– Тебе нет нужды вступаться за мою честь, – тихо проговорила Оливия.
Он ответил взглядом, в котором ничего нельзя было прочитать, и так же тихо спросил:
– Почему? Потому что я сам тебя обесчестил?
– Тебя женили насильно, но все равно ты мой муж.
– Почему ты убежала от меня в Сент-Луисе?
– А почему ты мне не сказал, что женат? – парировала Оливия.
Сэмюэль тяжело вздохнул, сознавая, что они, как не раз случалось в прошлом, снова вовлекаются в порочный круг, обмениваясь колкостями и обвинениями.
– Ты права, я обязан был тебе сказать… но в то время я уже подал на развод.
Оливия вспомнила, как Сэмюэль метался в горячечном бреду и с его уст срывались откровения насчет его семейной жизни. Летиция причинила много страданий этому гордому человеку, старавшемуся скрыть свое горе от чужих глаз; но об этом Оливии не следовало с ним говорить.
– Я стояла за дверью, когда мой опекун предложил тебе взять меня в любовницы. Так поступить мог только предатель и негодяй…
– И ты расценила мое согласие с его предложением как еще более страшное предательство, – закончил за нее фразу Сэмюэль. – Но если бы ты пришла в тот вечер, я бы не набросился на тебя как зверь. У меня уже тогда были серьезные сомнения относительно Вескотта, и я не очень ему доверял. Я намеревался спросить, не хочешь ли ты со мной остаться, а вовсе не принуждать тебя.
– Очень благородно, – усмехнулась Оливия. – В особенности принимая во внимание, что ты считал меня далеко не целомудренной и, возможно, действующей заодно с Вескоттом. Скажи честно, не из-за него ли тебя послали в Сент-Луис?
Полковник пожал плечами, признавая свое поражение и восхищаясь догадливостью Оливии, равно как и ее неукротимой гордыней.
– Да, меня послали, чтобы помешать английским агентам убедить осагов присоединиться к британской короне в будущей войне против нас. – Сэмюэль улыбнулся, глядя в глаза Оливии, и серьезно добавил: – Но я учусь доверять тебе, Оливия. Я больше не подозреваю, что ты английская шпионка и знала о махинациях Вескотта.
– Ты говорил ему, что никогда больше не женишься. А мне намеревался предложить роль содержанки, не более того. Но теперь я твоя жена. Что же дальше, Сэмюэль? – Собственная смелость ее немало удивила. Оливия никогда не думала, что решится задать столь прямой вопрос, как бы отчаянно ей ни хотелось получить на него ответ.
Но прежде чем Сэмюэль успел открыть рот, за стенами бобровой хатки послышались крики и улюлюканье, потянуло дымом.
– Кажется, нас выследили, хотя вряд ли у них есть твердая уверенность, что мы именно здесь. Они подожгли запруду просто на всякий случай, – сказал Сэмюэль. Он взял жену за руку, подвел к выходу из хатки, упиравшемуся в холодную мутную воду, и коротко приказал: – Что бы ни было, держись за меня.
Они нырнули в реку и плыли под водой до тех пор, пока хватило воздуха в легких, оставив позади оранжевое свечение на поверхности воды. Индейцы, видимо, подпалили бобровые хатки и стволы деревьев поверх запруды. Сэмюэль и Оливия вынырнули и огляделись. В ста ярдах впереди простиралась Миссури, слишком широкая и холодная, чтобы попытаться переплыть на другую сторону, а позади вовсю веселились краснокожие, поджигая одну бобровую хатку за другой. Перепрыгивая по стволам плавучих деревьев, один из индейцев на секунду промедлил, бревно под ним повернулось и прижало ногу. Несчастный завопил от дикой боли, и на помощь ринулись товарищи.
Воспользовавшись этим, беглецы энергично заработали руками и ногами, достигли противоположного берега притоки и выбрались на мелководье среди зарослей тростника. Оливия поскользнулась на камне и чуть не упала, но Сэмюэль удержал ее и помог выйти на сушу, где их ожидал неприятный сюрприз.
– Какая галантность! Лучшего офицера и джентльмена нельзя и пожелать. Вынужден повторить, полковник, что вас не так просто убить, – насмешливо проговорил Парди. – Но я все-таки вас прикончу… Вы умрете медленной, очень медленной смертью. – Злобу в глазах англичанина усиливали окружавшие их желтоватые отеки, все лицо его было покрыто лиловыми ссадинами – следами последней встречи с Шелби, закончившейся не в пользу Парди. Он махнул рукой, и десяток осагов выступили из-за прибрежных кустов, нацелив мушкеты в грудь беглецов. – Мои предположения оправдались. Я так и рассчитывал, что наш маленький костер заставит вас переплыть на этот берег.
Сэмюэль выхватил кинжал и попытался заслонить грудью Оливию, но, пока он отбивался от наседавших на него двух индейцев, третий обошел полковника сзади и ударом боевой палицы по голове свалил на землю. Отчаянно отбивавшуюся руками и ногами Оливию схватили и поволокли на берег.
– Свяжите покрепче, – приказал Парди, ткнув пальцем в Шелби. – Его еще рано убивать, мне надо с ним предварительно побеседовать. Будем надеяться, что агенту по особым поручениям президента Мэдисона есть что мне сообщить.
При этих словах Оливия похолодела. Значит, она правильно догадалась – Сэмюэль шпион, и его ждет смерть. Надо что-то предпринять, но что?
Полковник пришел в сознание, когда пленники уже лежали у костра, связанные по рукам и ногам. Увидев, что он открыл глаза, Оливия облегченно вздохнула. Она боялась, как бы второй удар палицей по голове не оказался для него роковым. Хотя в их нынешнем положении вряд ли что-нибудь меняло то, что Сэмюэль очнулся.
Он чуть приподнял голову и шепотом спросил:
– Где мы?
– В паре миль вверх по течению Миссури от того места, где нас взяли в плен.
– Выходит, Парди опаздывает на свидание с поставщиком контрабанды.
– Сомневаюсь, что мы сможем помешать их встрече, – сухо сказала Оливия, не подавая виду, как испугана. – Как твоя голова?
– Будто по ней прошлось стадо бизонов, но, по крайней мере, в глазах не двоится, как в прошлый раз.
Шелби повернулся лицом к костру, чтобы спина оказалась в тени, и попытался ослабить путы на руках.
– Я уже пробовала, – заметила Оливия.
– Но у меня больше опыта.
Их беседу прервало появление большой группы осагов, примерно в несколько десятков человек, которые не участвовали в преследовании беглецов.
– Похоже, англичанину некуда теперь торопиться, они сами вышли ему навстречу, – процедил сквозь зубы Сэмюэль. Не спуская глаз с происходящего по другую сторону костра, он продолжал старания освободить руки.
– Ты кого-нибудь узнаешь? – поинтересовалась Оливия, заметив, как внимательно Сэмюэль изучает низкорослого плотного индейца, судя по одежде – вождя.
– Этого типа с изуродованными ушами я встречал несколько лет назад, нас познакомил муж моей сестры. Боюсь, вождь по прозвищу Безухий вряд ли меня запомнил, но кто знает?..
– Он не поможет нам освободиться?
– К сожалению, нет у него такой власти, даже если бы это и пришло ему в голову. Наверняка он прибыл сюда за подарками от Парди, как и все остальные.
Вновь прибывшие расселись у костра полукругом вместе с людьми англичанина, и завязалась оживленная беседа. К несчастью, пленники находились слишком далеко, чтобы уловить ее смысл.
– О чем они говорят? – спросил Сэмюэль Оливию, пытавшуюся разобрать отдельные фразы, которые доносил до них ветерок.
– Там есть и жители селения Похуски, и они еще не решились вступить в союз с англичанами и отколоться от вождей племени и Совета старейшин. Твой друг Безухий тоже еще колеблется, желает других послушать. Все эти люди пришли сюда узнать, что скажет Парди от имени британского короля, – тихонько проговорила Оливия. – Но сам англичанин стоит к нам спиной, я не могу разобрать его слов.
Сэмюэль внимательно слушал и запоминал, надеясь с толком использовать новую информацию, но не забывал и о своих путах. Когда показалось, что вот-вот поддастся последний ремешок, Оливия вдруг ахнула:
– В чем дело?
– Там спрашивают, как поступить с женщиной-воином с огненными волосами, дочерью Большого Медведя.
– И что решили?
– Спорят… ничего не понимаю.
– Она никому не достанется, потому что приходится мне дочерью, – загремел знакомый бас, внезапно нарушивший ночную тишину, и перед сидящими у костра появился Микайя Джонстон в сопровождении группы индейцев. Среди них Сэмюэль и Оливия узнали двух членов Совета старейшин из селения Похуски.
– Бледнолицая женщина и американец – Длинный Нож – мои пленники, и ты больше не можешь претендовать на нее, – сказал по-английски Парди и повторил ту же фразу на языке осагов. При виде бородатого великана он вскочил на ноги и стал озираться вокруг в поисках поддержки. Англичанин понимал, что ситуация неожиданно изменилась не в его пользу.
– Когда я отправился на поиски моей дочери, один из твоих людей пытался меня убить и выстрелил в спину, будучи трусом, как и все вы. Меня спасла моя сестра медведица, которая лишила его жизни одним взмахом могучей лапы. И так же я поступлю с тобой… Я желаю выиграть право на свободу моей дочери в честном бою. Или слуга английского короля боится и не примет вызов Большого Медведя, живущего на земле осагов? – Произнося эту речь, Микайя оживленно жестикулировал и одновременно зорко вглядывался в окружавшие его бесстрастные лица краснокожих. Как он и ожидал, среди индейцев – и союзников Парди, и колеблющихся – поднялся ропот, и все выжидающе уставились на англичанина.
Понимая, что отступать нельзя, Парди присмотрелся к противнику. Обветренная и дочерна загоревшая под солнцем кожа на его щеках сейчас казалась посеревшей и бледной. Великан сменил окровавленную одежду на новую, но, как англичанин догадывался, Микайя еще не мог полностью оправиться после ранения два дня назад.
– Я принимаю твой вызов, – выкрикнул Парди. – Готовься к смерти и помни, что я овладею твоей дочерью, когда хищники начнут терзать твой труп.
– Я требую права бросить тебе вызов, – громко прервал его Сэмюэль на испанском языке, который понимали все осаги, и полковник вышел вперед, небрежно оттолкнув двух индейцев, попытавшихся его схватить.
На мгновение все опешили. Никто не мог понять, как Длинному Ножу удалось освободиться от пут.
– Я уже принял вызов Большого Медведя. А ты по-прежнему мой пленник, – запротестовал Парди, вне себя от ярости.
Сэмюэль с ядовитой усмешкой прошествовал перед сидевшими у костра индейцами, демонстрируя свободные руки, и никто не решился его остановить.
– Разве я похож на пленника? – вызывающе спросил полковник.
– Кто ты такой, чтобы занять в поединке место отца женщины с огненными волосами? – важно спросил один из старейшин на ломаном испанском.
– Я ее муж, и к тому же Большой Медведь еще не оправился от раны. Разве вонючий койот посмел бы скалить зубы на медведя, если бы не видел, что тот ослабел от раны?
Сэмюэль остановился перед Парди, плюнул ему под ноги и прошел к Микайе. Толпа краснокожих возбужденно загудела.
– Как только начнется бой, твоя задача, Джонстон, освободить Оливию и увести ее отсюда как можно дальше, – тихо проговорил полковник.
У Микайи до сих пор шумело в голове от большой потери крови, и он смертельно устал после изнурительной погони за захваченными в плен Оливией и Шелби.
– За Искорку не волнуйся, – отозвался великан, – занимайся своим делом. С этой гремучей змеей Парди надо покончить раз и навсегда.
Англичанин осознавал, что его репутация в глазах индейцев зависит от исхода схватки с полковником, обозвавшим его трусом.
– Я принимаю твой вызов, – сказал он по-английски, жестом дав понять, что готов сразиться с американцем. – Когда убью тебя, твоя женщина станет моей. Но это не все. В случае моей победы должен умереть и ее отец.
– Вначале придется разделаться со мной, а ты сам, помнится, признавал, что убить меня не просто.
– Но умеешь ли ты драться, как осаг? На этот раз не будет кулачной драки, как тогда в форте. Мы будем сражаться на ножах.
Он подал знак Духу Огня, тот выхватил из-за пояса длинный кинжал и перебросил его Парди, который тот поймал за рукоятку на лету, вручил Шелби и достал собственное оружие. Полковник взвесил кинжал в руке и примерился, наблюдая за долговязым англичанином, передвигавшимся с удивительной легкостью и быстротой. Они заняли позиции и принялись кружить, не спуская глаз друг с друга. Индейцы подались назад, освобождая место для схватки двух смертельных врагов. Некоторые начали делать ставки на победителя.
Воспользовавшись тем, что никто не смотрит в его сторону, Микайя проскользнул к Оливии, разрезал путы и помог девушке встать на ноги.
– Ты должен ему помочь, Микайя. Парди очень опасен, – шепнула Оливия, не отрывая глаз от поединка.
– Сэмюэль однажды уже одолел его. Думаю, не оплошает и сейчас. Надо только проследить, чтобы бой был справедливым, без подвоха, – ответил великан, и глаза его остановились на Духе Огня, следившем за схваткой с живым интересом. Каким-то необъяснимым образом за поясом индейца вновь оказался кинжал взамен того, который он бросил Парди.
Парди первым сделал выпад, дабы испытать реакцию Шелби и воспользоваться своим природным преимуществом, которое обеспечивали его неимоверно длинные по сравнению с туловищем руки. Полковник отбил нападение, но лезвие успело задеть его, оставив красную отметину пониже шеи. Англичанин чуть отступил, выжидая ответного выпада.
– Придется расстаться со своей кожей, полковник, – поддразнивал противника Парди. – Я с живого сдеру с тебя шкуру дюйм за дюймом.
– Тебе под силу меня убить только на словах – заговорив до смерти. – Сэмюэль понимал, что пробить защиту длиннорукого англичанина трудно и одержать победу можно только хитростью. Нужно было что-то быстро придумать. От этого зависело все – судьбы Оливии и Микайи, успех миссии полковника и мир на Миссури. Опухоль под правым глазом Парди слегка ограничивала его поле зрения, и Сэмюэль решил этим воспользоваться. Он сделал ложный выпад поверху, резко пригнулся и нанес удар снизу. На левой руке англичанина появилась длинная неглубокая рана.
Противники продолжали ходить по кругу, делали выпады, отступали и вновь принимали боевые позы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60