Поразительное совпадение. Я хочу сказать, я приехал домой в надежде повидаться с бедным стариком Арнольдом и узнаю, что он как раз умер.
– Если ты ради этого приехал, почему было не отправиться прямо на Итон-плейс, вместо того чтобы приходить сюда.
– Риторическая фигура. Когда я сказал, что надеялся повидаться с Арнольдом, я только имел в виду – мне не приходило в голову, что он умрет. – В это время Лесли Риверс, встав из-за стола, надевала перед зеркалом шляпу. – Кто-то уходит, – сказал он, обращаясь к Антонии. – Но из-за меня никто не должен уходить, – продолжал он.
– Пожалуй, я все-таки пойду, – сказала Лесли. – Наверное, вы много чего хотите друг другу сказать.
– Милая девушка, – заметил Роджер, когда она ушла. – А кто другая?
– Вайолет Уильямс. Она помолвлена с Кеннетом, – ответила Антония.
– Ах, так! – В голосе Роджера было сомнение. Вайолет слегка поклонилась, а Роджер приподнялся в ответ на ее вежливое приветствие. Потом он снова сел и погрузился в свои мысли, а немного спустя спросил: – Если Арнольд умер, то кто же получит все деньги?
– О, задыхаюсь, дайте воздуха! – возопил Кеннет и снова зашагал по мастерской.
– Ты сам превосходно знаешь, что ты, – презрительно сказала Антония. – Вот почему так отвратительно, что ты появился.
– Да, я тоже так подумал, – сказал Роджер. – Должен сказать, они мне пригодятся. Я был сперва несколько потрясен известием, но теперь вижу, что все не так плохо. Имейте в виду, я вполне разделяю вашу точку зрения.
– Если ты не уберешься отсюда немедленно, в семье будет еще одно убийство! – прошипел Кеннет сквозь зубы.
– Ну-ну, успокойся, – добродушно посоветовал Роджер. – Скоро вы привыкните, что я вернулся. Когда поживешь с мое, просто диву даешься, к чему человек может привыкнуть. А насчет того, чтобы убраться, так я имел в виду побыть здесь денек-другой, прийти в себя.
– Нет! – хором вскричали Кеннет и Антония.
– Все это прекрасно, но если здесь нельзя, куда же мне пойти? – вздохнул Роджер.
– Куда хочешь. Нам все равно, – ответила Антония.
– Да, но, по правде говоря, в данный момент я немного поиздержался.
– У тебя есть двести пятьдесят тысяч фунтов, – с горечью сказал Кеннет.
– Это столько оставил Арнольд? Не может быть! Если бы я знал… – Он умолк и покачал головой.
– Что ты хочешь сказать этим – «если бы я знал»? – спросила Антония.
Он посмотрел на нее своим туманным взглядом:
– Забыл, что хотел сказать. Беда в том, что у меня нет одежды.
– Но какая-то одежда у тебя все же должна быть, – возразила Антония.
– В том-то и дело: вы вправе так думать, и на самом деле, какая-то одежда у меня была, но я заложил чемодан.
– Ну и что? – равнодушно сказала Антония.
– Вот и все, если кратко. Что за смысл держаться за рубашки и всякие там вещи, если их все равно не в чем везти? Понимаете?
– О Боже! – застонал Кеннет. – Я этого не вынесу!
– Мне кажется, это очень неблагоразумно, – сказал Роджер. – В конце концов, это были не твои вещи. Если бы я стал закладывать твои рубашки, у тебя были бы все основания жаловаться. Это уж, знаешь ли, слишком, если свое собственное имущество загнать невозможно. Скажу больше: если я наследую Арнольдовы деньги, у меня будет возможность никому не в ущерб купить много новой одежды. Но пусть вас не тревожит мысль, будто я особенно хочу остаться с вами, потому что я вовсе не возражаю, я мог бы смириться с гостиницей, будь у меня деньги. Предположим, если бы вы мне дали взаймы немного – скажем, пятьдесят фунтов, чтобы я мог пока перебиться.
– Как же, сейчас! – саркастически заметил Кеннет. – Ты никогда в жизни не отдавал долгов!
– Совершенно верно, – согласился Роджер с безупречной вежливостью. – Но я был бы не против того, чтобы отдать вам, будь у меня двести пятьдесят тысяч фунтов.
– Ну, я рисковать не стану, – сказал Кеннет. – Пойди выклянчи у Джайлза. У меня тебе выудить ничего не удастся.
В этот момент дверь открылась, и вошла Мергатройд – она собиралась убрать со стола.
– Ты только посмотри, что случилось, Мергатройд, – шутливо сказала Антония. – Ну разве не пакость?
– Сколько раз я вам говорила, нельзя употреблять такие… – начала Мергатройд, но тут увидела Роджера и вскрикнула.
– Привет, Мергатройд, – сказал Роджер с сонной извиняющейся улыбкой. – Ты все еще жива?
Мергатройд, казалось, онемела. Она проглотила слюну – раз, другой и наконец произнесла глухим голосом:
– Я так и знала. Спросите у мисс Лесли: вчера я видела в своей чашке дурные вести, ясно, как на ладони. Помяните мое слово, говорю я ей, что-то ужасное движется в наш дом.
– Многие люди смеются над гаданием по чайной чашке, – заметил Роджер с любопытством. – Хотя я сам всегда думал: в этом что-то есть. Знак, что ли. Ты мало изменилась. Конечно, потолстела, но я, во всяком случае, тебя бы узнал.
– Я просила бы вас обойтись без замечаний по моему адресу, мистер Роджер! Зачем вы приехали домой, вот что я хотела бы знать? Не то, чтобы мне была особая нужда вас спрашивать. Верно, собрались разнюхивать да выискивать! А еще говорят – гиены! – От гнева голос ее зазвучал громче, и она решительно кончила: – Очень на вас похоже: попытаться унести из-под носа у мистера Кеннета что ему причитается! И молчите! Как по мне, так убирайтесь-ка назад туда, откуда приехали, и поторапливайтесь!
– Да, – сказала Антония, – но у него нет одежды, и он сказал, что останется у нас.
– Только не в этом доме! – заявила Мергатройд.
– Я не буду попадаться на глаза, – заверил ее Роджер. – Ты меня и не заметишь.
– Только если вы окажетесь за дверью, – был мрачный ответ.
Вайолет встала из-за стола и медленно пересекла комнату.
– Не кажется ли вам, что все это немного недостойно? – сказала она спокойно. – Кеннет, дорогой, перестань шагать и попытайся внять голосу разума. В конце концов, не во власти бедного мистера Верикера оказаться мертвым! – Она улыбнулась Роджеру и мило добавила: – Это ужасная пара, не правда ли? Вы не должны обращать внимание на их разговоры. И никто не предложил вам чаю! Хотите чаю?
– Нет, – откровенно сказал Роджер. – Вот если бы в доме было виски с содовой, я бы не отказался.
– Конечно, я сейчас вам налью, раз эти грубияны совсем забыли о своем воспитании, – сказала она.
Кеннет глянул на нее озадаченно:
– Милая девочка, до тебя дошло, что это значит? – спросил он. – Ты хотя бы поняла, кто он?
– Да, дорогой, прекрасно поняла, – отвечала Вайолет, направляясь к буфету и открывая одну из створок. – И если я могу придать этой встрече пристойный вид, то вы, я думаю, тоже. Вы скажите, когда хватит, мистер Верикер?
– Это будет неслыханно, если он скажет, – заметил Кеннет.
– Хорошо, Кеннет, – сказала Вайолет авторитетным тоном. – Вот столько, вы любите так, мистер Верикер?
– Я люблю по-всякому, – просто ответил Роджер. – Забыл ваше имя, но спасибо вам.
– Уильямс, – сказала она. – Вайолет Уильямс. Боюсь, очень обыкновенное имя.
– Да-да, их-то как раз и труднее всего удержать в голове, – сказал Роджер. – Ну, всем – удачи! Ваше здоровье!
Родственники ничего не ответили. Мергатройд, возмущение которой было направлено на Вайолет, изображавшую из себя хозяйку, вдруг сказала:
– Так что же будем делать, хотела бы я знать?
– Обо мне не заботьтесь, – сказал Роджер. – Я очень неприхотлив. И потом, я не думаю, что задержусь здесь надолго. Я намерен снять себе квартиру.
– Зачем беспокоиться? Разве дом Арнольда тебе мал? – сказал Кеннет.
– Он мне не нравится, – ответил Роджер с удивительной для него решительностью. – Он совершенно не в моем духе. Я вот что подумал: отдам-ка я его тебе и Тони.
– Спасибо. Нам он не нужен.
Мергатройд, пребывавшая в размышлении, сказала немного спокойнее:
– Я думаю, пускай лучше остается. Не то будет таскаться по городу, как настоящий бродяга. Он может спать на раскладушке в кладовке.
– Мне понадобится пара пижам Кеннета, – заявил Роджер.
– Если ты останешься здесь, то я ухожу, – заявил Кеннет.
– Никуда ты не пойдешь, – сказала Антония. – Не собираюсь я с ним одна управляться.
– Хорошо, давай вместе уедем. Поехали сразу в Швецию!
– Не могу. Кто будет смотреть за собаками?
– Проклятые собаки!
– У вас много собак? – спросил Роджер, оглядываясь вокруг. – А какой породы?
– Бультерьеры, – лаконично ответила Антония.
– Как-то мне это не нравится. Однажды меня укусила собака, и мне сказали, что это был бультерьер. Не хочется с ними больше встречаться.
– Давайте впустим собак, – сказал Кеннет, повеселев. – Никогда не знаешь, где твое счастье.
– Что за мальчишество, Кеннет, – вмешалась Вайолет. – Не мне предлагать что-либо, но не кажется ли вам, что следует сообщить о случившемся мистеру Каррингтону?
– Неужели дядя Чарльз еще не умер? – удивился Роджер. – Я не хочу его видеть. Последний раз он наговорил мне разных пакостей, которые я, к счастью, позабыл.
– Ты его и не увидишь, – сказала Антония. – Все наши дела много лет назад были переданы Джайлзу.
– Ах, Джайлзу! – сказал Роджер. – Против него я ничего не имею. Помнится, он был вовсе неплохим малым. Я учился с ним в школе.
– Да, пока тебя не выгнали.
– Ты все спутал, – сказал Роджер. – Это было в Оксфорде. Вот там я действительно попал в беду. Позабыл подробности, но было много разных неприятностей. По правде сказать, мне всю жизнь здорово не везло. Нет, я не жалуюсь.
Видно, Антония сочла удачным предложение Вайолет и отправилась в другой конец мастерской позвонить Джайлзу. Джайлз подошел сам, и Антония, услышав его голос, сказала без всяких предисловий:
– Джайлз, что ты делаешь? Если не занят, лучше приезжай к нам сразу.
– Это нужно? А что случилось?
– Жуткая мерзость. Объявился Роджер!
– Что?!
– Роджер. Он вовсе не умер. Он здесь.
На минуту воцарилось удивленное молчание. Потом Джайлз сказал дрожащим от смеха голосом:
– Какое несчастье!
– Да, это ужасно, – продолжала Антония. – Мы понятия не имеем, что делать.
– Бедняжка Тони. Боюсь, ты ничего не сможешь сделать.
– Тебе хорошо смеяться, а он сказал, что не уйдет, пока ты не одолжишь ему денег. Ты не мог бы принести сразу немного? Он просит пятьдесят фунтов, но я думаю, обойдется и двадцатью. У него совсем нет одежды.
– Как – совсем никакой?
– Да нет, дурак ты, что ли, конечно, он одет! Но у него нет пижам и всего такого.
– Как это на него похоже! – сказал Джайлз.
– Я тоже так думаю, но дело в том, что он нам здесь совершенно не нужен, а он не хочет уходить, пока не получит денег.
– Милая девочка, пожалуй, я сразу ничего не смогу сделать!
– Наверное, ты не захочешь дать ему взаймы, – сказала Антония, теряя надежду.
– Не захочу, – ответил Джайлз.
– Да, я так и подумала. Но понимаешь, такая тоска, если он останется.
– А где он?
– Я же говорю, здесь.
Джайлз с трудом удерживал смех…
– В той же комнате?
– Ну конечно, – нетерпеливо сказала Антония.
– Как ему, должно быть, приятен этот разговор! Тут Роджер, который слушал, по обыкновению, спокойно сказал:
– Передай старику Джайлзу сердечный привет.
– Он хочет, чтобы я передала тебе сердечный привет. Вот он какой.
– Он всегда был таким. Я не могу подняться до подобных высот нежности, но скажи ему: я его поздравляю с тем, что он не умер. Откуда он явился?
– Из Южной Америки, кажется. Я не спрашивала. Во всяком случае, он приехал в Англию вчера. Пожалуйста, приходи!
– Я не смогу вам ничем помочь, даже если приду, Тони. Буду, если можно, после ужина.
Пришлось Антонии смириться. Джайлз, положив трубку, задумался. Потом, улыбаясь, снова взял трубку и позвонил в Скотленд-Ярд.
Суперинтендант Ханнасайд еще не ушел, и через несколько минут Джайлза с ним соединили.
– Это вы, Ханнасайд?
– Да.
– Помните, я предсказывал, что должно случиться нечто неожиданное.
– Помню.
Голос суперинтенданта оживился.
– Так вот, я подумал, вам, может быть, интересно узнать, – сказал Джайлз. – Роджер Верикер вернулся домой.
– Роджер… Кто это?
– Роджер Верикер, – повторил Джайлз. – Тот брат, которого считали умершим семь лет назад!
– Боже правый! – Голос у суперинтенданта был изумленный. – Когда?
– Мне сказали, что он приехал в Англию вчера – кажется, из Южной Америки, но я не уверен. Сейчас он в мастерской. Я пойду туда вечером.
– Вы не возражаете, если и я с вами? – спросил Ханнасайд.
– Ничуть, – весело ответил Джайлз.
ГЛАВА ХIV
Перед самым ужином Вайолет сделала вид, будто собирается уходить, но ее легко уговорили остаться. Кеннет сказал, что, поскольку ей, видно, очень нравится Роджер, пускай остается развлекать его, так как ни он, ни Тони не в состоянии этим заниматься. Она приняла его слова благосклонно, только слегка улыбнулась равнодушной улыбкой и продолжала задавать Роджеру вежливые вопросы о путешествии. Но вскоре, когда Мергатройд, весьма неохотно, повела Роджера в его временное жилище, Вайолет сделала Верикерам выговор: ей жаль Роджера, которого так приняли, заявила она, и потому она почувствовала необходимость что-то сделать, дабы сгладить неловкость. Ну, что касается Роджера, заметила Антония, то с него как с гуся вода; замечание было настолько точное, что даже Вайолет не стала его опровергать. Антония нашла более достойным внимания ее второе соображение: показывая так явно свое отвращение, говорила Вайолет, Кеннет начнет выглядеть очень подозрительно. Антония была склонна с этим согласиться, но Кеннет с места в карьер стал возражать: такое отношение к Роджеру как раз последовательно и скорее приведет в замешательство полицию, чем убедит ее, что он убийца Арнольда. Возник спор, в разгар которого в комнату вернулся Роджер, и поскольку Кеннет в пылу препирательств лиц не различал, он стал немедленно излагать Роджеру суть дела.
Роджера это ничуть не смутило, он внимательно все выслушал и обстоятельно ответил:
– Ты хочешь сказать, если ты будешь твердить, как это мерзко, что я вернулся домой, то полиция решит: нож в Арнольда всадил ты?
– Нет, так думает Вайолет. А я говорю, если я притворюсь, что мне это все равно, они скорее меня заподозрят.
– Ну, я не знаю, – сказал Роджер. – Могут, конечно и заподозрить, но с полицейскими никакая осмотрительность не поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31