чтобы привлечь к себе внимание, растревожив людей. Но с морем шутки плохи.
— Но ведь тело так и не обнаружили, хотя лодку вынесло на берег.
— Скорее всего, она утонула.
— Тогда странно, почему тело море не выбросило.
— Не всегда это происходит. Сотни погибших людей море так и не отдало.
— До чего печальная, трагическая история. Вот, значит, как дети расплачиваются за грехи родителей. Я очень признательна вам, мистер Фенвик. Вы рассказали мне много больше, чем я надеялась услышать.
— Все это, я полагал, вам известно. Однако, возвращаясь к завещанию, считаю, что вам стоит посетить юридическую контору, чей адрес я указал. Я не мог свидетельствовать при оформлении документов, так как мое имя фигурирует в завещании. Но уверен, что ваш отец делился со мной касательно наследницы, находясь в совершенно здравом рассудке.
Я сказала, что к поверенным отправлюсь незамедлительно, прямо сейчас. Когда появился Майкл, я показала ему адрес, и мы поехали.
Небольшой городок на побережье, где располагалась юридическая контора, находился всего в нескольких милях от места нашего пребывания, а Майкл, конечно же, знал туда короткую дорогу. В конторе у Мерри, Фейра и Данна я ознакомилась с завещанием, в котором значилось, что я наследую основную часть состояния покойного мистера Келлевэя по достижении двадцати одного года, а до этого срока имущество передается в управление доверенному лицу, которым назначен Яго Келлевэй. Кроме того, в завещании содержался настоятельный совет отца и в дальнейшем доверять Яго Келлевэю управление недвижимостью на Острове, а также всем хозяйством.
Было в завещании и еще кое-что: действительно, в случае смерти основного наследника все права по ведению Островом передаются Сильве Келлевэй. После ее смерти соответственно следующим после нее наследником объявляется Яго Келлевэй.
Именно эти сведения вызвали у меня наибольшую тревогу, но я ни в коем случае не желала признаваться, что понимаю их глубинный смысл.
Теперь я хотела встретиться и откровенно поговорить с Яго. Что он скажет, когда я расскажу ему о своих изысканиях, как объяснит, почему до сих пор держал меня в неведении?
Досада и недоумение не покидали меня. Больше всего меня волновало не то, буду ли я богата, нет ли, а то, что Яго скрывал все обстоятельства завещания, да и сам факт его существования, а также то, что лично у Яго Келлевэя была возможность (в случае смерти Сильвы, в случае смерти или отсутствия основной наследницы, то есть меня) стать полновластным и законным хозяином Далекого Острова.
Ужасно огорчилась я, не застав его в замке. Дженифрай сказала, что скорее всего он будет только к обеду.
Я поднялась к себе. Умылась, переоделась. Все равно еще слишком рано. Я села, нервно принялась листать старый мамин альбом, и конечно, опять наткнулась на портреты Яго.
Все время вспоминала я те мгновения, когда вода сквозь открывшуюся щель стала заполнять дно лодки. Это он отдал «Эллен» мне в пользование. «У тебя должна быть своя лодка», — сказал тогда Яго, показывая мне небольшую славную лодочку с именем «Эллен» на борту. Как я обрадовалась — не столько из-за лодки, сколько из-за того, что именно Яго сделал мне такой подарок. И что же мне сейчас думать об этом? Будто наяву услышала я сухой голос мистера Данна, поверенного: «Если вы скончаетесь, не оставив наследника, все состояние и недвижимость переходит к мистеру Яго Келлевэю».
Показалось, будто смутные тени замелькали в комнате. Воздух наполнялся тревожным запахом. Может, действительно, угроза была где-то рядом.
Наконец-то подошло время обеда. Сердце мое колотилось. Яго был уже в замке.
— Как прошел день, Эллен? Неплохо? — встречая меня в столовой, спросил он.
— Спасибо, очень даже интересно.
Гвеннол пристально наблюдала за мной, взгляд ее был колючим и холодным. Она подозревала, что я снова встречалась с Майклом Хайдроком.
— Я была на побережье, — сказала я.
— Как, опять убегаешь с нашего Острова?
«Нашего Острова!» Яго, ты имеешь в виду моего Острова, хотелось крикнуть мне. Во всяком случае через несколько месяцев так будет… должно быть!
Мне не терпелось остаться с ним наедине и поговорить. Какой нескончаемо долгой казалась трапеза, как трудно было поддерживать общий разговор, когда в голове была только одна мысль — завещание, Яго, Остров.
Как только завершился обед, я сразу же сказала Яго, что хочу непременно поговорить с ним.
Взгляд его изменился — он обдумывал что-то? Прикидывал? Надеялся, что я собираюсь сообщить о согласии на его предложение? Естественно, он как человек, не знавший поражений, был уверен, что я быстро дам ему положительный ответ.
Мы поднялись к нему в кабинет. Глядя ему прямо в глаза, я ровным голосом сказала:
— Сегодня я сделала удивительное открытие. Выяснилось, что я — богатая наследница.
Он не выказал ни следа волнения.
— Рано или поздно ты узнала бы об этом.
— Почему меня раньше не поставили в известность?
— Потому что тебе предстояло это узнать… в свое время.
— Но я имела право знать о таких вещах.
— Лучше, если бы ты пребывала в неведении до поры до времени.
— И чье же это, интересно, мнение?
— Мое, конечно.
— Значит, меня обманывали.
— Эллен, дорогая, что за ужасные слова. Никто не посмеет обмануть тебя, пока ты под моей защитой.
— Ты говорил, что отец назначил тебя моим опекуном, пока мне не исполнится двадцать один год.
— Это действительно так.
— Но не сказал, что произойдет сразу после моего дня рождения.
— Это был бы отличный сюрприз для тебя.
— Мне не нравится все это, Яго.
— Тебе не нравится то, что ты унаследуешь Остров?
— Мне не нравится, когда морочат голову. Изволь рассказать мне все сейчас.
— Разве ты еще не выяснила все до мелочей? Кто же инфоромировал тебя?
— Я виделась с мистером Фенвиком, секретарем отца, он сообщил мне адрес юридической конторы «Мерри, Фэйр и Данн». Мистер Данн ознакомил меня с завещанием.
— Значит, тебе все уже известно. А как ты вышла на Фенвика?
— Его для меня разыскал Майкл Хайдрок.
— О-о? Хайдрок заинтересовался твоим наследством?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ему пришлось изрядно потрудиться, выполняя твою просьбу найти Фенвика.
— Со стороны Майкла это не более чем любезность. Зачем предполагать, что он охотится за наследством? Хайдрок достаточно богат, насколько я могу судить. И то, что унаследую я, его не интересует.
— Как знать… Иной раз тот, кто кажется состоятельным и процветающим, на деле оказывается по уши увязшим в долгах. С людьми богатыми такое сплошь и рядом случается.
Я подумала: Яго специально уводит разговор в сторону. При этом пытается нападать, вместо того чтобы защищаться и оправдываться.
— Ты все знал, еще когда приезжал первый раз в Лондон.
— Эллен, давай попробуем обойтись без бурных сцен и переживаний. Не так уж давно скончался твой отец. Все юридические формальности, связанные с его состоянием и недвижимостью, до сих пор не преодолены. Я назначен твоим опекуном. Именно поэтому я все взял в свои руки. Именно поэтому отправился в Лондон; хотел посмотреть на тебя, на человека, за которого ты собиралась замуж. Его трагическая смерть позволила мне пригласить тебя сюда Я хотел, чтобы ты увидела Остров Келлевэев, узнала его, полюбила еще до того, как он официально стал бы твоим.
— Но почему?
— Потому, моя дорогая Эллен, что выясни ты, что в наследство тебе достался какой-то островок в отдаленной провинции, который, если продать, обернется кучей денег, — что, что бы ты сделала?
— Я бы приехала на этот островок, конечно.
— Ты бы, скорее всего, продала его, не раздумывая. И какой-нибудь неизвестный субъект получил бы в руки Далекий Остров Келлевэев. Вот с этим я ни в коем случае не мог смириться. Я хотел, чтобы ты приехала, своими глазами увидела это чудо, чтобы ты полюбила Остров, еще даже не подозревая о завещании твоего отца.
— А еще ты хотел, чтобы я вышла за тебя замуж, даже не подозревая о завещании отца…
— Брак наш ко всему этому не имеет никакого отношения, кроме того, что, поженившись, мы смогли бы вместе превратить этот уголок в настоящий рай.
Глубокие темные глаза Яго под тяжелыми веками таили очень многое. Мне было неуютно, даже страшно, я больше не могла доверять ему, но при этом с каждой минутой все глубже пронзала меня мысль, какой же скучной и бессмысленной была бы моя жизнь без этого человека.
— Ох, Яго, — вдруг вырвался у меня вздох; он в одно мгновение оказался рядом, привлек к себе, сжал мои руки до боли, губами коснулся волос.
— Пусть ничего тебя не тревожит, Эллен, — тихо сказал он, — я не оставлю тебя, не надо бояться, я рядом.
Вновь всколыхнулась во мне досада, я отпрянула от него.
— Все это какая-то бессмыслица! — сердито воскликнула я. — Зачем надо было напускать на себя такую таинственность? Почему в Лондоне ты не сказал, кто ты, почему в особняке на площади вел себя так странно — почему?
— Я хотел увидеть тебя, Эллен… хотел немного узнать тебя… не представляясь сам.
— Нет, здесь явно другая причина, — настаивала я.
— Мне нужно было выяснить, в какую семью предстояло войти тебе после замужества. А если бы я назвался, ты бы обязательно всем меня представила, чего я тогда допустить не мог, ибо занимался наведением справок об этом семействе.
— О Каррингтонах? Да их имя известно далеко за пределами страны.
— Совершенно верно. Тогда почему же это знаменитое семейство пришло в такой восторг, узнав, что их сын женится на бесприданнице?
— У них денег больше чем достаточно, такой пустяк просто не волновал их.
— Вот что я скажу тебе, Эллен. Для Каррингтонов самое важное — деньги. Я уверен, что они были осведомлены об ожидающем тебя наследстве, так что женитьба на тебе их сына была делом выгодным. Они явно рассчитывали на твое состояние. Остров был бы продан, а выручка тихо-мирно заняла бы свое место в финансовой империи Каррингтонов.
— Что за безумные мысли.
— Нет. Таков мир денег. Дела иногда обстоят в нем совсем не так, моя дорогая, как на первый взгляд кажется. Да, я люблю этот Остров. Да, это правда, что я не хочу, чтобы он попал в чужие руки. Да, я испытал незнакомые мне прежде чувства, когда встретил тебя. Да, я полюбил тебя — сразу же.
— Твои чувства, видимо, были бы не столь глубоки, если бы я «случайно» не оказалась наследницей Острова.
— Возможно. Но сейчас мне уже все равно. Я добьюсь тебя и сохраню Остров.
Здравый смысл предостерегал меня от доверия к его словам, но что мог противопоставить здравый смысл магнетическому притяжению, исходившему от этого человека?
— Теперь, моя дорогая Эллен, — продолжал Яго, — ты будешь другими глазами смотреть на Остров. Я познакомлю тебя с нашей библиотекой, архивом, историческими документами, многие из которых хранятся не одну сотню лет. Ты будешь поражена древностью рода Келлевэев. Мы будем вместе работать. У нас будут с тобой дети, которым мы привьем любовь к нашему Острову.
— Ты торопишься, Яго. Я еще не давала согласия стать твоей женой.
— А ты, Эллен, упрямишься и капризничаешь, потому что знаешь так же хорошо, как и я, что обязательно станешь ею.
— Похоже, тебе иногда кажется, что ты не человек, а сам Господь Бог.
— Неплохо, что ты обо мне такого высокого мнения. А где ожерелье Келлевэев?
— Лежит у меня в шкатулке.
— Почему ты не носишь его?
— В нем слабый замок. Надо его починить.
— Я бы хотел видеть ожерелье на тебе, Эллен.
— Хорошо, — согласилась я и подумала, что не в силах ни возражать, ни сопротивляться. Я так слаба против Яго, я, которая всегда была так отважна, так уверена в себе! Я пришла к нему требовать объяснений, получила их, но только потом, в одиночестве обдумывая его слова, я поняла, что вряд ли правдоподобна была его версия событий. А сам же Яго наш разговор повернул как бы в свою пользу.
Что со мной? Я хотела поверить ему. Я хотела быть с ним.
В конце концов я сослалась на усталость, сказала, что день у меня получился очень длинный, что мне хочется спать. Яго вновь привлек меня к себе и долго не отпускал. Потом заговорил:
— Спокойной ночи тебе, милая Эллен. Ты не должна бояться собственных чувств. Не бойся любить! Ты не пожалеешь об этом, обещаю тебе.
— Спокойной ночи, Яго, — решительно сказала я, наконец высвободившись из его рук.
Я поднялась в свою комнату. И тут же темные мысли заполнили сознание. За окнами свистел ветер; я выглянула. Едва заметное в черноте ночи море угадывалось только по гребешкам тускло-белой пены. Погода менялась.
«Могу ли верить ему?» — вновь и вновь задавала я себе вопрос. Могло ли быть, чтобы Каррингтоны действительно знали о наследстве, полагающемся мне? Но только не Филипп! Этому я никогда не поверю. Да, они приняли меня почти с восторгом, это так. Уверена, что у Филиппа не было никаких задних мыслей, но ведь умные родственники могли использовать его в своих интересах…
Как неизбежность восприняла я вновь явившийся мне той ночью сон. Мой сон. Комната — уже знакомая мне до подробностей, которые я разглядела в старом альбоме. Красная комната. Я слышала шепот и шорохи, я не могла оторвать глаз от двери. Она медленно открылась. И я сознавала, что за ней — моя гибель.
Весь следующий день я избегала Яго. Я твердо решила в одиночку разобраться со своими мыслями. Здравая, холодная сторона натуры должна сейчас управлять мною; ситуацию надо обдумать как бы со стороны.
И вот что получалось.
Яго приехал в Лондон инкогнито; потом он заходил в особняк на площади Финлей; потом умер Филипп, я получила приглашение на Остров. Все это еще куда ни шло. Но почему он не сказал, что я являюсь наследницей Острова? Возможно, боялся, что я его продам. Хотел, чтобы я Остров полюбила. В Лондоне ничего о себе не сказал, так как не хотел посвящать в это дело Каррингтонов. Но как сочетать такой холодный расчет с огнем в его глазах, когда он говорит о своей любви? Он делал мне предложение любя по-настоящему меня или… Остров?
Тут верх брала другая, эмоциональная сторона моей натуры; приходится признать, что это соответствует действительности — я люблю Яго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41