— Мой сериал и так имеет успех, — высокомерно отозвался Уайетт. — Я не намереваюсь спекулировать на этой истории.
Ковач засмеялся.
— Но ты же делал это все время. Чего ради останавливаться теперь?
— Неправда! — огрызнулся Уайетт. — Это действительно повлияло на мою карьеру, но я тут ни при чем. — Повернувшись, он прикрикнул на женщину в лохматой куртке, продолжающую возиться с его одеждой: — Оставьте в покое этот чертов шарф!
Ничего не понимающие вице-президенты посмотрели сначала на Уайетта, потом друг на друга и наконец на Гейнса.
— Это старая трагическая история, — объяснил Ковач.
— Поэтому капитан и не желает о ней говорить, — подхватил Гейнс, становясь между Ковачем и Уайет-том. — Один его друг был убит, а другой остался парализованным. Вы понимаете, почему он не хочет бередить рану.
— Едва ли они понимают, — сказал Ковач. — Эта история сделала Эйса героем — ведь он спас жизнь другому копу. Сюжет как раз для Голливуда. Если Эйс сделает из него шоу, его будет смотреть вся Америка. — Он повернулся к Уайетту: — Ты еще поддерживаешь контакт с вдовой Билла Торна? Мне пришло в голову, что ей следовало бы сообщить о смерти Майка.
— Нет, — ответил Уайетт. — Мы давно не виделись.
Ковач удивленно поднял брови:
— Ты все время был рядом с Майком, но не поддерживал контакт с Эвелин Торн? После всего, что вам пришлось пережить?
— Именно поэтому.
— Когда Энди Фэллон говорил с тобой о деле Торна, он не упоминал о разговоре с Эвелин?
— Не помню.
— Впрочем, это наверняка есть в его записках, — сказал Ковач. — Просто я их еще не нашел. Когда найду, обязательно дам тебе знать.
— Нам нужно очистить место съемки, сержант, — Гейнс потянул его за рукав. — Вечером мы постараемся прояснить для вас эту проблему.
— Спасибо, малыш, — с усмешкой поблагодарил Ковач. — Это даст мне возможность сосредоточиться на другом.
Он отошел, бросив взгляд на вышибалу.
— Лучше бы ты пошел в борцы. Куда более достойное занятие.
Глава 36
— Мы снова показываем вам фотографию убийцы, которого сейчас разыскивает полиция. — У мужчины на экране телевизора был орлиный взгляд и стальная челюсть. Такое лицо внушает страх и доверие. — Это полицейский Дерек Рубел. Он убил своего коллегу и подозревается в еще нескольких жестоких преступлениях. Чтобы поймать этого зверя, нам требуется ваша помощь. Но если вы увидите Дерека Рубела, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к нему. Этот человек крайне опасен. Просто позвоните по ближайшему телефону в полицию.
На экране появились номер горячей линии и адрес вебсайта.
Экран потемнел.
Великолепно! Призыв служить обществу, наделяя силой бессильных.
Возбуждение возвращается, но вместе с ним возвращается страх. Он зарождается где-то в животе и рвется наружу, покуда взгляд изучает фотографии, запечатлевшие смерть.
Страх разоблачения.
Страх смерти.
Кажется, будто земля вращается все быстрее и становится все меньше, делая разоблачение неизбежным. Это только вопрос времени…
Как бы то ни было, Ковач должен умереть!
Глава 37
— После вчерашней передачи горячая линия не умолкает, — сказала Лиска, повесив трубку.
Ковач нахмурился, сидя за своим столом в каморке. Перед ним стоял включенный компьютер, а между плечом и ухом была зажата телефонная трубка.
— И каковы результаты? — осведомился он.
— Пока нулевые. А у тебя что за проблемы?
— Я ненавижу…
— Я знаю. А кроме того, что ты ненавидишь Эйса Уайетта?
— Это не так уж мало.
— Все-таки мне кажется, у тебя предубеждение против Уайетта. Его сериал учит активным действиям людей, которые сейчас считают, что от них ничего не зависит. Если бы Кэл Спрингер смотрел его повнимательнее, Дерек Рубел не был бы сейчас в бегах.
— И такую белиберду называют “программированием реальности”?
— Тебе ведь нравится “Их разыскивает Америка”.
— Это другое дело. Уайетт устраивает игру. А что будет дальше? Интерактивные судебные процессы? Зрители будут голосовать, виновен подсудимый или нет?
— Это уже происходит в “Дейтлайн”.
— Великолепно! В следующем сезоне начнут транслировать казни из Техаса, — проворчал Ковач.
— Кто у тебя на линии? — Лиска наконец заметила, что он все еще держит трубку.
— Фрэнк Синатра.
— Он умер, Ковач.
— Знаю. Это Донна из телефонной компании… А что, если этот сериал внушит кому-то ложное ощущение силы, человек натворит глупостей и погибнет?
— А если кто-то погибнет, потому что он глуп, безволен и не смотрел сериал?
— Все равно я ненавижу Эйса Уайетта.
— А ты слышал, что “Уорнер Бразерс” производят его в Капитана Америка?
На лице Ковача мелькнула гримаса отвращения.
— Эти гребаные вице-президенты украли у меня идею!
— Позвони своему агенту в Голливуд.
— Это же ты в восторге от его сериала, Динь-Динь, а не я.
— Конечно, в восторге. Может быть, благодаря ему я прославлюсь, поймаю Рубела и не позволю убить себя.
Ковач набрал воздух в легкие, собираясь спросить, как она это сделает, но в этот момент на другом конце провода послышался голос:
— Извини, что заставила ждать, Сэм. Что я могу для тебя сделать?
— Привет, Донна. Мне нужны сведения о звонках по одному миннеаполисскому номеру.
— У тебя есть разрешение?
— Не вполне.
— Тогда, прости, я ничего не смогу сделать.
— Но этот парень мертв. Кто будет возражать?
— А его родственники?
— Один тоже мертв, другой в тюрьме.
— Ну а как насчет окружного прокурора?
— Мне просто нужно кое-что выяснить. Это не будет фигурировать в суде.
— М-м… Раньше я тебе не давала таких сведений.
— Нет, но я живу надеждой.
В конце концов Донна согласилась. Классная баба! Ковач назвал ей телефонный номер Энди Фэллона и положил трубку.
— Чего ты добиваешься? — спросила Лиска.
— Сам толком не знаю, — признался он. — Хочу просмотреть данные о телефонных разговорах Энди — вдруг что-нибудь выплывет? Энди копался в деле Торна, и все его записи таинственным образом исчезли. А когда я тоже начал в этом копаться, Уайетт вышел из себя и даже потерял свое хваленое самообладание. Вот я и хочу проверить…
— У тебя навязчивая идея, Сэм, — сказала Лиска. — Тебе не подходит Рубел на роль убийцы Энди? Если только это убийство.
— Нет, не подходит. Все проделано слишком аккуратно. Посмотри, как работает Рубел, — одного забивает до смерти бейсбольной битой, другого едва не убивает колесным ободом, третьему всаживает две пули в грудь. Никакой изощренности.
— Но Пирс ведь говорил тебе, что видел Энди с каким-то парнем. Что, если это был Рубел? Это выглядит правдоподобным. Энди расследовал действия Огдена, но никто не знал тогда, что Огден и Рубел заодно. Рубел мог подобраться к Энди, чтобы присматривать за событиями “изнутри”. И когда он выяснил, что Энди оказался слишком близок к правде…
— Не пойдет. Рубел был напарником Огдена.
— Не в начале расследования. Тогда между ними не было никакой видимой связи. Рубел патрулировал вместе с Кертисом, но Кертис утверждал, что никто из прежних напарников его не преследовал.
— Пока он не заразил одного из них.
— А если Энди каким-то образом узнал, что Рубел ВИЧ-инфицирован… Я все-таки покажу Пирсу фотографию Рубела вместе с другими фотографиями.
— Валяй. Но кто залез ко мне в дом? Зачем это Рубелу? Ведь у меня там не хранилось никаких улик против него.
— Это мог сделать кто угодно и по любой причине. Возможно, какой-то наркоман искал денежную заначку или другой подонок, которому ты когда-то досадил. Совсем не обязательно, что это связано с Фэллоном.
Ковач задумался. В конце концов, ведь он вел и другие дела… Зазвонил телефон, и он поднял трубку:
— Отдел убийств, Ковач.
— Это Мэгги Стоун. Я просмотрела данные об Энди Фэллоне.
— Ну?
— Его уже похоронили?
— Не думаю. А что?
— Я бы хотела заполучить его назад для проверки. Думаю, его могли убить.
* * *
Кабинет Мэгги Стоун в морге округа Хеннепин ; всегда заставлял Ковача вспоминать истории о чокнутых стариках, чьи мумифицированные трупы находили среди кучи газет, журналов и другого мусора, который они не выбрасывали лет десять. Комната была завалена газетами, книгами о судебной медицине, а также журналами о мотоциклах: в хорошую погоду Стоун ездила на “Харли-Хоге”.
Одной рукой Мэгги сделала знак Ковачу войти, а в другой держала пирожок, откуда сочилось красное варенье, слегка напоминая некоторые из лежащих на столе фотографий.
— Ты когда-нибудь читаешь весь этот хлам? — осведомился Ковач.
Мэгги разглядывала фотографию через модные очки для чтения и увеличительное стекло.
— Какой хлам?
Сегодня ее волосы были прилизаны и имели причудливый сиреневатый оттенок. Как правило, они выглядели так, словно к ним лет двадцать не прикасалась расческа.
— Что ты обнаружила?
— Смотри. — Стоун перевернула увеличительное стекло на вращающейся подставке таким образом, чтобы Ковач мог смотреть в него с другой стороны стола. — На шее у повешенного я всегда ищу ссадину в форме буквы “V”, соответствующую углу петли. Вот эта ссадина. — Она указала на фотографию. — Но я вижу также прямой след вокруг шеи.
— Ты думаешь, что его сначала задушили, а потом повесили?
— След очень нечеткий. Любой, кто обследовал труп, будучи убежденным, что это самоубийство, не обратил бы на него внимания. Если я права, убийца использовал защитную прокладку меду удавкой и шеей жертвы. Если нам повезет и в похоронном бюро не слишком потрудились над подготовкой тела, я, возможно, смогу обнаружить на шее кусочки ткани. Кроме того, на затылке в месте пересечения двух концов удавки тоже должен был остаться характерный след.
— А нет фотографий его затылка?
— Нет, и это, конечно, упущение. Но случай выглядел явным самоубийствам, а от вас, очевидно, поступали звонки с просьбой ускорить процедуру.
— Только не от меня. — Ковач, нахмурившись, разглядывал фотографии. Он видел едва различимые следы на горле Энди Фэллона чуть ниже ярких отметин, оставленных петлей. — Давление оказывал кое-кто повыше.
Он имел в виду Эйса Уайетта.
* * *
Войдя в помещение архива. Ковач огляделся и увидел Рассела Терви, сидящего в углу и листающего “Хастлер” .
— Господи, Рассел! Окажи мне услугу и не заставляй пожимать тебе руку.
— Подумаешь! — буркнул Терви. — Ты бы тоже не возражал посмотреть такие картинки, если бы тебе представился шанс.
— Только не в твоем обществе.
Терви засмеялся и бросил журнал под стул.
— Я слышал, Спрингер получил свое? — сказал он, устремив один глаз на Ковача, другой косил влево. — Никогда его не любил.
Как будто это делало кончину Кэла Спрингера неизбежной!
— Ты, говорят, при этом присутствовал, — продолжал Терви.
— Клянусь, я не нажимал на спуск. Лиска может за меня поручиться.
— Хм… Лиска… — Выражение лица Терви стало похотливым. — Она лесбиянка?
— Нет! — внушительно произнес Ковач. — Не могли бы мы перейти к делу?
— К какому?
— Мне нужно взглянуть на архивные материалы по убийству Торна. Я не знаю номера дела, но у меня есть даты…
— Не важно, — прервал Терви. — Этого дела нет в архиве.
— Ты уверен?
— По-твоему, я не знаю свой архив?
— Но…
— Пару месяцев назад ко мне приходил парень из БВД — сын Майка Фэллона — и попросил эти материалы. Тогда их в архиве не было. И сейчас нет.
— И ты не знаешь, где они?
— Нет.
Ковач вздохнул, размышляя, у кого может быть досье или его копия.
— Забавно, что тебе понадобилось именно это, — сказал Терви.
— Почему?
— Потому что я выяснил насчет номера значка, о котором ты меня спрашивал вчера. Он принадлежал Биллу Торну.
Глава 38
Аманда Сейвард хранила у себя дома значок Билла Торна!
Ковач молча стоял, пытаясь осмыслить услышанное.
— Я помню Билла Торна, — продолжал Терви, почесывая шишковатый подбородок. — Тогда я был патрульным в третьем участке. Самый подлый сукин сын, какого я когда-либо знал.
— Ты в этом уверен? — спросил Ковач. Брови Терви полезли вверх.
— Уверен? Я однажды сам видел, как он выбил зубы проститутке за то, что она ему солгала.
— Ты уверен, что это значок Торна?
— Да, уверен.
Ковач вышел. Слова Рассела Терви звучали у него в голове.
Аманда держала у себя значок Билла Торна. Зачем? Пройдя в мужской туалет, Ковач ополоснул лицо холодной водой и застыл, вцепившись руками в раковину.
Его мысли вернулись к субботнему вечеру. Они занимались любовью у него на диване. А когда Аманда собиралась уходить, она посмотрела на столик в холле и увидела статьи, которые он принес из библиотеки.
“Что это?” — спросила она. И он ответил: “Материалы по убийству Торна — когда был ранен Майк Фэллон. Энди в этом копался, а теперь я ворочаю камни и смотрю, что оттуда выползет”.
Ковач спустился на первый этаж, переполненный копами и репортерами, пытающимися узнать новости об охоте за Рубелом. Казалось, никто его не замечал. Он пошел по коридору в сторону комнаты 126.
Вероятно, Аманда сейчас в своем кабинете: БВД наверняка уже занимается раскапыванием грязи, накопившейся по поводу Рубела и Огдена. Очевидно, Сейвард вызвали на ковер к капитану, который осведомился, почему прекратили расследование поведения Огдена в связи с убийством Кертиса. Почему тогда ни разу не упоминалось о Рубеле?
Если он войдет в кабинет, то может поймать ее в перерыве между двумя телефонными разговорами. И что дальше? Наброситься на нее с обвинениями, как обманутый муж? Представив себе такую сцену. Ковач отказался от этой мысли.
— Эй, Ковач! — негромко окликнул его один из репортеров, стараясь, чтобы не услышали конкуренты. — Говорят, вы были на месте происшествия в субботу вечером. Что там случилось?
Ковач махнул рукой и отвернулся:
— Без комментариев.
Нырнув в приемную и пробившись через толпу у столика дежурного, он направился в свой офис. Лиска куда-то ушла, зато на автоответчике было сообщение от Донны из телефонной компании. Она проверила звонки по номеру Энди Фэллона за последние три месяца, и Ковач решил заняться ими, чтобы отвлечься от мыслей об Аманде. Он включил компьютер и вывел на экран указатель телефонов.
Значительная часть номеров не была зарегистрирована — сейчас все жаждали анонимности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44