Герцог, гулявший с Памелой, появился лишь после полудня, и Джарвис сообщил ему о возвращении секретаря.
Его светлость тотчас же направился в кабинет.
– А вы, Хаутон, быстро управились, – сказал он, останавливаясь в дверях.
– Все родственники и младенец очень мне обрадовались. Они были в восторге, ваша светлость, – улыбнулся Хаутон.
Герцог прикрыл за собой дверь и подошел к столу.
– Нас здесь никто не слышит, Хаутон. Так что у вас?
– Леди, о которой вы говорили, – это мисс Изабелла Флер Брэдшоу, ваша светлость. Дочь покойного барона Броклхерста и его покойной жены.
– И наш гость, нынешний лорд Броклхерст, – его наследник?
– Нет, наследником был отец нынешнего Броклхерста.
Но и он умер пять лет назад, оставив жену, сына и дочь.
– А какое они имеют отношение к мисс Гам.., к отцу мисс Брэдшоу?
– Отец вашего гостя был его кузеном, ваша светлость, – ответил Хаутон.
– Значит, нынешний лорд Броклхерст – ее опекун… – в задумчивости проговорил герцог. – А каковы условия опеки? Ей, наверное, уже больше двадцати пяти лет.
– Эти сведения не так-то просто было получить, – заметил секретарь.
– Но я абсолютно уверен в том, что вы их получили, – усмехнулся герцог. – Послушайте, Хаутон, я очень ценю ваши таланты, поэтому не стоит лишний раз привлекать к ним мое внимание. Как вы думаете, зачем я взял вас на службу? Полагаете, мне нравится смотреть на вас?
Секретарь закашлялся:
– Она должна получить приданое, когда ей исполнится двадцать пять лет или когда выйдет замуж, но при условии, что опекун одобрит ее выбор. И еще: она должна ждать своего тридцатого дня рождения, чтобы вступить в права наследства.
– А сколько ей сейчас?
– Двадцать три, ваша светлость.
Герцог внимательно посмотрел на своего секретаря:
– Очень хорошо, Хаутон. Я доволен вами. А теперь выкладывайте все остальное. Все, что знаете. Я по выражению вашего лица вижу, что вы о чем-то умолчали. Давайте, выкладывайте…
– Но вам это может не понравиться, ваша светлость, – предупредил Хаутон.
– Не имеет значения. Говорите.
– Но видите ли, ваша светлость… – пробормотал Хаутон. Он откашлялся. – Мы ведь сейчас говорим о мисс Брэдшоу, а не о мисс Гамильтон, правильно я понимаю? Дело в том, что я, нанимая мисс Гамильтон…
– Довольно, Хаутон! – перебил герцог. – Говорите, ну…
Хаутон вздохнул и продолжил свой рассказ.
Герцог, стоя у окна, молча слушал. Наконец, повернувшись к секретарю, спросил:
– Кто вам все это рассказал?
– Слуга из Герон-Хауса, ваша светлость. Он любит захаживать в пивную той гостиницы, где я остановился. А еще – священник и его сестра. Особенно его сестра. Я так понял, что она была подругой мисс Брэдшоу. Брат у нее довольно скрытный.
– Значит, у нее была подруга… – в задумчивости пробормотал герцог. – А имя того слуги? Того, что захаживает в пивную…
– Мистер Твидмур. Хорас Твидмур, ваша светлость.
– А вы встречали джентльмена по имени Дэниел?
– Да, ваша светлость.
– И что же?
Герцог пристально смотрел на секретаря.
– Это священник, ваша светлость. Преподобный Дэниел Бут.
– Так значит, священник… Он молод?
– Да, ваша светлость, – кивнул Хаутон. – Он младший сын сэра Ричарда Бута из Хэмпшира.
– Вы прекрасно справились с заданием. Ничего не упустили?
– Нет, ваша светлость, – ответил Хаутон после некоторого раздумья. – Мне кажется, я все припомнил. Прикажете уволить мисс Гамильтон?
– Мисс Гамильтон? – Герцог нахмурился. – Черт побери, какое отношение все это имеет к мисс Гамильтон?
Секретарь принялся перебирать бумаги у себя на столе.
– Никакого, ваша светлость.
– Выходит, вы задали мне очень странный вопрос, мистер Хаутон. Полагаю, у вас очень много работы, не так ли?
– Да, ваша светлость, сегодня надо просмотреть все эти бумаги.
– На вашем месте я бы постарался управиться до ужина, – сказал герцог, направляясь к двери. – Ведь вам, конечно, надо встретиться с миссис Лейкок и подробнейшим образом рассказать ей о крещении младенца.
Герцог выразительно взглянул на своего секретаря и вышел в коридор.
Глава 17
Флер с нетерпением дожидалась дня рождения Тимоти Чемберлена. Ей хотелось хотя бы на несколько часов освободиться, почувствовать себя в полной безопасности. Мэтью по-прежнему преследовал ее утром и вечером.
Как-то раз, когда она привела леди Памелу на мост, чтобы порисовать с натуры, Мэтью пришел туда и провел с ними почти целый час. А на следующий день, вечером, он с разрешения герцогини пригласил Флер на прогулку к озеру.
– Но, Мэтью, – сказала она, когда ее пригласили в холл, – я не могу гулять с ее светлостью и гостями. Я всего лишь гувернантка, прислуга.
– Но все знают, что вы при этом еще и благородная леди. К тому же вы пойдете со мной. А я здесь гость, Изабелла, поэтому имею право пригласить вас. Посмотрите, сегодня прекрасная погода. Мы можем замечательно провести время у озера.
Флер молча кивнула, у нее не было выбора.
Она поднялась в свою комнату за шляпкой и вернулась в холл, где ее ждал Мэтью.
– Как долго вы собираетесь оставаться здесь? – спросила Флер, когда они, чуть отстав от гостей, шли к озеру.
– Не я, а мы с вами, – улыбнулся Мэтью. – Не знаю, Изабелла. Я не очень тороплюсь уезжать отсюда. И мне кажется, что вам было бы удобнее сойтись со мной здесь, а не дома. Все-таки здесь общество, а дома мы с вами будем одни.
Флер вопросительно посмотрела на Мэтью.
– Видите ли, мне хотелось бы объявить о нашей помолвке, прежде чем мы уедем.
– Нет! Нет, Мэтью, этого не будет.
Наконец они подошли к озеру и увидели, что на берегу никого нет: все предпочли уединиться. Лорд Томас и герцогиня сели в лодку и поплыли к острову, сэр Филипп Шоу и леди Андервуд направились к северному берегу, а мисс Доббин и мистер Пенни, вскарабкавшись на крутой берег, скрылись за деревьями.
Мэтью подвел Флер к мраморной скамье, стоявшей у южного берега озера.
– Давайте присядем, – предложил он.
Флер молча села.
Мэтью, усевшись рядом, попытался поцеловать ее, но она уклонилась.
– Дайте мне шанс, Изабелла, – сказал он. – Вы так красивы… – Он коснулся пальцами ее волос. – Я же не предлагаю вам ничего постыдного. Герон-Хаус принадлежал вашему отцу. Ваша мать была баронессой. Вы можете снова стать владелицей имения. Я отправлю свою мать и Амелию в какое-нибудь другое место, если вы не хотите жить вместе с ними. Дайте же мне шанс.
Она покачала головой.
Мэтью вдруг схватил Флер за плечи ч привлек к себе. В следующее мгновение он впился поцелуем в ее губы. Она не сопротивлялась, но, когда он отпустил ее, вздохнула с облегчением. Потом внезапно поднялась со скамьи и, с презрением глядя на Мэтью, проговорила:
– Я не выйду за вас замуж, ни за что. И не стану вашей любовницей. Кроме того, я больше не хочу проводить с вами время. Можете делать что хотите, но я приняла решение.
Она прикрыла глаза и вдруг увидела лицо герцога… И тотчас же вспомнила, что он обещал ей свою помощь и защиту. А может, рассказать ему всю правду? И он, конечно же, обнимет ее и успокоит. И она, прижавшись к нему, снова услышит, как бьется его сердце…
Нет, если он узнает обо всем, то взглянет на нее с презрением, даже с отвращением. А потом выгонит из Уиллоуби, и она снова окажется одна. И не стоит надеяться на то, что кто-то станет заботиться о ней. Она знала, что не сможет вернуться к Дэниелу, а теперь поняла, что нельзя полагаться и на герцога Риджуэя. Она слишком много пережила, и ей уже давно следовало бы это понять.
Мэтью обнял ее сзади за плечи.
– Изабелла, вы еще передумаете, – сказал он. – Давайте подождем несколько дней.
Флер промолчала. Неужели она действительно передумает? Если нет, то Мэтью, возможно, отправит ее на виселицу.
– Давайте вернемся в дом, – предложил он. – Вам надо хорошенько подумать, не так ли?
Поднявшись по ступеням, они вошли в холл и увидели герцога. Холодно взглянув на них, он проговорил:
– Мисс Гамильтон, а я думал, что вы наверху, с моей дочерью.
– Я была на прогулке с лордом Броклхерстом, ваша светлость.
– Памела хотела поговорить с вами, мисс Гамильтон.
Думаю, вам лучше подняться к ней тотчас же.
– Да, ваша светлость. – Флер, сделав книксен, направилась к лестнице.
Поднимаясь в детскую, она чувствовала, что щеки ее пылают – герцог смотрел на нее с явным неодобрением. Но может, Мэтью объяснит ему, что пригласил ее на прогулку с разрешения герцогини?
Флер с нетерпением дожидалась следующего дня, ведь часть его она проведет не в Уиллоуби.
* * *
Мисс Чемберлен встретила гостей радостной улыбкой.
Кроме Памелы, приехали также дети ближайших соседей.
Тимми тотчас же повел своих гостей в детскую и показал им подарок ко дню рождения – мешок с разноцветными деревянными кирпичиками для строительства.
– А знаете, мисс Гамильтон, идея устроить этот праздник принадлежит Дункану, – сказала мисс Чемберлен. – Он готов устроить пир по такому случаю.
Мисс Чемберлен скорчила гримаску, а Флер рассмеялась: она уже давно поняла, что мистер Чемберлен безумно любит своих детей.
Флер чувствовала себя в этот день почти счастливой.
Они с леди Памелой уехали сразу же после завтрака и должны были вернуться только к обеду. Герцог же с ними не поехал.
– Тимоти подарили кирпичики. Я попрошу папу, чтобы он мне подарил такие же, – заявила Памела, когда дети спустились в гостиную.
Вскоре Тимоти со своими братьями и гостями отправился играть на лужайку перед домом. Взрослые, последовавшие за ними, какое-то время с улыбкой наблюдали за их играми. Наконец мистер Чемберлен, повернувшись к сестре, сказал:
– Мы с мисс Гамильтон хотели бы немного погулять.
Надеюсь, после этого нам подадут чай?
Он предложил Флер руку, и они направились к розарию, находившемуся за домом.
– Как весело сейчас детям, – с улыбкой заметила Флер. – А Тимоти просто счастлив.
– Верно, – кивнул мистер Чемберлен. – Ведь человеку только раз в жизни исполняется семь лет. Завтра он снова будет буйствовать, как обычно. Но я надеюсь, это у него когда-нибудь пройдет. – Флер рассмеялась.
Они проходили мимо розовых кустов. Неожиданно мистер Чемберлен остановился и, повернувшись к Флер, осторожно поцеловал ее в губы.
– Мне так не хватает вас, – сказал он.
Она улыбнулась.
– Если бы вы не были заняты днем, – продолжал Дункан, – я постоянно приезжал бы в Уиллоуби-Холл, чтобы видеться с вами.
Он прикоснулся к ее губам кончиками пальцев.
Она посмотрела прямо ему в глаза и проговорила:
– Не надо, мистер Чемберлен, не надо, пожалуйста.
– Может быть, я не нравлюсь вам?
Она помедлила с ответом. Наконец сказала:
– Я не могу.
– Вы испытываете нерасположение ко мне? Или к моим детям?
Флер отрицательно покачала головой и прикусила губу.
– Есть какие-то препятствия? – допытывался он.
Она потупилась, думая о том, что вскоре ее, возможно, обвинят в убийстве и воровстве. К тому же она лишилась девственности… Причем по своей вине.
Она кивнула.
– Непреодолимые препятствия?
– Да. – Флер посмотрела ему в глаза и увидела в них печаль. – Совершенно непреодолимые, сэр.
– Что ж, я понял вас. – Он улыбнулся. – Не будем больше об этом говорить. А розарий.., розарий был гордостью моей жены. Мне тоже здесь очень нравится. Я люблю сидеть тут и читать, когда дети в доме. Нам, наверное, пора выпить чаю, мисс Гамильтон.
– Да, благодарю вас.
Все очарование этого дня внезапно исчезло. Флер, конечно же, чувствовала, что мистер Чемберлен готов объясниться в любви, и все же это произошло слишком неожиданно. Она понимала, что обидела его, и ей было очень неловко: ведь он мог не правильно ее понять…
Вернувшись из розария на лужайку, они увидели герцога Риджуэя, беседовавшего с мисс Чемберлен. На плече его светлости сидела Памела.
– Вы явились прямо к чаю, Адам, – сказал мистер Чемберлен, протягивая гостю руку. – Добро пожаловать на день рождения Тимми.
– Папа, я бегала быстрее всех! – пронзительно закричала Памела. – А из мальчиков быстрее всех бежал Уильям, пока не упал.
Вскоре Флер с мисс Чемберлен повели детей в дом.
* * *
Герцог Риджуэй возвращался в Уиллоуби-Холл верхом на Ганнибале. Памела сидела в седле перед ним, и он, обнимая дочь одной рукой, слушал ее болтовню. Флер же ехала в экипаже. Герцог старался не думать о гувернантке, но вспоминал о ней снова и снова. «Она прекрасно относится к Памеле», – думал он.
Конечно, герцог и сам пытался доставить дочери радость и всегда, когда бывал дома, с удовольствием возил ее в гости к детям соседей. Но, к сожалению, он часто уезжал из Уиллоуби и чувствовал себя виноватым перед Памелой.
Девочка неожиданно обернулась и провела пальчиком но шраму на щеке герцога.
– Папа, а было очень больно, когда тебя ранили?
– Да, думаю, что очень. Но я почти не помню этого.
Памела снопа провела пальцем по шраму, а потом стала что-то тихонько напевать.
Герцог же вспоминал разговор с соседом.
– Дункан, вы, кажется, грозились лишить меня гувернантки, – сказал он, когда они уже прощались.
Чемберлен молча развел руками.
– Похоже, вы отказались от этой идеи? – улыбнулся герцог.
– Увы, Адам, пришлось отказаться, – с грустью в голосе ответил друг.
Дункан Чемберлен действительно был его другом, и герцогу хотелось, чтобы он был счастлив. Четыре года назад умерла жена Дункана, и Флер могла бы стать прекрасной приемной матерью для его детей.
Герцог очень огорчился, узнав, что Флер отказала его другу. И в то же время он чувствовал, что еще больше огорчился бы, если бы она приняла предложение Дункана, если бы согласилась стать его женой.
Но почему Флер ему отказала? Может быть, она чего-то боится? Чего именно?..
Герцог решил серьезно поговорить с гувернанткой.
– Папа, а ты кого-нибудь убил? – услышал он голосок Памелы.
– На войне? Да, боюсь, что так. Но я не горжусь этим.
Не могу отделаться от мысли, что у тех людей были мамы, возможно, жены и дети. Война – это ужасно, Памела.
Она прижалась щечкой к его груди:
– Я очень рада, что никто не убил тебя, папа.
Он еще крепче ее обнял.
Покинув конюшни, герцог с Памелой направились к дому. Увидев гувернантку, только что выбравшуюся из экипажа, герцог окликнул ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37