Первые дни она просыпалась каждое утро на кухонном диванчике и со страхом оглядывалась. Где она, что с ней? Страх, засевший глубоко внутри, не отпускал. Она замирала на несколько секунд, тупо уставясь в пространство, а потом, сообразив, наконец, где она, срывалась с постели. Она жива, жива! Никто не издевается над ней, не мучает ее, не насилует.
Вадим, понимая, в каком состоянии находится девчонка, не трогал ее.
- Пришла в себя немного? - спросил он, когда вернулся из Ярославской области.
- Пришла.
- Дом у тебя где?
- Далеко.
Она испугалась его вопросов и, замерев, ждала, что будет дальше.
За время его отлучки Людка навела в квартире идеальный порядок. Он ахнул, когда увидел, как она отдраила все вокруг.
- Хозяйственная девка, - похвалил Вадим. - Так что мне с тобой делать прикажешь, а? Куда тебя отвезти?
- Никуда.
- Как, никуда? - удивился он. - Из родных наверняка кто-то есть, беспокоятся, разыскивают, а ты здесь застряла, - продолжал расспросы Вадим, но, поймав ее затравленный взгляд, отступил. - Ну, дела...
Людка кинулась ему в ноги и зарыдала.
- Пожалуйста, не гоните меня. Я... я все отработаю. Иначе пропаду совсем...
Она, заикаясь от слез, хватала его за руки. Вадим обалдел от всего этого.
- Да мне что, живи, - забормотал он, - раз дело такое. Ты, вижу, в беду попала, я понимаю, но дальше-то как? Ты не можешь всю жизнь у меня на кухне жить. Отец, мать подадут в розыск, а ты здесь. Зачем мне неприятности?
Людка забилась в истерике. Из ее сбивчивого рассказа он толком ничего не понял.
- Я даже звать тебя как, не знаю.
- Людка. Людка Петрова, - она размазывала слезы по округлым детским щекам.
Вадиму было жаль девчонку. Что он пристал, как репей? Если одна баба ему жизнь попортила, то нельзя во всех остальных женщинах стерв видеть. Да и какая она женщина, посмотреть не на что. Девчонка совсем. Мордашка, правда, симпатичная, а сама тоненькая, как былинка. В его вкусе были крупные женщины, налитые, и возрастом постарше его. Такие уже знали, что к чему, внимания много к себе не требовали, с ними не было проблем. А здесь такое дело.
Людка о себе больше ничего не рассказывала.
Вадим, приглядевшись к ней, решил: черт с ней, пусть живет. Когда-нубудь ему это доброе дело зачтется. Куда ее в самом деле в шею гнать? Образуется все как-нибудь...
Он уже всерьез подумывал о том, чтобы поговорить о Людмиле с хозяином, может, пристроит куда-нубудь. Пока Вадим решил погодить, время терпит, да и Беглову сейчас не до этого.
Людка без дела не сидела. Кроме того, что навела в доме идеальный порядок, правда, там и наводить было особенно нечего, квартира стояла полупустая, нашла себе еще одно занятие. Стала готовить для Вадима всякие вкусные блюда.
- Слушай, я не помню, когда так вкусно ел, - облизывался он, поедая домашние пельмени, пирожки с рыбой, запеканки и зразы. - Откуда такой талант?
- Бабушка научила, - коротко ответила Людка.
Его изумлению не было предела. Жаль, не в его вкусе эта малышка, а то бы...
Всем девчонка хороша, одно плохо: наотрез отказывается выходить на улицу.
Вадим возмутился:
- Я здесь ночую не каждый раз, меня по два-три дня дома не бывает, и не могу я постоянно думать о том, что ты есть-пить будешь. Не обязан. Чего проще, взяла авоську, спустилась в магазин. Рядом все.
Людка замотала головой.
Вадим, увидев, как она вся задрожала от этих слов, как задергались у нее губы, плюнул.
- Учти, у меня жизнь беспокойная, - в сердцах бросил он, - не жрамши насидишься.
Странное дело, с тех пор, как появилась эта девчонка, в его жизни что-то незаметно изменилось. У него не было сестры, такие родственные чувства ему были незнакомы, но к ней он относился, как брат, как сильный, умеющий постоять за себя человек, к слабому, которого обидели. Он и помыслить не мог о том, чтобы залезть к ней в постель, пользуясь положением хозяина.
У Людмилы было потрясающее чувство такта: она ни к чему не притрагивалась, не спросив разрешения.
Вадим удивлялся. Обычно стоило пустить бабу в дом, как она тут же начинает все прибирать к рукам и диктовать свои условия. С этим он сталкивался не раз. Здесь был другой случай.
Лишь однажды Людка поступила, не спросив его. Наткнулась в ящике шкафа на спицы и клубок с нитками и связала ему носки.
- Ну ты даешь, - открыл рот Вадим.
- Шерсть старая, моль уже жрать начала, - просто пояснила Людка.
- Вязать тоже бабушка научила?
- Да.
Тяжелый случай! Все подруги Вадима, а было их у него немало, потому что парень он видный и щедрый, только говорили о том, какие они замечательные хозяйки и все на свете делать умеют. Одна даже клубок с нитками к нему завезла, надеясь поселиться здесь надолго. Вадим не привязывался всерьез ни к кому. Женщины менялись, как дни в календаре. В памяти остались одни претензии и истерики.
Людка вела себя по-другому.
После этого Вадим, закупая в супермаркете продукты, прихватил упаковку с пушистыми мотками ниток. Пусть вяжет, если нравится.
- Молодой человек, спицы для вязания не забудьте купить, подсказала услужливая продавщица.
Вадим, чертыхаясь, приобрел и спицы. Интересно, кого он сейчас из себя изображает? Его лицо скривила усмешка.
Людка, прижав к груди роскошную пряжу, беззвучно заплакала от благодарности.
- Мы с бабушкой всегда старые вещи распускали. Денег было немного, жили на одну ее пенсию.
- А мать с отцом у тебя живы?
- Да. - Ее глаза наполнились слезами.
- Ну ладно, не приятно, не буду спрашивать, захочешь, сама расскажешь.
- Мы жили в Клину, в своем доме, - вдруг заговорила Людка. - Мать с отцом развелись. Я им не нужна. Я никому не нужна.
- Что ты заладила, - прикрикнул на нее Вадим. - Нужна, не нужна. Сейчас время такое, никто никому не нужен.
Вадим с Гребнем все последние дни мотались по Подмосковью, разыскивая Мирзояна. Он как сквозь землю провалился. Отыскать следы его дяди тоже не удавалось. У Артема были огромные возможности, он через верных людей подключил к поиску правоохранительные органы, но пока все было впустую. Колесо поворачивалось медленно. Черновой работой занимались Вадим Сидельников и Гребень.
За последнее время между ними установились вполне нормальные отношения. Гребень не кидался по каждому поводу на Вадима, не задирал. Он чувствовал его превосходство там, где надо было вести долгие разговоры. Терпения у Вадима хватало. Он, добродушный, с располагающей внешностью, мог обаять любого, особенно женщин. Парни не уходили ни разу, не получив сведений. Беда была в том, что информация была пустая. У Гребня имелись свои таланты. Эти двое составили неплохую парочку.
Район поисков Мирзоянов, старшего и младшего, сужался.
Однажды Вадим заскочил домой в неурочное время.
Людмилы не было. Он удивился. "Неужели сбежала?" В голове шевельнулись недобрые мысли.
- Люда! - громко позвал он, но ему никто не ответил.
Через дверную щелку ванной комнаты он заметил полоску света и, не раздумывая, распахнул дверь настежь.
То, что он увидел, пригвоздило его к месту.
В ванной стояла голая мокрая Людка и судорожно вытиралась полотенцем. Изумило не это. Голых баб он, что ли, не видел? Спину, плечи, маленькую попку девчонки сплошь покрывали рубцы. Какие-то раны затянулись, но большинство из них были совсем недавние, глубокие и плохо заживающие. Он увидел круглые следы от сигарет.
- Люда, кто тебя так?!
Она пятилась от него в небольшой ванной, пока не уперлась спиной в раковину. На маленьких изящных грудях виднелись следы огромных поблекших синяков.
- Кто?!.. - заорал Вадим, не в силах смотреть на все это.
- С-сусанна, - выдавила из себя Людка.
Больше он не смог от нее ничего добиться.
Он торопился на встречу с Гребнем. Поступила свежая информация. Забрезжил тонюсенький след дяди Мирзояна.
У Вадима после того, как он увидел искалеченную спину девчонки, эта чудовищная картина продолжала стоять перед глазами.
Наверное, у него было такое выражение лица, что даже молчаливый Гребень, удивился:
- У тебя что-то случилось?
- Ничего.
Гребень пожал плечами, ну, как хочешь. Я спросил, ты не ответил.
День был опять пустой.
Ашот Мирзоян ни в поселке, ни в больнице, где работал, тоже не объявлялся. Ни слуху, ни духу, уехал, как в воду канул. Сидельников два часа потратил на телефонные разговоры с Ярославской областью. Старуха, вызванная на переговорный пункт, у которой армянин снимал комнату, ничего не знала про своего постояльца.
- Помню, помню, милок, как появится, тебе сразу позвоню, божилась старуха. - Деньги заплатил, чего же не позвонить. Мне чужого не надо.
К вечеру, вымотавшись от бесполезных поисков,- они прочесали уже значительную часть ближнего Подмосковья, - Вадим неожиданно предложил:
- Слушай, Саша, давай водки дернем?
- Ты же у нас не пьющий, - удивился Гребень.
- Верно, не пью, - согласился Сидельников, а сегодня надо. Поехали ко мне, паскудно на душе.
По дороге Вадим рассказал Гребню Людкину историю. Все, что знал сам.
- Ни хрена себе!.. А кто эта Сусанна?
- Не говорит. Чувствую, такое дело, мне самому не справится. На улицу она носа показать боится. До смерти напугана.
- Испугаешься, если били до рубцов и кожу сигаретами жгли. Я мужик, зону прошел, и то не по себе стало.
- Поговори с ней, а? Может, тебе она что расскажет.
- Ага, как спать с ней, так ты, а...
- Я до нее пальцем не дотронулся. - Вадим резко запормозил. Знаешь что...
- Ладно, не ерепенься. Слово сказать нельзя. Поехали, время идет.
Вадим обрадовался.
- Может, не сегодня, в другой раз разговорится. Такое впечатление, что она меня стесняется. Ей-Богу, помочь хочу. Жалко ее.
Откровения Вадима подействовали на Гребня странным образом. Ишь ты, общего языка с девчонкой найти не может, со всеми дамочками запросто, а с этой нет.
Он вздохнул. До обаятельного и респектабельного напарника ему было далеко, как до луны. Ну, ладно, просит человек по-хорошему, надо, так надо, посмотрим, что за цаца такая.
Людка появлению хозяина квартиры с гостем удивилась.
- Запахи здесь... - повел носом Гребень после того, как Вадим их познакомил.
- Я котлеты жарила, а еще пельмени лепила, - скромно сказала Людка.
- Ишь ты, - уважительно покрутил головой Гребень. - Добрые люди говорят, что пельмень без водки только собаки едят.
Он поставил на стол бутылку "Смирновской".
Людмила расторопно накрыла на стол.
- Хорошо устроился, - подковырнул Гребень напарника, хлопнув первую стопку. - Мы с тобой столько времени в одной упряжке ходим, а водку вместе первый раз пьем.
- Первый, - согласился Сидельников.
Людмила к рюмке не притронулась.
- Люда, а ты что же? - спросил Вадим.
- Я не могу водку... - она виновато посмотрела на обоих парней.
После того, как побывала в загородном особняке Хоря, она возненавидела само это слово.
Гребень молча встал.
- Ты куда? - удивился Вадим.
- Спущусь за шампанским. Магазин в этом же доме?
- Да, - медленно произнес Вадим. - Я как-то не подумал...
Людка вскочила, как ошпаренная.
- Да что вы, из-за меня...
Но Гребень уже исчез за дверью. Вернулся он через несколько минут.
- Держи, - протянул он Людмиле французское шампанское и коробку конфет.
Она покраснела.
Потом они сидели втроем за столом.
- Слушай, живешь ты, я скажу... - Гребень, поедая пельмени, смотрел на девушку. - В "Разгуляе" у Артема повар хороший, но Людмила готовит, пальчики оближешь. Фирменное блюдо!
Людка смущенно помалкивала и маленькими глотками пила пенистый напиток.
Она боготворила Вадима, но между ними стоял невидимый барьер. Сидельников был такой сильный, красивый, она смотрела на него снизу вверх и подумать не могла, что может заинтересовать его как женщина. Она была благодарна за все то, что он для нее сделал, готова была выполнить любое его желание, но влюбиться в него она не могла и до сих пор стеснялась его.
Саша, которого привел Вадим, был проще, понятнее, с ним было легко. Людка своим женским чутьем поняла, что гость Вадима обратил на нее внимание и что она понравилась ему.
Это было приятно. Она хорошела прямо на глазах. Скованности, замкнутости как не бывало.
Ей тоже понравился этот парень с жестким лицом, в свободно болтающейся одежде.
Вадим понял, что между этими двумя что-то происходит. Он почувствовал легкий ревнивый укол, наблюдая за происходящим. Зачем злиться? - остановил себя. Людмила для него все равно что сестра. Переспать с девчонкой, да еще когда она оказалась в полной его зависимости, большого ума не надо. А потом что? Он после той уголовной истории, когда его предала любимая девушка, перестал задумываться над подобными вопросами. С теми женщинами, которых он время от времени приглашал в постель, все было просто. Здесь другое дело. Еще он с удивлением заметил, что и Гребень не сводит с его Людмилы восхищенных глаз. Надо же, никогда бы не подумал...
- Пойду-ка я спать, - потянувшись, зевнул Вадим.
Гребень моментально поднялся с места.
- Ты чего? Сидите, ребята, - остановил его Вадим. - Это у меня организм, как часы, привык к режиму.
Гребень поймал Людкин взгляд, когда она нерешительно катала кусочек хлебного мякиша по столу.
- Не уезжай, - тихо попросила она Гребня.
Он смотрел на девчонку, на ее красивую фигурку, на волосы, которые как пушистый шар золотились вокруг миловидного лица. Родинка над губой придавала ему еще больше привлекательности. О такой, как она, можно было только мечтать.
- Нет, Люда, - серьезно сказал он. - Поеду.
Гребень задержал взгляд на ее крепкой маленькой груди, и ему до дрожи в руках захотелось обнять, приласкать стоящую перед ним маленькую женщину, дотронуться до нее. Стиснуть так, чтобы у самого перехватило дыхание, и зарыться лицом в ее чудесные пушистые волосы. Но он сдержал себя.
- Я обязательно приеду. Не последний день живем. Договорились? Он приподнял пальцами ее подбородок и заглянул в глаза.
- Договорились. - Она поймала его руку и прижалась к ней щекой. - Приезжай поскорее.
Глава 18
Черный "мерседес" Артема несся на большой скорости по Можайскому шоссе. За рулем сидел Николай. Беглов ехал к человеку по фамилии Гнеушев, чья дача находилась в Малых Вяземах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45