Надеюсь, не пытаетесь оправдать ваше вероломное поведение? – слегка раздраженно осведомилась доктор Блум, и я почему-то поняла, что если попробую оправдаться, меня разорвут в клочья.– Нет-нет, – поспешно заверила я. – Понимаю, что все испортила сама. И знаю, что она может… может никогда меня не простить. Но все же хотелось бы понять, можно ли исправить содеянное.– Позвольте спросить, вы все еще встречаетесь с этим человеком, бывшим приятелем вашей подруги? – Милая доктор Блум вернулась. Все тот же мягкий, располагающий к откровенности тон.– Я… ну… не сейчас, но хотела бы встречаться. Все это слишком сложно, но он… он мне небезразличен.– Вы влюблены в него? – подсказала она.– Да… влюблена.– В таком случае есть только один выход, – деловито объявила доктор Блум.Я встрепенулась. Все казалось таким безнадежным, серым и унылым, что сама мысль о появлении верного решения проблемы ободряла. Может, когда доктор Блум закончит разбираться в моих трудностях с Джеком и Мадди, она возьмется заодно и за кошмар с Максом, мою тупиковую карьеру, натянутые отношения с отцом? Буду звонить ей каждый день с новым вопросом, а она станет выдавать решения, и всего через несколько недель моя жизнь встанет на верные рельсы. Все равно, что побывать у психотерапевта, только лучше – быстрее и бесплатно.– И какой же? – радостно спросила я.– Вы должны поступить так, как следовало сделать с самого начала: позвонить подруге и попросить у нее разрешения продолжать встречаться с этим человеком.Мои надежды обратились в прах.– Но она ненавидит меня, – почти взвыла я. – Ни за что не даст своего благословения, особенно сейчас.– Да, разумеется, она на вас сердита. Ей лгали. Ее обманывала та, кому она доверялась. А вы, притворяясь, что утешаете ее после разрыва…– Я не притворялась. И действительно пыталась утешить ее, – перебила я.– Дело в том, – продолжала доктор Блум уже гораздо резче – похоже, ей не нравилось, когда ее перебивали, – что вы причинили ей боль своей ложью, и теперь придется исправлять ситуацию.– Но каким образом можно исправить ситуацию, прося у нее благословения? А если она скажет «нет»?– Поймите, этим вы вернете подруге ее достоинство. Как я писала в своем бестселлере «Современные женщины: неудачный выбор», очень часто при подобных разрывах причина боли скорее в уязвленном собственном достоинстве, чем в потере партнера. Поэтому, отдав решение в руки своей подруги, вы поможете восстановить ее самооценку. И вы должны отнестись к этому решению серьезно, иначе все будет впустую. Но если она скажет «нет», придется уважать ее желания и больше не видеться с этим человеком. Поэтому позвоните ей, извинитесь еще раз и попросите разрешения встречаться с ним, – объявила доктор Блум.Я хотела было обсудить тему подробнее, но, едва засыпав ее вопросами, поняла, что меня отключили.– Спасибо за звонок, Клер. А нам уже снова звонят… Мария из Де-Мойна. Мария, вы в эфире. Я доктор Блум, – еще успела услышать я, и в трубке послышались короткие гудки. Что за хамство! Я не просила эту даму вмешиваться с мою личную жизнь и раздавать советы, но, если уж так случилось, почему бы не дать мне возможность подробнее расспросить о ее точке зрения?В дверях появилась мать и уставилась на меня.– Ну? Что ты об этом думаешь? – спросила она.– Думаю, что тебя придется убить, – медленно выговорила я. – Поверить не могу, что ты позвонила на радио и позволила обсуждать посторонним людям мою личную жизнь!!– Я не это хотела сказать. Что ты думаешь насчет ее совета?– Ты слышала?Мать кивнула:– Слушала радио.Я закрыла глаза и тряхнула головой, молясь, чтобы никто из моих знакомых не включил радио посреди дня, а если и включил, не смог бы сообразить, о ком идет речь. Ну почему мать дала мое настоящее имя? Неужели не могла назвать первое попавшееся?– Лично мне кажется, что совет дельный, – продолжала матушка. – Если позвонишь и попросишь у Маделайн позволения и благословения встречаться с Джеком, это, пожалуй, лучший способ все уладить.– Но это совершенно зряшная затея! Сомневаюсь, что Мадди вообще согласится общаться со мной, не говоря уже о каких-то благословениях! Безнадежная история.– Зато ты поступишь правильно. И кто знает, вдруг она тебя удивит! Вы так долго дружили, столько пережили вместе! Может, ей так же плохо из-за вашей ссоры, как и тебе самой, – резонно возразила мать.– А Джек… если она откажется… я навсегда его потеряю! – вскрикнула я и, едва слова слетели с моих губ, осознала, что это будет за ужас. В сравнении с этим разрыв с Сойером – не более чем конец школьной влюбленности. Что, черт возьми, я натворила в Лондоне! Обвинив Джека в подлости и попытке использовать меня с целью отомстить Мадди, – и нужно признать, что время и расстояние помогли более трезво оценить ситуацию, – я, возможно, все непоправимо испортила. Но если позвонить и извиниться, если нам представится возможность поговорить и объясниться, может, наш роман удастся спасти. Джек сказал, что любит меня… и я люблю его. Пусть у меня почти не было опыта с этой самой штукой, которую называют истинной любовью, но, судя по тому, что я вынесла из детских сказок и «Невесты-принцессы», любовь побеждает все. Мадди ясно дала понять, что не желает иметь со мной ничего общего, так почему я должна терять обоих?– Так будет правильно, – мягко повторила мать. И, как обычно, я посчитала ту суперспособность, которой она обладала, – дар читать мои мысли, – несколько пугающей. ФБР следовало нанять ее для допроса подозреваемых.И, может, именно потому, что она была права, я свернулась в постели калачиком и дала волю слезам, икая и всхлипывая, тяжело дыша. Подушка немедленно промокла, а матушка села рядом и стала гладить меня по голове.– Ничего, все пройдет. Не забывай, рано или поздно все образуется. Кроме того, я знаю, как тебя утешить.– И как? – шмыгнула я носом.– Поедем в салон и осветлим волосы. Ни одна женщина с темными корнями не может чувствовать себя нормальным человеком, – объявила она.Я застонала и зарылась лицом в мокрую подушку. ГЛАВА 21 Я согласилась на грандиозные планы матушки в отношении салона красоты скорее ради нее, чем ради себя. Позволив ей порхать вокруг меня и давать наставления парикмахеру, стилисту и маникюрше, я доставила ей безмерное удовольствие. Однако решительно воспротивилась попытке сделать короткую стрижку и уложить волосы в ультраблондинистую прическу, обожаемую Мег Райан и любимую всеми без исключения жительницами Флориды среднего возраста. Лично я называла такую «лимонная голова», но если не считать этой мелочи, позволила матушке разгуляться. Когда мы несколько часов спустя покинули салон, мои волосы были на несколько дюймов короче и едва касались плеч, зато значительно посветлели благодаря добавлению золотистого оттенка, а все двадцать ногтей блестели коралловыми огоньками (лично я такой цвет не перевариваю, но мать была счастлива, а поскольку она целую неделю терпела у себя в доме некое подобие ослика Иа-Иа, то заслуживала некоторого утешения). Кроме того, мне действительно стало легче: наверное, до сих пор я не недооценивала воздействие салонов красоты на внутреннее состояние женщины.– Не возражаешь, если я позвоню в Лондон? – спросила я мать, вернувшись домой.Она покачала головой и наскоро обняла меня.– Удачи, детка. Надеюсь, она преподнесет тебе сюрприз.– Я тоже, – и, вздохнув, понесла телефон в гостевую комнату. Саша побрела следом, клацая коготками по выложенному плиткой полу, а когда я уселась на гигантскую постель, устроилась рядом, свернулась клубочком и положила голову на мою подушку. Боясь окончательно потерять присутствие духа, я принялась тыкать пальцами в кнопки. В Лондоне сейчас девять вечера, вряд ли я застану Мадди дома. В отличие от меня она любила тусоваться, принимая приглашения на все презентации, вернисажи и открытия ресторанов, приходившие на работу. Я же после долгого дня в редакции хотела одного: поскорее влезть в родную пижаму и почитать очередной пошлейший любовный роман.– Алло? – вдруг раздался голос Мадди, звучавший куда сдержаннее, чем во время нашего последнего разговора. Неужели мне удалось дозвониться с первой же попытки?!Я так растерялась, что во рту пересохло и язык не слушался. – Алло? – повторила она, и, услышав ее вздох, я поняла, что она вот-вот отключится.– Подожди, это я, Клер, – выдавила я.– О, теперь у меня есть самая веская причина повесить трубку, – сухо откликнулась Мадди.Повисла неприятная тишина. Я ударила по кнопке перенабора и стала ждать звонков. Один, два, три, четыре…Она не ответит! Может, наговорить сообщение на ее автоответчик? Но какие подобрать слова, чтобы она согласилась меня выслушать?Как раз в ту минуту, когда я раздумывала, смогу ли достаточно убедительно изобразить британский выговор, чтобы сойти за секретаря по протокольным вопросам в Букингемском дворце, Мадди подняла трубку.– Алло? – повторила она уже более раздраженно.– Пожалуйста, не вешай трубку. Дай мне минуту, позволь высказаться, а потом можешь никогда больше не разговаривать со мной, – попросила я.– А почему ты решила, будто достойна минуты моего времени? – сухо поинтересовалась она.Вот это да! Я хотела напомнить ей о старой дружбе, но почему-то воздержалась, посчитав, что это обозлит ее еще больше. Во всяком случае, ощущение было именно таким.– Ничего я не воображаю. Но если не выслушаешь меня сейчас, буду продолжать звонить, не дам тебе покоя, пока не сдашься, – пригрозила я.Мадди явно поколебалась и молчала так долго, что я уже подумала: все, сейчас она снова бросит трубку. Но тут она тихо, бесстрастно произнесла всего одно слово:– Ладно.Теперь, добившись своего, я не знала, что сказать. Объяснить, почему я считаю, что у нас с Джеком есть шанс? Нет, она обозлится еще больше. Умолять? Ну… уже лучше, но доктор Блум не сказала, что во имя достоинства Мадди я должна пожертвовать своим собственным.Тьфу! Нужно было все хорошенько продумать и составить план перед тем, как звонить!– Если тебе нечего сказать, я отключаюсь, – объявила Мадди, прерывая мою стратегическую подготовку.– Нет, погоди, – поспешно попросила я, поняв, что назад пути нет. – Прежде всего, хочу повторить – я очень, очень перед тобой виновата. Прости меня за то, что не рассказала тебе всего с самого начала, не призналась, что мы встречаемся, когда узнала, кто такой Джек. И еще прости, что ты узнала обо всем таким вот образом, вместо того чтобы услышать правду от меня. Но, главное, прости, что заставила тебя страдать. Я бы сделала все на свете, лишь бы повернуть время вспять.– Что-то ты не извиняешься за то, что спала с Джеком, – холодно вставила Мадди.Я осеклась, не зная, как продолжать.– Ну… мне жаль, что я встретилась с ним в подобных обстоятельствах, поскольку это означало, что мне пришлось лгать одному из самых главных в моей жизни людей, – начала я со вздохом. – . Но я не жалею, что встретила его. Потому что люблю Джека. Не думала, что такое случится. Плохо, что это причиняет тебе боль, но тут я ничего не могу поделать. Он тоже любит меня.Мадди рассыпалась тем же неприятным, резким, лающим смехом, который я уже слышала неделю назад в ее квартире. Господи, неужели прошла всего неделя? Похоже, каждодневные плавания в бассейне с утра до вечера окончательно оторвали меня от реальной жизни.– Я уже говорила, Клер, Харрисон тебя не любит. Он любит меня. А тебя всего лишь использует, чтобы досадить мне. Понимаю, такое тяжело слышать, но это правда.Я ожидала, что Мадди начнет снова излагать свою убогую теорию, основанную на том нелестном, недоброжелательном и обидном предположении, что она бесконечно более желанна и привлекательна, чем я… так что пришлось сцепить зубы и давить, давить огоньки гнева, уже загоравшиеся в душе.Вместо этого я постаралась сосредоточиться на задаче возвращения Мадди достоинства.– Мадди, еще раз, мне очень жаль. Знаю, какие страдания тебе пришлось перенести, и меня убивает мысль о том, что я тебя ранила, – осторожно начала я, предположив, что всего безопаснее будет повторять извинения.Мадди немного помолчала.– Значит, ты мне не веришь. Думаешь, ему на тебя не плевать? – прошипела она наконец.– Думаю, что не плевать, – подтвердила я. – Не верила, что скажу это о ком-то, но, по-моему, это Он. Тебе, конечно, это неприятно, но ничего не поделаешь.– И зачем ты позвонила? Только чтобы сказать мне все это? – спросила Мадди. Голос ее то и дело прерывался, и я поняла, что она плачет. Теперь мне стало ясно, почему мужчины так ненавидят женские слезы, особенно посреди серьезного разговора. Настоящая пытка, игнорировать которую невозможно.Я закрыла глаза и свободной рукой потерла лицо. Вот оно, то самое мгновение, когда я должна вручить ей свою судьбу. Честно признаться, мне вовсе этого не хотелось. Судя по тому, как Мадди со мной разговаривала, наша дружба отошла в прошлое и она, скорее всего, обеими руками схватится за возможность ударить меня так же больно, как я – ее. Но, как бы я ни сожалела о том, что была источником ее мучений, все же не считала, что наилучшее решение ситуации – наделить ее властью оборвать мои отношения с Джеком. Да, это мнение доктора Блюм, но я пошарила в Интернете и узнала, что она вообще ненастоящий доктор. Она имела научную степень… диетолога, даже не изучала психологию в университете! И что, если мать с ней согласна? Разве не я давала клятву на крови, что никогда, никогда не превращусь в свою мать?! Зачем же следовать ее совету в том, что должно стать одним из важнейших в моей жизни решений?– Дело в том, что, узнав, кто такой Джек, я должна была попросить у тебя разрешения видеться с ним. Так было бы всего правильнее. А я… все испортила. Но хотела бы исправить положение. И чтобы между нами не было недомолвок… – начала я.– Вряд ли это возможно. Я тебе больше не доверяю. И, уж конечно, о дружбе не может быть речи, – отрезала Мадди.Категоричность, с которой это было сказано, поразила меня. Но я набрала в грудь воздуха и ринулась в атаку.– Хочу, чтобы ты знала: я не собираюсь встречаться с Джеком без твоего благословения, – протараторила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42