Даже они стали осознавать нелепость и незаконность существования комиссии ЦК. Поэтому её тихо, без лишней огласки распустили. Но это вовсе не означало, что восторжествовал Закон. Эстафету продолжила комиссия Президиума Верховного Совета. Её возглавил на сей раз Сухарев, который в качестве председателя комиссии должен был проверить деятельность … Генерального прокурора СССР Сухарева и его подчинённых.
Оригинально, не правда ли? Добавим, что комиссия трудилась просто с космической скоростью. Уже 20 мая 1989 года во всех центральных изданиях, кроме «Крокодила», «Мурзилки» и «Пионерской правды», было опубликовано подготовленное на Старой площади заключение. Его, кроме Сухарева и Крючкова, подписали союзный министр юстиции Кравцов, министр внутренних дел Бакатин, первый заместитель председателя Верховного суда СССР Гусев, академик Кудрявцев и другие сановные юристы, обслуживающие ЦК КПСС. Буквально в считанные дни они установили, что следственная группа Гдляна годами чинила произвол с целью «искусственно расширить круг обвиняемых в коррупции ответственных работников», вплоть до, вы только подумайте, руководства партии!
Потребовала корректив и развязанная против опальных следователей кампания «информационного террора», которую на Олимпе власти посчитали недостаточно эффективной. В мае 1989 года персональная ответственность за этот важнейший участок партийной работы была возложена на подлинных мастеров дезинформации. В результате появился следующий документ.
«Коммунистическая партия Советского Союза
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
Совершенно секретно
№ П158/3
ЛИЧНО
Т.т. Горбачёву, Рыжкову, Зайкову,
Медведеву, Чебрикову, Лукьянову,
Разумовскому, Пуго, Крючкову,
Сухареву
О заявлениях и жалобах граждан относительно действий следователей Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова
1. Поручить т.т. Чебрикову В. М., Зайкову Л. Н., Лукьянову А. И., Разумовскому Г. П., Крючкову В. А., Пуго Б. К., Сухареву А. Я. провести работу по разъяснению ситуации, сложившейся вокруг расследования «узбекского дела».
Комиссии, возглавляемой т. Сухаревым А. Я., опубликовать до начала работы Съезда народных Депутатов СССР итоги проведённого ею расследования.
2. В связи с многочисленными заявлениями и жалобами граждан на злоупотребления в ходе проведения следственных действий и в целях обеспечения законности поручить Генеральному прокурору СССР рассмотреть вопрос об отстранении следователей Гдляна Т. Х. и Иванова Н. В. от ведения следствия по «узбекскому делу»…
(Из протокола № 158 заседания/Политбюро ЦК КПСС/от 13 мая 1989 г .)
Пропагандистская машина по разоблачению зловредных следователей набирала обороты. 30 мая бывший шеф КГБ Чебриков, сменивший Лукьянова на посту секретаря ЦК КПСС, направил в Политбюро первый письменный отчёт.
ЦК КПСС
О выполнении постановления ЦК КПСС
«О заявлениях и жалобах граждан относительно
действий следователей Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова»
(П158/3 от 13 мая 1989 г .)
В соответствии с поручением приняты необходимые меры по разъяснению ситуации, сложившейся вокруг расследования так называемого «узбекского дела», утверждению объективного подхода общественности к результатам работы следственной группы Прокуратуры СССР, возглавляемой Гдляном Т. Х. и Ивановым Н. В.
Специально созданной комиссией Президиума Верховного Совета СССР, состоящей из народных депутатов СССР, крупных учёных-юристов, представителей правоохранительных органов, проанализированы имеющиеся по этим вопросам материалы Прокуратуры СССР, КГБ СССР, Верховного суда СССР, а также письма и жалобы граждан в государственные и партийные органы. Осуществлены встречи и беседы членов комиссии с рядом работников следственной группы, в том числе с Гдляном Т. Х. и надзирающими прокурорами. Выводы и предложения комиссии Президиума Верховного Совета СССР опубликованы 20 мая текущего года в центральной прессе.
В дальнейшем были организованы выступления работников Прокуратуры СССР в трудовых коллективах, средствах массовой информации городов Москвы, Ленинграда, Зеленограда, Ташкента и других регионов страны. Опубликован ряд статей учёных-юристов, практических работников в союзной и республиканской печати, данная тематика освещалась по центральному радио и телевидению. Среди них, к примеру, статья «Только закон» обозревателя Ю. Феофанова от 21 мая, редакционное сообщение и заявление руководителей Эстонского НПО «Дезинтегратор» под общим названием «Кто как понимает гласность» в газете «Известия» от 23 мая, публикация О. Чайковской «Миф» в «Литературной газете» от 24 мая и подборка заявлений следователей Прокуратуры СССР и КГБ СССР, участвующих в работе следственной группы Гдляна Т. Х., в «Советской России» под рубрикой «Таковы факты» от 25 мая текущего года и другие. В них в основном раскрываются порочный стиль и методы работы Гдляна и Иванова по добыванию «доказательств» виновности в совершении преступлений рядом лиц, приводятся факты допущенных ими нарушений социалистической законности, вносятся конструктивные предложения по предупреждению подобных явлений.
По сообщению Прокуратуры СССР, в настоящее время по фактам нарушения законности в период расследования «узбекского дела» возбуждено уголовное дело, существенно изменён и укреплён состав следственной группы. Приказами Генерального прокурора СССР от 6 и 22 мая 1989 года Гдлян и Иванов отстранены от руководства группой и от расследования этого дела. За уклонение от передачи уголовных дел и других материалов для прокурорской проверки им объявлены строгие дисциплинарные взыскания».
Из КГБ и МВД, Прокуратуры и Верховного суда СССР, от заведующих отделами и секретарей ЦК КПСС потоком пошли в Политбюро отчёты о мероприятиях по разоблачению следственной группы. У кого-то из читателей это даже может вызвать недоумение. Ведь в традициях партаппарата было не оставлять следов своего незаконного вмешательства в работу правоохранительных органов, а тут столько документов лишь по одному уголовному делу. Хотя не для того же писались эти бумаги, чтобы общественность узнала, сколь любезны сердцам покровителей мафии писательница Ольга Чайковская и публицист Юрий Феофанов, и по сей день без зазрения совести рассуждающих на страницах популярных газет о чести, достоинстве и правовом государстве. И не для того, конечно, чтобы стала достоянием гласности грязная политическая кухня кремлёвских главарей империи. Руководство КПСС, вестимо, не помышляло об огласке этой информации. Неслучайно она имела грифы «секретно» и «совершенно секретно» и хранилась в так называемой «особой папке», которая может десятилетиями не раскрывать своих тайн. Документов по «делу Гдляна-Иванова» ко времени августовского путча скопилось в архиве ЦК КПСС два десятка томов. Дело в другом: покровители мафии нутром чуяли опасность, которую мы представляли для правящей касты. Неслучайно развязанная против нас кампания сравнима разве что с аналогичными акциями в отношении Сахарова и Ельцина. Те хоть, правда, в отличие от нас избежали уголовного преследования.
25 мая 1989 года Сухарев возбудил против неугодных следователей уголовное дело. Но Мандатная комиссия Съезда народных депутатов СССР не нашла оснований для лишения нас двоих депутатских мандатов. Противостояние затягивалось, а окончательного разгрома тысячетомного дела о коррупции так и не произошло. В одночасье развалить его при уникальном количестве доказательств виновности подследственных, изъятых у них огромных ценностях, было не так просто. Кое-кому, например, Усманходжаеву, пришлось отправиться на нары. Он дал показания о получении взяток на сумму свыше миллиона рублей. В показаниях лиц, дававших ему взятки, фигурируют два миллиона рублей. Почти на полтора миллиона рублей у него было изъято денег, облигаций, золотых монет, ювелирных изделий. Работу по проверке всех эпизодов группа завершить не успела. Осудили же Усманходжаева за получение им 50 тысяч рублей.
Чтобы выиграть время и как-то остудить не в меру возмущённую общественность, была создана уже третья по счёту комиссия. Теперь уже – Съезда народных депутатов СССР.
Ну а дальше кремлёвские покровители мафии начали действовать уже совершенно не маскируясь, как слоны в посудной лавке. Показательно, как отмывали Смирнова и Лигачёва.
19 мая 1989 года Коллегия Прокуратуры приняла решение продолжить расследование деятельности Смирнова и продлить содержание его под стражей. Но уже через три дня он был реабилитирован, по случаю чего Генеральный прокурор принёс ему публичные извинения. Следователи с Лубянки так грубо ломали смирновское дело, что это не могло не привлечь внимания депутатской комиссии. 1 августа 1989 года на заседании Верховного Совета СССР она потребовала, разумеется, безрезультатно, возобновления расследования по делу Смирнова.
О том, кто в стране хозяин, продемонстрировал и Лигачёв. Обидевшись на упоминание его фамилии в связи с расследуемым делом, он даже для видимости не стал обращаться в суд, а публично потребовал принятия мер Генеральным прокурором СССР.
И вот 20 сентября 1989 года состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором решали, брали Лигачёв и Смирнов взятки или не брали.
Коммунист Сухарев проинформировал старших товарищей по партии об обоснованном прекращении уголовного дела о взяточничестве Лигачёва и Смирнова, которые стали жертвами фальсификации следователей. Пытаясь скомпрометировать политическое руководство страны, Гдлян и Иванов «выколачивали показания на ответственных работников ЦК КПСС», поэтому, дескать, Усманходжаев и заявил о вручении им двух взяток Лигачёву по 30 000 рублей каждая. Кстати, перечислив далее лиц, которым тот давал показания по этому поводу, Сухарев, естественно, «забыл» упомянуть о своей нелегальной встрече с подследственным 28 октября 1989 года, после которой Усманходжаев заявил, что назвал Лигачёва «по ошибке».
Чего только не услышали от Генерального прокурора жрецы партийного правосудия. Оказывается, криминальные миллионы не такие уж преступные, их-де собирали «в виде отступного следователям» декхане. «Да, товарищи, действительно, я тоже задумался, попробуй собери 500 тысяч рублей, мы знаем, что это не так просто. А оказывается, что возможно», – на полном серьёзе убеждал Пленум Сухарев.
Выступивший вслед за ним член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Лигачёв поведал об укреплении руководящей роли партии во всех сферах жизни общества, в усилении борьбы с клеветниками и авантюристами, которые пытаются «вбить клин между партией и народом, между коммунистами и партийными комитетами, скомпрометировать принципиальных работников и протащить к власти своих людей».
Видимо, неслучайно на конспиративном языке мафии Егор Кузьмич именовался «доктором». Он ставил диагнозы решительно и чётко: «Прокуратура СССР установила, что события преступления не было. Это юридический термин. Что это значит, говоря иначе? Это злой умысел, это клевета и провокация… Два следователя принародно извергают потоки клеветы и демагогии на партию, на Политбюро, на аппарат ЦК и органы правосудия. И в течение длительного времени им это сходит с рук… Мы, члены ЦК, должны видеть, что шельмование коммунистов, представителей интеллигенции, писателей, учёных, руководителей как в центре, так и на местах стало распространённым преступлением перед личностью».
Уже очухавшийся от тюрьмы кандидат в члены ЦК Смирнов тоже сильно обижался. Не за себя – за партию. «Предметом постоянных грязных инсинуаций остаюсь я, став препятствием на их (Гдляна и Иванова) преступном пути, не пойдя на оговор честных людей и категорическим образом отвергнув сфабрикованные против меня чудовищные грязные обвинения. И сейчас ими всё делается, чтобы опять же, искажённо формируя общественное мнение, оставить меня, по выражению Иванова, «в закладе», шантажировать тем самым других и продолжать компрометировать аппарат ЦК, в целом партию».
Призвав к бескомпромиссной борьбе с Гдляном, Ивановым и им подобным, Виктор Ильич не удержался и от моральных сентенций: «Резко усиливающиеся за последнее время нападки на партию, её руководителей и представителей на местах вовсе не столь безобидны, как это кое-кому кажется. Тысячекратно повторённая ложь и особенно полуправда оставляют заметный след в умах и сердцах людей. Что же стоит за этим падением нравов?»
Действительно, что? Искать ответа на этот сакраментальный вопрос партийные судьи не стали, а единодушно порешили: Лигачёв и Смирнов взяток не брали. Ни в какой мере не усомнившись в правомерности принятия решения по уголовному делу на пленуме ЦК, кремлёвские деятели опубликовали уникальный по своему бесстыдству документ:
Постановление Пленума ЦК КПСС
от 20 сентября 1989 года
О сообщении Генерального прокурора СССР о рассмотрении заявления члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е. К.Лигачёва в ЦК КПСС и прокуратуру СССР
1. Пленум ЦК принимает к сведению сообщение Генерального прокурора СССР А. Я. Сухарева о рассмотрении заявления члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е. К.Лигачёва, адресованного в ЦК КПСС и Прокуратуру СССР. Проведённое в соответствии с законом Прокуратурой СССР расследование выдвинутых против Е. К.Лигачёва следователями Т. Х.Гдляном и Н. В.Ивановым утверждений о взяточничестве показало полную их несостоятельность. По заключению Прокуратуры СССР речь идёт об отсутствии самого события.
2. Пленум ЦК поручает Московскому горкому КПСС рассмотреть вопрос о партийной ответственности Т. Х.Гдляна и Н. В.Иванова в соответствии с выводами Прокуратуры СССР».
Лихо, не правда ли? Открыто, на весь мир продемонстрировали, что не суд, не прокуратура, не МВД являются правоохранительными инстанциями, а партаппарат – такое не снилось даже сталинскому правосудию и его апологету Андрею Януарьевичу Вышинскому.

ПАРЛАМЕНТСКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Дорога к парламентским креслам
Открытия I Съезда народных депутатов СССР ждала вся страна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51