А на дворе еще только май месяц! Ленин от этого документа в восторге: «Программа великолепна, — писал он, — и контроль, и огосударствление трестов, и борьба со спекуляцией, и трудовая повинность...».
Керенский в Совете вместе со всеми согласуется с явно экстремистскими предложениями, и сам же в правительстве создает почву для недовольства, путем бездействия и саботажа явно необходимых правительственных мероприятий. Таких, как запрет на забастовки, и мораторий на увеличение оплаты труда до победного окончания войны. Но в том то и дело, что если Россия затянет потуже пояса, а ее армия не будет заражена Приказом №1, то война закончится в 1917-м году! Победой «союзников» и России! Но такая победа британцам и французам не нужна, не для этого собирается вступить в войну в мае 1917 года капитал Соединенных Штатов. Поэтому именно то, что нужно России, Керенский и компания и не сделают.
Деятели Петроградского Совета занимаются откровенной демагогией. Скобелев, Чернов, Церетели указывают, что «промышленники должны отказаться от прибылей и дивидендов не только текущего, но и прошлых годов». Фраза красивая, а последствия предсказуемые и очень знакомые современной российской экономике. Уговорить человека расстаться с деньгами можно только в одном случае: если он сидит в камере смертников. Так будут изымать капиталы большевики. Они добьются на этом поприще небывалых успехов. Временное правительство может только уговаривать, в результате русские капиталы потекли за границу, а в стране резко увеличилась покупка валюты. Менее терпеливые и более осторожные стали выводить активы за рубеж. Куда? В основном к «союзникам»: в Англию и Францию, меньшая часть в — Швейцарию и США.
Ничего подобного такому идиотизму не было ни в одной воюющей стране. Везде правительство жестко контролировало сферу экономики, пресекая эгоизм всех социальных групп и направляя общую энергию нации к одной цели — победе.
«Вы должны знать — рассказывал министр труда Великобритании, Артур Гендерсон — что вся промышленность, вся работа по снабжению армии взята английским правительством под строгий учет. И у нас в Англии при контроле над промышленниками почти нет конфликтов с рабочими. Все требования рабочих рассматриваются у нас государством, и оно, если находит возможным удовлетворить их, удовлетворяет . Когда началась война, мы предложили рабочим временно отказаться от борьбы за свои права, и они во имя интересов государства отказались. Было время, когда рабочие работали семь дней в неделю, не зная ни праздников, ни отдыха ».
Так и должно быть, если нация стремится к победе. Так было во всех демократических странах. Но Россия стала «самой свободной страной». Чисто случайно , конечно.
Видя печальную перспективу, министр торговли и промышленности, прогрессист А.И. Коновалов, уходит в отставку. «Надежда на предупреждение кризиса, — говорил он, — могла бы быть лишь тогда, если бы правительство, наконец, проявило действительную полноту власти: если бы после трехмесячного опыта оно стало на путь нарушенной и попранной дисциплины».
Чуть позднее на съезде военно-промышленных комитетов в Москве 17 мая он был еще более откровенен: « Россию ведет к катастрофе антигосударственная тенденция, прикрывающая свою истинную сущность демагогическими лозунгами». Большевики еще только начинали набирать силу — оратор говорит не о них, он говорит о Временном правительстве! И, пожалуй, лучше и не скажешь. Однако, вопрос, почему министры прозревают только накануне отставки, и почему оставшиеся не слышат голосов своих ушедших коллег, историки никогда не задают.
Но самый страшный урон нанесла политика Временного правительства душам русских людей. Говорят, что перерождение нашего народа произошло под влиянием большевистской идеологии. Это неправда — всего за полгода своей деятельности, Керенский и кампания сумели полностью разложить крестьянство, рабочих и солдат. Ленин лишь довершил начатое ими. Ведь факт общеизвестный, что невиданная популярность пришла к Владимиру Ильичу именно после его возвращения из эмиграции в апреле семнадцатого. До этого времени его идеи столь бурного восторга в массах не вызывали. Вот это и есть результат деятельности Временного правительства. За короткий срок оно умудрилось вызвать ненависть ко всему, что касалась бывшего устройства русского государства, да и самому государству тоже. Достигли это путем самой разнузданной пропаганды, начатой сразу по приходе к власти. Информационный удар наносился по Российской империи, представлявшейся в печати, как чудовищная «тюрьма народов». Отличным средством этого была компрометация монархической идеи, путем замазывания грязью царской семьи. «Независимая печать» развернула широчайшую кампанию по дискредитации бывшего императора и его супруги. В иллюстрированных красочных журналах печатается невообразимая похабщина на царскую семью с Распутиным.
Как по мановению палочки невидимого режиссера, резко меняется тональность публикаций и в отношении всех остальных Романовых. Причем, не только в столичной и московской прессе, где работают самые талантливые «независимые» журналисты, но и по всей стране. Великий князь Александр Михайлович заметил перемену, читая киевские газеты: «Наступил момент, когда разрушение царских памятников уже более не удовлетворяло толпу. В одну ночь киевская печать коренным образом изменила свое отношение к нашей семье .
— Всю династию надо утопить в грязи, — восклицал один известный журналист на страницах распространенной Киевской газеты, и началось забрасывание нас грязью. Уже более не говорилось о либерализме моего брата, Великого Князя Николая Михайловича или же о доброте Великого Князя Михаила Александровича. Мы все вдруг превратились в «Романовых, врагов революции и русского народа ».
«Фантастические и порой совершенно недостойные описания стали появляться в различных газетах, даже в тех, которые до последнего дня старого режима являлись „полуофициальным“ голосом правительства и извлекали немалую выгоду из своей преданности короне». Это сказал, не какой-нибудь отпетый монархист, а сам Керенский. Видно, писать начали ТАКОЕ , что даже он не выдержал и возмутился. Кто знаком с деятельностью прессы хоть немного, тот прекрасно представляет себе, что, обладая деньгами можно опубликовать все, что тебе заблагорассудится. Бюджет, отпущенный Шиффами и другими частными спонсорами нашей революции, соединялся с финансовыми ресурсами западных спецслужб. Вот газеты и печатали «чистую правду», а потом правительство в лице Керенского стыдливо морщилось — переборщили. Но, как и в случае, с Приказом № 1, так и в описании всех своих поступков Керенский лжет и лавирует.
О двуличии и отношении самого Керенского к царю хорошо сказал следователь Соколов, которому выпадет тяжкий жребий расследовать гибель семьи Романовых: «Много поработавший для расшатывания основных устоев старой власти, создававший в некоторых умах своими речами в Государственной Думе определенное общественное мнение, г-н Керенский шел в жилище Государя Императора, неся в своей душе определенное убеждение судьи, уверенного в виновности Государя Императора и Государыни Императрицы пред Родиной. Тая в своей душе такие чувства, г-н Керенский в то же время умышленно старался подчеркнуть свое великодушие и свое благородство в форме ярко выраженной корректности».
Странно ведет себя Александр Федорович, словно чей то заказ пытается выполнить. Во, что бы то ни стало найти доказательства и обвинить, замарать царя и царицу. А вместе сними втоптать в грязь и всю русскую монархию! Эту особенность будущего главы России замечает и белогвардейский следователь: «В этом главным образом и заключалось убеждение г-на Керенского. Отнюдь не желая прибегать в таком деле к каким-либо натяжкам в выводах, следственная власть готова признать, что г-н Керенский только ошибался, хотя подобные ошибки в его положении представляются все же странными: опытный искусник-адвокат, все время выдававший себя за страдальца по народной правде, г-н Керенский, как профессионал-юрист, не мог не знать, что всякое убеждение должно основываться на фактах. Он же поступил как раз наоборот: он сначала составил себе определенное убеждение, а потом постарался сыскать факты» .
Разложение страны шло так быстро, что уже при Временном правительстве начался и Распад! Прежде всего, распадаться на составные части стала армия. Еще до Февраля были созданы некоторые национальные части: латышские батальоны, кавказская туземная дивизия, сербский корпус. После переворота процесс национализации армии принял таки лавинообразный характер. Сначала был сформирован чехословацкий корпус, а потом формирования своих «армий» стали требовать все! Попробуй, откажи в этом горластым национал-революционерам! Офицерство забито, командование растеряно и не знает, как заставить солдат повиноваться приказам. Поэтому, генерал Брусилов и разрешил создание «Украинского полка имени гетмана Мазепы». Тут же началась «украинизация» армии — у солдат появился прекрасный повод для отказа от отправки на фронт: «Пiдем пiд украiнским прапором»!
Лиха беда начало, и вот уже в конце лета 1917 года идет борьба за Черноморский флот! С кораблей «Воля» и «Память Меркурия» было списано около половины матросов-неукраинцев, и вместо Андреевского были подняты украинские национальные флаги. Морской министр контр-адмирал Вердеревский, 16-го октября послал Центральной Раде в Киев телеграмму следующего содержания: «Подъем на судах Черноморского флота иного флага, кроме русского, есть недопустимый акт сепаратизма, так как Черноморский флот есть флот Российской республики, содержащийся на средства государственного казначейства. Считаю Вашей нравственной обязанностью разъяснить это увлекающимся командам Черноморского флота». Пройдет еще две недели и адмирал вместе со всем правительством отправится в казематы Петропавловки, а Центральная Рада вскоре объявит об отделении Украины от России. Это будет позже, уже при большевиках, но корни всего этого заложило демократическое Временное правительство.
На фоне полного разложения вооруженной силы резко увеличилась численность аппаратчиков. В одном только Военном министерстве количество бюрократов увеличилось более чем в три раза. Министр финансов Некрасов был вынужден заявить на государственном совещании в Москве, что «ни один период российской истории, ни одно царское правительство не было столь щедро в своих расходах, как правительство революционной России». Ну, это понять легко, если вспомнить, что щедрые господа через совсем небольшой промежуток времени окажутся кто в Париже и Берлине, а кто и Нью-Йорке. Там ведь надо жить на что-то, вот и подчищали казну, кто как мог.
Одновременно с распадом армии начался и территориальный распад страны. Так обычно все и начинается. Сначала люди должны почувствовать собственное отличие от других, своих соседей. Когда они это ощутили это в достаточной степени, очень легко будет развалить многонациональную русскую армию на многочисленные национальные войска и стравить их между собой. Огромная Российская империя тогда распадется на многочисленные национальные государства, друг другу, и особенно России, враждебные. Это нашим «союзникам» и нужно, так оно и будет. Лондон и Париж будут наперегонки признавать «молодые» государства, упорно не признавая русских правительств, ведущих борьбу с большевиками.
Весь этот ужас начался при Временном правительстве, а при большевиках лишь достиг своего логического развития. Польша и Финляндия потребовали независимости. Независимость первой Временное правительство согласилось признать после войны, второй отказало в самоопределении и финнов отпустит на волю уже Ленин. К сентябрю накалилась обстановка в Туркестане, да так, что для восстановления порядка пришлось применить силу. Обострившийся вопрос с Черноморским флотом, начался еще в марте 17-го года, когда на Украине ряд политических партий и организаций созвал Центральную Раду. В мае она решила добиваться от Временного правительства немедленного провозглашения принципа национально-территориальной автономии Украины. Предполагалось, что в ее состав должны были войти восемь украинских губерний, а также территории южного берега Крыма, некоторых уездов Курской, Воронежской, Бессарабской губерний, Донской области и Кубани с преимущественно украинским населением.
Признаки будущей катастрофы были уже налицо. Но Временное правительство только издавало «странные» распоряжения и ничего для предотвращения гибели страны не делало. Ираклий Церетели, лидер меньшевиков, активный деятель Петроградского совета, министр почт и телеграфов одного из составов этого правительства, обладал отменным чувством юмора. После Октябрьской революции он возглавлял независимую Грузию. Одним словом, разрушал Россию, как мог. Роман Гуль в своей «Апологии эмиграции» передает анекдот, случившийся с лидером меньшевиков уже гораздо позже, в эмиграции: французские социалисты пригласили Церетели на свой съезд и попросили сказать приветствие.
— Дорогие товарищи, я очень польщен... — сказал Церетели — Но я уже погубил две страны — Россию и Грузию, неужели вы хотите, чтобы я погубил еще третью — Францию.
Французы хохотали удачной шутке. Мы смеяться не будем, потому, что уничтожение России и миллионы загубленных людей штука совсем невеселая.
Единственной угрозой Временному правительству был хаос, который оно само и создало. Но оно упорно сеяло семена ненависти, вторгаясь в болезненные вопросы русской жизни и оставляя их без решения. Вскоре, появится и еще одна «опасность» — большевики.
План развала нашей страны уже приближался к своему заключительному аккорду — Распаду. Но для этого нужны были исполнители. Они то в хмуром марте 17-го на Родину и засобирались….
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65