– Можете поздравить себя, Изабелла, – сказал он каким-то странным голосом. – Вы убили его.
Ее охватил ужас. В глубине сознания родилось убеждение: она не может пойти к Дэниелу, или к Мириам, или к кому-то, кто знал ее раньше, – теперь она убийца и будет повешена, если ее поймают.
– Только дьявол мог так поступить с вами, Изабелла, – тихим голосом сказал Дэниел, который стоял позади нее, и Изабелла поняла, что проговаривала свои воспоминания вслух.
– О, Изабелла, – голосом, полным сочувствия, произнесла Мириам, – как вы страдали! И что за негодяй этот лорд Броклхерст! Он просто тиран. Вот кто заслужил виселицу! Нет, Дэниел, я именно это имею в виду, – остановила она брата. – И это он подложил драгоценности в чемодан Изабеллы на тот случай, если обвинения в убийстве окажется недостаточно.
Преподобный Бут предложил Изабелле руку, и они вместе вернулись в салон. Флер так хотелось бы отдать свою судьбу в руки этого благородного человека, положить голову на его плечо. Но все это теперь невозможно. Если даже он поверит в ее невиновность, есть еще одно обстоятельство, которое навечно разделит их.
Она не сможет теперь любить Дэниела.
И она им рассказала все, опустив только то, при каких обстоятельствах она встретила герцога Риджуэя и по каким причинам Питер Хаутон так долго ждал ее в агентстве по найму у мисс Флеминг.
– И вот я приехала домой, – сказала она, заканчивая свой рассказ. – Полагаю, что Мэтью будет здесь завтра, а может быть, даже сегодня.., попозже. А завтра в это время я буду уже в тюрьме.
– Ерунда, – поспешно сказала Мириам. – Но на ночь вам лучше пойти в дом приходского священника. Там вы будете в безопасности.
Флер покачала головой:
– Нет, я останусь здесь, а туда приду завтра утром. Хочу увидеть могилу Хобсона. Просто должна сделать это. Много было людей на похоронах, Дэниел?
– Похороны были не здесь. Его тело отправили в город, где он родился.
Флер нахмурилась:
– А где это? О, я должна знать! Я хочу посетить его могилу. Не смогу поверить в реальность происшедшего, если не сделаю этого. Я не хотела причинять ему зла, просто я была в ужасе и, полагаю, хотела только освободиться от него и убежать. – Она прикрыла глаза. – Вы можете узнать, куда его отвезли, Дэниел?
– Не знаю, – ответил тот. – Мне кажется, вам лучше остаться здесь, Изабелла. Если члены его семьи увидят вас и узнают, кто вы такая, это причинит им лишние страдания.
Она опустила глаза.
Мириам осторожно коснулась ее плеча.
– Хватит на сегодня, вы, наверное, измучились, бедняжка. И если вы не хотите пойти в дом священника, мы сами придем сюда пораньше, чтобы поддержать вас, когда приедет лорд Броклхерст.
Преподобный Бут поднялся на ноги.
– Пожалуй, это самый лучший план, если вы уверены, что вам не стоит идти с нами, – сказал он. – Спите спокойно и попытайтесь не волноваться. Я сам могу выступить в суде и дать вам наилучшие характеристики. – Он поднес ее руку к своим губам. – Доброй ночи, Изабелла.
– Доброй ночи, Дэниел, – прошептала она.
Мириам обняла и поцеловала ее.
И в первый раз за долгое время Флер хорошо спала, без сновидений и кошмаров.
* * *
Герцог Риджуэй решил остановиться на ночь в деревенской гостинице. Он мог проехать прямо до Герон-Хауса, но прибыл бы туда около полуночи, поэтому решил подождать до утра. Опасность ей не грозит. Он понимал, что опередит Броклхерста, даже если этот джентльмен решит немедленно вернуться домой.
Кроме того, он не думал, что Броклхерст мог совершить какую-то гадость по отношению к Флер Гамильтон. Флер Брэдшоу. Изабелле Флер Брэдшоу.
Флер.
Утром следующего дня его экипаж проехал по обсаженной деревьями аллее к дому, построенному в греческом стиле. С одной стороны Герон-Хауса располагались оранжереи и теплицы, с другой – конюшни. А перед домом был разбит красивый сад. Солнце уже пыталось пробиться сквозь облака, когда экипаж остановился перед мраморными ступенями, ведущими к главному входу.
– Мисс Брэдшоу, пожалуйста, – сказал он, передавая дворецкому шляпу и трость.
– К сожалению, сэр, мисс Брэдшоу с леди Броклхерст находятся сейчас в Лондоне, – сказал дворецкий, наклонив голову.
– Мисс Изабелла Брэдшоу, – сказал его светлость.
– И как я должен о вас доложить?
– Можете не докладывать, – коротко сказал герцог. – Только покажите мне ее комнату.
Что-то в манерах герцога заставило дворецкого подчиниться. Он повернулся и пошел по выложенному плиткой коридору к комнате, расположенной в передней части дома.
Флер должна была слышать, как он подъехал, подумал герцог. А может быть, и видела.
Он прошел за дворецким в квадратную гостиную, которая, очевидно, была предназначена для утренних визитов.
Солнечные лучи освещали ее, пробиваясь сквозь высокие окна. Вот и облака рассеялись, подумал он.
Она стояла возле кресла, с которого, очевидно, только что встала. Стояла очень прямо, вскинув подбородок и сложив на груди руки. На ней было красивое платье из пестрого муслина. Волосы она уложила мягкими локонами.
Он еще никогда не видел ее такой красивой, несмотря на бледность и крепко сжатые губы.
Но вдруг выражение ее лица изменилось, и напряженность в ее лице и позе растаяла на глазах.
– Я приняла вас за Мэтью, – сказала она. – Мне показалось, что это его экипаж. Я думала, это он приехал.
Он сделал шаг по направлению к ней, боясь, что она вот-вот упадет в обморок. Но вместо этого она, застонав, бросилась через всю комнату в его протянутые руки.
– О, я думала, это Мэтью! – сказала она.
Он нежно обнял ее и почувствовал сладкий запах ее волос.
– Я приняла вас за Мэтью, – продолжала оправдываться Флер.
– Нет, – пробормотал он ей на ухо. – Это я, любовь моя. Он больше не сможет причинить вам зло. И никто больше не сможет сделать этого.
Девушка подняла на него блестящие глаза и коснулась кончиками пальцев шрама на его щеке.
– Я думала, что никогда больше не увижу вас, – прошептала она.
Он проглотил комок, застрявший в горле, увидев слезы в ее глазах.
– Я здесь, – сказал он. – Разве вы не чувствуете мои руки, которые обнимают вас? Я защищу вас, любовь моя.
Он наклонил голову и поцеловал ее.
И снова услышал ее стон.
Глава 21
Это было изумительное утро. Флер проснулась, хорошо выспавшись, полная энергии и надежд. Дождь прекратился, хотя небо все еще было закрыто облаками. Она вспомнила свой вечерний визит и улыбнулась при мысли, что у нее все еще есть друзья.
Но у нее так мало времени, подумала она, спускаясь по лестнице к раннему завтраку. Мэтью может приехать домой в любой момент. Он должен был догадаться, что она отправится в Герон-Хаус, а не в Лондон. А догадается ли? А вдруг решит, что она уехала, чтобы надежно спрятаться, затеряться? Лондон для этого – наиболее подходящее место, и он станет разыскивать ее там. Если только не вздумает узнать в конторе дилижансов, куда она брала билет.
Энни уехала. Флер это огорчило. У нее было много вопросов, которые она хотела бы задать своей бывшей горничной относительно драгоценностей. Но времени для размышлений и сожалений не оставалось.
– Чапмен, – спросила она за завтраком дворецкого, – куда увезли хоронить тело Хобсона? – Она покраснела, прямо задавая этот вопрос, – среди слуг это вызовет появление слухов и разного рода толков.
– Я не знаю этого, мисс Изабелла.
– Тогда пришлите ко мне кого-нибудь, кто знает, – сказала она.
– Я не уверен, что есть такой человек, – ответил Чапмен, никогда не отличавшийся особой откровенностью.
– Но кто-то же должен был отвезти тело, – возразила она. – И возможно, кто-то присутствовал на похоронах. Один из его друзей? Или все сделал сам лорд Броклхерст?
– Да, мисс, его светлость. С ним был Флинн. Он и сейчас с его светлостью.
– Тело везли отдельно, как я понимаю, в фургоне. Кто правил лошадьми?
– Ярдли, мисс, – ответил дворецкий.
– Тогда пришлите ко мне Ярдли, будьте добры.
– Он уехал, мисс Изабелла. По-моему, куда-то в Йоркшир. Он получил там новую работу.
– Понимаю, – сказала она. – Едва я завожу разговор о похоронах Хобсона, тут же оказывается, что причастный к этому человек уехал.
– Ярдли делал все это вместе с его светлостью. Его светлость был так расстроен тем, что случилось.
Флер отложила салфетку: есть совсем не хотелось.
В конюшне была та же история. Никто не знал, куда отвезли тело Хобсона. Тело отвозил Ярдли. А Флинн отвез туда его светлость на следующий день, но никто не помнил, чтобы Хобсон рассказывал, откуда он родом.
Вернувшись в дом, она отправилась в утреннюю комнату, которую очень любила. Кузине Кэролайн она не нравилась: та жаловалась, что у нее от прямого солнечного света всегда болит голова. А Амелия редко вставала рано. И поэтому Флер казалось, что эта комната принадлежит только ей.
Сейчас она подошла к окну, посмотрела на цветник и аккуратно подстриженные ряды кустов.
Пожалуй, так ничего и не удастся узнать. Но самым неприятным было то, что Флер плохо понимала, что именно она должна узнать. Ей и так почти все было известно. Она убила Хобсона случайно. Мэтью отвез его тело, чтобы похоронить на родине. Мэтью также подбросил драгоценности кузины Кэролайн в ее саквояж и сделал так, чтобы их обнаружил кто-то другой. Даже если бы она имела возможность поговорить с Энни, то все равно не смогла бы доказать, что не брала драгоценностей.
Возможно, Флер поступила глупо, что не уехала в Лондон, где у нее был хоть какой-то шанс на спасение. Слуги смотрят на нее так, будто она постоянно носит в одной руке топор. Вот когда Мэтью вернется, все и начнется. Или, скорее, все завершится. И, несмотря на все заверения Мириам и Дэниела, она не верила, что кто-то или что-то может спасти ее. Она не сможет доказать свою невиновность.
Но хватит. Она больше никуда не побежит. Она там, где должна быть.
Эти мысли быстро уступили место другим. За деревьями появился экипаж, и он приближался к дому.
У нее сразу похолодели руки и сердце забилось так, будто готово было выскочить из груди, его удары глухо отдавались в ушах. Лицо покрылось холодным потом, ей послышалось даже какое-то жужжание.
Она отвернулась от окна, села на краешек кресла, держа спину прямо и сложив руки на коленях. Только бы не лишиться чувств, думала она.
У нее еще есть пять минут. Он увидит ее спокойной. Она не должна показаться ему покорной и униженной.
И она не примет от него никаких предложений, даже если он хорошо подготовился. Ни в коем случае не примет.
«Пожалуйста, о Боже, дай мне силы выдержать все это! – молча молилась она. – Прошу тебя, о Боже!»
Она не встала с места и не подошла к окну, даже когда звуки подъезжающего экипажа раздались под самым окном.
Только выпрямилась, гордо вскинула подбородок и постаралась собраться, чтобы выглядеть спокойной.
Когда дверь открылась, она поднялась с кресла, и вслед за Чапменом в комнату вошел он.
Флер не сразу поняла, что это не Мэтью. У нее перехватило дыхание, она не верила собственным глазам.
– Я приняла вас за Мэтью, – сказала она. – Мне показалось, что это его экипаж. Я думала, что это он приехал.
Но это был не Мэтью. Этот человек не представлял для нее опасности, он был спокойным и излучал тепло. Он был ее убежищем, всем в этом мире, ее надеждой и лучом солнечного света. Он сделал шаг вперед и раскрыл ей свои объятия, и Флер тут же оказалась в них, не сообразив даже, как смогла так быстро преодолеть разделявшее их расстояние.
– О, я приняла вас за Мэтью! – повторила она, чувствуя, как ее обволокло тепло его тела, ощущая мощные мускулы его бедер и прижимаясь грудью к его твердой груди. – Я думала, что это Мэтью! – Она с наслаждением вдыхала запах его одеколона и чувствовала у своего уха его теплое дыхание.
– Нет, это я, любовь моя.
Флер гладила его плечи, чувствуя их силу и крепость, а он бормотал ей слова утешения. Она смотрела на его смуглое суровое лицо, которое не надеялась больше увидеть, и подняла руку, чтобы потрогать шрам, так хорошо ей знакомый.
– Я думала, что никогда больше вас не увижу, – сказала она. Она ощущала его близость всеми своими чувствами: зрением, осязанием, обонянием, но только не разумом. Это было сильнее разума. Его лицо расплылось перед ее глазами.
Она смотрела на его губы, когда он говорил. Слушала звуки его низкого голоса. Потом закрыла глаза.
И почувствовала себя в полной безопасности, объятой теплом, укрытой его силой. Флер вдруг приоткрыла рот и ощутила сильное желание, которое обожгло ей горло, пронзило болью грудь и отозвалось внизу живота.
Не открывая глаз, Флер запрокинула голову, а он оторвал свои губы от ее рта и начал жадно целовать ее в шею, прижимая к себе сильными руками.
– Вы в полной безопасности, любовь моя, – сказал он ей на ухо. – Никто теперь не сможет причинить вам зло.
Любовь моя. Любовь моя. Он – герцог Риджуэй. И он приехал ради нее из Уиллоуби-Холла.
Она оттолкнула его, повернулась и прошла к окну. Воцарилось молчание.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не хотел, чтобы все вот так получилось.
– Что вы имеете в виду, зачем вы приехали? Я ничего не украла из вашего дома, если не считать одежды, которую купила в Лондоне на ваши деньги. Можете забрать ее, если хотите.
– Флер, – спокойно сказал он.
– Меня зовут Изабелла, – поправила она его. – Изабелла Брэдшоу. Мои родители называли меня иначе, но только они. Но вы не мой отец.
– Почему вы убежали? Вы не доверяете мне?
– Нет, – ответила она, повернувшись, чтобы взглянуть на него. Он был ее клиентом в гостинице «Бык и рог». Она посмотрела на его руки, которых так боялась. – А почему я должна доверять вам? И я вовсе не убегала. Я покончила с этим и вернулась домой. Я здесь родилась. В этом самом доме, это мой дом.
– Да, теперь я наконец вижу вас в привычной для вас обстановке. Вы ждете, что ваш кузен вернется сюда? И ждете самого плохого?
– Это не ваша забота, – сказала она. – Зачем вы приехали? Я не вернусь к вам.
– Нет, я не буду забирать вас обратно. Флер. Вы не мебель в классной комнате моей дочери, и я не увезу вас снова ни в один из моих домов.
Флер отвернулась к боковому столику и стала перебирать цветы, стоящие в вазе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37