https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/mini-dlya-tualeta/
Феба по-прежнему от нее не отставала.
— Рольф и еще Адриан Росс, маркиз Калхейвен, они всегда были мне как братья.
— Ах да, Адриан, — проговорил Рольф. — Наш дорогой друг и его ненаглядная рыжеволосая женушка на днях тоже припожалуют в город. Их письмо пришло в Рэйвенвуд на следующий день после твоего побега, Кассия.
— Прекрасно! — воскликнула та. — Наконец-то мы соберемся все вместе. Выходит, я все-таки правильно сделала, что отправилась в Ланкашир.
— Ну, об этом, милая, мы с тобой еще поговорим, — ответил Рольф.
Они вошли в дом, сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Рольф распорядился о чае и уселся слушать рассказ Данта обо всем, что случилось с ним за последние две недели. Кассия ему помогала.
— Значит, вы приехали в Лондон в надежде узнать про себя, кто вы на самом деле? — спросил Рольф у Беатрис.
— Да. Кассия полагает, что я из Лондона. Мы надеемся, что моя семья живет здесь.
— С чего это ты вдруг взяла, дорогая? — обратился Рольф к жене.
— А все очень просто. На ночной рубашке, в которой была Беатрис в ту ночь, когда Дант нашел ее лежащей на дороге, стоит знак мадам Ольги.
— А, этой славной портнихи? И поскольку ты являешься одной из главных ее клиенток, то, конечно, тут же признала ее работу?
Кассия очаровательно улыбнулась:
— Именно.
— Странно, — проговорил Рольф. — Я в Лондоне уже почти неделю, но не слышал, чтобы кто-то пропал без вести. А вы, Беатрис, сразу видно, из благородного семейства, раз одеваетесь у мадам Ольги.
— Мы не исключаем того, — сказал Дант, — что, возможно, кто-то хотел ей зла. В этом смысле симптоматично, что никто ее не хватился.
Все четверо погрузились в долгое молчание. Каждый обдумывал этот вариант как версию.
— Эврика! — вдруг воскликнула Кассия. — Корделия!
Рольф простонал:
— О нет!
— Простите, — подала голос Беатрис, — а кто это?
— Корделия — моя старая подруга. Она живет в Уайтхолле, и если уж кто и знает, разыскивают ли пропавшего человека в Лондоне, так это она. Сначала я думала нанести визит его величеству и прямо рассказать ему обо всем, но потом поняла, что это возбудит лишнее любопытство. Поначалу я также хотела взять вас к мадам Ольге, чтобы навести справки о ночной рубашке, но теперь вижу, что и это было бы не самым лучшим решением.
— Отчего же?
— Видите ли, — пояснил за жену Рольф, — если кто-то действительно хотел вам зла, разумнее не давать ему знать, что с вами все в порядке и что вы вернулись в Лондон.
— Согласен, — сказал Дант. — Надо соблюдать осторожность.
— Вот именно. — Кассия поднялась со своего места и подошла к небольшому бюро, стоявшему в углу комнаты. — Я сейчас же отправлю Корделии во дворец записку и попрошу, чтобы она пришла сегодня к нам на обед пораньше. Если повезет, она может сразу узнать вас, Беатрис. Это все упростит.
Все взоры обратились на двери в столовую, когда в них показалась Беатрис.
— Ага, вот и наша девушка, — проговорила модно одетая брюнетка. На ней было платье из синего атласа. Впрочем, того же цвета были и все аксессуары, включая декоративный букетик цветов, приколотый к плечу. — Подойдите поближе, — сказала она, приветливо улыбаясь Беатрис. — Воображаю, как вы смущены, дорогая.
— Смущена? Это еще мягко сказано. Женщина улыбнулась.
— Меня зовут Корделия Фэншоу. А вон мой муж Персивал, граф Хаслит. Но вы называйте меня, пожалуйста, просто Корделией. — Она внимательно вгляделась в лицо Беатрис. — Знаете, ваше лицо мне чем-то знакомо, но не могу понять, где я могла вас видеть… — Она прищурилась и еще несколько мгновений изучала Беатрис, но затем покачала головой: — Нет, простите, но я вас не узнаю. Мы с Перси выехали из Лондона еще до вспышки чумы. Нас позвали в деревню. — Она оглянулась на мужа, который в противоположном конце комнаты разговаривал с Рольфом, и, понизив голос, пояснила: — Видите ли, у его матери вновь началось очередное недомогание. С ней всегда так. Каждые три-четыре месяца. Если она не увидится за этот срок со своим сыночком, то изобретает себе какую-нибудь хворь и призывает его к себе. Меня это, честно говоря, раздражает. Вот и в этот раз так получилось. А потом Перси стало известно о начале эпидемии, и мы решили переждать лихое время в деревне. В итоге просидели там еще пятнадцать месяцев! Так что я не удивлюсь, дорогая, если вообще ни разу не встречалась с вами. Еще раз прошу прощения.
В это время к ним подошел ее муж Персивал:
— В целом нас с женой не было в Лондоне больше полутора лет.
— Девятнадцать месяцев и одиннадцать дней, Перси, — с улыбкой поправила его Корделия. Она весело подмигнула Беатрис, тем самым выражая свою радость по поводу того, что затянувшийся визит к матери мужа наконец-то окончился. — Но я при дворе уже почти два месяца и не слышала о том, чтобы кто-то пропал без вести. Ты говоришь, Дант, что нашел девушку две недели назад? Вы знаете, сколько вам лет, милая?
— Нет.
— Ну что ж, вы еще очень молоды. Может быть, даже да в свет еще не выезжали.
— Это возможно, — сказала Кассия. — Но, по крайней мере, один раз она в Лондоне была, иначе как объяснить то, что у нее ночная рубашка от мадам Ольги?
— А вы ее уже спрашивали? — поинтересовалась Корделия.
— Нет, — вмешался Дант. — Есть опасность, что кто-то намеренно ранил Беатрис, и мы не хотим пока никому ее показывать.
— Понятно… — Корделия задумалась да минуту. — У меня есть идея!
— Начинается, — со вздохом произнес Рольф. — Я же говорил вам.
Корделия улыбнулась, скосив на него глаза:
— Рольф, у юной леди может сложиться впечатление, что ты меня недолюбливаешь.
— Я боготворю вас, миледи. Всю, с головы до ног!
— Кассия, как ты с ним уживаешься? Кассия тоже улыбнулась:
— С трудом, милая. Корделия покачала головой.
— Так вот что я предлагаю. Мы с тобой, Кассия, вдвоем отправимся к мадам Ольге. Покажем ей ночную сорочку Беатрис и спросим, для кого она ее предназначала. Мы можем сказать, что сорочка принадлежит девушке, которая была у тебя в гостях на новоселье, когда вы с Рольфом отремонтировали Рэйвенвуд.
— У нас там было более двухсот приглашенных.
— В том-то и дело. Мы скажем мадам Ольге, что не знаем имени обладательницы этой ночной рубашки, но опишем ей внешность Беатрис.
Глаза Кассии загорелись.
— Да, таким образом мы не раскроем о ней ничего лишнего, и это поможет избежать досужих домыслов. Ты просто гений, Корделия!
Корделия улыбнулась и взяла Беатрис за руку:
— Предоставьте это дело нам, милая.
Маленький серебряный колокольчик, висевший над входом, тихо зазвенел, и Кассия с Корделией зашли внутрь.
Из-за двери одной из комнат выглянула миниатюрная женщина с блестящими рыжими волосами, забранными сзади в модный пучок, подвязанный ленточками.
— Ха! Как я рада вас видеть!
Мадам Ольга приехала в Лондон из Франции вскоре после реставрации в Англии монархии и воцарения Карла II на отцовском троне. Она открыла маленькую лавочку в далеко не самом престижном районе города и жила весьма скромно. Слава пришла к ней благодаря Кассии, которая как-то совершенно случайно заказала у нее одну вещь и, подивившись качеству выполненной работы, порекомендовала портниху ее величеству Екатерине Браганза, королеве английской. Вскоре все придворные фрейлины стали бороться за право сшить что-нибудь у вошедшей в моду мадам Ольги. Портниха переехала в фешенебельную часть Лондона на Сент-Джеймс-стрит.
Она всегда помнила о том, кому была обязана своим возвышением, поэтому Кассию и близких ее подруг обслуживала вне очереди.
— Добрый день, мадам Ольга, — приветствовала ее Кассия. — Как дела?
— У нас сейчас столько работы! Все разом вернулись в город и обрушили на нас столько срочных заказов, что просто сил нет! Девушки мои работают не покладая рук день и ночь. Но для вас я, разумеется, сделаю все быстро.
Кассия улыбнулась:
— Сегодня я пришла не за этим, мадам Ольга. Впрочем, скоро мне потребуется несколько платьев с припуском на животе.
— Ха! Вы ждете ребенка? — воскликнула портниха, обняла Кассию и поцеловала ее в щеку.
— Да, но цель нашего сегодняшнего посещения иная. — Она показала портнихе ночную рубашку Беатрис. — Я пытаюсь разыскать владелицу этой сорочки, мадам Ольга. Какое-то время назад эта девушка была у нас на новоселье в Рэйвенвуде и оставила там свою сорочку. На ней ваш фирменный знак, и я надеюсь, что вы узнаете свою работу.
Мадам Ольга взяла рубашку в руки и принялась ее внимательно рассматривать,
— Боже, что с ней такое? — воскликнула она. Кассия не знала что ответить. А ведь этот вопрос следовало предвидеть.
Но тут вперед вышла Корделия:
— Говоря по секрету, мадам Ольга, леди Сигрейв полагает, что эту вещь украли у ее владелицы. Она увидела ее на своей служанке, когда та возвращалась поздно вечером после любовного свидания с одним из грумов. Сами понимаете, что испытывает леди Сигрейв по этому поводу. Она просто места себе не находит от того, что с одним из ее гостей поступили столь дурно, и хочет как-то компенсировать потерю хозяйке этой сорочки.
Кассия поражение уставилась на Корделию. Если бы речь шла не о ней, она нисколько не усомнилась бы в правдивости столь ловко состряпанной небылицы.
— Надеюсь, вы уволили эту гадкую служанку? — проговорила мадам Ольга, внимательно изучая сорочку. — Мне пока ясно одно: хозяйка этой рубашки весьма миниатюрна. Даже тоньше меня. — Она принялась рассматривать швы. — Да, это делала Наталья. Работу моих девушек сразу видно. Позвольте, я схожу за ней, и, возможно, она вспомнит.
Мадам Ольга вышла из комнаты и через минуту вернулась вместе с хрупкой блондинкой.
— Наталья, это ты делала? — спросила портниха. Наталья глянула на сорочку и кивнула:
— Да.
— Ты нам можешь сказать, кто ее заказывал? Девушка внимательнее присмотрелась к сорочке и затем стала что-то быстро говорить мадам Ольге по-русски. Кассия и Корделия терпеливо ждали. Наконец портниха поблагодарила Наталью и отпустила ее. Потом обернулась к гостьям и улыбнулась.
— Ну конечно, теперь я и сама вспомнила. Это очаровательная девушка и притом такая умная. У нее очень красивые волосы и особенно глаза. Представляете, она играет на бас-виоле! Мне это известно, потому что она специально просила делать юбки пошире, чтобы ей легче было садиться за этот инструмент. Как же я сразу не вспомнила! — Она покачала головой. — Старею. Столько народу бывает, попробуй-ка всех запомни!
— Мадам Ольга, — прервала ее Кассия, — как зовут эту девушку?
— Ах да, конечно. Это леди Джиллиан Форрестер — младший ребенок и единственная дочь в семье маркиза Адамли.
Глава 15
— Это Джиллиан Форрестер, — сказала Кассия и тут же зажмурилась, боясь увидеть на лице мужа реакцию, которая неизбежно должна была последовать.
— О Боже!.. — воскликнул Рольф. Дант промолчал, В первую минуту, когда Кассия назвала знакомую фамилию, мороз пробежал у него по коже. Он посмотрел на нее, боясь услышать ответ на вопрос, который собирался задать. И справедливо боялся.
— Она имеет какое-нибудь отношение…
— Имеет, — сказала Корделия, опустившись в кресло рядом со своим мужем.
Перси наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку.
— Но может быть, дальняя родственница? — с надеждой в голосе тихо спросил Дант. Кассия грустно улыбнулась:
— Нет, Дант, боюсь, что нет. Судя по всему, наша Беатрис является младшим ребенком в семье маркиза Адамли и его единственной дочерью. А Реджинальд, Арчибальд и Марселлас, с которыми ты так хорошо знаком, — ее родные братья.
Дант уронил голову на руки и натужно простонал. Господи, это что, неудачная шутка? Да, да, да! Это не может быть правдой!
— Но я впервые слышу о том, что у них есть сестра.
— Учитывая характер твоих отношений с Форрестерами, они, возможно, посчитали за разумное не сообщать тебе об этом члене их семейства. Джиллиан — их единственная сестра. Она воспитывалась в деревне матерью, пока отец и братья проводили время здесь, в Лондоне. Пять лет назад, когда все произошло, ей было пятнадцать. Совсем девочка. Как я слышала, родные всегда очень плотно опекали ее, и я уверена, что она ничего не знает о том скандале, который случился между тобой и Реджинальдом. Ее уберегли от этого.
— Слава Богу, что она сейчас наверху и ничего не слышит, — сказал Рольф, быстро наполняя стакан бренди. Он протянул его Данту: — Возьми, дружище, похоже, тебе это сейчас нужнее.
Дант сделал глоток.
— Тебе, Рольф, между прочим, прекрасно известно, что никакого скандала и не должно было быть.
— Да, нелегко было избежать скандала, — подала голос Кассия, — когда весь двор только и говорил о твоей любовной связи с женой Реджинальда…
— Но это все ложь! Максимум, что я делал, так это целовал Клер руку при встречах. Я лично знаю многих, кто может похвастаться тем, что не ограничивался в отношениях с ней одним лишь поцелуем руки.
— Да уж.
— Кассия, ты же знаешь, что ее инсинуации ни на чем не были основаны! Она не сказала ни одного слова правды! Не скрою, она прилюдно липла ко мне, терлась грудью о мое лицо… И это еще далеко не самый явный знак внимания, которого я от нее удостоился! Но я был непреклонен, потому что хорошо знал Реджинальда и Арчи еще с Оксфорда. Вот спроси у Рольфа, и он расскажет тебе о том, что мы просиживали с ними ночи напролет за карточным столом, вместо того чтобы заниматься.
Рольф откинулся на спинку стула:
— Ну, положим, ночи напролет с ними просиживал не я, а ты и Адриан. Я же корпел над книжками, а на следующий день вы все благополучно у меня списывали. Не будь меня, вы оба ни за что не окончили бы университетского курса.
Дант нахмурил брови:
— Хорошо, меня порой можно было винить в пренебрежении к наукам, но я никогда не делал друга рогоносцем! А Реджи считался мне другом. Я знал, что он без ума от Клер, хотя всем было известно, что она вышла за него только потому, что знала, что однажды он примет в наследство все владения своего отца, включая титул. А распускать слухи о нашей с ней якобы любовной связи она стала для того, чтобы отомстить мне за мой отказ переспать с нею. Все это как-то проходило мимо меня, и я ничего не знал до тех пор, пока Реджи — Арчи и Марселлас выступали его секундантами — не нашел меня, когда я был у своего портного, и не потребовал, чтобы я последовал за ним в Сент-Джеймс-парк, где нам предстояло уладить affaire d’honneur (дело чести (фр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Рольф и еще Адриан Росс, маркиз Калхейвен, они всегда были мне как братья.
— Ах да, Адриан, — проговорил Рольф. — Наш дорогой друг и его ненаглядная рыжеволосая женушка на днях тоже припожалуют в город. Их письмо пришло в Рэйвенвуд на следующий день после твоего побега, Кассия.
— Прекрасно! — воскликнула та. — Наконец-то мы соберемся все вместе. Выходит, я все-таки правильно сделала, что отправилась в Ланкашир.
— Ну, об этом, милая, мы с тобой еще поговорим, — ответил Рольф.
Они вошли в дом, сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Рольф распорядился о чае и уселся слушать рассказ Данта обо всем, что случилось с ним за последние две недели. Кассия ему помогала.
— Значит, вы приехали в Лондон в надежде узнать про себя, кто вы на самом деле? — спросил Рольф у Беатрис.
— Да. Кассия полагает, что я из Лондона. Мы надеемся, что моя семья живет здесь.
— С чего это ты вдруг взяла, дорогая? — обратился Рольф к жене.
— А все очень просто. На ночной рубашке, в которой была Беатрис в ту ночь, когда Дант нашел ее лежащей на дороге, стоит знак мадам Ольги.
— А, этой славной портнихи? И поскольку ты являешься одной из главных ее клиенток, то, конечно, тут же признала ее работу?
Кассия очаровательно улыбнулась:
— Именно.
— Странно, — проговорил Рольф. — Я в Лондоне уже почти неделю, но не слышал, чтобы кто-то пропал без вести. А вы, Беатрис, сразу видно, из благородного семейства, раз одеваетесь у мадам Ольги.
— Мы не исключаем того, — сказал Дант, — что, возможно, кто-то хотел ей зла. В этом смысле симптоматично, что никто ее не хватился.
Все четверо погрузились в долгое молчание. Каждый обдумывал этот вариант как версию.
— Эврика! — вдруг воскликнула Кассия. — Корделия!
Рольф простонал:
— О нет!
— Простите, — подала голос Беатрис, — а кто это?
— Корделия — моя старая подруга. Она живет в Уайтхолле, и если уж кто и знает, разыскивают ли пропавшего человека в Лондоне, так это она. Сначала я думала нанести визит его величеству и прямо рассказать ему обо всем, но потом поняла, что это возбудит лишнее любопытство. Поначалу я также хотела взять вас к мадам Ольге, чтобы навести справки о ночной рубашке, но теперь вижу, что и это было бы не самым лучшим решением.
— Отчего же?
— Видите ли, — пояснил за жену Рольф, — если кто-то действительно хотел вам зла, разумнее не давать ему знать, что с вами все в порядке и что вы вернулись в Лондон.
— Согласен, — сказал Дант. — Надо соблюдать осторожность.
— Вот именно. — Кассия поднялась со своего места и подошла к небольшому бюро, стоявшему в углу комнаты. — Я сейчас же отправлю Корделии во дворец записку и попрошу, чтобы она пришла сегодня к нам на обед пораньше. Если повезет, она может сразу узнать вас, Беатрис. Это все упростит.
Все взоры обратились на двери в столовую, когда в них показалась Беатрис.
— Ага, вот и наша девушка, — проговорила модно одетая брюнетка. На ней было платье из синего атласа. Впрочем, того же цвета были и все аксессуары, включая декоративный букетик цветов, приколотый к плечу. — Подойдите поближе, — сказала она, приветливо улыбаясь Беатрис. — Воображаю, как вы смущены, дорогая.
— Смущена? Это еще мягко сказано. Женщина улыбнулась.
— Меня зовут Корделия Фэншоу. А вон мой муж Персивал, граф Хаслит. Но вы называйте меня, пожалуйста, просто Корделией. — Она внимательно вгляделась в лицо Беатрис. — Знаете, ваше лицо мне чем-то знакомо, но не могу понять, где я могла вас видеть… — Она прищурилась и еще несколько мгновений изучала Беатрис, но затем покачала головой: — Нет, простите, но я вас не узнаю. Мы с Перси выехали из Лондона еще до вспышки чумы. Нас позвали в деревню. — Она оглянулась на мужа, который в противоположном конце комнаты разговаривал с Рольфом, и, понизив голос, пояснила: — Видите ли, у его матери вновь началось очередное недомогание. С ней всегда так. Каждые три-четыре месяца. Если она не увидится за этот срок со своим сыночком, то изобретает себе какую-нибудь хворь и призывает его к себе. Меня это, честно говоря, раздражает. Вот и в этот раз так получилось. А потом Перси стало известно о начале эпидемии, и мы решили переждать лихое время в деревне. В итоге просидели там еще пятнадцать месяцев! Так что я не удивлюсь, дорогая, если вообще ни разу не встречалась с вами. Еще раз прошу прощения.
В это время к ним подошел ее муж Персивал:
— В целом нас с женой не было в Лондоне больше полутора лет.
— Девятнадцать месяцев и одиннадцать дней, Перси, — с улыбкой поправила его Корделия. Она весело подмигнула Беатрис, тем самым выражая свою радость по поводу того, что затянувшийся визит к матери мужа наконец-то окончился. — Но я при дворе уже почти два месяца и не слышала о том, чтобы кто-то пропал без вести. Ты говоришь, Дант, что нашел девушку две недели назад? Вы знаете, сколько вам лет, милая?
— Нет.
— Ну что ж, вы еще очень молоды. Может быть, даже да в свет еще не выезжали.
— Это возможно, — сказала Кассия. — Но, по крайней мере, один раз она в Лондоне была, иначе как объяснить то, что у нее ночная рубашка от мадам Ольги?
— А вы ее уже спрашивали? — поинтересовалась Корделия.
— Нет, — вмешался Дант. — Есть опасность, что кто-то намеренно ранил Беатрис, и мы не хотим пока никому ее показывать.
— Понятно… — Корделия задумалась да минуту. — У меня есть идея!
— Начинается, — со вздохом произнес Рольф. — Я же говорил вам.
Корделия улыбнулась, скосив на него глаза:
— Рольф, у юной леди может сложиться впечатление, что ты меня недолюбливаешь.
— Я боготворю вас, миледи. Всю, с головы до ног!
— Кассия, как ты с ним уживаешься? Кассия тоже улыбнулась:
— С трудом, милая. Корделия покачала головой.
— Так вот что я предлагаю. Мы с тобой, Кассия, вдвоем отправимся к мадам Ольге. Покажем ей ночную сорочку Беатрис и спросим, для кого она ее предназначала. Мы можем сказать, что сорочка принадлежит девушке, которая была у тебя в гостях на новоселье, когда вы с Рольфом отремонтировали Рэйвенвуд.
— У нас там было более двухсот приглашенных.
— В том-то и дело. Мы скажем мадам Ольге, что не знаем имени обладательницы этой ночной рубашки, но опишем ей внешность Беатрис.
Глаза Кассии загорелись.
— Да, таким образом мы не раскроем о ней ничего лишнего, и это поможет избежать досужих домыслов. Ты просто гений, Корделия!
Корделия улыбнулась и взяла Беатрис за руку:
— Предоставьте это дело нам, милая.
Маленький серебряный колокольчик, висевший над входом, тихо зазвенел, и Кассия с Корделией зашли внутрь.
Из-за двери одной из комнат выглянула миниатюрная женщина с блестящими рыжими волосами, забранными сзади в модный пучок, подвязанный ленточками.
— Ха! Как я рада вас видеть!
Мадам Ольга приехала в Лондон из Франции вскоре после реставрации в Англии монархии и воцарения Карла II на отцовском троне. Она открыла маленькую лавочку в далеко не самом престижном районе города и жила весьма скромно. Слава пришла к ней благодаря Кассии, которая как-то совершенно случайно заказала у нее одну вещь и, подивившись качеству выполненной работы, порекомендовала портниху ее величеству Екатерине Браганза, королеве английской. Вскоре все придворные фрейлины стали бороться за право сшить что-нибудь у вошедшей в моду мадам Ольги. Портниха переехала в фешенебельную часть Лондона на Сент-Джеймс-стрит.
Она всегда помнила о том, кому была обязана своим возвышением, поэтому Кассию и близких ее подруг обслуживала вне очереди.
— Добрый день, мадам Ольга, — приветствовала ее Кассия. — Как дела?
— У нас сейчас столько работы! Все разом вернулись в город и обрушили на нас столько срочных заказов, что просто сил нет! Девушки мои работают не покладая рук день и ночь. Но для вас я, разумеется, сделаю все быстро.
Кассия улыбнулась:
— Сегодня я пришла не за этим, мадам Ольга. Впрочем, скоро мне потребуется несколько платьев с припуском на животе.
— Ха! Вы ждете ребенка? — воскликнула портниха, обняла Кассию и поцеловала ее в щеку.
— Да, но цель нашего сегодняшнего посещения иная. — Она показала портнихе ночную рубашку Беатрис. — Я пытаюсь разыскать владелицу этой сорочки, мадам Ольга. Какое-то время назад эта девушка была у нас на новоселье в Рэйвенвуде и оставила там свою сорочку. На ней ваш фирменный знак, и я надеюсь, что вы узнаете свою работу.
Мадам Ольга взяла рубашку в руки и принялась ее внимательно рассматривать,
— Боже, что с ней такое? — воскликнула она. Кассия не знала что ответить. А ведь этот вопрос следовало предвидеть.
Но тут вперед вышла Корделия:
— Говоря по секрету, мадам Ольга, леди Сигрейв полагает, что эту вещь украли у ее владелицы. Она увидела ее на своей служанке, когда та возвращалась поздно вечером после любовного свидания с одним из грумов. Сами понимаете, что испытывает леди Сигрейв по этому поводу. Она просто места себе не находит от того, что с одним из ее гостей поступили столь дурно, и хочет как-то компенсировать потерю хозяйке этой сорочки.
Кассия поражение уставилась на Корделию. Если бы речь шла не о ней, она нисколько не усомнилась бы в правдивости столь ловко состряпанной небылицы.
— Надеюсь, вы уволили эту гадкую служанку? — проговорила мадам Ольга, внимательно изучая сорочку. — Мне пока ясно одно: хозяйка этой рубашки весьма миниатюрна. Даже тоньше меня. — Она принялась рассматривать швы. — Да, это делала Наталья. Работу моих девушек сразу видно. Позвольте, я схожу за ней, и, возможно, она вспомнит.
Мадам Ольга вышла из комнаты и через минуту вернулась вместе с хрупкой блондинкой.
— Наталья, это ты делала? — спросила портниха. Наталья глянула на сорочку и кивнула:
— Да.
— Ты нам можешь сказать, кто ее заказывал? Девушка внимательнее присмотрелась к сорочке и затем стала что-то быстро говорить мадам Ольге по-русски. Кассия и Корделия терпеливо ждали. Наконец портниха поблагодарила Наталью и отпустила ее. Потом обернулась к гостьям и улыбнулась.
— Ну конечно, теперь я и сама вспомнила. Это очаровательная девушка и притом такая умная. У нее очень красивые волосы и особенно глаза. Представляете, она играет на бас-виоле! Мне это известно, потому что она специально просила делать юбки пошире, чтобы ей легче было садиться за этот инструмент. Как же я сразу не вспомнила! — Она покачала головой. — Старею. Столько народу бывает, попробуй-ка всех запомни!
— Мадам Ольга, — прервала ее Кассия, — как зовут эту девушку?
— Ах да, конечно. Это леди Джиллиан Форрестер — младший ребенок и единственная дочь в семье маркиза Адамли.
Глава 15
— Это Джиллиан Форрестер, — сказала Кассия и тут же зажмурилась, боясь увидеть на лице мужа реакцию, которая неизбежно должна была последовать.
— О Боже!.. — воскликнул Рольф. Дант промолчал, В первую минуту, когда Кассия назвала знакомую фамилию, мороз пробежал у него по коже. Он посмотрел на нее, боясь услышать ответ на вопрос, который собирался задать. И справедливо боялся.
— Она имеет какое-нибудь отношение…
— Имеет, — сказала Корделия, опустившись в кресло рядом со своим мужем.
Перси наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку.
— Но может быть, дальняя родственница? — с надеждой в голосе тихо спросил Дант. Кассия грустно улыбнулась:
— Нет, Дант, боюсь, что нет. Судя по всему, наша Беатрис является младшим ребенком в семье маркиза Адамли и его единственной дочерью. А Реджинальд, Арчибальд и Марселлас, с которыми ты так хорошо знаком, — ее родные братья.
Дант уронил голову на руки и натужно простонал. Господи, это что, неудачная шутка? Да, да, да! Это не может быть правдой!
— Но я впервые слышу о том, что у них есть сестра.
— Учитывая характер твоих отношений с Форрестерами, они, возможно, посчитали за разумное не сообщать тебе об этом члене их семейства. Джиллиан — их единственная сестра. Она воспитывалась в деревне матерью, пока отец и братья проводили время здесь, в Лондоне. Пять лет назад, когда все произошло, ей было пятнадцать. Совсем девочка. Как я слышала, родные всегда очень плотно опекали ее, и я уверена, что она ничего не знает о том скандале, который случился между тобой и Реджинальдом. Ее уберегли от этого.
— Слава Богу, что она сейчас наверху и ничего не слышит, — сказал Рольф, быстро наполняя стакан бренди. Он протянул его Данту: — Возьми, дружище, похоже, тебе это сейчас нужнее.
Дант сделал глоток.
— Тебе, Рольф, между прочим, прекрасно известно, что никакого скандала и не должно было быть.
— Да, нелегко было избежать скандала, — подала голос Кассия, — когда весь двор только и говорил о твоей любовной связи с женой Реджинальда…
— Но это все ложь! Максимум, что я делал, так это целовал Клер руку при встречах. Я лично знаю многих, кто может похвастаться тем, что не ограничивался в отношениях с ней одним лишь поцелуем руки.
— Да уж.
— Кассия, ты же знаешь, что ее инсинуации ни на чем не были основаны! Она не сказала ни одного слова правды! Не скрою, она прилюдно липла ко мне, терлась грудью о мое лицо… И это еще далеко не самый явный знак внимания, которого я от нее удостоился! Но я был непреклонен, потому что хорошо знал Реджинальда и Арчи еще с Оксфорда. Вот спроси у Рольфа, и он расскажет тебе о том, что мы просиживали с ними ночи напролет за карточным столом, вместо того чтобы заниматься.
Рольф откинулся на спинку стула:
— Ну, положим, ночи напролет с ними просиживал не я, а ты и Адриан. Я же корпел над книжками, а на следующий день вы все благополучно у меня списывали. Не будь меня, вы оба ни за что не окончили бы университетского курса.
Дант нахмурил брови:
— Хорошо, меня порой можно было винить в пренебрежении к наукам, но я никогда не делал друга рогоносцем! А Реджи считался мне другом. Я знал, что он без ума от Клер, хотя всем было известно, что она вышла за него только потому, что знала, что однажды он примет в наследство все владения своего отца, включая титул. А распускать слухи о нашей с ней якобы любовной связи она стала для того, чтобы отомстить мне за мой отказ переспать с нею. Все это как-то проходило мимо меня, и я ничего не знал до тех пор, пока Реджи — Арчи и Марселлас выступали его секундантами — не нашел меня, когда я был у своего портного, и не потребовал, чтобы я последовал за ним в Сент-Джеймс-парк, где нам предстояло уладить affaire d’honneur (дело чести (фр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42