Вдобавок к политической амнистии, 6-го марта в России была объявлена всеобщая амнистия. На свободе оказались тысячи воров и налетчиков, прозванных в народе «птенцами Керенского». Они точно также получают право на бесплатный проезд к месту проживания «любым классом». Когда вы будете поражаться нечеловеческим зверствам русской Гражданской войны, вспомните, кто выпустил на свободу, тех убийц и душегубцев, что пополнят собой ряды враждующих сторон. Уголовников выпускают прямо на следующий день после ликвидации полиции. Чисто случайно , разумеется…
Не покладая рук, трудятся лидеры новой России. 3-го марта 1917 года реорганизован институт мировых судей: местные суды стали формироваться из трех членов, судьи и двух заседателей. На следующий день были упразднены Верховный уголовный суд, особые присутствия Правительственного сената, судебные палаты и окружные суды. Мало им освобождения террористов, недостаточно возвращения всех политэмигрантов, не хватает амнистии уголовникам. Развал судебной системы также недостаточен. Вот 7- го марта Керенский едет в Москву, где встречается с членами Московского Совета рабочих депутатов и представителями различных общественных организаций. Им Александр Федорович сообщил, что в «ближайшее время правительство опубликует декрет об отмене смертной казни за политические преступления, и все такого рода дела будут впредь подлежать рассмотрению в суде присяжных». Сказано — сделано. 12-го марта правительство отменяет смертную казнь не только за политические, но также за уголовные и воинские преступления! Отныне немецких шпионов и дезертиров, воров и насильников казнить нельзя — в стране бушует свобода! Свобода предавать, воровать и убивать. Теперь в Россию могут вернуться все эмигранты-пораженцы, все агенты неприятеля — ведь в самой свободной стране упразднена контрразведка! Кому она мешает? На этот вопрос можно ответить сразу: органы, основной работой которых является борьба со шпионами и предателями, мешают именно предателям и шпионам. Ситуация на фронтах очень тяжелая. Идет страшная война, враг наступает. Именно в такой ситуации, Временное правительство амнистирует и возвращает всех политических ссыльных и уголовных каторжников, упраздняет полицию и корпус жандармов. Не правда ли — странные действия, очень попахивающие государственной изменой.
Уже позднее, на закате своих дней Керенский писал, определяя основные достижения возглавляемого им Временного правительства в преобразовании России: «Была установлена независимость судов и судей. Были ликвидированы все „специальные“ суды и все „политические“ дела или дела, связанные с государственной безопасностью, отныне стали подлежать рассмотрению в суде присяжных, как и все обычные уголовные дела».
Ну, что и говорить, молодец. Дела «связанные с государственной безопасностью» рассматриваются, как обычные уголовные дела. В порядке общей очереди, в суде присяжных. Не нравятся тебе лица присяжных, можно им отвод дать, других попросить. Потом приговор обжаловать, а там глядишь, и власть сменится! Явно поскромничал Александр Федорович — не о вкладе в преобразования писать надо, а о личном, огромном вкладе в Октябрьскую революцию!
Но если вы, уважаемые читатели, думаете, что при объявлении полной свободы, в российских тюрьмах наступила пустота, то глубоко заблуждаетесь. На волю вышли большевистские агитаторы, призывавшие к поражению, а на смену им отправились «реакционеры», т.е. те, кто сохранил верность присяге и кто возненавидел воцарившийся в стране бардак. Аресты начались сразу же, еще до отречения царя. По воспоминаниям одного депутата: «Целый ряд членов Думы занят исключительно тем, чтобы освобождать арестованных... Дума обратилась в громадный участок... с той разницей, что раньше в участок таскали городовые, а теперь тащат городовых ... Арестованных масса».
Пока расформированная полиция превратится в народную милицию, всем арестованным приходилось терпеливо ждать в тюрьме. А новая власть бдительно следила затем, чтобы никого из старых «царских» служак на службе не осталось. Вот и посидите, пока наберут новых сотрудников, пока назначат, пока следователь прочитает бумаги, пока разберется. Так, что долгое сидение на следствии совсем не современное изобретение. Например, арестованные во время Февраля и посаженные в казематы кронштадские морские офицеры, запросто сидели со 2-го марта по 7-е июня! Только в этот день начала свои действия следственная комиссия, которой надлежало разобраться в их делах.
И снова вспомним, что правительство было ВРЕМЕННОЕ ! Решит Учредительное собрание вновь монархию вводить, так снова распускать народную милицию и заново полицию создавать? Не проще ли было со всеми нововведениями подождать его созыва, не разумнее ли?
Странными все поступки новой власти, кажутся, только если забыть об ее истинной цели. Создав полную неразбериху в системе управления, Временное правительство приступило к созданию конфликтной ситуации и в самом щекотливом вопросе русской революции — земельном. Через три недели после падения монархии был создан Главный земельный кабинет. Временное правительство продекларировало земельную реформу «в соответствии с новыми потребностями экономики, с пожеланиями большинства крестьян и программами всех демократических партий Необходимость реформы была заявлена, суть, и сроки ее проведения откладывались до решения Учредительного собрания. Иными словами, сказав „А“, „Б“ правительство говорить не стало. Единственным конкретным шагом, стало состоявшееся 12-го марта изъятие в казну земель принадлежавших свергнутому монарху. Через четыре дня реквизировали и земли всех остальных Романовых, в большинстве своем так радовавшихся падению того, кто закрывал их своей короной от всех житейских невзгод. На этом конкретные дела по земельной реформе закончились.
В условиях вседозволенности и беспредела охвативших страну, каждый стал действовать так, как считал нужным. Результатом стал стихийный, массовый захват частных земель и разгул самого обыкновенного бандитизма. При подстрекательстве левоэкстремистских партий начались разгромы помещичьих имений. Многие крестьяне вместо работы, стали целыми днями бороться и драться друг с другом, следя за тем, кто какую землю захватил. Большевистская пропаганда будет падать в уже подготовленную почву. Но неужели в ответ на погромные движения правительство ничего не предпринимало? В том то и дело, что вся кипучая деятельность Временного правительства цели преследовала совсем другие. Оно издавало грозные циркуляры, направлявшиеся губернским комиссарам, со строгим предписанием навести порядок. Но данные распоряжения не выполнялись, так как у местных властей не было реальной силы для проведения предписаний в жизнь. К тому же в стремлении завоевать популярность в массах, особенно среди крестьянства, правительство часто вообще закрывало глаза на многие случаи противоправных действий, призывая частных землевладельцев к миру и согласию в деревне.
«Черный» передел земли, бумерангом ударил и по дисциплине в армии. Эта тема была немедленно подхвачена немецкой пропагандой. «Идите домой — говорили немецкие листовки — Там делят землю, и вы можете опоздать!». Многие солдаты верили и дезертировали.
Следом за сельским хозяйством, конфликтная ситуация заботливо создавалась и в промышленности. Буквально через пару недель после своего прихода к власти, Временное правительство совместно с Петроградским советом принудила основных столичных капиталистов подписать соглашения о введении 8-ми часового рабочего дня. Как и все, что делали «союзные» марионетки, их благие намерения и правильные действия имели двойное дно. Этот прекрасный жест по защите прав трудящихся, вместе с набором таких же невыполнимых в условиях войны изменений, очень быстро привел к тому, что … вся Россия перестала работать, а стала бороться за свои права.
«Все принялись бастовать напропалую: прачки бастуют уже несколько недель, приказчики, конторщики, бухгалтера, муниципальные, торговые, больничные служащие — часто с докторами во главе, — портовые рабочие, пароходная прислуга… Вот Донецкий бассейн поднялся — это уже хуже. А, что хуже всего, так это дело с железнодорожниками. Могу вам сказать, что на нас надвигается ни больше, ни меньше, как всеобщая железнодорожная стачка» — рассказывает В.М. Чернову его коллега по партии Гоц. И все, что он сказал, полностью соответствовало действительности. Забыв, что на дворе война все разом стали требовать увеличения заработной платы. Конечно, жизненный уровень в стране понижался, и требования забастовщиков были справедливыми — но только не во время мировой войны! Коллективный эгоизм плюс полное отсутствие власти в стране, привели экономику России к краху невероятно быстро. Вместо жестких мер, Временное правительство плодило комиссии. Одна из них под предводительством самого Г.В. Плеханова разбирало требования забастовщиков — железнодорожников. Когда—то их всеобщая стачка в 1905 году привела Николая II к необходимости уступок, в 1917-м году на волоске висит судьба фронта и страны. Показательны результаты работы комиссии Плеханова: были выработаны новые нормы оплаты, на основе индекса цен. Информацию доложили правительству. Оно ужаснулось и отказало. Справедливо, но невозможно — нет на это денег. Зачем же все это дело затевали? Чтобы раскачать ситуацию. Как еще объяснить дальнейшие действия «временщиков». Железнодорожники собираются бастовать, потому, что денег им не дают. Но и запретить бастовать власти не могут. Это ведь недемократично!
«Всеобщая забастовка во время войны была вещью чудовищной — пишет далее Чернов — Но и запрещение забастовок авторитетом власти, когда ее собственной комиссией установлено, что рабочим не обеспечен элементарный жизненный минимум, было делом чудовищным». Театр абсурда, да и только …
Общество стремительно падало в анархию, при этом разные его части все более ненавидели друг друга. Предприниматели кричали о ненасытности рабочих и грозили массовыми увольнениями. Рабочие в ответ протестовали, говоря об огромных военных прибылях и чудовищных накоплениях их хозяев. Пожар Гражданской войны еще не разгорелся, но дрова уже были разложены и даже заботливо политы бензином.
Наиболее здравомыслящие члены Временного правительства видели надвигающуюся грозу и пытались ей противостоять. Правда, весьма своеобразно — просто уходя в отставку. «Развилка» следовала за «развилкой»: честные и порядочные люди (т.е. не знакомые с «союзным» планом разрушения страны) из Временного правительства уходили, негодяи оставались. Такая ротация шла до самого свержения. Поэтому, когда мы ищем ответственных за развал России, нам остается только посмотреть списки членов правительства от его начала и до конца. Все сразу встает на свои места. Факт удивительный и легко проверяемый:
Из самого первого состава Временного правительства в его последнем составе остался только(!) Александр Федорович Керенский. Все остальные ушли или были убраны, когда на разных этапах мешали вести страну к катастрофе.
Но вернемся к странному поведению правительства во взаимоотношениях рабочих и хозяев. Абсурдность ситуации была очевидна всем здравомыслящим людям. 10-го мая на заседание правительства пришли представители тяжелой промышленности. Это-металлургия и обработка металлов, становой хребет любой экономики.
«При сложившихся условиях, заявляли промышленники, заводы дальше работать не могут. Промышленникам приходится оплачивать труд не за счет доходов, а за счет основных капиталов, которые будут израсходованы в короткий срок, и тогда предприятия придется ликвидировать» — рассказывает нам глава кадетов П.Н. Милюков. Обратите внимание: Временное правительство у власти всего два месяца, а уже встает вопрос о ликвидации базовых отраслей экономики! Ударный «труд», нечего сказать.
В чем же проблема? Как всегда, в деньгах. Например, в Донецком районе 18 металлургических предприятий владели основным капиталом в 195 млн. руб. и имели валовую прибыль 75 млн. руб. в год и дивиденды 18 млн. руб., а рабочие требовали повышения зарплаты на 240 млн. руб. в год от существовавших расценок.
«Промышленники соглашались увеличить плату на 64 миллиона. Но рабочие не хотят, и слышать об этом. Они не соглашаются и на предлагаемую владельцами уступку всей прибыли. Они говорят: пусть предприятие перейдет к государству . Но ведь и государство не может оплачивать рабочих в ущерб дальнейшему существованию предприятия» — указывает П.Н. Милюков.
Уже в мае начинаются разговоры об огосударствлении промышленности! Вам эта мысль ничего не напоминает? Правильно, это большевистская программа, это их лозунг «Фабрики — рабочим!». Кто внедряет эту мысль в рабочие массы? Ленин? Нет, Керенский! Он ведь один из ведущих членов Петроградского Совета, просто нам он известен куда больше по своей деятельности в правительстве. Вот Лев Давыдович Троцкий в своей биографии «Моя жизнь» любезно перечисляет нам главарей этого совета: «Церетели я знал мало, Керенского не знал совсем. Чхеидзе знал ближе, Скобелев был моим учеником, с Черновым я не раз сражался на заграничных докладах, Гоца видел впервые. Это была правящая советская группа демократии». Именно Совет, где заседает Александр Федорович и предлагает свой путь решения проблемы, заставляя Ленина быть жалким плагиатором.
На конференции фабрично-заводских комитетов и советов старост Петрограда 30 мая 1917 года впервые прозвучали слова: «Путь к спасению от катастрофы всей хозяйственной жизни, лежит только в установлении действительного рабочего контроля за производством и распределением продуктов… Рабочий контроль должен быть немедленно развит в полное урегулирование производства и распределения продуктов рабочими». Отсюда до диктатуры пролетариата даже не шаг, а полшага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65