулся еще ближе. – И уж, конечно, не за тем, черт возьми, чтобы изображать из себя папочку. Глава 28 Грегори Харпер, прокурор округа Трэвис штата Техас, определенно был в ярости. За последние пять минут он курил уже третью сигарету. Его гнев был направлен против помощника прокурора, сидевшей с довольно помятым видом по другую сторону стола.– Ты с кем спала сегодня, с Дракулой? У тебя такой вид, как будто тебя до дна выпили, – бросил ей Грег в своей обычной резкой манере.– Такие чувствительные удары нельзя наносить подряд.Не валите все в одну кучу, пожалуйста.– Чувствительные удары? А-а, ты имеешь в виду то, что я велел передать тебе, что с твоим расследованием покончено, а тебе надо дуть в Остин срочно, сломя голову, во весь опор, что есть мочи, без задержки, одна нога здесь, другая там?– Да, это сокрушительный удар. – Алекс положила ладони на край стола. – Грег, вы не можете просить меня все бросить сейчас.– Я и не прошу, я приказываю. – Он встал со своего вращающегося кресла и направился к окну. – Какого хрена ты там натворила, Алекс. Мне вчера звонил губернатор, он был буквально взбешен. Именно взбешен.– Он всегда так на всех реагирует.– Сейчас это к делу не относится.– Сомневаюсь. Ведь все, что вы делаете, Грег, имеет политический прицел. И не притворяйтесь, что это не так. Я не осуждаю вас, но и вы перестаньте изображать из себя святую невинность только потому, что вам дали по рукам.– Губернатор считает, что его комиссия по конным бегам не может ошибаться. Признать, что комитет ошибся, выдав лицензию «Минтон Энтерпрайзес», для губернатора равносильно признанию в том, что он сам совершил большой промах.– Ну, если речь идет о лицензии, то репутация компании «Минтон Энтерпрайзес» вполне безупречна.– Ясное дело. Закавыка только в том, что ты подозреваешь в убийстве одного из Минтонов, а если не их, то блюстителя порядка. Вот как славно оно обернулось, а я-то, дурак, было забеспокоился.– Ваш сарказм сейчас неуместен. Он потер затылок.– Ты бы послушала вчера губернатора: Ангус Минтон у него – ну просто помесь доброй феи с молодцом-ковбоем. Алекс улыбнулась неожиданной точности его сравнения.– Оценка справедливая, но совсем не означает, что он не способен на убийство.– Что там стряслось позавчера ночью с его конюшней?– Откуда вам известно?– Что же там все-таки произошло?Без особой охоты она рассказала ему о Фергусе Пламмете и об ущербе, причиненном ранчо. Когда она закончила, Грег провел рукой по лицу.– До чего же крутую и горячую кашу ты заварила. – Продолжая говорить, он сунул в рот сигарету. Она прыгала вверх-вниз при каждом его слове, и он никак не мог прикурить. – Это дело мне не нравилось с самого начала.– Да вы были в восторге от него. – Нервы Алекс были порядком измотаны, и ее особенно задело то, что он готов свалить всю вину на нее. – Вы рассчитывали этим досадить губернатору, вы же просто упивались этой мыслью.Он облокотился руками на стол.– Ты говорила, что собираешься возобновить расследование убийства своей матери. Откуда же мне было знать, что ты все устроишь так, что ненормальный священник впадет в бешенство, что чуть не дотла сгорит конюшня, что пристрелят дорогую скаковую лошадь и в придачу ты еще оскорбишь уважаемого судью с абсолютно не запятнанной репутацией.– А-а, значит, это Уоллес.– Уоллес. Очевидно, он позвонил нашему дражайшему губернатору и пожаловался на твое непрофессиональное поведение, не правильные методы расследования и необоснованные обвинения. – Грег сильно затянулся и резко выдохнул дым. – Разрешите продолжать?– Пожалуйста, – устало ответила она, зная, что он все равно не остановится.– Ладно. Частейн до смерти боится Уоллеса.– Частейн всего до смерти боится. Даже не отвечает на мои звонки.– Он отрекся от тебя, умыл руки. Не желает иметь с тобой дела. Говорит, что видели, как ты развлекалась с подозреваемыми.– Развлекалась? Я встречалась с ними несколько раз по необходимости.– Опасное получается дело, Алекс. Мы имеем трех подозреваемых мужчин и одну женщину-прокурора, и с каждым из них ее связывают какие-то давние истории. Тут все мутно, как в тумане.Она постаралась выдержать его пристальный взгляд и не выдать своего смущения.– Вот те раз – новый поворот. – Встав, она обхватила руками спинку стула. – Убийство ведь осталось нераскрытым. И расследование необходимо, кто бы его ни проводил.– Ладно, – благодушно сказал он, сцепив руки на затылке и откидываясь на спинку стула. – Посмотрим, что у тебя есть. Тела нет. Орудия убийства нет.– Его украли из сумки ветеринара.– Что?– Орудие убийства. – Она рассказала ему то, что узнала от доктора Илия Коллинза. – Скальпель старому доктору Коллинзу так и не вернули. Я хотела посмотреть среди хранящихся в суде вещественных улик – вдруг скальпель там? – а только вряд ли.– Итак – орудия убийства у тебя как не было, так и нет. Может, объявился свидетель преступления? Она вздохнула.– Скажите, а во время телефонного разговора губернатор случайно не упомянул рабочего ранчо по имени Клейстер Хикам?– Значит, это правда.– Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.– Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?– Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.– Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.Она поморщилась с досады.– Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.Бормоча проклятия, он раздавил окурок.– Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?– Не знаю.– Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?– Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.– Чего это ты улыбаешься?– Надо признать, он очень располагает к себе. – Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. – Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? – задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. – Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.– А у Джуниора?– Возможно. Он разговорчив и обаятелен. Все, что он мне рассказал, – безусловно, правда, только он не все рассказывает. Я знаю, что он любил Селину. Хотел жениться на ней, когда погиб мой отец. Может, она переборщила, слишком часто говоря ему «нет»?– Сплошные предположения. Таким образом, остается Ламберт. Как насчет него?Алекс опустила голову, уставившись на свои побелевшие пальцы.– Я думаю, он наиболее вероятный убийца. Грег качнулся вперед вместе со стулом.– Почему ты так считаешь?– У него были и мотив, и возможность совершить убийство. Он почувствовал, что его лучший друг скоро займет его место, и, чтобы помешать этому, убил ее.– Мотив довольно убедительный. А возможность?– В тот вечер он был на ранчо, но потом уехал.– Точно? Есть у него алиби?– Говорит, что был у женщины.– Ты ему веришь? Она горько рассмеялась.– Вот этому я могу поверить. Ни у него, ни у Джуниора проблем с женщинами нет.– Значит, твоя мать была исключением?– Да, – тихо согласилась она.– А что говорит та женщина Ламберта?– Ничего. Он не хочет называть ее имя. Если она все же существует, то наверняка живет где-то поблизости. Иначе какой смысл скрывать ее? Постараюсь нащупать ее след, как только вернусь в Пурселл.– А кто сказал, что ты вернешься? До этих слов Алекс, разговаривая, ходила по комнате. Но тут она снова опустилась на стул.– Грег, я должна вернуться, – умоляюще сказала она. – Я не могу бросить все на середине. Мне нужно довести расследование до конца, даже если убийцей окажется сам губернатор.Кивком головы Грег указал на телефон.– Он будет звонить мне сегодня, чтобы узнать, прекратила ли ты расследование. Ждет, что я скажу «да».– Даже если это означает, что убийство останется нераскрытым?– Судья Уоллес убедил его, что тебя просто муха какая-то укусила и что это всего лишь твоя личная вендетта.– Но это не так.– Не уверен. Сердце ее замерло.– Значит, вы тоже так считаете?– Ага, считаю. – Он говорил тихо, скорее как друг, чем начальник. – Кончай с этим, Алекс, пока мы еще разговариваем друг с другом спокойно и пока я окончательно не изгадил отношения с губернатором.– Но вы ведь дали мне месяц.– Это можно и отменить.– Да у меня осталось всего чуть больше недели.– За этот срок ты можешь столько дров наломать!– Но могу и докопаться до правды.На лице у него было написано сомнение.– То ли да, то ли нет. А у меня тут лежат дела, которым нужен твой глаз специалиста.– Я сама оплачу расходы. Считайте, что я в отпуске.– В таком случае я не могу санкционировать то, что ты там предпримешь.– Что ж, прекрасно.Он упрямо покачал головой:– Не могу я разрешить тебе этого, как не разрешил бы несовершеннолетней дочери пойти на свидание без презерватива в сумочке.– Ну пожалуйста, Грег.– Господи, до чего же ты упряма. – Он вынул из пачки сигарету, но не зажег ее. – Знаешь, кто особенно занимает меня в этом деле? Судья. Если бы выяснилось, что он так же невинен, как волк в овечьей шкуре, хорошую свинью мы бы подложили губернатору.– Что-то ваши метафоры плохо сочетаются.– Какой у тебя компромат на судью?– Неприязнь и ничего более весомого. Этакий суетливый человечек, нервный, с бегающими глазками. – Она с минуту подумала. – Впрочем, кое-что показалось мне очень странным.– А что именно?– Стейси, его дочь, вышла замуж за Джуниора Минтона всего через несколько недель после смерти Седины.– Это не преследуется законом, если только они не брат и сестра.Она бросила на него пронзительный взгляд.– Стейси не… ну, не тот тип, что нравится Джуниору, понимаете? Она ведь все еще любит его. – Алекс вспомнила случай в туалетной комнате Охотничьего клуба. – Джуниор очень хорош собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53