— Я гражданин Соединенных Штатов — сказал еще спокойнее и тверже, и жестом руки заставив умолкнуть Склянского.
— Это не играет никакой роли. В Галифаксе разберутся — сжал желваки англичанин — Так вы сами пойдете или вас отнести?
— Лучше отнесите — сказал он— Меня уже давно не носили на руках.
— Как Вам будет угодно — усмехнулся офицер и отдал команду.
И здоровенные, застоявшиеся от безделья в порту матросы, подхватили их на руки.
— Позор! Позор! — раздались голоса тех, кого не высаживали с «Христианиафиорд». Выбор англичан был непонятным. Революционеров на корабле было значительно больше, а снимали только шестерых. Видимо, всех на руках не унести.
Последнее, что он увидел, покидая борт корабля, был его одиннадцатилетний сын, ударивший офицера своим маленьким кулачком. Британец даже не обернулся, а просто отодвинул малыша в сторону своей тушей.
— Ударить его еще, папа?
Сыну он ничего не ответил, просто отрицательно мотнул головой. А потом Троцкого вынесли с корабля …
Группа революционеров была снята с парохода согласно официальным указаниям, полученным 29(16) марта 1917 года дежурным морским офицером в Галифаксе по телеграфу из Лондона. В телеграмме сообщалось, что на «Кристианиафиорд» находится группа Троцкого, которая должна быть «снята и задержана до получения указаний». Причина задержания, заключалась в том, что «это — русские социалисты, направляющиеся в Россию с целью начать революцию против существующего российского правительства, для чего Троцкий, по сообщениям, имеет 10 тыс. долларов, собранных социалистами и немцами».
Мотив задержания британские спецслужбисты объяснили ему просто — «вы опасны для нынешнего русского правительства».
— Но ведь нью-йоркские агенты русского правительства выдали нам проходные свидетельства в Россию, и, наконец, заботу о русском правительстве нужно предоставить ему самому! — вполне резонно возражает задержанный вождь.
«Полковник Моррис подумал, пожевал челюстями и присовокупил: „Вы опасны для союзников вообще“. Никаких документов о задержании нам не предъявлялось» — пишет Троцкий в мемуарах.
Вот, казалось бы, нам и порадоваться. Напрасно мы на наших «союзников» грешили. С Лениным они, конечно, промахнулись, но ведь зато Троцкого задержали! Постойте, но как это может быть, ведь совсем скоро Лев Давыдович должен возглавить Совет рабочих и солдатских депутатов в Петрограде? Это исторический факт, а из лагеря в далекой Канаде занять это место проблематично. Постойте — его, что отпускают?!
Да! В литературе, посвященной этому событию, вы с удивлением, можете прочитать, что заместитель директора английской разведки Клод Дэнси не поверил «домыслам о надвигающейся революции» и приказал Троцкого отпустить. А если бы поверил — расстрелял бы Льва Давыдовича прямо посреди лагеря?
Мотивация действий английской разведки просто поражает, как игра в карты: верю, не верю! Между тем, как пишет сам Лев Давыдович в «Истории русской революции» британское посольство в Петрограде дало в печати 14(1) апреля официальное сообщение на ломаном русском языке: «Те русские граждане на пароходе „Христианиафиорд“ были задержаны в Галифаксе потому, что сообщено английскому правительству, что они имели связь с планом, субсидированным германским правительством, — низвергнуть русское Временное правительство...».
Где — то в сложной цепочке британских спецслужб произошла утечка информации, не предназначенной для огласки. Опасный для Англии Троцкий должен спокойно доплыть до России, чтобы вместе с Лениным выполнить тайные планы «союзников». Но всем сотрудникам британских спецслужб не объяснишь, для чего началась мировая война и почему разрушение России отвечает глубинным английским интересам. Где-то в недрах британских спецслужб сигнал о том, что в Петроград плывет человек, собирающийся свергнуть русское правительство и вывести Россию из войны, получил человек «не в теме». И английские спецслужбы единственный раз сделали то, что должны были делать всегда: арестовали опасного путешественника.
Были в британской разведке честные люди, по настоящему пекущиеся о судьбе своей союзницы России, поэтому Троцкого и прихватили. Бал правили, увы, не они. Те, кто забрасывал в Россию Ленина, быстро исправили и «ошибку» с Троцким. «Нужно сказать, что закулисная механика нашего ареста и нашего освобождения мне и сейчас не вполне ясна» — честно признается Лев Давыдович в своей книге. Удивление в этих словах немалое. Потому, что арестовать его никто был не должен. Таковы были договоренности. Как у Ленина — режим наибольшего благоприятствования. А тут сначала странный арест, потом еще более странное освобождение …
О мотивации освобождения надо упомянуть особо. «Союзники» не просто выпускают Льва Давыдовича, так как ошиблись. Англичане освобождают Троцкого по просьбе Временного правительства! Это кажется невероятным, номинистр иностранных дел Милюков обратился к британским властям с такой просьбой. В своем ли уме Милюков? С ним все в порядке, просто без его обращения британцам не выйти красиво из сложившейся ситуации. Нужна просьба. Троцкий сам пишет об этом предельно откровенно, что Милюков «оказался, однако, вынужден просить английское правительство через русского посла Набокова об освобождении Троцкого от ареста и пропуске его в Россию».
Сам кадет Набоков удивлен просьбе главы своей партии и своего министерства не меньше нашего: «Зная Троцкого по его деятельности в Америке, английское правительство недоумевало: „Что это: злая воля или слепота?“ Англичане пожимали плечами, понимали опасность, предупреждали нас". Ллойд Джорджу пришлось, однако, уступить».
Какие заботливые у нас «союзники»! Предупреждают Временное правительство об опасности, а оно ничего не слышит. Почему глава кадетов заявляет, что «правительство признает, безусловно, возможным возвращение в Россию всех эмигрантов, без различия их взглядов на войну, и независимо от нахождения их в международных контрольных списках». Больше всего Временное правительство боялось обвинения в недостаточной демократичности, отвечают нам историки. Когда на весах судьба страны и народа, надо ли руководству более всего бояться не поражения в страшнейшей войне, а таких вот смешных обвинений? Ответ понятен: степень демократичности и свободы это всего лишь характеристика времени, отступающая под натиском куда более страшных и важных обстоятельств. В блокадном Ленинграде Жданов и Жуков менее всего боялись показаться недостаточно демократичными. Не об этом должна у государственных мужей болеть голова!
Но ведь надо как-то объяснить странные поступки министров Временного правительства для читателей и потомков. Вот и идут в ход отговорки, пелена прикрывающие самую суть событий, и не дающие ответы на рвущиеся наружу вопросы. Почему Милюков оказался «вынужден» совершить очевидную для нас глупость и просить отпустить Троцкого? Кто его вынудил потребовать освобождения человека, благодаря которому он сам вскоре лишится всего имущества и Родины и отправится в эмиграцию! Абсурд? Идиотизм? Нет, это политика. Полностью несамостоятельная и абсолютно зависимая от своих «союзных» хозяев. Вспомним еще и тот факт, что Милюков — личный друг Якоба Шиффа, американского магната, «генерального спонсора» всех русских революций. Вот поэтому и просит Временное правительство выпустить на волю Троцкого, который сразу займется его же свержением!
Троцкий был запасным вариантом, двойником и дублером Ильича. Совершать «удивительные» поступки в отношении обоих локомотивов революции Временное правительство заставляла одна и та же сила — «союзники». Это становится еще более очевидным, если обратить внимание на еще несколько пикантных подробностей неожиданного ареста и еще более удивительного освобождения Льва Давыдовича. Выяснилось, что Троцкий является американским гражданином , путешествующим по американскому паспорту, в котором стоит британская транзитная виза и виза для въезда в Россию.
Откуда у Троцкого вдруг взялось американское подданство? Наверное, паспорт фальшивый? Ну, что вы! Самый настоящий, выданный американским правительством. При аресте у Троцкого обнаружили при себе 10 тыс. долларов, что было по тем временам очень солидной суммой. Если предположить, что был Лев Давыдович честным и пламенным борцом за народное счастье, то таких денег у него быть не могло. Гонорарами за статьи в революционной прессе их не заработаешь — слишком много.
Не будем наивными. Троцкий вез в кошельке мелочь на карманные расходы. Настоящие ДЕНЬГИ от американских банкиров незаметно перекочевали на нужные счета проверенных людей. И мы можем только догадываться, какие это были суммы, если в кошельке борца за счастье трудящихся лежала плотная пачка американских банкнот. Проплачивать русские революции было для Якоба Шиффа и других банкиров США, не в новинку. Они выделяли средства эсерам и социал-демократам в 1905 году, «помогали» финансами тем, кто готовил Февраль. Теперь пришел черед оказать помощь еще большим радикалам. Точнее — Троцкому, он ведь не был чужим человеком в среде американских мультимиллионеров. Лев Давыдович очень удачно женился: его супруга Седова, дочь Животовского, богатого банкира. Который в свою очередь, компаньон банкиров Вартбургов, а они компаньоны и родственники Якоба Шиффа. Так революция становится для Льва Давыдовича чисто семейным делом.
В Россию Ленин и Троцкий отправились практически в один день. У обоих была одна и та же задача. В революционном Петрограде они объединились, хотя раньше были противниками. Троцкий в 1903 году порвал с Лениным и большевиками, а в 1904-м вышел также из фракции меньшевиков и занял промежуточное положение между ними. Он действовал с самостоятельной группой, издавая с 1908 года в Львове, а затем в Вене газету «Правда», тогда самое популярное из изданий, нелегально ввозимых в Россию. Поэтому, когда Ленин в 1912-м решил вновь издавать свою газету и «украл» это название, возмущению Троцкого не было предела. Его гнев улегся лишь в 1917-м, когда оба «эмигранта» соединились, готовя революцию. Точнее сказать, объединили их деньги, имевшие один и тот же источник.
Германские деньги, выделенные Ленину Берлином, в значительной части были иностранными кредитами, в основном от американских банков. Те же банки и те же люди выделили средства Троцкому.
Об этом малоизвестном феномене великолепно написал американский профессор Саттон в своей книге «Уолл-стрит и Большевистская революция». Он приводит много замечательных фактов. По международному праву нейтральные страны (а США были нейтральны до апреля 1917 года) не могли давать займы воюющим странам. Тем не менее, займы Великобритании и Франции давались! Форма их предоставления была выработана президентом США Вильсоном в октябре 1914 года. Он объяснил, «что продажа облигаций в США в интересах иностранных правительств фактически представляет собой сберегательный займ воюющим правительствам, а не финансирование войны. С другой стороны, принятие казначейских билетов или другого доказательства задолженности в платежах за товары является лишь средством, способствующим торговле, а не финансирующим военные действия». Одним словом, нейтральные США давали англичанам и французам деньги на развитие мировой торговли, так это называлось. Однажды приобщилась к живительному потоку американского золота Россия, разместив в США свои облигации. Не теряла времени и Германия. В книге профессора Саттона дается пример, как она, вопреки существовавшим военным запретам, собрала в Нью-Йорке значительные средства для своей подрывной деятельности «в Мексике», получив займы от американских банков. В 1919 году сенатский Овермановский Комитет также установил, что немецкий «Дойче Банк сумел в своих отделениях в Южной Америке получить от Лондона 4 млн.670 тыс. фунтов стерлингов».
Куда же ушли такие огромные деньги? Только ли на далекую Мексику тратила Германия полученные доллары и фунты? В Мексике полыхала революция, отряды повстанцев совершали набеги на американскую территорию, но до серьезной войны дело никогда не дошло. Освоить такой бюджет там было просто немыслимо. Вот русская революция совсем другое дело. Тут никакой бюджет маленьким не будет.
Свидетельств того, что «немецкие» деньги большевиков оказались «союзными» немного, но они есть. В своих мемуарах глава будущего независимого чехословацкого государства Масарик, пишет об американско-англо-французском разведывательном бюро, расследовавшем интриги немцев против России: «Нам удалось установить, что какая-то г-жа Симонс была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое посольство в Гапаранду, где и передавались упомянутой даме». Информацию передали Временному правительству. Далее Масарик пишет, что бюро прекратило дальнейшее расследование, «когда оказалось, что в это дело запутан один американский гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не компрометировать американцев».
К 1917-му году Германия находилась на грани истощения и в такой ситуации выделять огромные миллионные средства на сомнительную идею большевистской революции не могла. Были нужды и поважнее. В случае провала денежки уже не вернешь, а на них можно закупить драгоценное сырье и продовольствие для немецких детей и солдат. Нельзя Берлину было рисковать «последним». Лишние же деньги можно было спокойно вложить в сомнительное дело развала противника. Дать Ильичу пару миллионов золотых рейхсмарок можно было только в одной ситуации — если бы вдруг кто-то дал Германии эти деньги, то есть предоставил самому Берлину необходимый кредит! Это и произошло. Все складывалось для немцев просто идеально: момент есть, исполнитель есть, имеются гарантии успеха, даже финансы-кредиты предоставлены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65