VadikV


55
Григорий Устинович Медв
едев: «Энергоблок»



Григорий Устинович Медведев
Энергоблок



«Энергоблок»: «Книжная Палата»; Москва; 1990

Аннотация

После Чернобыля нет нужды разъ
яснять читателям, сколь остра и злободневна сегодня проблема: «Человек и
АЭС», «АЭС и окружающая среда». Повесть «Энергоблок» об этом. В центре ее
Ц начальник отдела радиационной безопасности В. И. Палин, всю жизнь отда
вший атомной энергетике. Центральное событие повести Ц пуск атомной ст
анции в тот момент, когда АЭС не готова к пуску; и расплата за торопливость
Ц радиоактивное заражение водоемов, окружающего пространства и помещ
ений самой станции.

Энергоблок



После Чернобыля нет нужды разъяснять читателям, сколь остра и злободнев
на сегодня проблема: «Человек и АЭС», «АЭС и окружающая среда». Повесть «Э
нергоблок» об этом. В центре ее Ц начальник отдела радиационной безопас
ности В. И. Палин, всю жизнь отдавший атомной энергетике. Центральное собы
тие повести Ц пуск атомной станции в тот момент, когда АЭС не готова к пус
ку; и расплата за торопливость Ц радиоактивное заражение водоемов, окру
жающего пространства и помещений самой станции.
Повесть «Энергоблок» Ц произведение художественное. Из этого следует,
что события и персонажи повести вымышленные. Вымышлены также названия р
ек и озер, сел и деревень. Однако все они имеют свои прототипы. События, изо
браженные в повести, Ц экстремальные, и у читателя может возникнуть воп
рос: случалось ли на реальных АЭС нечто похожее? Отвечу прямо: случалось, м
ожет случиться. Право утверждать так дает мне опыт многолетней работы на
строительстве, монтаже и эксплуатации АЭС. Задача, однако, заключается в
том, чтобы события, описанные в повести, никогда больше не повторились. Вм
есте с тем следует сказать, что вопрос о безопасности атомной энергетики
, о степени риска использования атомной энергетики остается напряженны
м и злободневным. События на Чернобыльской АЭС еще более заострили эту п
роблему. И повесть «Энергоблок», написанная в 1979 году, фактически предвос
хитила Чернобыль, многое, что произошло на Чернобыльской земле, предсказ
ано повестью. К сожалению, повесть не была напечатана своевременно.
Сегодня атомная энергетика развивается полным ходом. Сегодня мы уже зна
ем, что аварии на АЭС не могут являться частным делом лишь атомных ведомс
тв, ибо затрагивают интересы многих тысяч людей. Мирный атом не так безоб
иден, как это внушали людям в течение трех с половиной десятилетий до Чер
нобыля. И каждый мыслящий человек вправе знать суровую правду о деятельн
ости одной из самых проблемных отраслей отечественной энергетики.

1

Начальник отдела радиационной безопасности Владимир Иванович Палин ст
оял у окна своего новенького кабинета. Свежо еще пахло краской, пластико
м, новой полированной мебелью.
За окном была промплощадка, «свинорой», как говорят строители. Навалы те
мно-желтой, с примесью чернозема или торфа супеси, уже застарелой, прибит
ой первыми весенними дождями. Из земли торчали обломки досок, заляпанные
штукатуркой и бетоном, скрюченные куски арматуры, мотки проволоки, поко
реженные бульдозерами ржавые стальные балки и рельсы, обломки рифленог
о серого шифера…
Все это было похоже на поле только что затихшего сражения. И здесь, на этой
измученной машинами глинистой земле действительно на протяжении посл
едних шести лет шла тяжелая работа многих тысяч людей.
И вот результат этой работы… Палин посмотрел направо. Там, за углом здани
я, круто вздымался огромным черным кубом реакторный блок сверхмощной ат
омной электростанции.
Собственно, в окно он смотрел не на всю эту разметавшуюся перед ним обшир
ную и неорганизованную еще территорию промплощадки. Его интересовали п
ересекшая весь этот «свинорой» сравнительно неглубокая траншея со све
жими отвалами грунта и черная линия толстого трубопровода на дне ее. Спи
рально обернутый пропитанной битумом блестящей лентой, трубопровод ис
крился под солнцем. Палин снова посмотрел вправо, на стену реакторного б
лока, и увидел, что глазурь кабанчика, которым облицована стена, как-то зл
овеще поблескивает, отражая голубизну неба и свет разыгравшегося, очень
ясного и радостного дня. Он проследил взглядом черный трубопровод и тран
шею до того места, где они обрывались у морского берега. Дальше, насколько
хватало глаз, Ц синее, в мелких, похожих издалека на крупную рыбью чешую
волнах, у берега четкое, а в удалении тающее в белесой дымке море. В каждой
его волне-чешуйке отражались небо и солнце.
Ц Решили все-таки… Ц тихо проговорил Палин, и на лице его появилась как
ая-то странная и переменчивая улыбка.
Нетерпение заполняло его.
Он дернул и открыл гибкую створку окна. В комнату пахнуло запахом сырой з
емли и моря. Палин повернул голову, увидел в стекле свое отражение и не узн
ал себя. Широкоскулое, с холодноватой улыбкой, лицо его казалось чужим. Да
-да… Это не он, это другой человек. Другой, новый человек…
Он всматривался в свое отражение, как в чужого человека, строго, испытующ
е, словно пытался понять, сможет ли этот другой, новый человек выдержать п
редстоящую борьбу…
Ц Да-а… Ц тягуче произнес он и машинально провел рукой по голове сверх
у вниз. Зачесанный влево чуб сдвинулся на лоб. Лицо стало моложе и менее се
рьезным. Серые глаза просветлели.
От природы здоровый и крепкий, с открытым русским лицом, он был выше средн
его роста, широк в плечах. Из-под воротника пиджака сзади упруго выпирали
густые светло-русые волосы и, встречаясь с потоком волос с затылка, образ
овывали над воротником острую извилистую горизонтальную волну.
Думая о происходящем, Палин ощущал в груди нарастающее и все более садня
щее чувство горечи и тревоги.
События, по его мнению, развивались нежелательным образом. Недавно тольк
о завершена горячая обкатка технологического оборудования реакторног
о и турбинного блоков. Завершена с горем пополам, с многочисленными недо
делками и замечаниями. И, несмотря на это, директор и главный инженер прин
яли решение о выходе на нейтронную мощность с последующим разогревом ат
омного реактора, продувкой паропроводов и началом комплексного опробо
вания оборудования электростанции. Этому решению предшествовали экспе
рименты по уточнению нейтронно-физических характеристик активной зон
ы (физический пуск).
Акт рабочей комиссии был подписан без его участия. Разрешение на проведе
ние первого этапа энергопуска Палин также не поддержал. Более того, как н
ачальник отдела радиационной безопасности он обратил внимание админис
трации, что основная, по его, Палина, мнению, часть атомной электростанции
Ц блок спецхимводоочисток Ц не готов по монтажу и не обкатан.
Все сбросы радиоактивных вод, образующихся при эксплуатации реактора, в
нынешних условиях придется либо скапливать на низовых отметках, затапл
ивая помещения, либо сбрасывать в море.
С последним Палин категорически не согласен. Первое Ц недопустимо, анти
санитарно и не предусмотрено проектными решениями…
Оставался один, по мнению Палина, выход Ц форсировать пуск блока спецво
доочисток, после чего осуществлять выход на мощность…
Но его не захотели понять. Ему напомнили о «Нормах радиационной безопасн
ости», где было недвусмысленно сказано, что в открытые водоемы допускает
ся сброс вод с активностью до десяти в минус девятой степени кюри на литр
и все. (Для питья идет вода с активностью десять в минус одиннадцатой степ
ени кюри на литр.)
Ц Мы не можем ждать, Ц сказал тогда директор довольно грубо, Ц пока нач
альник подчиненной мне радиационной службы разрешит пуск атомной элек
тростанции, в энергии которой позарез нуждается страна!
Ц И тем не менее Ц я протестую! Ц ответил Палин.
Ц Протестуете?!.. Тогда заткните нам глотку законом!
Ц Еще есть совесть.
Ц Совесть?! Ишь какой!.. Можно подумать, у него одного только совесть… Ц Г
лаза директора налились кровью. Морщинистый лоб побагровел, на висках вз
дулись жилы.
Ц Да, совесть… Ц повторил теперь Палин тихо, будто продолжая полемику и
с раздражением глядя на трубу, по которой без его согласующей подписи ре
шили сбрасывать радиоактивные воды в море.
Во всей фигуре его сквозила сосредоточенная напряженность. Он барабани
л длинными суховатыми пальцами по холодной крашенной белилами асбопли
те подоконника и пытался осмыслить, понять не столько, быть может, происх
одящее на электростанции, сколько в себе самом.
Откуда это? Почему вдруг так неожиданно взорвалось все в нем против этог
о узаконенного беззакония?.. Что это Ц прозрение, упрямство, проступивше
е с возрастом, или качественный скачок, подготовленный всей его предшест
вующей работой в атомной отрасли?..
Он повернулся спиной к окну, внимательно, но с брезгливым чувством осмот
рел свой новенький, только принятый у строителей, необжитый еще кабинет.
Вспомнил вертлявого, шутовской внешности заместителя директора по общ
им вопросам, который ходил по рабочим комнатам и напрашивался на комплим
енты.
Ц Ты посмотри, какой я тебе колер подобрал! А? Отец родной?! Люстра в вафель
ку, стены в пупырышку, тон мебели Ц к раздумьям!.. Твори, выдумывай, пробуй!..
Ну как? Отец родной?.. Не гневи бога! Стулья мягкие, бордо! У министра таких н
ет. Ей-бо! Сам видел. Ну как, доволен?
Ц Доволен, Ц ответил Палин, подводя замдиректора к окну и кивая на «сви
норой» снаружи. Ц Там когда наведешь порядочек, чтоб в мелкую пупырышку?

Зло зыркнув на Палина, заместитель директора мигом выметнулся из кабине
та.
«Все чистенько, все новенько…» Ц с раздражением подумал Палин и ощутил
нечто, похожее на чувство стыда. Перед кем и чем, до конца не сознавал еще. М
ожет быть, перед этим морем, синеющим вдали, которому угрожает радиация, и
ли перед тем давним, что глубоко сокрыто в душе и теперь просится на суд лю
дей.
Он быстро прошел к шкафу, надел пальто, кепку и вышел из здания.
В лицо ему дунул апрельский ветер, наполненный запахами сырой, высыхающе
й земли, камня, ржавого железа, дымка битума, разогреваемого в огромном че
рном котле. В костер под котлом женщина в измазанном растворами комбинез
оне и желтой каске подкладывала обломки досок.
Ветер часто менял направление, и тогда рабочий, по-особенному деловой за
пах стройки сменялся густым, влажным и бодрящим дыханием моря.
Палин с удовольствием и глубоко вдохнул в себя воздух, улыбнулся солнцу,
небу, женщине, которая мельком глянула на него, услышав стук закрывшейся
двери, далекому, искрящемуся золотом морскому горизонту.
Ступеньки и асфальтовую дорожку еще не соорудили, и Палин спрыгнул с пор
ога на влажный песок. Подойдя к траншее, заглянул в нее и медленно, заложив
руки за спину, щурясь от весеннего солнца, побрел вдоль траншеи к берегу.

На огромном, вздыбленном буграми просторе промплощадки лежали причудл
ивые, изломанные на неровностях земли тени…
Он шел, оставляя после себя на рыхлой, влажноватой еще земле четкие рифле
ные следы. Грунт кое-где обвалился в траншею и засыпал трубу. Палин с доса
дой подумал, что в этих местах нельзя будет промерить активность сбросов
.
Саднящее чувство не проходило.
«Это не просто подло…» Ц размышлял он, продолжая идти, чувствуя, как мягк
о и нежно принимает его ноги земля, уже не мокрая, но еще и не высохшая. Виде
л, как на взгорках отвалов она прогрелась солнцем и слегка парила. Вспомн
ил вдруг иную землю, черную и жирную, вот так же набиравшую тепло, но тольк
о для великой пользы, для зерна, которое вскоре должно будет лечь в нее, дл
я жизни…
Вспомнил родные края, степную свою деревню, которую покинул двадцать вос
емь лет назад, уезжая на учебу в город. Сердце наполнилось тоскою…
Он не заметил, как добрел до кромки прибоя. Волны были небольшие, они шли н
а берег сплошной, чуть пенящейся полосой и, наползая на песок, издавали зв
ук, похожий на вздох:
Ц У-ух-х!.. У-ух-х!.. У-yx-x!..
«Ишь, как тяжко вздыхает…» Ц подумал Палин о море, как о живом существе.
И снова вспомнил о земле, той далекой и родной с детства, когда весной, пон
ачалу с отцом, уезжал в степь и слышал, как тот говорил с пашней будто с чел
овеком:
Ц Дыши, родимушка, грейся… Скоро уж… Смачно черная вблизи, земля была пок
рыта вплоть до горизонта белесоватой, все более густеющей в отдалении ды
мкой.
Память упрямо проявляла картины и запахи той далекой поры. Палин видел п
еред собою исхлестанную колеями, неподсохшую еще полевую дорогу, свежий
горячий навоз на ней. Ощущал запах его, смешанный с терпким духом прогрев
ающегося и дымящегося рядом с дорогой вспаханного поля. Над огромными ко
мьями и отвалами, лоснящимися под плугом и пронизанными желтой прошлого
дней стерней, струились потоки прогретого и вздрагивающего воздуха…
Палин ложился на пашню, прижимался щекой к блестящему, очень теплому и чу
ть еще липкому комку чернозема, закрывал глаза и жадно вдыхал в себя тепл
ый сырой запах впитывающей солнце земли…
Но ведь он ушел тогда и не вернулся…
Палин поежился от внезапного озноба. Встряхнул головой, будто освобожда
ясь от воспоминаний. Море близко, почти у ног его, хорошо просвечивалось. В
олна, напоенная солнцем, была изумрудно-прозрачной, и порою казалось, что
это изнутри, из самой волны, исходят свет, тепло и сияние весеннего дня.
Во всей картине просыпающейся природы на этом заброшенном пустынном бе
регу, выбранном людьми для того, чтобы построить здесь атомный гигант, Па
лин вдруг увидел и почувствовал всем сердцем столько раскрытости и дове
рия, и радостной непосредственности, что и сам испытал теплое чувство от
ветного порыва и признательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15