Хорошо, что
товарищ адмирал не читает исторических произведений. Вы когда-нибудь
слышали об адмирале Нельсоне, Ян?
- Слышал... если это тот парень, который стоит на колонне посреди
Трафальгара.
- Тот самый.
- Какой-то герой Англии, средневековый, кажется. Воевал с китайцами?
- Не совсем. Хотя, наверное, ему это бы понравилось. Он готов был
вступить в схватку с любым флотом. Последняя его победа, которая, кстати,
его и погубила, было победа в Трафальгарской битве, когда он прорвался
сквозь строй французских кораблей в точности так, как задумал. У него на
то были иные причины, хотя результат в этом случае будет тот же. Ведущий
корабль выдерживает огневой напор, пока не соприкоснется со строем, а
потом...
- Снаряды выпущены, - сказал компьютер.
- Мы еще не вошли в зону поражения? - спросил Ян.
- Весьма похоже. Но эти снаряды - противоракетные. Их двигатели
делают короткую вспышку, после чего замолкают. Это означает, что они
создают перед нами защитный зонтик, чтобы перехватить наши снаряды. Мы
тоже кое-что имеем на этот счет.
Вскоре в космосе перед нами расцвел беззвучный огненный шар. Он был
очень ярок, несмотря на расстояние, и обзорные экраны потемнели от
перегрузки и были затянуты фильтрами.
- Как это ново, - сказал Скугаард. - Капустин в первой же атаке
применил ядерные снаряды. Хорошая идея, если противник несведущ. И
напрасная трата снарядов, так как я знаю, сколько их у него на борту.
Адмирал Скугаард поглядел на часы, затем на экран, на котором были
видны две эскадры, выстроенные строгими линиями в кильватерах ведущих
кораблей.
- Исторический момент, - сказал он. - Начало первой битвы в первой
космической войне. Она может закончиться нашей победой. И уж, наверняка,
будущее будет зависеть от ее исхода.

19
- Они что-то почуяли, - сказал Капустин озабочено, но без опасения в
голосе. Ловушка была подготовлена. Все, что оставалось сделать Скугаарду -
это угодить в нее. В Танке корабли вражеского флота сближались друг с
другом, исчезая из виду один за другим, пока из них не осталось всего два.
Поскольку голография представляла трехмерное изображение, сейчас им
предстояло иметь дело всего лишь с двухмерной картиной.
- Они переходят на космические двигатели! - закричал Капустин. -
Пытаются убежать от меня!
- Этому не бывать, товарищ адмирал Капустин, - сказал Онегин,
тщательно подбирая слова. Труднейшим в его работе было так представлять
информацию Капустину, чтобы тот думал, что сам до всего додумался. - Я
слышал из ваших собственных уст, что внутренние поля гравитации не
позволяют применять космические двигатели Фосколо в непосредственной
близости от планет. Происходит нечто гораздо более простое. Они
выстраиваются в два ряда...
- Это очевидно. Любой дурак способен до этого додуматься. Не тратьте
мое время, объясняя самоочевидное. Но заметили ли вы, что у них изменились
и курсы? Держите глаза нараспашку, Онегин, и кое-чему научитесь.
Трудно было не заметить множества происходящих изменений - огненные
стрелы вращались и вовсю меняли позицию. Тем времен операторы Танка
создали программу построения двух рядов кораблей внутри Танка. Это ничего
не значило, но было приятно адмиралу. А настроение адмирала всегда
являлось проблемой первостепенной важности для команды.
- Я хочу знать, где на этот раз пересекутся наши курсы. И пошлите еще
ракет, атомных. Чтобы их пилоты, когда приблизятся, оказались в сети
разрывов...
- Ограниченный запас топлива... Быть может, еще рановато... может
выпустить другие ракеты...
- Молчать! Делать, что приказано!
Слова эти прозвучали тихо и однотонно, и Онегин похолодел, поняв, что
зашел слишком далеко.
- Слушаюсь, сию секунду! Это гениальная идея!
- И дайте мне прогноз выхода противника на орбиты!
В Танке появились извивающиеся конуса света, излучаемые двумя
приближающимися эскадрами. Поначалу конусы освещали огромное пространство
космоса, захватывая всю Землю и множество сателлитов. Дальнейшая
информация, поступившая с радара, заставила конусы сузиться, вновь
превратиться в две линии.
- Два отдельных удара, - сказал Капустин, переводя взгляд с одной
линии на другую. - Первый нацелен на лунные базы. Чудненько. Ракетные
установки уничтожат их, как только они приблизится. А второй удар, куда он
направлен?
- Очевидно, на геостационарную орбиту. Там другие спутники.
Возможно...
- Возможно все, что угодно. И это не имеет значения. Они будут мертвы
и рассеяны в тончайший атомный газ задолго до того, как туда доберутся. Мы
хорошо подготовили свои войска. Я хочу перехватить обе эскадры, встав у
них на пути. Чтобы напасть на Землю, им понадобится напасть на нас. А это
будет на так-то просто.
Это была битва невидимок, битва компьютерной электроники, световых и
радиоволн в пространстве. Ни один из противников еще не мог видеть
другого; так могло продолжаться до тех пор, пока они еще не
соприкоснулись. Между ними были все еще тысячи миль. Лишь можно было
увидеть разрывы атомных ракет. Мореходы звездных путей были достойными
потомками тех, чьи орудия били за горизонт по невидимому противнику.
Все ближе, все ближе друг к другу, пока электронные пунктиры не
слились в один образ. Они были все еще невидимы друг для друга. Только
оптические телескопы могли давать видимое изображение. Адмирал Капустин
глядел на контуры "Даннеброга", заполнившие к этому времени экран, и
зловеще улыбался.
- Второй эскадре делать то же, что и я, стрелять одновременно со
мной. Ни одному кораблю не сближаться с "Даннеброгом". Это мой приказ.

На борту "Даннеброга" адмирал Скугаард улыбнулся и хлопнул себя по
колену.
- Взгляни на этого дурака, - сказал он Яну, указывая на один из
экранов. - Расшвыривает незаменимые атомные ракеты, как карманную мелочь.
Компьютер дал сводку, что все неприятельские ракеты уничтожены либо
сбиты с курса.
- По сути своей, он просто глупец, ничего не понимающий в тактике.
Мне кажется, но верит, что может справиться с нами с помощью грубой силы.
Это было бы разумно, если бы он подождал, пока мы сблизимся - тогда нас
можно было бы задавить шквалом ракет. Но поскольку у нас есть кое-что в
запасе, такая тактика не поможет.
- Главный калибр готов к стрельбе, - сообщил компьютер.
Центральная ось линии кораблей, будучи направлена на эскадру
противника, двигалась с некоторым упреждением соответственно невидимому
продвижению вражеских кораблей. Два больших корабля-канонерки были
наведены на эту цель, и теперь они открыли огонь. Два непрекращающихся
потока железных ядер помчались вперед, направляясь к той точке
пространства, где вскоре предстояло оказаться врагу. Острые струи огня
удерживали корабли на позиции, противодействуя отдачи ядер. Ускоряющиеся
потоки металла выглядели на экранах радара световыми карандашами и
двигались так быстро, что вскоре должны были исчезнуть из виду. Наконец,
остались лишь блики ракет, создававших иллюзию, что перед ними движется
другой огромный флот. Их радарные отражатели, гауссовые поля тепловые
источники должны были сбить с курса вражеские ракеты.
А на борту "Сталина" Капустин был не так доволен, как хотелось бы.

- Что это, технические неполадки? Этого не может быть, - сказал он,
указывая на набор цифр, обескураживающий его.
- Ошибки всегда присутствуют, товарищ адмирал, - сказал Онегин. - Но
их доля обычно незначительна...
- И все же эта чертова машина утверждает, что по вражескому флоту
попаданий нет. Ни одного! А я собственными глазами вижу вспышки.
- Да, адмирал. Но это всего лишь приспособления для отвлечения нашего
огня. После каждого попадания наши ракеты-мониторы обшаривают пространство
в поисках обломков. Но следует учесть, что каждая ракеты уничтожает одно
из устройств противника. А поскольку ракет у нас больше, то в итоге мы
выиграем битву.
Настроение Капустина слегка повысилось, но он не был полностью
удовлетворен.
- А где его ракеты? Этот трус не станет стрелять в ответ?
- Поскольку у него ракет очень мало, я думаю, он будет ждать, когда
мы сблизимся настолько, что они смогут принести максимальный урон. Но наш
защитный экран движется впереди, и его противнику не пробить.
Время для этого подтверждения было выбрано самое неудачное. Едва эти
слова сорвались с уст Онегина, зазвенел сигнал тревоги.
ОБЪЕКТЫ НА ВСТРЕЧНОМ КУРСЕ, - загорелись огненные буквы, и тут же
кто-то выкрикнул это во весь голос. Почти тот час же с кораблей стали
поступать сигналы о повреждениях. Адмирал с ужасом уставился на
видеоэкран, который показывал, как от его кораблей откалываются куски.
Один из участков обшивки взорвался пламенным облаком.
- Что такое? Что происходит? - закричал он.
- Метеоритное поле, - сказал Онегин, хотя знал, что это не так.
Адмирал казался парализованным; он сидел в кресле с отвисшей
челюстью. Онегин затребовал на дисплее причину повреждения. Хотя весь
обстрел занял менее секунды, компьютер сделал запись и теперь прокрутил ее
в замедленном темпе. Первым признаком приближающейся беды была стена, или
барьер, который мчался на них из космоса. Он был по крайней мере два
километра в длину и двигался наперехват с большой точностью. Затем - удар.
Это была враждебная акция. Когда изображение увеличилось, он увидел, что
сплошной барьер состоит из дискретных единиц материи. В нем возникли бреши
при взрыве защитных ракет, но они не оказали заметного воздействия на весь
поток.
- Похоже, у них секретное оружие, - сказал Онегин.
- Какое?
- Секретное, - чуть было не вырвалось у Онегина, но не вырвалось,
поскольку он весьма дорожил своей жизнью. - Инертный материал, выброшенный
нам навстречу. Какой именно материал и как именно выброшенный, пока
неизвестно.
- А будет еще?
- Можно предположить, хотя знать определенно, разумеется, мы не
можем. Возможно, они истратили весь свой запас за одну попытку...
- Отправьте защитные ракеты, немедленно!
- Похоже, они на этот раз оказались бесполезны, адмирал. Если мы
растратим их сейчас, нам нечем будет стрелять, когда...
Он рухнул, сбитый с ног затрещиной Капустина.
- Неповиновение приказу? Вмешиваешься в мое командование флотом?
- Ни в коем случае! Я извиняюсь... Это всего лишь совет... Никогда не
повторится, - Онегин с трудом поднялся на ноги, кривая струйка крови текла
по его лицу. - Немедленно поставить зонтик из противоракет...
- Все до единой! Это оружие надо остановить!
Тут же ракеты были высланы. Онегин вытер рукавом рот, испачкав форму
кровью, но не заметив этого. Что ему еще оставалось делать? Он и так
предпринял все, что мог. Хотя адмирал и был некомпетентным дураком,
офицеры слишком боялись его, чтобы делать предложения, которые могли бы
привлечь к ним его внимание.
- Позвольте предложить сделать заодно маневр, адмирал. Возможно, это
будет эффективней, чем защита ракетами. Оружие мятежников наверняка
неуправляемое, перед ударами мы не зарегистрировали никакого излучения.
Если мы изменим скорость, появится большой шанс, что они промахнутся.
- Что? Тормозить? Ты что, считаешь меня трусом?
- Нет, сэр. Разумеется, нет. Ускорение может дать тот же эффект.
Спешим в битву?
- Пожалуй. В любом случае, отдай приказ. Это не помешает.

- Прекратить огонь главному калибру, - приказал адмирал Скугаард. -
Они нарастили скорость, так что последний обстрел неудачен, им удалось
проскочить. Но мы все же их потрепали. Поглядите на экран. Мы истребили
добрую четверть из них. Следующий обстрел покончит с ними. Мы еще не
достигли дистанции поражения для мелкого калибра?
- Через тридцать две секунды, сэр, - сказал оператор-наводчик.
- Подготовьтесь к стрельбе. Нужно, чтобы они столкнулись со стеной
железа.
Орудийные башни находились в постоянном и точно рассчитанном
движении, нацеливая стволы орудий на определенные точки в пространстве.
Орудия представляли собой обычные перекладины, на которых были установлены
направляющие трубы ракет. От каждой ракеты к кораблю вели эластичные
пластиковые трубки, по которым из корабля в большом количестве
переправлялись маленькие стальные ракеты. Это было грубое, но быстрое и
смертоносное оружие.
Когда выверенная точка пространства была достигнута, включились цепи
стрельбы. Электронное зажигание активировало топливные дюзы каждой из
ракет. Как только они сорвались и помчались вперед, на их место встали
новые ракеты, затем следующие. Поскольку не было нужды каждый раз
перезаряжать оружие, поток ракет был постоянным, скорость ограничивалась
лишь механизмом магазина. Каждое орудие выпускало в среднем 60 малых
ракет, по 480 из каждой башни. Все 197 башен были установлены перед самым
вылетом флота, некоторые из них пришлось отлаживать на ходу. Но дело того
стоило.
Каждую секунду 94560 ракет срывались с установок. Две и одна треть
тонны стали. Когда через минуту стрельбы прекратилась, в сторону земного
флота улетело 141 тонна металла. Во время стрельбы постоянно вносились
коррективы, включая учет определенного количества уклонных маневров,
которые мог предпринять враг, если ему удастся разжечь дюзы.
Все выше и выше скорость, все ближе момент, когда масса становится
невидимой, и вот уже на экранах угасает мерцающее облачко. Тот же
компьютер, который наводил ракеты, теперь рассчитывал момент столкновения.
Вначале минуты, затем секунды, вот они быстро уменьшаются, приближаясь к
нулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24