Был довольно трудный день. – Он внимательнее взглянул на Джайлза и заметил: – Садитесь. Похоже, что у вас тоже был трудный день.
– Действительно трудный, – сказал Джайлз, опускаясь в кресло. – И еще более трудная ночь. Я хочу знать одно – нашли ли ваши люди что-нибудь, имеющее отношение к делу, когда обыскивали вчера квартиру Роджера Верикера?
Ханнасайд покачал головой.
– Нет, ничего. За этим я нужен был вам утром?
– Отчасти за этим, а отчасти затем, чтобы сообщить вам, чем я занимаюсь. – Он нахмурился и беспокойно заерзал в кресле. – Кстати, я хочу видеть этого привратника. Жаль, что меня не было при обыске квартиры!
Ханнасайд смотрел на него немного удивленно.
– Мой дорогой мистер Каррингтон, там было только то, что мы с вами видели.
– Трубка Кеннета? О нет, не то! Кеннет не имеет никакого отношения ни к одному из убийств. Я хотел, чтобы вы поехали со мной сегодня уточнить картину первого преступления, но, не застав вас, решил: чем часами болтаться в ожидании, лучше сделаю это сам.
Ханнасайд с минуту изумленно смотрел на него, затем выдвинул из-за стола свое кресло и сел.
– Простите меня, мистер Каррингтон, вы немного пьяны или просто подшучиваете надо мной? – спросил он.
Джайлз устало улыбнулся.
– Говоря откровенно, я пил, – ответил он. – Только не сейчас, а вчера, с семи вечера. Видите ли, нужен был большой такт, чтобы вести эту охоту, которая могла оказаться дикой и скандальной.
– Мистер Каррингтон, что вы нашли? – спросил Ханнасайд.
– Надеюсь, убийцу Арнольда Верикера.
– Убийцу Арнольда Верикера? – воскликнул Ханнасайд.
– И Роджера. Но если в квартире не было найдено никакой улики…
Ханнасайд сделал глубокий вдох.
– Что вы там видели, мистер Каррингтон? – терпеливо сказал он. – Вы видели трубку, пистолет, неоконченное письмо в папке, стакан виски с содовой и записку от… Нет, вы ее не видели, я думаю, вы ее не видели. Хемингуэй нашел ее после того, как вы ушли. Это была просто записка от мисс Верикер, где она благодарит своего сводного брата за… – Он замолчал, так как сонные глаза Джайлза Каррингтона вдруг широко раскрылись.
– Записка от мисс Верикер… – повторил Джайлз. – Где ее нашли?
– Скомканной в шарик за ящиком для угля. Я думаю, Роджер Верикер хотел бросить ее в огонь, но промахнулся. Вы хотите сказать…
– А где был конверт? – прервал его Джайлз.
– Мы его не нашли. Полагаю, что Верикер бросил его точнее. Хватит тайн, скажите, к чему вы клоните.
– Скажу, – ответил Джайлз. – Но когда я думаю о том, что если бы присутствовал при обыске квартиры, то вы, а не я провели бы эти прямо-таки адские двадцать четыре часа, пытаясь заставить разных недоумков узнать лицо на фотографии… Тем не менее я рад, что нашел связь между этими двумя убийствами. Меня беспокоило, что я не мог предоставить вам все факты. – Он заметил в глазах Ханнасайда огонек и улыбнулся. – Ну ладно, – сказал он примирительно. – Вайолет Уильямс.
Ханнасайд с недоумением смотрел па него.
– Вайолет Уильямс? – переспросил он. – Вы серьезно говорите, что она убила Роджера Верикера?
– И Арнольда Верикера, – ответил Джайлз.
– Но она никогда не встречалась с Арнольдом Верикером!
– Нет, она встречалась с ним, – возразил Джайлз. – Это она была той темноволосой девушкой, на чей след вам не удалось напасть.
Ханнасайд вертел в пальцах карандаш, но при этих словах он положил его и выпрямился в кресле.
– Вы уверены в этом? – спросил он, напряженно наблюдая за Джайлзом.
– Я нашел двух официантов, одного швейцара и руководителя оркестра, игравшего на танцах, которые опознали ее по фотографии, – ответил Джайлз. – Один из официантов сообщил, что он видел ее много раз с Арнольдом Верикером, постоянным посетителем этого ресторана. Швейцар тоже сказал, что он видел ее с Арнольдом. Руководитель оркестра не знал имени Арнольда, но узнал его по фотографии. Он сразу же сказал, что это тот человек, который был с самой привлекательной женщиной в зале в тот вечер. Он умный парень, этот музыкант; я записал для вас его имя и адрес. Он не только узнал обоих по фотографиям, но смог вспомнить, в какой день их видел. Это место, дорогой мой Ватсон, называется «Рингли-Холт», и, как вы, возможно, знаете, это очень популярный придорожный ресторан, расположенный в двадцати милях восточнее Ханборо. А было это семнадцатого июня. Этот день запомнился моему наблюдательному другу, потому что именно тогда пианист из его оркестра растянул руку, и ему пришлось искать замену.
– Боже милостивый! – очень медленно произнес Ханнасайд. – Но она ни разу не возникала в этом деле!
– Ни разу, – согласился Джайлз. – И если бы не совершила второе убийство, то никогда и не возникла бы. Она говорила, что в глаза не видела Арнольда, то же самое говорили мои кузен и кузина, и ни одна душа не попыталась разрушить это заблуждение. Более того, никто и не стал бы этого делать. Понимаете, никто из моих свидетелей не имел понятия, как ее зовут.
– Но как она встретилась с ним? – Ханнасайд пытался распутать эту загадку. – И, встретившись с ним, почему держала это в такой тайне? Вы полагаете, она с самого начала задумала познакомиться с ним, чтобы его убить? Но это почти невероятно!
– Нет, не думаю, что это было так. Насколько я могу судить о ней, она завела знакомство с Арнольдом, чтобы женить его на себе. Но когда речь зашла о женитьбе, Арнольд стал очень осмотрительным. Он никогда бы не попался в лапы девице ее типа. Я не сомневаюсь, что она быстро поняла это. Она сообразительная, хотя и не умная. А тогда она решила избавиться от него.
– Когда у вас возникло это подозрение? Джайлз задумался.
– Пожалуй, я даже и не знаю. В первый раз мне это пришло в голову, когда был убит Роджер, но показалось до дикости невероятным. Потом я под каким-то предлогом наведался к ней, и мне бросилась в глаза – может, потому, что я уже подозревал ее – настойчивость, с которой она пыталась убедить меня в своем алиби на этот вечер. Конечно, это могло быть просто игрой моего воображения, но этого было достаточно, чтобы я вспомнил все, что мне было известно о ней, добыл новые сведения и получил конечный результат. Прежде всего, я знал, что она гоняется за богатыми мужчинами. Мои кузен и кузина постоянно говорили об этом. К тому же я сам видел, как она самым решительным образом старалась завлечь Роджера. Было очевидно, что она больше всего думает о деньгах. Затем я узнал от Кеннета (по-моему, вы тоже присутствовали при этом), что она прекрасный знаток всякого рода детективной литературы. Само по себе это ничего не значит, но вкупе со всем остальным, на мой взгляд, значит многое. В-третьих, Кеннет заходил к ней вечером, когда был убит Арнольд, а ее не было дома. – Он помолчал. – Мелкие детали вроде этих, каждая из которых в отдельности мало что значит. К тому же тот факт, что она, по всей видимости, не любила Кеннета. Я никак не мог понять, зачем она обручилась с ним. Еще я вспомнил, как мисс Верикер совершенно беспечно сказала мне, что Вайолет всегда имела привычку подцеплять состоятельных мужчин в холлах отелей, и в таком роде. Потом произошло убийство Роджера. Вы, конечно, не знали, да и как могли вы знать, что в тот самый вечер она сделала такую вещь, которая показалась мне глупой и странно непохожей на нее. В последний момент она сказала Кеннету Верикеру, что не пойдет с ним на бал. Она так разозлила его, что он тут же позвонил мисс Риверс и пригласил ее пойти с ним вместо Вайолет. В тот момент я просто удивился, что Вайолет так нескладно с ним поступила, ведь до этого она заявляла всем, что считает неприличным появляться на подобном мероприятии ни для себя, ни для него. Теперь я понимаю, она сделала это нарочно, чтобы Кеннет обязательно пошел на бал, обеспечив таким образом его алиби. Она хотела, чтобы смерть Роджера выглядела как самоубийство, и это она распустила слухи, что Роджер в нервном состоянии из-за полиции. Я думаю, это было самое подозрительное, что она сделала. Первое убийство было настолько хорошо спланировано и прошло настолько успешно, что это вскружило ей голову. Она самоуверенная молодая женщина, вы ведь знаете, и у нее сложилось впечатление, что, одурачив всех однажды, можно это проделывать сколько угодно раз.
Ханнасайд кивнул.
– Так очень часто бывает.
– Полагаю, что да. Ну, она была совершенно уверена, что сможет убедительно инсценировать самоубийство, но на всякий случай предусмотрела для себя какое-то алиби. На самом деле это было вовсе не алиби, но все могло сработать, не допусти она роковой ошибки.
– Что-то, связанное с тем таинственным письмом, – сразу догадался Ханнасайд.
– Да, все связано с этим письмом. Видите ли, при мне мисс Верикер дала его Вайолет Уильямс отправить по почте. Она дала его ей вечером, когда был убит Роджер, после семи часов. – Он замолчал и посмотрел на Ханна-сайда. – Это значит, что оно, конечно же, не пошло с почтой, которую забирают в шесть тридцать, а могло попасть только в следующую партию, я не знаю точное время, но полагаю, это должно быть не раньше восьми тридцати, а может быть и позже. Я испытываю глубокое уважение к нашему почтовому ведомству, но не могу поверить, что письмо, отправленное в такое время, может быть доставлено адресату в тот же вечер. Вайолет Уильяме, должно быть, воспользовалась этим письмом в качестве предлога, чтобы зайти к Роджеру в столь необычный час.
– Когда именно? – спросил Ханнасайд. – Есть ли у вас на этот счет какие-либо соображения?
– Примерно после одиннадцати, когда девушка, которую она пригласила к себе, уже ушла, но, безусловно, до двенадцати, так как она знала, что в это время дверь запирается.
– Да, понятно. По времени совпадает с приходом той женщины, которая могла быть горничной миссис Делафорд, и со звуком, который слышал мистер Маскетт и принял за прокол шины. А не могла ли она доставить это письмо до прихода своей гостьи?
– Нет, не думаю. Она сказала мне, что гостья ужинала у нее, и, полагаю, вы удостоверитесь, что она говорила правду. Ей бы не хватило времени.
Последовало длительное молчание. Затем Ханнасайд с сожалением произнес:
– Если все это окажется правдой, то я буду выглядеть довольно глупо, мистер Холмс.
– Вовсе нет, – ответил Джайлз. – Я додумался до этого только благодаря очень близким отношениям с моими кузеном и кузиной; я мог наблюдать за каждым шагом в этой игре с близкого расстояния, а вы не имели такой возможности.
– Я должен был подумать об этом, – сказал Ханнасайд. – Если бы не казалось настолько очевидным, что она никогда не встречалась с Арнольдом Верикером, я бы обязательно об этом подумал. Она была вторым человеком, у которого был повод к убийству.
Джайлз рассмеялся.
– Я в самом деле думаю, вы не должны винить себя! Мой молодой кузен вовсю старался, чтобы повернуть это дело против себя и не дать вам возможности искать другого, действительно маловероятного подозреваемого. Но все равно, вы никогда не были полностью уверены, что это сделал Кеннет, ведь правда?
– Да, – сознался Ханнасайд, – я в самом деле не был уверен. Во-первых, мне всегда казалось, что он потешается надо мной, а во-вторых, если он убил Арнольда Верикера, то почему в колодках?
– Вы оставили вашу идею, что это была шутка? Да, именно это утвердило меня во мнении, что убийца – не Кеннет, а, скорее всего, женщина. Чем больше я думал об этом, тем больше во мне росла уверенность в том, что колодки играют существенную роль в этом деле. Кто бы ни зарезал Арнольда, он хотел, чтобы тот находился в беспомощном положении на случай, как я полагаю, если бы тот не умер от первого удара. Это соображение указывало на женщину. Был ли трюк с колодками предусмотрен заранее, я думаю, мы никогда не узнаем. Склонен думать, что нет. Возможно, Арнольд проколол шину где-то неподалеку и Вайолет задумала использовать колодки, пока он менял колесо. А может быть, она заметила их, когда они проезжали через Эшли-Грин – ведь это была лунная ночь – и тут же попросила его остановиться. Ей, должно быть, пришло в голову, что безопаснее убить его здесь, на улице, чем ждать, пока они приедут в его загородный дом.
Несколько мгновений Ханнасайд хранил молчание. Затем он сказал:
– Ну и дело! Мистер Каррингтон, простите, что я не принимал всерьез ваших любительских усилий. Вы должны работать в отделе уголовного розыска. Кстати, этот пистолет был недавно смазан. Так что должны быть следы на перчатках, которые были на Вайолет Уильямс, или в ее сумке, где он лежал. Для нее они могут быть и незаметны. Какую глупость она сделала, что взяла пистолет мисс Верикер! Ведь подозрение должно было упасть на молодого Верикера.
– Да, но она подумала, что у того было надежное алиби, – напомнил ему Джайлз. – Кроме того, я не думаю, что она могла добыть какой-то другой пистолет. К тому же она не очень умная женщина. Я признаю, что она аккуратно спланировала первое убийство, но было просто убить Арнольда и не оставить никаких следов. Когда же дело дошло до инсценировки самоубийства, это было сложнее. В первом случае не надо было устранять никаких улик, во втором их оказалось несколько.
– Дьявольски жестокая молодая особа! – откровенно признал Ханнасайд. – Ну а теперь, мистер Каррингтон, не дадите ли вы мне имена и адреса ваших свидетелей?
– Да, конечно, – сказал Джайлз, пытаясь подавить зевоту. – И, может быть, вы отпустите моего клиента?
Ханнасайд сказал со всей серьезностью:
– Простите меня за этого малого. Для него все это будет очень тяжело.
– Думаю, это он переживет, – ответил Джайлз. – Не удивлюсь, если со временем, оправившись после удара, они с Лесли Риверс составят хорошую пару.
– Я надеюсь, – сказал Ханнасайд, искоса поглядывая на Джайлза. – А мисс Верикер скоро собирается выйти замуж за… Мезурьера?
Джайлз улыбнулся:
– Нет, с этим уже все. Мисс Верикер помолвлена в третий, и последний раз.
Ханнасайд протянул над столом руку и удостоил Джайлза Каррингтона крепкого рукопожатия.
– Прекрасно! – воскликнул он. – Примите мои поздравления! Да, сержант, войдите; пока мы ходили по ложному следу, мистер Каррингтон нашел для нас разгадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31