Я хотел бы отметить, как ловко вы управлялись с яликом.
– Для меня это не проблема, сэр, – Робин спокойно пожал плечами. – Я обязан тренироваться во всех заклинаниях, которым обучен, если вдруг придется высаживаться на другой воздушный корабль.
– Но управлять яликом – это не лететь под крыльями, а воздушные течения в этом регионе, у южной части материка Феррат, довольно ненадежны.
– Сегодня нам повезло, сэр, – день был безветренный.
Хассет медленно кивнул:
– Не многие выпускники Сандвика отличаются такой скромностью.
– Гордость – один из семи смертных грехов, сэр.
– И не многие из ваших умеют так, как вы, пользоваться заклинаниями при полете. Вы не захотели стать аэромансером, а могли бы. Что так?
Робин замешкался. Его командир имел все права задать ему любой вопрос, и обязанностью Робина было отвечать. Приватности и секретам не было места в организации, в которой жизненно необходимо абсолютное доверять коллегам. Однако Робин предпочел бы, чтобы за него говорили его поступки, зачем расшифровывать начальству их мотивы? Зачем капитану эти сведения о нем? Но другому человеку не доверили бы командовать дредноутом.
– Если позволите, я вам напомню, сэр, что до поступления в Сандвик я служил в воздушном флоте. Я бесконечно уважаю аэромансеров, но, помнится, во время войны с Лескаром я все силы прилагал, чтобы ни с одним из них ничего не случилось. Лучше я буду убивать вражеских аэромансеров, чем ждать, пока враг убьет меня.
– Но, знаете ли, те из нас, кто поработал аэромансером, выросли до командования такими воздушными кораблями. – Хассет погладил дубовые поручни на носу палубы. – Когда командуешь таким кораблем, в твоем распоряжении целый контингент этирайнов, вас ведь это устроило бы?
Прежде чем ответить, Робин обвел взглядом весь корабль. С палубы под крылом он был виден целиком. На трех изящных мачтах, поднимающихся над воздушным рулем, трепетали флаги. Двойные пропеллеры на корме, вращаясь с хриплым жужжанием, несли корабль по небу. Порывы ветра немного остужали Робина, редкие облака завивались вихрями вокруг передних и задних крыльев корабля.
«Вот бы покомандовать таким кораблем!»
– Позвольте быть откровенным, сэр.
– Позволяю. – Хассет смахивал на пугало – ветер рвал на нем одежду и взъерошивал каштановые волосы.
– На войне я видел много командиров кораблей – из Сандвика и других, которые слишком любили свои корабли. Ну да, для большинства из нас корабль – как жена или любовница, он требует тебя всего, но для некоторых их корабль – просто как наложница. Такие рискуют чем угодно ради славы, мечтая перевестись на новый корабль, еще больший. И в этой их погоне за властью погибают их люди.
– Когда мой «Меридмарч» спустился в Лескаре, я потерял половину команды – сотню авиаторов, – бесстрастно произнес Хассет.
– Я знаю, сэр, но если бы вы не посадили «Меридмарч», тогда «Ла Адмирасьо» прикончил бы «Сант-Бригит». А вы дали ей возможность уйти, сэр, – осторожно улыбаясь, сказал Робин. – Нет ни одного человека в воздушном флоте, кто не восхищался бы вашим поступком. В подобных обстоятельствах я и сам захотел бы принять такое же решение, но не уверен, что смог бы, так что мне лучше не браться за командование кораблем.
– Вы, мистер Друри, опять проявляете скромность, которая вас украшает. – Хассет сцепил руки за спиной. – Этого и следовало ожидать. Я помню, каким путем вы поднялись на борт, и наслышан о вас от Мак-Аллена.
– Не слушайте Мак-Аллена, сэр, – вздохнул Робин. – Он знает меня еще по тем временам. У него детей никогда не было, вот он меня и воспринимает как сына. Ну а как подняться на борт… Видите ли, есть офицеры для флота, а есть для команды, и, к сожалению, – за исключением вас и еще некоторых, – это не всегда одно и то же.
– Конечно, хорошо, когда в момент раздачи новых назначений при дворе окажутся друзья, но выживешь ты или погибнешь в сражении – это зависит от твоих людей. А когда с неба посыплется металлический град, лучше пусть меня уважают подчиненные, чем у меня будет какой-то покровитель сверху. – Робин слегка улыбнулся. – Я старался объяснить свою позицию кадету Смиту. Он парень находчивый, но считает, что поэтому ему в жизни все сойдет. Вот если Урия на самом деле возьмется за себя, серьезно поработает и станет офицером для команды, ему гарантировано руководство самыми лучшими кораблями воздушного флота.
– Со временем увидим. Не сомневаюсь, что полковник Кидд сделает из него человека, – серьезно заметил Лонан Хассет, – Хочу, чтобы вы меня поняли: я очень ценю, что у меня в команде оказался человек, готовый не ограничиваться рамками служебного долга, например, умеющий посадить ялик на нашу станцию в Феррате или повлиять на упрямого кадета. Хотелось бы услышать ваши соображения, как еще больше сплотить команду «Сант-Майкла». Команда меня устраивает, но в Аране обстоятельства несколько другие, и хотелось бы, по возможности, держать все под контролем.
– Простите мой вопрос, сэр, а что – в Аране нас ждут какие-то сложности?
Хассет пожевал губами, прежде чем ответить.
– Вы сами служили в воздушном флоте, мистер Друри. Сами знаете – вдали от дома команда становится неспокойной. Аран – место, чуждое нам. Я понимаю, страна жаркая, многонаселенная, там полно языческих храмов и жесткая кастовая система. Представляете, чтобы из одной касты перейти в другую, уровнем выше, надо умереть и родиться снова.
– А в низшую проще, сэр?
– Да, насколько я понимаю. У них преступлением является такой поступок, эквивалентного которому у нас нет. А их наказания просто варварские. Тут карают сжиганием на костре за такое, за что у нас бы просто выпороли. И это – если вы совершили преступление против народа, а не против тысячи и одного бога, которым они поклоняются. – Хассет с недоумением покачал головой. – И у них, не забывайте, велика обида на нас. Мы тридцать лет у власти в Аране, то есть целое поколение выросло в своей стране под властью чужеземцев. Они вправе раздражаться, а значит, возможны волнения.
– Да еще и от крайинцев можно ждать чего угодно, – добавил Робин.
– Ну, крайинцы – сейчас не самая главная наша забота, – прозвучал новый голос.
Робин обернулся и преклонил колено:
– Ваше высочество!
– Прошу вас, мистер Друри, встаньте. – От сильного ветра полы синего сюртука развевались и бились о ноги принца Тревелина, как волны о сваи причала. – Я просмотрел ваш проект, который вы с молодым Смитом представляли в Сандвике. Должен похвалить ваш анализ – ваши соображения совпадают с моими предчувствиями относительно намерений крайинцев в Центральном Истану. Но меня в вашем отчете обеспокоил не столько возможный захват Гелора крайинцами, сколько другое.
– И что же, сэр?
– Ваш источник информации о Гелоре.
– Тощий Хоппер? – Робин одернул себя. – Я хочу сказать, Саймон Хоппер. Он клерком работает в форме «Торговля Гримшо». Им из Арана приходят отчеты, и он для меня кое-что переписал оттуда. В основном слухи, и мы с Урией извлекли самую суть. Если что-то было важным в военном отношении, я уверен, мы это переделали.
Принц поднял руку. Он был меньше ростом, чем его собеседники, на несколько дюймов, но спокойная уверенная внешность вселяла в людей уважение к нему.
– Виконт Хеджли любезно передал нам сведения по военным вопросам, хотя его цифры завышены – а у нас есть с чем сравнить. Меня ведь что беспокоит? От него мы получили больше результатов разведки из Центрального Истану, чем из своих источников. У него, понятно, есть агенты в Дрангиане, и не сомневаюсь, что и в Гелоре, если еще нет, к концу лета появятся.
– Много лет назад я работал на заводе и помню, как какой-то лектор рассказывал, что наша торговля на севере не заходит дальше гор Гимлан. Я не знал, что наш король разрешил вести торговлю вне Арана, – нахмурился Робин.
– Он не разрешал, но торговцев ничто не остановит, они всегда стремятся торговать и за пределами Арана, и в Центральном Истану. Вспомните, наши колонии в Брендании восстали и завоевали себе независимость век назад, – насупился принц. – У нас при дворе считают, что эта история может повториться в Аране.
– Но, ваше высочество, если местный народ попытается объявить себя независимым и действительно вырвет независимость у Илбирии, что тогда остановит крайинцев от нападения на Аран?
– Совершенно правы, мистер Друри, но есть два обстоятельства. Первое: их экономика настолько уже развита, что они могут покупать оружие и вооружать столько наемников, сколько понадобится для защиты их имущества. У большинства торговых фирм уже сейчас есть свои наемники, и делаются дальнейшие шаги в этом направлении. Если они настолько богаты, то смогут подкупить князя Арзлова, чтобы он не вторгался в Аран, а начал гражданскую войну в Крайние.
Робин недоверчиво покачал головой:
– Урия очень много прочел об Арзлове, ведь вся эта литература написана на крайинском языке. Но у меня не сложилось впечатления, что его можно подкупить.
– Эти-то люди и опаснее всего, которых за золото не купишь.
– Второе обстоятельство, – мысль принца подхватил Хассет, – это создать ситуацию, при которой Крайина или Илбирия окажутся не в состоянии начать интервенцию, чтобы справиться с восстанием.
Этирайн не удержался:
– Напрашивается очевидное решение – разжечь войну в Юровии между Крайиной и Илбирией. И этим развалить экономику Крайины, а войска Илбирии удержать подальше от Арана, поближе к дому. Страшно даже подумать о такой возможности.
– Война нужна не воинам, – с отвращением произнес принц. – Воины знают ей настоящую цену – это кровь и трупы. А вот торговцы наживаются на войне и на ее последствиях, у них свой счет.
– Такое решение было бы предательством, верно? – поежился Робин.
– Согласен, мистер Друри, – кивнул принц, блестя зелеными глазами, и подчеркнул: – К сожалению, у нас нет доказательств, что кто-то вынашивает такое намерение. Что не означает, что этого нет, просто они соблюдают осторожность. А мы тем более должны быть осторожны в противодействии им.
– Получается, что мы попадаем в более сложную ситуацию, чем я себе представлял, – приуныл Робин. – Когда мы разрабатывали «гипотетическое сражение» между Крайиной и Гелором, наш выбор всем показался странным. А если бы мы смоделировали действия наших войск против наших граждан в Аране? Все были бы удивлены, ну а я с гарантией не получил бы назначения в Аран.
– Наша цель и состоит в том, мистер Друри, чтобы не допустить ничего подобного, – принц улыбался, но как-то неуверенно, и Робину не стало легче. – Если мы справимся со своей задачей в Аране, тогда все эти сражения останутся гипотетическими.
– Если позволите, я бы спросил вас, сэр, каковы, по-вашему, наши шансы?
– Надеюсь, хорошие, мистер Друри. – Принц перестал улыбаться, его губы превратились в жесткую линию. – Но пусть ваши этирайны не позволяют заржаветь своим клинкам на случай, если я ошибся.
Глава 17
Воздушный корабль «Леший», Мяда, вблизи Мясова, 18 белла 1687
Откинув с лица пряди черных волос, раскиданных ветром, Наталия вошла с палубы в салон воздушного корабля «Лешего». С палубы под крылом бригантины видно было очень далеко, а из этой огромной каюты с иллюминаторами в трех стенах открывалась совсем уж бесконечная даль. Под воздушным кораблем, как зеленый ковер, расстилались плодородные равнины. Река Муром серебряными кольцами неспешно вилась по зелени лугов, и в ее кольцах уютно размещались деревеньки, как грибы в лукошке.
Смена холмистых лесных территорий провинции Муромщины землями Кроды и зелеными равнинами Мяды – это не просто другая география. Здесь, в провинциях, не было холодной, строгой официальности, присущей столице империи. Нарашал Геннадий Кузусов взял себе первой женой сестру Наталии Марину, а в награду за заслуги в войне с Лескаром его назначили такарри Мяды. Кузусов был фанатично предан тасиру, но приморской культуре Мяды покровительствовал, и здесь привилегированные персоны вели ленивую, бездельную жизнь.
Жизнь в Мяде и Мясове была легче, темп жизни – не таким безумным, как в столице. Город Мясово был недавно перестроен и имел все бытовые удобства. Новые дома освещались газом, в подвалах имелись огромные паровые котлы, которые гнали тепло вверх по чугунным трубам. В Мясове зимы были не очень холодными, но центральное отопление, если верить посланиям сестры, воспринималось как чудо.
«И мои магические способности развести костер – которые так ценились в Муроме в разгар зимы – благодаря техническому прогрессу стали ненужными».
Были и другие проявления прогресса: стальные каркасы зданий, встроенные лифты, без усилий поднимающие людей на высоту в семь-восемь этажей, – город был несомненно современным и уверенным в своем превосходстве над остальными городами мира. Таким настроением был охвачен весь высший класс города, и это проявлялось в ночных кутежах, какие бывали в Муроме только в фестибре. Когда Наталия была тут в последний раз – перед прошлой поездкой во Взорин, – ее ошеломила бурная светская жизнь. Она не стала бы останавливаться здесь, если бы не соскучилась по Марине и обрадовалась шансу повидаться с ней.
Думая о сестре, Наталия опустилась на скамью под иллюминатором, на мягкие подушки. Из окна был виден ялик «Лешего» крестообразной формы, предназначенный для этирайнов. Он подлетал к корме. Ялик был слишком мал, чтобы можно было поставить паровой двигатель, но на нем были мачта и квадратный парус, наполненный ветром. Маленькая воздушная лодочка быстро догнала большой корабль и исчезла из виду – через грузовой люк в дне вошла в корабль.
«Я и без Марины остановилась бы в Мясове. Если бы я поехала прямо во Взорин, то всем бы это могло показаться подозрительным и необычным. Какая такая забота меня погнала? Я еду с поручением отца, и не надо демонстрировать спешки. Пока никто во Взорине не видит в моем визите ничего необычного».
В ответ на ее просьбу приехать оба – Григорий и князь Арзлов – прислали сердечные приглашения, а Григорий еще и позаботился, чтобы она добиралась с удобствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73