ПЕСНЬ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ


Семь лет уж миновало, как пала Троя,
А мы все плывем под чужими звездами,
Всматриваясь в исчезающие
перед нами берега Италии...
Вергилий
Я обнаружил, что это маленькое приспособление может запоминать мои
слова, а затем, благодаря механизму, устройство которого я не понимаю,
повторяет их. Недавно я установил, сколько оно может запомнить. Я говорил
много часов и оно все повторило, слово в слово. А сейчас я стер все это,
используя для этого специальную кнопку и начал еще раз. Я хочу оставить
информацию о том, что со мной приключилось. Поэтому всякий, кто
когда-нибудь сюда придет и, обнаружив меня мертвым, все равно все поймет.
Я чувствую, что кто-то обязательно придет, хотя и сам не знаю зачем. Я
хочу, чтобы он знал...
Не помню, как меня зовут. Люди, среди которых я нахожусь и которые до
сей поры были добры ко мне, называют меня Подрезанное Горло. Это из-за
того, что у меня от уха до уха тянется красная полоса через горло.
Каждый день будет у меня пронумерован.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Те люди - они выше меня; мужчинам я едва ли достаю до плеча. Они
говорят, что нашли меня в снегу спустя час после прихода Больших Саней, но
что это такое "Большие Сани", я узнать не смог. Сначала я думал, что это
какое-то явление природы, как например, снежная буря, но они говорили, что
видели такое первый раз в жизни и спрятались от страха.
Они принесли меня в свой лагерь. Когда я немного поправился, то
понял, что немного, совсем мало, понимаю их речь. Они одевались в меха, их
дома были сделаны из натянутых на молодые деревца звериных шкур, а потом
засыпанных снегом. На дворе ветер завывает все сильнее, наметая вокруг
домов огромные кучи снега. Я лежу на меховой подстилке и тусклый свет
льется с потолка, испускаемый подвешенными на кожаных ремнях
фосфоресцирующими грибами.

ДЕНЬ ВТОРОЙ
Меня разбудила одна из женщин, которая принесла каменную миску с
чем-то вроде супа, что одновременно играло роль и лекарства. Я спросил ее
об этом и она ответила мне, что это приготовлено из молодых побегов
какого-то дерева. "Суп" был жидким и довольно остро приправленным на мой
вкус, но после того, как я проглотил его, сразу же почувствовал себя
лучше. Я встал и вышел наружу. Женщина, шедшая за мной, показала мне
небольшой, закрытый закуток в ста метрах от лагеря - там мужчины справляли
нужду.
Когда я вернулся - мужчин в лагере уже не было. Они отправились на
охоту - так объяснила мне женщина. Я сказал, что тоже хотел бы пойти, так
как не желаю стать нахлебником и могу добыть больше мяса, чем съем.
Женщины засмеялись, услышав это, и сказали, что я еще слишком молод и мал,
чтобы охотиться с мужчинами. Говорили они это очень деликатно и мягко,
стараясь не причинить мне боль и обиду; просто они констатировали факт и
от этого уже через мгновение я почувствовал, будто нахожусь на каком-то
приеме (хотя какого-нибудь другого приема, кроме последней ночи я не могу
вспомнить). Дул ветер, сыпал снег и было очень холодно. Они очень любезно
смеялись также над моим комбинезоном, который так отличался от их меховых
одежд.
Потом они сказали, что идут собирать еду, и я ответил, что помогу им.
Это опять очень развеселило их и они запели что-то вроде песни, в которой
говорилось, что я буду отыскивать разные съедобные растения, и еще задолго
до полудня не смогу разогнуть спину. Однако, когда они довольно
навеселились, Красная Клиу, которая, как мне кажется, была матерью вождя и
потому самой важной в племени, вошла в одну из хижин и через мгновение
вышла из нее, держа в руке оружие.
Она сказала мне, что должен буду охранять их от нападения каких-то
зверей, каких я не понял.
Это оружие у меня до сих пор. Оно состоит из деревянной рамы, трех
плоских пружинистых кусочков кости (а может быть, рога) и ременной тетивы.
Этим оружием можно было метать камни или куски льда, но специальным
снарядом была выгнутая особым образом, утолщенная с двух сторон палка из
тяжелой древесины, иногда утыканная кусочками кости или обломками скал.
Мы прошли около трех километров, все время бредя по снегу, который
кое-где достигал по высоте колен. Мы шли один за другим, сменяя первого,
протаптывающего дорогу. Женщины обмотали, с помощью ремешков из кожи,
ступни шкурами, а у меня были теплые влагонепроницаемые ботинки из черной
кожи. Несколько раз мы проходили мимо деревьев, поскольку Красная Клиу
старалась, когда была возможность, выбрать дорогу менее засыпанную снегом.
Могу ли я утверждать, что деревья для меня оказались полной
неожиданностью?
Перед тем, как я увидел их, ничто не было в состоянии удивить меня,
поскольку я никак не мог прийти в себя и постоянно ловил себя на мысли,
что думаю о своем прошлом и о том, как оказался среди этих людей. Хотя я
ничего не могу вспомнить, но мне кажется, что где-то в подсознании у меня
находится закодированное туманное понятие, касающееся того, что я
пользовался когда-то какими-то предметами и знал некоторые вещи, которые
невозможно было бы узнать в этом мире.
Я не знаю, как должны выглядеть деревья и мне трудно точно описать,
что мне не понравилось в них. Они были зелеными или бронзово-зелеными и
обычно имели двойные или даже тройные стволы, соединяющиеся вверху в один.
Вверху же находились ветки, кривые и изогнутые в зависимости от вида.
Иногда (чем толще ветвь, тем дальше она простирается) они связываются
снова, чтобы опять разделиться и выпустить новые зеленые побеги. Некоторые
деревья покрыты здесь растущими поодиночке или группами листьями, но на
некоторых листьев совсем не было. Все деревья гибкие, гнущиеся под весом
снега, а потом, когда сбрасывается непосильная тяжесть, они вдруг
распрямляются и застывают, стоя без малейшей дрожи.
Наконец, мы добрались до цели своего путешествия - ровному,
наклоненному к югу склону, с разбросанными тут и там большими камнями.
Снег здесь достигал едва ли нескольких сантиметров высоты.
Женщины рассеялись по склону, разгребая снег и срывая небольшие,
свободно растущие растеньица, для которых эти сложные условия
существования были вполне естественны. Вначале я старался им помочь, но не
имел понятия, какие растения годятся в пищу и, кроме того, у меня не было
сумки. Они все время смеялись надо мной и в конце концов я бросил это дело
и занялся упражнениями в стрельбе.
Это было очень интересное оружие, не требующее особого умения (я
успел в этом убедиться), так как хорошо натянутая тетива и пружинистые
зажимы метали палку не только в цель, находящуюся на линии полета, но и
далеко в стороне. Красная Клиу показала мне, как нужно положить камень на
тетиву, и я стал тренироваться. Потом я вспомнил, что кроме этого грозного
оружия у меня в кармане лежит складной нож (вместе с зажигалкой и
некоторыми другими вещами), поэтому я выстругал из дерева палку. Мне жаль
было красивых, украшенных резьбой и покрытых таинственными значками
снарядов, лежавших в моем колчане.
Ничего интересного не произошло до того момента, когда солнце
оказалось почти за нашими спинами. Тогда и раздались первые отчаянные
крики, доносящиеся из-за растущих деревьев у подножия склона. Женщины в
один миг прервали сбор и замерли словно они - деревья. Они не отрывали
взгляда от той стороны, откуда доносились эти звуки. Так случилось, что
мое оружие было заряжено и готово к пробному выстрелу. Я замер, выставив
этот самострел прямо перед собой.
Крики все усиливались и, наконец, из-за рядов деревьев появилась
какая-то фигура. Сначала я подумал, что это девушка. Потом, когда фигура
побежала в нашу сторону, пользуясь как задними, так и передними
конечностями, я понял, что это зверь. Когда же услышал совсем невдалеке
высокий жуткий вой и заметил длинную шею с острой, вытянутой вперед
мордой, то подумал, что это птица. Женщины стояли как вкопанные до того
момента, когда необычайное существо заметило их, остановилось и бросилось
бежать обратно к лесу.
Только тогда они ожили и, крича, бросились следом, бросая камни. Я
был очень удивлен тем, как они быстро бегут, даже самая старая из них.
Красная Клиу закричала, чтобы я стрелял и мгновение поколебавшись (фигура
очень сильно напоминала мне человека), я выстрелил. К сожалению, снаряд
был выструган мною и оказался очень легким. Беглец, пораженный в область
поясницы споткнулся, но не упал. Как можно быстрее, я вытащил из колчана
тяжелый, круглый снаряд и побежал за ними.
Я сказал, что побежал, хотя по правде говоря, нужно было сказать, что
я запрыгал длинными прыжками. Я конечно хотел бежать, но каждый мой шаг
превращался в прыжок пятиметровой длины и за время, не превышающее
нескольких ударов сердца, преодолел четырехсотметровую дистанцию.
Одновременно я заметил одну странную вещь: как женщины, так и преследуемая
ими жертва бежали, не проваливаясь в снег даже там, где толщина покрова
была больше полуметра.
Когда я оказался достаточно близко, то приостановился возле большого
камня и выстрелил тяжелым снарядом. Я целился в голову, но плохо рассчитал
траекторию и палка попала в колени, ломая обе ноги. Теперь я уже не
сомневался в том, что это женщина. Едва ее тело коснулось снега, как перед
ней уже была Красная Клиу, а через мгновение и все остальные. Я видел, как
умирая, она повернула к солнцу лицо, дивное и прекрасное, хотя и несколько
странное, после чего ее глаза потеряли свой блеск. Красная Клиу перерезала
шейную артерию этому существу и вместе с кровью у него вытекла и жизнь.
- Кто это? - спросил я.
- Ленизе. Лана Ленизе. Она еще молода.
Одна из женщин, Блестящая Аа, коснулась ног убитой.
- Мужчины наверняка не принесут ничего хорошего. А мясо у нее такое
нежное, что сразу же сходит с костей.
- Вы хотите съесть ее?
- После того, как ты выберешь себе какую-нибудь часть, - ответила
она, удивившись моему удивлению.
- Да, - подтвердила Красная Клиу. - Это Подрезанное Горло убил ее.
- Мы охотники! - закричала одна из женщин.
Красная Клиу дотронулась до подбородка. Этот жест, как я уже начал
понимать, означал "да". В этот момент оттуда, откуда выбежала Ленизе,
раздался мощный рык. На краю леса стояла женщина, такая высокая и такого
мощного телосложения, что ее легко можно было посчитать великаншей. Она
что-то пронзительно кричала. Женщины тотчас же ответили, размахивая
руками. Великанша нервно забегала по опушке, не переставая кричать голосом
более резким и сильным, чем мне когда-нибудь приходилось слышать даже у
мужчин. У нее были необычайно буйные, достигающие пояса волосы, похожие на
льняную паклю и квадратное сильное лицо, достаточно аристократическое и
грубое одновременно, словно его обладательница была предводительницей
шайки разбойников. Я попытался разузнать у женщин, кто она, но они
создавали столько шума, что я не мог перекричать их, поэтому занялся
поисками большой и кривой ветки, на тот случай, если бы великанша надумала
приблизиться к нам.
Но она не покидала опушки леса. Спустя какое-то время после
непрестанных криков она повернулась и исчезла среди деревьев, позволяя
женщинам восторжествовать и отнести добычу в лагерь. На обратном пути я
все же добился от Красной Клиу ответа на интересующий меня вопрос.
- Кетинха, - ответила она.
- Но кто она?
- Просто Кетинха. Нам повезло, что с ней не было ее мужа.
- Где они живут?
- В лесу, возле малого водопада. Ты знаешь, где это?
Я признался, что нет, и спросил, большое ли у них племя.
- Это не племя, - рассмеялась Красная Клиу. - Здесь у нас очень мало
мяса, но тебе все же нужно было посмотреть на Кетина. У них еще был сын,
но он куда-то ушел отсюда.
Мне сделалось плохо от мысли, что я должен есть мясо девушки, хотя
она и мало напоминала человека. Однако, когда вернулись мужчины (так уж
получилось, что с почти пустыми руками) оказалось, что отказавшись принять
свою долю еды, я вызвал бы общественное недовольство. Мне не оставалось
ничего другого, как взять большой кусок мяса и сжевать его с такой
приятной миной, на какую я только был способен.
В конце концов, я был страшно голоден, а мясо было таким мягким (как
и предполагала Блестящая Аа), что прямо таяло во рту, хотя и было лишено
всякого вкуса, возможно от того, что эти люди не знали и не употребляли
соли или каких-либо других приправ. На завтрак, кроме Ланы, был подан
зверек, пойманный охотниками (мясо у него было жесткое, но с более
приятным вкусом), а также какая-то трава и корни, которые собрали женщины.
Когда мы вот так сидели у костра, я заметил, что мужчины как-то
странно присматриваются ко мне, но только спустя какое-то время я понял в
чем дело.
У меня начала отрастать щетина, а у моих спасителей, если не считать
редкого пушка над верхней губой, вообще не было на теле никаких волос.
Когда я понял, что к чему, то извинился и тут же отправился в "туалет".
Среди предметов, которые я нашел в карманах, была и бритва, ею я и
воспользовался.
Когда мое лицо стало достаточно гладким, я позволил себе вернуться к
огню. Некоторые из присутствующих были удивлены изменением в моем внешнем
виде, но видимо быстро пришли к мысли, что то, что они видели раньше было
просто игрой теней на моем лице. Во всяком случае я надеялся на это.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Я не знаю, должен ли сначала рассказать о самом главном или просто
пересказать события в том порядке, в каком они происходили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11