И я добавил к е
го словам ту малость, что нашел я в книгах каббалистов,
Каббалистов Ц по мнению м
ногих исследователей, Ц прямое указание автора, что для понимания текс
та следует обратиться к Каббале, тайному еврейскому учению.
а те предвосхитили мудрецов народов мира.
Прервала госпожа Грайфенбах нашу беседу и сказала: и песни пела женщина
на своем странном и неведомом языке. Насколько можно судить по голосу, го
речь в душе ее и грусть в сердце ее. Гергард, куда ты запрятал подарок, что п
реподнес тебе наш сосед наутро после юбилея? Жаль, дорогой мой, что вас там
не было. Вы знаете, мы не гуляли свадьбу, когда венчались, но устроили пир в
десятилетний юбилей. Гергард, лежебока, вставай, показывай, что подарил т
ебе Гинат.
Встал Грайфенбах и открыл железную шкатулку и вынул оттуда два старых бу
рых листа, на вид вроде табачных. Разложил он степенно листы передо мной, и
видно было по его взгляду, что диво-дивное он мне показывает и хочет посм
отреть, как мне это покажется. Глянул я на листья и спросил его: что это? Ска
зал Грайфенбах: посмотрите и увидите. Вновь посмотрел я, но ничего на лист
ьях не увидел, кроме странных черт и странных форм, что можно было при жела
нии принять за тайнопись. Вновь спросил я: что это? Сказал Грайфенбах: не з
наю толком, но Гинат сказал мне, что это оберег-талисман. От чего оберег Ц
не сказал, но рассказал, что собирает он амулеты, и таких листьев у него по
два, и из дальней страны они. Жаль, что они не помогают от самозахватчиков.
Сказала Герда: может, те, что остались у Гината, помогают.
Раскурил Грайфенбах свою маленькую трубочку, уселся и погрузился в разд
умье. Через некоторое время выбил он пепел из трубки и взял сигарету. Прик
урил он сигарету и сказал: видите, о чем бы мы ни говорили, все беседы наши в
озвращаются к заботам о доме. А насчет самозахватчиков Ц может, правда н
а их стороне. Возвращается парень с войны, ищет себе крышу над головой и не
находит, что ж ему делать, как не захватить пустое жилье. Вот что я вам расс
кажу. Стою я на исходе субботы на остановке, автобус битком набит, а народ
все лезет. Водитель дал сигнал, и автобус тронулся. Стоят все оставшиеся в
расстройстве чувств и ждут следующего автобуса, а следующего автобуса н
ет как нет: ибо чем больше пассажиров, тем меньше автобусов, так уж водится
у нас в Иерусалиме. Стоят себе два человека, юноша и девушка. Обратила дев
ушка к юноше тоскующий взор и говорит: "Гюнтер, уже больше года, как мы пове
нчались, и даже ночи одной не провели наедине". Сжимает юноша руки своей мо
лодой жене, кусает губы и молчит в тоске и злобе. Гюнтер с женой не нашли се
бе жилья, чтобы жить вместе. Живут они, где жили раньше, каждый сам по себе. А
хозяева их изводят, не дают приходить друг к другу, чтобы невмоготу им ста
ло и поживее съехали бы, потому что за это время больше стало желающих сня
ть жилье, а жилья все меньше, и могли бы хозяева подороже сдать жилье. Встр
ечаются они в кафе или в кино, а в конце вечера расходятся Ц он в свою комн
ату на одном конце города, а она в свою комнату на другом конце города, пот
ому что негде им жить вместе. Сейчас вы понимаете, почему мы так дрожим за
свое жилье. До того мы дошли от тревоги, что однажды ночью Герда разбудила
меня, потому что ей показалось, что кто-то расхаживает по крыше нашего дом
а.
Сказала госпожа Грайфенбах: вечно ты обо мне сплетничаешь, рассказал бы
лучше, что ты мне на это ответил. Сказал Грайфенбах: не помню, что я сказал, н
ичего я не говорил. Сказала Герда: хочешь, чтобы я тебе напомнила? Рассмеял
ся Гергард сочно и от души и сказал: а если я не захочу, то не расскажешь? Ска
зала Герда: не было бы это так смешно, я бы не рассказала. Знаете, что сказал
этот рационалист, слово в слово, это, мол, та девица, что сотворил себе Гина
т, разгуливает по крыше. Отложил Грайфенбах сигарету и снова взял трубку
и сказал мне: вы верите, что я такое сказал? Сказал я: такой хорошенькой дев
ушке как не поверить. Рассмеялась госпожа Грайфенбах и сказала: вспомнил
а бабка, как девкой была, хороша девушка, что уж десять лет как под венцом с
тояла. Сказал я: неужто десять лет вы женаты? Сказала Герда: ведь листья эт
и, что дал Гинат Гергарду, на десятилетие нашей свадьбы подарены. Окажись
бы они в руках невежды Ц истолок бы и пустил на табак, а их силы не ведал бы
. Правду говоря, и мы их силы не ведаем, но раз Гинат сказал, мы ему верим, пот
ому что он человек без обманов. Итак, завтра мы уезжаем, а я не знаю, смеятьс
я мне или плакать. Недолго думая, сказал я Герде: незачем вам плакать, я воз
ьмусь присматривать за вашим домом, а будет нужно, так и переночую тут две
-три ночи. Обрадовались Грайфенбахи речам моим и сказали: сейчас мы можем
уехать со спокойным сердцем. Сказал я: думаете, что я вам делаю одолжение,
напротив, вы мне делаете одолжение, потому что у вас в доме сладко спится.
В этом я убедился, когда ночевал у вас во время комендантского часа. Как уп
омянул я комендантский час, стали мы вспоминать те лихие дни, когда уходи
л человек в город, а домой вернуться не мог, потому что англичане внезапно
вводили комендантский час и кто не успевал вернуться домой или спрятать
ся, доставался полицейским, и те запирали его на ночь в каталажку, и домоча
дцы его волновались и тревожились, не зная, куда запропастился человек. А
от этой кары перешли мы к другим лихим карам, что насылали англичане, и тог
да казалось нам, что без них и жить нельзя. И снова заговорили мы о ночах вз
аперти. Хоть и тяжелые и горькие были времена, но нет худа без добра: пришл
ось мужчинам проводить вечера дома, и они обратили внимание на своих жен
и детей, чего раньше не делали, Ц раньше проводили они все вечера в собра
ниях и заседаниях и прочих общественных делах, уводящих человека от само
го себя, не говоря уж о домочадцах его. А можно сказать, что и общественные
дела выиграли, потому что устраивались своим ходом и наилучшим образом и
без собраний и споров. И еще польза была от комендантского часа: холостяк
и, вынужденные сидеть дома, сдружились с дочками домохозяев и поженились
. Так мы сидели с Грайфенбахами и толковали, пока не сказал я: пора и честь з
нать. Дал мне Грайфенбах ключ от дома и показал все входы и выходы. Вскоре
расстался я с ним и с его женой и ушел.

2

Раз на закате пошел я за лепешками и маслинами. Жена и дети уехали в Гедеру
, а я остался один и кормился как мог. С лепешками и маслинами в руках броди
л я от лавки к лавке. Домой возвращаться не хотелось Ц там было пусто, дел
ать ничего не хотелось, потому что день уже прошел. Так я плелся, куда несл
и меня ноги. Дошел я до долины, где жили Грайфенбахи. Чудная тишина иерусал
имских долин на закате солнца полна всех благ. Чудится, будто долины эти з
а тридевять земель от обитаемых мест лежат и вся вселенная в них заключе
на. А тем паче эта долина, что окаймлена деревьями, и меж деревьев гуляет ч
истый воздух и не касается дурных паров и воздухов, что бродят по свету. По
думал я: раз уж дошел я до этих мест, погляжу, как поживает дом Грайфенбаха.
А раз ключ у меня с собой, войду в дом.
Вошел я в дом и зажег свет и прошел по всем комнатам. В четырех ладных комн
атах в полном порядке стояла вся ладная утварь, как будто руки хозяйки то
лько что прошлись по ней, хоть уж месяц прошел, как уехали Грайфенбахи. Ког
да хорошая хозяйка в отъезде, ее дом сам следит за порядком.
Не был я голоден и пить не хотел, но очень устал. Погасил я лампы, открыл окн
о и присел отдохнуть. Из потаенных глубин ночи пришла тишина и принялась
пеленать меня, пока не увидел я покой воочию. Решил я переночевать здесь и
исполнить обещание, данное Грайфенбахам. Встал я со стула, зажег настоль
ную лампу и взял книжку почитать в постели. Рад я был, что лампа возле кров
ати стояла и не было мне нужды передвигать вещи в чужом доме. Казалось, пок
а ключ у меня, мог я считать себя хозяином в доме, но, видимо, привычка быть п
ришельцем отучает от хозяйского чувства.
Сидел я в кресле Грайфенбаха и думал: я устроился в дому Грайфенбахов, а, м
ожет, в это же время Грайфенбахи не могут найти себе приют или находят, да
не по обычаю своему. Чего ради оставили они ладный дом и ладную утварь и по
брели в иные места? И чего ради оставляют люди свои дома и пускаются броди
ть по свету? Закон ли это испокон веков, или обман воображения, как гласит
пословица: хорошо там, где нас нет.
Разулся я и разделся, взял книжку, погасил настольную лампу и зажег лампу
у кровати, лег в постель, открыл книгу и почувствовал, что все тело мое пог
ружается в дрему. Невольно подумалась мне думка: как так Ц обычно я и за п
олночь уснуть не могу, а тут в самом начале ночи я засыпаю. Отложил я книгу,
потушил лампу, повернулся к стенке, закрыл глаза, безмолвно и бессловесн
о говоря самому себе: никто не знает, что ты здесь, в этом доме, в этом месте,
тут можно спать сколько твоей душеньке угодно, и никто тебя искать не при
дет.
Вокруг меня царили тишина и покой. Тихий покой, который можно найти в иеру
салимских долинах, сотворенных Господом для любящих покой. Недаром опас
ались Грайфенбахи за свой дом. Если бы взломщик вошел в дом, никто бы его и
не заметил. Понемногу угасли мои мысли и чувства, кроме смутного ощущени
я, что тело мое засыпает.
Внезапно услышал я поскребывание и пробудился. Хлеб и маслины я спрятал
в коробку и не боялся, что мышь до них доберется, но боялся я, что прогрызет
мышь ковер, или одежду, или книги, или те листы, что дал Гинат Грайфенбаху. Я
прислушался и разобрал, что не мышь скребется, а человек нащупывает замо
к двери снаружи. Если это не взломщик, то, может, это доктор Гинат, что верну
лся домой и перепутал двери. Сказал я себе: пойду открою ему и познакомлюс
ь с ним лично.
Я встал с постели и открыл дверь. Передо мной стоял человек и нащупывал ко
локольчик. Я нажал на кнопку и включил свет. Я онемел от изумления. Никому
я не говорил, что переночую в доме Грайфенбахов, да и сам я не знал, что пере
ночую в доме Грайфенбахов, откуда же знал Гавриэль Гамзо,
Гамзо Ц прозвище еврейск
ого народного героя времен Талмуда, отвечавшего на любые напасти фразой
"гамзо летова", то есть "и это к добру". Можно сравнить его с доктором Пангло
сом в «Кандиде» Вольтера. Интересно, что в рассказе Агнона «Навеки» появ
ляется герой с фамилией Эмзе, то есть с фактически этой же фамилией, но с «
духовным» "э" вместо «плотского» "г". Исследователи подчеркивают свойств
а "традиционного еврея", выраженные в образе Гамзо.
что я в дому Грайфенбахов? Сказал я: это вы, господин Гамзо? Подождит
е, я оденусь.
Вернулся я в комнату и надел одежду, все еще дивясь нежданному гостю. Неуж
то знаком он с хозяином дома или с его женой? Ведь Грайфенбах не гонялся за
книгами на иврите, тем более за рукописями и первыми изданиями. Он и иврит
-то едва знает. И хоть и бахвалится он, что досконально изучил язык иврит и
его грамматику, на деле ничего он не знает, кроме грамматики языка Библии,
которую учил по книге Гезениуса "Формы древнееврейского языка". Жена его
превзошла, хоть в грамматике она не разбирается и Гезениуса не изучала, н
о может договориться на иврите со служанкой Грацией и с лавочниками. Как
бы то ни было, ивритскими книгами и она не занимается. А значит, снова возн
икает вопрос, что привело сюда Гамзо? Волей-неволей приходишь к выводу, чт
о пришел он ко мне. Знает Гамзо, что он всегда будет желанным гостем для ме
ня, как и для всех своих знакомцев, ибо он в Писании сведущ, и мир ему ведом,
и в дальних странах он бывал, и даже в таких местах, где до него нога путеше
ственника не ступала. И из тех дальних мест привез он стихи неведомых пии
тов и рукописи и первопечатные книги, что и по названиям не были нам извес
тны. А сейчас он не разъезжает, но сидит дома с женой. Ходок за три моря во цв
ете лет стал сиделкой своей больной жены. Говорят, что она с первой брачно
й ночи не сошла с одра хвори. Правду ли говорят или неправду, но правда то, ч
то дома у него больная жена и нет ей исцеленья вовеки и должен муж ее обихо
дить и умывать и кормить. А ей мало того, что он всем пожертвовал ради нее, о
на его бьет и кусает и одежду рвет. Поэтому выходит он по делам вечером, иб
о днем стыдится он показаться на улице с синяками на лице и в рваной одежд
е. Сейчас пришел он ко мне. Зачем пришел ко мне? Скопил он двенадцать фунто
в, чтобы послать жену в лечебницу. Побоялся Гамзо оставить деньги у себя, ч
тобы не растратить, и вверил мне на хранение. Однажды поехал я на прогулку
к Мертвому морю, а деньги оставил дома. Пришли воры и обокрали мой дом и ег
о деньги украли. Передал я ему, чтобы о деньгах своих не беспокоился. Навер
ное, получил он весть и пришел, чтобы услышать от меня лично, что я и впрямь
готов возвратить ему украденные деньги. Раньше он прийти не успел, а поэт
ому пришел сейчас. Так я рассудил. Потом я узнал, что рассуждение мое было
ошибочным. Не из-за денег он пришел. По другому делу он пришел.

3

Итак, я оделся и вернулся к Гамзо и сказал ему: за своими деньгами пришли? О
братил он ко мне свое грустное лицо и смущенные глаза и сказал сдавленны
м голосом: разрешите войти. Завел я его в дом и усадил в кресло. Он осмотрел
ся, повременил и наконец пробормотал: моя жена. И снова выждал и продолжил
: пришел я домой, и жены не застал. Сказал я ему: что же вы собираетесь сделат
ь? Ответил он: простите, что свалился вам как снег на голову. Представьте с
ебе Ц возвращаюсь я домой после вечерней молитвы, захожу, чтобы уложить
жену на ночь почивать, и вижу Ц пуста кровать. Выхожу я ее искать, иду к югу
Иду к югу Ц
Гамзо неточно цитирует Екклезиаст 1:6.
и перехожу к северу, кружусь, кружусь на пути своем и возвращаюсь на
круги своя. И вдруг я очутился в этой долине, а я и не знаю, что привело меня
сюда. Увидел я дом, и сердце подсказало мне войти сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9