На этот раз он, видимо, решил проявить особую любезность по отношению к Черчиллю.
Обед, на котором присутствовал также посол Гарриман, прошел в непринужденной, приподнятой атмосфере. Произнося тост в честь отсутствовавшего на этом торжестве президента США, Сталин высоко оценил вклад Соединенных Штатов в дело победы союзников. Было время, сказал Сталин, когда Великобритания и Россия могли друг с другом улаживать дела Европы. Вместе они нанесли поражение Наполеону. Они сражались вместе против немцев в первой мировой войне, но во второй мировой войне вклад США особенно важен.
Это заявление имело определенный подтекст: глава Советского правительства еще раз дал понять Черчиллю, что он не: намерен вступать с ним в сепаратные сделки насчет будущего Европы.

Итоги визита

Важнейшим военно-политическим итогом советско-английских переговоров в Москве в октябре, 1944 года было то, что стороны пришли, к соглашению о необходимости направить все усилия на ликвидацию отступавших с Балкан германских войск. Черчилль смог убедиться, что правительство СССР не намерено посылать свои войска в Грецию и на Адриатическое побережье и выведет войска из Югославии после выполнения стоящих перед ними задач.
В Москве главы правительств Советского Союза и, Англии обсудили также многие неурегулированные проблемы, касавшиеся балканских государств, и пришли по ним к соглашению. Были рассмотрены условия перемирия с Болгарией. Когда обсуждался вопрос о создании Союзной контрольной комиссии для Болгарии, Черчилль и Иден настаивали на равном положении в этой комиссии представителей США и Англии с представителями СССР. Советское правительство не пошло на это, сославшись на пример Союзной контрольной комиссии для Италии, где руководство принадлежало представителю англо-американского командования, и для Румынии, где председателем в Союзной контрольной комиссии был советский представитель. Естественно, что и в Союзной контрольной комиссии для Болгарии председательствовать должен был представитель Советского Верховного Главнокомандования. В конечном счете стороны достигли взаимоприемлемого соглашения об условиях перемирия в Болгарии.
Во время переговоров рассматривался вопрос о положении в Югославии. Англичане заявили о необходимости проведения согласованной политики в отношении этой страны. Иден рекомендовал направить послания Тито и Шубашичу с предложением встретиться на югославской территории и договориться об образовании единого югославского правительства. Советское правительство не возражало против этого.
Представители Великобритании предложили обсудить вопрос о будущем Германии, сославшись на то, что в Тегеране он был рассмотрен «очень поверхностно». Черчилль и Иден изложили план раздела Германии на три государства: Пруссию, Зону международного контроля в составе Рурской, Вестфальской и Саарской областей и Австро-Баварское государство с включением в него южногерманских провинций. Обосновывая план расчленения Германии, Черчилль указал, что, по его мнению, «причиной зла является Пруссия. Поэтому Пруссию надо отделить от Германии».
Предложение о создании Зоны международного контроля английские представители мотивировали тем, что Германию необходимо лишить промышленной мощи, которая позволила ей возродиться после первой мировой войны. Черчилль заявил, что считает справедливым восстановление хозяйства западных областей Советского Союза путем изъятия оборудования с германских предприятий.
Нетрудно было догадаться, что истинная цель плана раздела Германии состояла в стремлении Англии устранить Германию как опасного конкурента. Одновременно Черчилль выдвигал идею объединить в одну группу (в конфедерацию или федерацию) Польшу, Чехословакию, Австрию и Венгрию.
Советское правительство, соглашаясь с необходимостью уничтожения военно-промышленного потенциала Германии для обеспечения безопасности в Европе, отказалось, однако, принять какие-либо обязательства по ее расчленению. Дальнейшее рассмотрение германского вопроса было отложено до встречи руководителей трех держав.
Что касается высказывания Черчилля об объединении ряда государств в конфедерацию или федерацию, то тут нельзя было не усматривать попытки создания антисоветского «санитарного кордона» после войны. В связи с обсуждением этого вопроса Сталин заявил Черчиллю и Идену, что «сейчас невозможно думать об объединениях, тем более что освобожденные от фашистского ига народы, естественно, захотят жить полной национальной жизнью, без помех».
Во время бесед рассматривался также вопрос о перспективах ведения военных действий. Представители Англии, СССР и США сделали обзор положения на фронтах и сообщили о выполнении военных планов, согласованных ранее в Тегеране. Была выражена твердая уверенность в успешном развитии союзных операций на всех фронтах.
Обсуждался также вопрос о будущем вкладе СССР в поражение Японии. Военные действия на Тихом океане развивались в целом неплохо. Западными союзниками были одержаны крупные морские победы, сильно ослабившие Японию. Ее растянутые линии снабжения постоянно подвергались атакам. Более половины торгового флота Японии было потоплено. Однако британские и американские начальники штабов понимали, что окончательную победу удастся одержать лишь тогда, когда будут разбиты мощные японские армии, находившиеся в Китае, Маньчжурии и на собственно Японских островах. В этой конечной кампании решающую роль должны были сыграть Советские Вооруженные Силы.
При предварительном обмене мнениями с Черчиллем по этому вопросу присутствовавший на беседе Гарриман настаивал на консультациях с< участием американцев. Он заявил, что, поскольку США несут главное бремя тихоокеанской войны, именно они должны принимать наиболее активное участие в предстоящих переговорах по этой проблеме. В конце концов, Черчилль с этим согласился и во время встречи 14 октября с главой Советского правительства американскому генералу ну было поручено сделать обзор военных действий на тихоокеанском театре. Доложив обстановку, генерал Дин по поручению Верховного командования Соединенных Штатов поставил перед Сталиным три вопроса:
1. Сколько понадобится времени после поражения Германии до вступления Советского Союза в войну против Японии?
2. Сколько потребуется времени для наращивания удара советских войск после того, как они смогут начать наступление?
3. Какая часть пропускной способности транссибирской железной дороги может быть использована для накапливания сил, а также средств поддержки американской стратегической авиации?
Когда англичане и американцы покидали Кремль, Черчилль покровительственным тоном сказал генералу Дину:
– Молодой человек, я восхищен смелостью, которую вы проявили, задавая Сталину эти три вопроса. Но я не думаю, что вы получите на них ответы, хотя их и был смысл поставить…
Черчилль ошибся. На следующий день Сталин ответ дал. Он сказал, что потребуется три месяца после поражения Германии до того момента, когда Красная Армия сможет предпринять наступательные действия против Японии. Для этого необходимо создать резервы снабжения, которые следует накопить в Сибири и которые должны быть достаточными для трехмесячных операций. Только после этого можно будет начать военные действия. В соответствии с этим, учитывая ограниченные возможности транссибирской магистрали, базы, предоставляемые в Приморье американским военно-воздушным силам, придется снабжать самим американцам через океан. Для этого, пояснил Сталин, Соединенные Штаты смогут использовать порт Петропавловск-на-Камчатке. Еще раз подтвердив, что Красная Армия начнет военные действия против Японии через три месяца после поражения Гитлера, Сталин добавил, что при этом должны быть соблюдены два условия: Соединенные Штаты помогут в накапливании крупных резервов снабжения в Сибири и будет внесена ясность в политические аспекты участия Советского Союза в этой войне.
– Русские должны знать, за что они воюют, – сказал Сталин. – Мы имеем определенный счет для предъявления Японии…
Еще во время Тегеранской конференции при обсуждении перспектив войны против Японии Сталин спросил Рузвельта и Черчилля, что готовы сделать союзники для СССР на Дальнем Востоке, где наша страна не имеет свободного выхода в океан. Рузвельт упомянул тогда возможность превращения Дайрена в «свободный порт». Черчилль высказался в более общей форме, заметив, что «законные нужды России должны быть удовлетворены».
Тот факт, что в октябре 1944 года Сталин поставил вопрос не только в чисто военном, но и в политическом плане, дав ясно понять, что СССР необходим свободный выход в океан, не был неожиданным ни для Лондона, ни для Вашингтона. К тому же британские и американские политики не могли не заметить повышенного интереса советской общественности к Дальнему Востоку и к некоторым историческим аспектам в этом регионе. Именно в это время в Советском Союзе стала бестселлером книга Степанова «Порт-Артур», представлявшая собой, по сути дела, воспоминания участника русско-японской войны 1904–1905 годов, облеченные в форму романа. Все, кто тогда прочел эту объемистую книгу, как бы прикоснулись к событиям сорокалетней давности, переживая по поводу поражений, которые из-за нерадивости царских властей терпели русская армия и флот, между тем как солдаты, матросы и офицеры героически исполняли свой воинский долг. Советские люди хорошо помнили и годы интервенции на Дальнем Востоке, все то зло, которое причинили японские самураи нашей родине. И когда Красная Армия вступила в войну против империалистической Японии, произнесенные тогда в Кремле слова о том, что старшее поколение 40 лет ждало этого момента, были с пониманием встречены советским народом.
Обсуждение всех этих вопросов с Черчиллем и Гарриманом в октябре 1944 года позволило лучше выяснить позиции сторон и имело, несомненно, важное значение для совместных решений, принятых впоследствии тремя союзными державами.


ЯЛТИНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Перед новой встречей трех

Вопрос о новой встрече глав правительств трех великих держав стал активно обсуждаться с осени 1944 года. После Тегеранской конференции произошло множество важных событий. Вооруженные силы союзных держав одерживали все новые блестящие победы. Красная Армия очистила от захватчиков советские земли и завершала изгнание фашистских войск из восточноевропейских государств. Приближался час победы антигитлеровской коалиции в этой невиданной по своим масштабам и жертвам вооруженной схватке. И хотя еще предстояли тяжелые сражения и с гитлеровской Германией, и с милитаристской Японией, проблемы послевоенного устройства все больше выдвигались на первый план.
Вместе с тем сильнее давали себя знать и противоречия внутри антигитлеровской коалиции. В значительной мере они были связаны с попытками империалистических сил сохранить свое господство в мире и с этой целью по возможности ослабить Советский Союз, уменьшить его влияние на мировой арене. Важным элементом такого курса были и попытки подавить прогрессивные движения в странах, освобождающихся от фашистского порабощения, навязать народам этих стран реакционные режимы, послушные западным державам. Наконец, немаловажное значение имели и различные тенденции внутри правящих группировок западных держав. Особенно явственно они наблюдались в руководящем ядре Соединенных Штатов. Там происходило размежевание на сторонников послевоенного сотрудничества с Советским Союзом и на приверженцев «жесткого курса» и конфронтации с СССР, вплоть до развязывания войны против социалистической державы.
В этой обстановке встреча «большой тройки» приобретала особое значение. Практическая подготовка к ней осложнялась, однако, двумя факторами: предстоявшими в США в ноябре 1944 года президентскими выборами и трудностями, связанными с согласованием места проведения конференции.
Во время беседы со Сталиным 23 сентября 1944 г. Гарриман, выполняя инструкцию Рузвельта, сказал, что президент думает о ноябре как о возможном времени встречи. Поскольку, однако, это время года слишком позднее для Аляски, которая предлагалась американцами, он теперь рекомендует провести совещание где-нибудь в Средиземноморье. Сталин ответил, что такая встреча была бы желательна, но он опасается, что врачи не разрешат ему совершить столь далекое путешествие.
– Сказывается возраст, – пожаловался он. – В прошлые годы я мог справиться с гриппом за два-три дня, а теперь болезнь затягивается на неделю, а то и две.
Гарриман упомянул о целебных свойствах средиземноморского солнца. Тогда Сталин заметил, что врачи считают любую перемену климата опасной. Он предложил направить на встречу Молотова, который, добавил Сталин, пользуется его полным доверием. На это присутствовавший на беседе нарком иностранных дел возразил, что он никогда не сможет заменить маршала Сталина.
– Ты слишком скромен, – сказал Сталин, обращаясь к Молотову.
Гарриман принялся пояснять, что хотя президент всегда рад встретиться с Молотовым, он надеется, что в Кремле еще раз взвесят ситуацию.
Переговоры британского премьера в Кремле в октябре не могли, конечно, заменить встречу «большой тройки». Вопрос о такой встрече был снова поднят американским послом в дни пребывания Черчилля в Москве. Причем Гарриман намекнул на возможность приезда Рузвельта в район Черного моря. Он сослался при этом на Гарри Гопкинса, который высказал эти же соображения советскому послу в Вашингтоне А. А. Громыко.
Такой вариант вполне устраивал Сталина, о чем он и написал Рузвельту 19 октября 1944 г.: «Посол Громыко информировал меня о недавней своей беседе с г-ном Гопкинсом, в которой Гопкинс высказал мысль о том, что Вы могли бы прибыть в конце ноября в Черное море и встретиться со мной на советском черноморском побережье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108