Кузя, сам без постоянного места работы, всегда что-то придумывал, с кем-то договаривался, тащил ребят то в один конец Москвы, то в другой. Лера пела в небольших кинотеатрах перед сеансами, когда туда еще ходил народ, потом это стало совсем невыгодно. Выезжали работать в подмосковные дома отдыха, выступали на вечерах.
Она не всякий раз могла принимать участие в загородных поездках. Иногда ансамбль по договоренности должен был выступать два дня подряд, возвращаться в Москву ночью не имело смысла, удобнее ночевать в санатории или доме отдыха, а Лере нужно было домой, к маленькой Дашке.
Музыканты сердились, когда из-за нее приходилось ломать программу. Лера, чувствуя себя виноватой, твердила Кузе, чтобы он нашел другую солистку.
Он не соглашался. Ему в большинстве случаев удавалось гасить конфликт.
- Ничего, Лерок, все уладится, не бери в голову.
Но улаживалось все очень трудно.
На какое-то время с вокально-инструментальным ансамблем пришлось расстаться. Наступили совсем черные времена. Она привыкла к ребятам, к Кузе, знала, что тот не обманет, не подставит.
Ушла она сама, потому что не хотела подводить ребят.
У Кузи была договоренность с одним деятелем, толстым маленьким мужичонкой, который имел некоторый вес в шоу-бизнесе и взялся устроить им небольшое турне. Раскручиваться никому не известному ансамблю дело очень тяжелое. Ребята хватались за каждую возможность. Все шло хорошо, пока этот деятель не положил глаз на Валерию.
Они ужинали в тот вечер все вместе после выступления.
- Мимо меня ни одна солисточка не проскочит, - спьяну хвастался толстяк, ухватив короткими пальцами-сардельками длинную изящную ножку фужера с шампанским.
При этом он посматривал на Валерию, давая понять, что слова адресованы ей.
- В обиде никто не будет, - похохатывал он, масляными глазками ощупывая фигурку певицы. - Лерочка, давайте с вами на брудершафт выпьем! Будешь умничкой, с людьми сведу, такой клип сделаем, звезды потускнеют. С твоим голосом... - Он икнул и потянулся к ней сальными губами.
Лера вскочила.
- Голова разболелась, пойду к себе в номер.
Она на негнущихся ногах покинула зал ресторана.
- Дикая она у вас. - Толстяк зло посмотрел вслед уходящей певице. Ее сопротивление только раззадорило его. - Под меня и не такие ложились, лишь пальцем помани. За счастье почитали, - рассмеялся он. - Ничего, обтешется.
Она не обтесалась. Плакала ночью от бессилия. Ну почему, почему она должна спать с этим хомяком?! От ненависти она молотила кулаком по подушке.
Она не ангел. В ее жизни после развода с мужем были мужчины. Но когда на тебя показывают пальцем, как в магазине, и говорят: вот эту самую заверните и принесите в номер, чтобы постель грела, а ты при этом понимаешь, что у тебя нет права выбора, - становится невмоготу. Успех, возможность пробиться?.. Зачем это нужно, если приходится платить такую цену? Она представила пальцы-сардельки, которые ее будут лапать по-хозяйски за все места, и ее чуть не вытошнило. Она живая! Она не может ложиться на спину и задирать ноги перед каждым сексуально озабоченным похотливым ублюдком.
Наутро был разговор с Кузей.
- Извини, но я не могу. Вам придется гастролировать без меня. Все очень просто: не ложусь под этого деятеля, срываю всем поездку. Будет справедливо, если пострадаю одна я. Поэтому...
Она заплакала от обиды и несправедливости. Сколько сил было положено на то, чтобы уговорить тетку Нину присматривать все это время за Дашкой!
- Ты думаешь, он поможет с клипом? - спросила она.
- Не знаю, обещал...
- Кузя, он обманет тебя. Это такая гнида... Вас никого не было, когда он ко мне подвалил, болтал всякую гадость спьяну. Ты не думай, я не со зла наговариваю. Со мной вопрос решен, он тебя и ребят обманет, не доверяй ему.
Потом Кузя метался по этажу в поисках сердечного лекарства. Он сидел у нее в номере и виновато смотрел на уткнувшуюся в подушку Валерию.
- Лер, мы все же попробуем.
Она кивала головой: конечно, солистку найти не поздно, да еще под такую перспективу.
- Я тебя понимаю, - вздыхал Кузя. - С такими сволочами иногда приходится иметь дело.
- Нет, не понимаешь, - взорвалась она. - Это не тебя будут валить в постель и пьяненько похлопывать по голой заднице. Ну-ка, девка, шевелись. Дышать перегаром тоже будут не на тебя. Для вас что певичка, что блядь, одно и то же.
- Лера, Лера, я-то здесь при чем?
- Как же мне все это надоело! - рыдала Валерия в голос.
Потом она извинялась перед разобиженным Кузей. Он действительно был не виноват.
- Валерия, - торжественно сказал он. - Я уверен, ты будешь петь. Нас еще всех за пояс заткнешь. Ну что же делать, если у мужиков, которые видят тебя, слышат, как ты поешь, сразу просыпаются нормальные инстинкты? У каждого в меру своей воспитанности. Так что ты на этого пузыря обижаться не должна.
- Спасибо я ему должна сказать, - фыркнула Лера.
Кузя умел успокаивать даже тогда, когда это казалось невозможно сделать.
- У тебя тоже просыпаются инстинкты? - подозрительно спросила она.
- А то как же, - улыбнулся Кузя.
- Врешь! - Лера всхлипывала, вытирая нос.
- Ну вру, вру. Все уладится. Я так и вижу тебя в большом концертном зале на сцене. Ты поешь, и твой голос заполняет все пространство. Все, замерев, слушают тебя. А потом - цветы, я знаю, как ты любишь цветы. Ты прячешь в букетах разгоряченное лицо. У тебя может быть большое будущее.
- Фантазер ты, Кузя, - сквозь слезы улыбнулась Валерия. - Ты правильно сказал: может быть. А может и не быть. Но все равно, спасибо, ты - добрый фантазер.
- Насчет доброты, хорошо напомнила. - Он порылся в карманах и протянул ей деньги. - В долг.
- Я не возьму.
- Возьмешь как миленькая. Сама говорила, что с финансами трудно. Да ты не переживай, - подмигнул он. - Я у тебя с процентами получу.
- Ага, только когда.
Интуиция не подвела Стрелецкую, шоумэн, сулящий несбыточное, оказался мыльным пузырем. Он подвел Кузю, обманул ребят, группа оказалась на грани распада из-за этого деятеля. Сколько потом таких мыльных пузырей видела Валерия! Среди них попадались настоящие мошенники, талантливые и умные.
Она выступала со многими ансамблями. Это был очень нелегкий, а иногда и по-настоящему тяжелый хлеб. Кто придумал, что у артистов легкая жизнь? Иногда ей хотелось выть от безысходности. Мыть общественные туалеты на вокзале - меньше дерьма увидишь, чем здесь. Она видела, как ломаются и ожесточаются люди. Как спиваются и опускаются, видела тоже. Это было очень страшно. Она не сломалась, видно, природа, несмотря на хрупкое телосложение, наградила ее повышенным запасом прочности. Иногда ей казалось, что он на исходе.
Лера вспомнила одну встречу, которая произвела на нее очень сильное впечатление.
Настроение тогда было совсем паршивое, все не ладилось. Ей предложили временную работу в ансамбле. Солистка сломала ногу и надолго выбывала из строя. Лера пела лучше, голос ее был сильнее, но это ровным счетом ничего не значило. У солистки была хорошая поддержка, за Лерой не стоял никто. Все нормально, таковы правила игры. Работа не сулила перспективы, но попробоваться стоило. Лера согласилась.
Она отработала свой номер и уселась скромно в сторонке, ожидая окончания репетиции. И вот тогда она увидела Его. Артиста, видеть которого так близко довелось всего два раза в жизни. Это был Мастер! Его имя гремело на всю страну, когда она была еще сопливой девчонкой. Она помнила его интеллигентное артистическое лицо с тонкими чертами, голос, услышав который хотелось заплакать от восхищения. Барственная осанка, изумительные, роскошные костюмы... Он умел подать себя со сцены. Его благополучие было вечным. Ничто на свете не могло поколебать его. Так она думала. И вдруг все рассыпалось, все оказалось эфемерным и непрочным.
Он исчез со сцены, перестал выступать. Крутили старые записи, но не было ни одного живого концерта. И вот сегодня Лера увидела Артиста на расстоянии десяти шагов. Она сначала не узнала его. Крупного телосложения, даже, может, излишне полноватый раньше, он усох, превратился в скелет. Куда девался его высокий рост? А плечи? А роскошная грива волос, которой он встряхивал во время выступления, и каждое такое движение сопровождалось восторженными криками поклонниц?.. Лера увидела, как по проходу движется некто, отдаленно напоминающий того Мастера, перед которым преклонялась публика, заваливая его цветами. Узнать его было невозможно.
- Детка, у тебя чистый голос, молодчина, - сказал он ей своим замечательно поставленным, до боли знакомым голосом, и пошел дальше странной походкой тяжело больного человека.
Лера обомлела. Потом вскочила со стула и молитвенно сложила руки.
- Это он? - глупо прошептала Валерия, обращаясь к музыканту из ансамбля.
- Да, - равнодушно ответил тот. - Гордись, сам маэстро тебя похвалил.
- Что с ним случилось?
- Спился. А ты разве не знала?
- Н-нет, - растерянно сказала она. - Так, были слухи, но я не думала, что до такой степени. Знаю, давно не выступает.
Музыкант вздохнул.
- Раньше еще держался, а в последнее время совсем опустился. Голос не до конца пропил, но с ним иметь дело... - Он покачал головой. - Наши пару раз обжигались.
Лера вспомнила худую сутулую фигуру в свободно болтающемся концертном пиджаке, который смотрелся на сцене, а в повседневной жизни выглядел нелепо и вычурно, и сердце ее сжалось. Перед ней прошла тень Артиста, и это было все, что осталось от былого великолепия.
Ох, и наревелась же она в тот вечер. Господи, что же происходит, если даже такой талант сразила судьба?! Чего ей ждать, маленькой, незащищенной, на какой счастливый случай надеяться? Мать была права, когда хотела, чтобы она занималась в жизни чем-то другим, желая для дочери более заземленной профессии.
Лера давно перестала играть и задумчиво сидела у рояля.
Прошлое было рядом с ней. Она настолько привыкла к провалам, что сейчас свой успех - записи на радио, участие в телевизионных передачах, то, что она вышла на массового зрителя и слушателя, воспринимала очень настороженно. Она поймала себя на мысли, что боится успеха. К неудачам она притерпелась, а вот когда наоборот... Это было непривычно. Она почувствовала, что внутри нее поднимается волна напряженности и даже страха. Ей показалось, что беда подкарауливает ее прямо за углом и тихо шепчет: за счастье надо платить, милая.
Глупости, рассмеялась Лера. И потом, разве она не заплатила прошлыми неудачали и срывами, которые следовали за ней по пятам? Она знала сколько угодно певичек, чья творческая судьба складывалась не в пример легче, чем ее. В восемнадцать лет, едва вылупилась, заметил модный композитор, взял в группу, а потом... Нет, она никогда никому не завидовала, у каждого своя судьба, только не могла выносить, когда такая фифочка, двух слов связать не умея, лепечет о том, как нелегко ей пришлось и что всего в этой жизни она добилась сама.
Лера слегка наклонилась вперед, чтобы перелистнуть ноты, и пола длинного шелкового халата отъехала в сторону, обнажив красивые длинные ноги.
Она взглянула на часы: что-то Дашка из школы задерживается.
Она опять стала перебирать клавиши. Нет, не удается ей сегодня романс. Слов не чувствует. Настроение странное, то грустное и тревожное, то...
На секунду закрыла глаза и увидела лицо Артема. Ее обожгло изнутри, как будто она снова лежала в его объятиях, покорная и счастливая. Артем... Все так непросто с ним. Она не хотела заглядывать далеко в будущее. Пусть будет, как будет.
Звонок в дверь отвлек ее от своих мыслей. Она очнулась. Опять Дашка ключ забыла.
Не спрашивая, открыла дверь. Это была не Дашка. На пороге стоял бывший муж Андрей.
- Ты? - Лера растерялась и с удивлением уставилась на него.
- Может, разрешишь войти? - Он принужденно улыбнулся.
- Заходи, если пришел, - она отодвинулась, пропуская его в прихожую.
- Я уже несколько раз приходил, но тебя не было дома.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, я просто хотел тебя видеть.
- Меня? Видеть? - изумилась Стрелецкая.
Она уже пришла в себя, и ее серые глаза насмешливо уставились на бывшего мужа.
- Мне кажется, ты что-то перепутал. Все, что нужно, мы выяснили несколько лет назад. У тебя с головой все в порядке? Может, временное помутнение произошло?
- Зачем ты так. - Он скривился, будто его ударили. - Мы будем стоять в коридоре?
- Нет, не будем, сейчас ты уйдешь.
- Я хочу с тобой поговорить, - упрямо повторил он.
Валерия сжала губы и распахнула дверь в комнату. Черт с ним, пусть говорит.
Андрей уселся на диван в гостиной и с преувеличенным интересом принялся оглядываться по сторонам.
Он заметил перемены в доме. Его взгляд задержался на красивых шторах, которые Валерия повесила совсем недавно, их делали на заказ и они отлично вписались в интерьер.
- У тебя стало очень уютно. Не пойму, что изменилось, вроде и мебель старая, но смотрится сейчас очень современно.
- Я старалась сделать все так, - сказала Валерия, - чтобы ничто не напоминало мне о прошлых неудачах.
Был один единственный человек, который мог заставить ее вспомнить то время. И этот человек сидел сейчас перед ней. Бывший муж, видеть которого она хотела меньше всего на свете.
- Ты прекрасно выглядишь. - Он откровенно разглядывал ее. Похорошела, поправилась. - Взгляд Андрея задержался на халате с открытым воротом, облегающем ее статную фигуру и особо подчеркивающем высокую красивую грудь. - Молодец.
- Я слушаю тебя, - проговорила Стрелецкая ровным голосом, что стоило ей некоторых усилий.
- И держать себя научилась...
Валерии удалось унять себя, погасить вспыхнувшую ненависть. Неужели этого человека она когда-то любила и хотела броситься под поезд, когда он оставил ее?! Неужели она когда-то сходила с ума от одного его голоса? Жизнь казалась конченой, потому что его не было рядом с ней. Она смотрела на высокого парня с хорошей спортивной фигурой, - он всегда этим гордился, на светлые волосы, на лицо, которое когда-то казалось ей таким родным и самым красивым на свете.
Лицо осталось прежним, только сейчас в нем было что-то неприятное, хищное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45