Токио начинает понимать, что английские и американские друзья втянули страну восходящего солнца в авантюру. Поведение японского кабинета совсем не напоминает действия страны, выигрывающей войну. Первые попытки замирения Япония начала предпринимать уже через полгода после начала конфликта. Поскольку отношения с Россией разорваны, приходится пользоваться посредническими услугами … Великобритании и США. Понятно, что страны подталкивавшие Японию к нападению на Россию для мирных переговоров подходят плохо, но у японцев других партнеров нет. Результат нулевой — «союзнические» посредники не особенно активны в склонении царского правительства к миру. Надо еще повоевать и дать посильнее разгореться революционному пожару.
Война продолжается и вновь Япония демонстрирует странное миролюбие. 15-го мая 1905 года в Цусимском сражении уничтожена наша Балтийская эскадра, а уже 18-го мая правительство Японии снова обратилось к президенту США Теодору Рузвельту с просьбой о посредничестве в деле заключения мира с Россией. Силы японцев на исходе, даже побеждая, они начинают выдыхаться. Теперь и американцам, и англичанам со своей стороны ясно, что если протянуть с миром еще немного, то японцы действительно могут войну и проиграть. Поэтому они и становятся миротворцами, не прекращая, однако, финансирование русской революции.
В конце июня в Портсмуте, в условиях продолжающихся боевых действий открылись мирные переговоры. Со стороны России их вел премьер Витте. На тот момент расклад был следующий: силы Японии на пределе, у России сил достаточно, но разгорающаяся революция их успешно сковала. Так вот в своих мемуарах Витте упоминает, что при подписании мирного договора имел беседу с еврейской делегацией. Возглавлявшие ее Якоб Шифф, банкир, «глава финансового еврейского мира в Америке» и Краусс, глава масонской ложи Бнай Брит, требовали от русского премьера предоставления равноправия евреям, и когда тот пытался объяснить, что для этого понадобится еще много лет, в ответ последовали угрозы революцией. Они знали, что говорили эти господа «бизнесмены», ведь не только революционные партии получали от них средства, но и японские корабли были построены на американские кредиты (около 30 млн. долл.)!
Японцы для войны имели неограниченный кредит, Россия не получала денег даже от тех, кто обычно сам их ей предлагал. Больше всего царская Россия до начала конфликта была должна французам. Франция — единственный формальный союзник России. Где же, как не в Париже занять русскому правительству еще.13-го марта 1905 года премьер-министр Коковцев заключает с французскими банкирами Нецлиным и Готтингером контракт о займе в 300 млн. руб. Все уже решено, подписание контракта назначено на 11 часов завтрашнего дня. Но ранним утром из Парижа приходит депеша, и к огромному удивлению русского премьера французские банкиры срывают подписание договора. Причина не объясняется, французы смущены и бормочут что-то невнятное. На самом деле, чтобы остановить, начавшую побеждать японцев Россию, надо завернуть финансовый краник.
Чтобы добиться большей уступчивости русских, 30-го июля 1905 года англичане посылают России недвусмысленный дипломатический сигнал: договор о союзе между Великобританией и Японией с большой помпой продлен еще на 10 лет. Вот такие «нейтральные страны» и подготавливали почву, для дипломатического триумфа наших врагов. Мирный договор был подписан 23 августа 1905 года. Япония отторгла от России Квантунский полуостров с Порт-Артуром и портом Дальний, южную ветку КВЖД и половину острова Сахалин. Требование Японии о репарациях было отклонено. А ведь отправляя Витте на переговоры, Николай II строго наказал: «Ни пяди русской земли не отдавать!». Как мы видим, предпосылки для жесткой позиции русской делегации были. Царю только оставалось, что отправить Витте по возвращении в отставку в апреле 1906 года. Договор, отдавший японцам территории, остался.
Кстати передачу японцам половины Сахалина тоже можно записать в актив наших будущих англосаксонских «союзников» по Антанте.Вопрос принадлежности острова одновременно обсуждался и в Петербурге, и в Токио.На совещание японского кабинета министров в присутствии императора было принято решение отказаться на мирных переговорах с Россией от требования уступить Японии Сахалин. Соответствующие инструкции должны быть переданы японской делегации в Портсмут. В этот момент Николай II принимает у себя посла США в России и сообщает ему, что в ответ на телеграмму президента США с советом уступить Японии Сахалин, он готов отдать южную половину острова. Информация моментально сообщается японской резидентуре в Петербурге и срочно передается в Токио. Японское правительство тут же меняет свое решение, правда глава правительства заявил, что если информация о согласии царя не верна, то передавшему ее чиновнику придется сделать харакири.
Но этим русские беды не ограничились. Джин революции, выпущенный на средства «союзников» из бутылки, обратно попадать не хотел ни в какую. Пароход «Джон Графтон» плыл в Россию в 1905 году, чтобы вооружить тех, кто еще и не начал строить баррикады на Красной Пресне. Но баррикады будут обязательно. Ведь и на это тоже выделены средства . И их тоже надо освоить.
19-го сентября 1905 года в Москве началась забастовка печатников. Она перекинулась в Петербург и ряд других городов. В начале октября началась забастовка на Московско-Казанской железной дороге. Через день забастовал весь Московский железнодорожный узел, а вскоре забастовкой были охвачены все железные дороги страны. Прекратили работу почта и телеграф. Вот тогда Николай II издает знаменитый манифест от 30 октября (17-го по старому стилю) 1905 года. В нем были обещаны народу «незыблемые основы гражданской свободы: действительная неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов». Обещано было созвать законодательную думу, привлечь к выборам все классы населения. Однако вместо успокоения, введение парламента привело к резкому ухудшению ситуации. Фактически манифест царя означал, что монархия в России, становится конституционной. Но этого экстремистам мало, их зарубежным руководителям тоже. Можно попытаться не просто ослабить Россию, а развалить ее вовсе. Поэтому революционеры непреклонны, а их террор только усилился.
Такая оценка звучит в мемуарах А.П. Извольского, известного русского дипломата: «Манифест 30 октября, не способный положить конец кризису, создал новую базу для ожесточенной агитации… Первые три месяца, следующие за объявлением конституционных свобод, были отмечены целым рядом кровавых событий …».
Зато в среде революционеров — праздник! Сидящий в уютной Женеве Владимир Ильич Ленин, ликует. «Мы имеем право торжествовать» — пишет он в статье, которую так и называет «Первая победа революции». В ней же он цитирует лондонскую «Таймс»: «Народ победил. Царь капитулировал. Самодержавие перестало существовать». И тут же глава большевиков рассказывает читателю о поздравлениях, полученных его газетой «Пролетарий»: «далекие друзья русской революции», прислали телеграмму! Откуда? Из Соединенных Штатов Америки: «…поздравляем с первой великой победой русской революции». Значит, планируется и вторая и третья…
Страну надо спасать. Николай II, сделав уступку и объявив созыв Думы, видит, что никакого результата это не дало. Но на решительные меры он тоже идти не готов. Однако сами события его к тому вынуждают: бунт на убыль не идет, а напротив разрастается. 7 -го декабря в Москве начинается политическая забастовка. Через два дня на улицах появляются первые баррикады. Только решительные действия войск и в частности Гвардейского Семеновского полка помогают удержать ситуацию во «второй столице». В это же время на Кавказе несколько недель идет настоящая война. Пяти дивизий округа для наведения порядка оказалось недостаточно и из Киева, с риском оголить границу с Австрией, спешно перебрасываются подкрепления.
Однако подавленные вооруженные восстания, вновь вылезают наружу в виде терактов. Только за шесть недель, с 1 июля до 15 августа 1906 года, террористы совершают 613 покушений и убивают 244 человека. Всего же за период 1905 -1907 годов их жертвами стали более 17 тыс. человек.
Революционеры не церемонятся, убивая случайных людей. 14 мая 1906 года два боевика-эсера предприняли попытку убить командира севастопольской крепости Неплюева. Во время парада взрывное устройство одного из них сработало раньше срока, убив самого боевика и шестерых случайных зрителей, 37 человек были ранены. 12-го августа 1906 года, всего через месяц после его назначения, совершено покушение на премьера Петра Аркадьевича Столыпина. Три боевика-эсера подъехали к даче Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге. В руках у каждого — портфель с бомбой. Когда их останавливает охрана, переодетые офицерами террористы взрывают себя. Мощнейшим взрывом дача разрушена. В результате погибли не только сами боевики, но и еще 27 человек, а около тридцати получили увечья. Сам премьер по счастливой случайности не пострадал, ранены его малолетние дочь и сын.
Это переполняет чашу терпения правительства. Столыпин заставляет Николая II согласиться на принятие самых жестких мер. Спустя неделю был принят указ о военно-полевых судах. Рассмотрению этих судов, говорилось в законе, подлежат такие дела, когда совершение «преступного деяния» является «настолько очевидным, что нет надобности в его расследовании». Суд состоял из пяти офицеров, назначаемых местным армейским командованием. Дела в таком суде заслушивались в течение 24 часов со времени ареста, приговор выносился в течение 48 часов, обжалованию не подлежал и приводился в исполнение не позднее, чем через 24 часа после вынесения.
Конечно, замирение не произошло мгновенно. В 1905 году гражданским лицам было вынесено только 10 смертных приговоров, в 1906 с введением военно-полевых судов уже 144, а в 1907 году они заработали в полную мощность. К концу этого года к смерти приговорено 1139 человек. И террор начинает идти на убыль: в 1908 году количество смертных приговоров уменьшилось до 825, а к концу 1909 года — до 717. Революционеры за этот срок убили несравненно больше. Ценой огромных жертв и усилий, удалось навести в стране порядок. Как ни страшно это признавать, именно кнут, а не конституционная уступка, сумел погасить первую русскую смуту. Тогда хватило твердости и решимости — в 1917-м Николай II дрогнет и тем самым погубит свою страну.
На дворе февраль 1907 года. Русско-японская война закончилась, подошла к концу и подрывная деятельность полковника Акаси. Денежный поток из Токио иссяк, из Америки деньги продолжают идти. Теперь их везет для эсеров другой их лидер — Гершуни.
«… Пролетев метеором по Америке и собрав мимоходом для партии значительную сумму денег, Гершуни появился в Европе » — рассказывает Виктор Чернов. Финансирование подрывной деятельности против России не прекращается ни на минуту. И война с Японией — это только предлог для ее расширения. Истинные цели «союзников» куда глубже. Поэтому «японские» деньги заканчиваются, а «американские» нет.
В Петербурге у станции метро «Горьковская» стоит памятник. На нем русские матросы открывают кингстоны и топят свой корабль, чтобы он не достался японцам. Это памятник эсминцу «Стерегущий»— герою русско-японской войны. Будете в Петербурге, зайдите в небольшой садик, что окружает памятник, посмотрите его. И вспомните, на чьи деньги японцы закупали снаряды, крушившие броню русских кораблей, кто оплачивал пули, разившие наших солдат под Порт-Артуром. Не забудьте и тех, кто давал деньги демонстрантам, бастовавшим под красными знаменами, кто оплачивал вольготную жизнь террористов-убийц.
После подавления этой смуты еще девять лет в России можно будет спокойно жить. И вероятно можно было бы и больше, если бы русское правительство, усвоило одну простую истину:
Отныне любая война, закончится для России бунтом! А большое столкновение приведет к революции!
Вывод отсюда простой: ВОЕВАТЬ НАМ НЕЛЬЗЯ!
Наши «друзья» тоже сделали свои выводы. Прямо противоположные.
Глава 3
Убийство в Сараево.
Австрийский и российский императоры не должны свергать друг друга с престола и открывать дорогу революции.
Эрцгерцог Франц Фердинанд
Война между Россией и Австрией была бы наиболее полезна для революции, но это крайне невероятно, что Франц-Иосиф и Николай сделают нам такой подарок.
В.И.Ленин

Приехавший поезд, обдал стоявших на перроне людей клубами белого пара. Но раннее, июньское утро быстро, словно страшный сон, развеяло и разбросало их по легкому ласковому ветерку. Этот день выдался в Сараево солнечным и ясным, как на заказ. И хорошо: ведь стоявшие на вокзале боснийской столицы встречали высокого гостя, и каждому хотелось его хорошенько рассмотреть. При хорошей погоде было больше шансов увидеть будущего главу Австро-Венгрии. А такой шанс может представиться лишь один раз в жизни — нечасто высокие гости балуют своим вниманием захолустную столицу своей самой молодой провинции.
Оркестр заиграл австрийский гимн, солдаты взяли оружие на караул. И когда Франц— Фердинанд с женой появились из вагона, по толпе пронесся легкий стон. Ждали не напрасно — эрцгерцог и его жена выглядели просто великолепно. Будущий император был одет в голубой мундир генерала от кавалерии, черные брюки с красными лампасами и высокую фуражку с зелеными попугаичьими перьями. Супруга наследника австрийского престола выпорхнула в белом платье и невероятно широкой шляпе с пером страуса.
— Дорогая, кажется, с погодой нам сегодня повезло! — сказал Франц-Фердинанд, подавая супруге руку, и щурясь от яркого солнца.
— Только так и должны встречать верные подданные своего молодого повелителя! — улыбнулась мужу София Хотек-Гогенберг, грациозно подавая ему свою кисть, упрятанную в кружевную белоснежную перчатку.
— Вечно ты шутишь — улыбнулся Франц Фердинанд — Но, похоже, и впрямь теплый не только день, но и прием!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65