– Неужели это правда? Ты в самом деле выходишь замуж за капитана Гамильтона?
– Нет, – ответила Мора.
– Да! – сказал Росс.
Они сердито отошли друг от друга. Момент нежности миновал. Мора спрятала руки в складках юбки, Росс повернулся к ней спиной.
– Ваш отец, мисс Карлайон, относится к этому с одобрением.
– Значит, это правда! Я сначала не поверила! Думала, что папа и мама дразнят меня! – И Лидия рассмеялась в полном восторге. – О Боже, необходимо сообщить Теренсу!
Она остановилась, чтобы поцеловать Мору в щеку, застенчиво обнять капитана Гамильтона, и радостно выбежала из комнаты.
– Лидия, подожди!
Мора с глазами, горящими гневом, ринулась за кузиной. Росс молча позволил ей удалиться.
Глава 21
Венчание состоялось через три дня в полковой церкви гарнизона. Гостей было немного, потому что к этому времени большинство обитателей городка уже уехали в Симлу. И поскольку полковой священник с семьей тоже собирался уезжать, тетя Дафна вынуждена была согласиться на скорую церемонию.
– Мы отпразднуем еще раз в холодный сезон, – пообещала она племяннице. – Все будет замечательно.
Мора ничего не сказала в ответ. Ей уже было все равно. Она вообще не встречалась с Россом после того, как в гневе покинула гостиную три бесконечно долгих дня назад. Он отсутствовал по вполне официальной причине в связи с тем, что теперь слишком громко именовали бхунапурским мятежом.
В Сундагундже произвели несколько арестов по случаю нападения на кортеж юной Ситы, и несколько слуг в доме Валида Али тоже были арестованы или уволены, а может, и нечто похуже этого.
Из резиденции таинственно исчезли племянник старика садовника и мальчишка-поваренок.
После тревожных событий Исмаил-хан часто отсутствовал, и Мора слышала, что его и капитана Гамильтона много раз видели вместе, когда они оба входили во дворец Насира аль-Мирзы-шаха или часами совещались с Валидом Али.
Мора также слышала что Кушна Дев вернулась в розовый дворец вполне здоровой, но ее сестру уложили в постель из-за теплового удара и нервных припадков. Ее свадьба была отложена на неопределенный срок, но Мора невольно подумала, что злосчастная засада имела и свои положительные результаты.
А она сама? Как на нее повлияли события той ужасной ночи? Сказать по правде, не так уж сильно. Не было сомнений, что тетка и дядя были весьма рады передать ее в крепкие руки Гамильтона, и если замечали ее бледный вид, то не придавали этому значения.
Особое облегчение принесло Дафне и Лоренсу то обстоятельство, что сведения о причастности Моры к скандальным событиям вроде бы не вышли за стены резиденции, чем они были несколько удивлены.
Никто, даже Росс Гамильтон, не предвидел, насколько сплоченно слуги в резиденции встанут, к счастью для Моры, на защиту ее репутации. Мусульмане предпочли вознаградить ее за доброе отношение к бегуме Кушне Дев тем, что отказывались судачить о ней, индусы, помнившие, что она сделала в свое время для Гходы Лала, поступали точно так же.
Майор Клэпем и его люди, естественно, соблюдали полную сдержанность: майор – из уважения к британскому резиденту, солдаты – из-за того, что предпочитали не перечить капитану Гамильтону.
Но что Росс предложил жениться лишь ради спасения Моры от скандала, мучило ее ужасно, и горечь возросла, когда ожидаемый скандал так и не разразился.
Она не хотела выходить замуж за Росса. И потому, что он нисколько не любил ее. И потому, что он связал себя с ней только для того, чтобы избавить ее дядю от дальнейших хлопот.
И тем не менее в этот жаркий и туманный день именно она, Мора, отъезжала в икке, украшенной лентами и цветами, от крошечной полковой церкви. Росс сидел рядом с ней, немыслимо красивый в своем красном мундире, но такой же суровый и отрешенный, как всегда.
Прием устроили в резиденции, но жара стояла испепеляющая, и после одного или двух вялых танцев немногочисленные гости начали разъезжаться. Тетя Дафна и Лидия тоже должны были уезжать, и последовал весьма трогательный момент на веранде, когда обе попрощались с Лоренсом и новобрачными.
– Вы уверены, что не надумаете присоединиться к нам в Симле? – Вопрос тети Дафны был обращен к Россу, так как он стал мужем Моры и должен был принимать решение.
– Мы постараемся.
Слезы выступили на глазах у тети Дафны.
– Дорогие мои, мне так грустно оставлять вас здесь.
– Ничего-ничего.
Росс быстро наклонился и поцеловал Дафну в щеку, улыбаясь той мягкой улыбкой, которую всегда приберегал только для нее.
«Он искренне привязан к ней, – подумала Мора, и у нее сжалось сердце. – Если бы он испытывал хоть отдаленно похожие чувства ко мне...»
Лидия обняла ее со слезами.
– Мора, если ты не приедешь, мы не увидимся несколько месяцев.
– Да. Но подозреваю, тебе некогда будет скучать обо мне.
– Ну что ты!
– Идем, моя дорогая. – Это был Теренс, который вызвался сопровождать дам в Симлу. – Я бы предпочел воспользоваться оставшимися светлыми часами дня.
– Вполне справедливо сказано, – согласился Лоренс; пока Росс спустился с веранды, чтобы помочь леди сесть в экипаж, он обратился к Море: – Чуть не забыл тебе сказать. Дафна распорядилась, чтобы твои вещи перенесли к Россу в бунгало.
Мора смотрела на него, не понимая.
Лоренс покраснел:
– Ты ведь не можешь жить у нас теперь.
Господи, в своей тоске она совершенно позабыла об этом!
Возница щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места. Тетя Дафна утирала слезы, Лидия и Теренс махали и махали платками, пока не скрылись за поворотом.
Подойдя к Лоренсу, Росс протянул ему руку:
– Мы собираемся уходить, сэр. Утром я приду с докладом.
– Да-да, конечно. – Лоренс с жаром пожал Гамильтону руку и похлопал его ласково по спине.
Потом он поцеловал племянницу в щеку и с явным облегчением оставил ее и Росса одних на веранде.
– Идемте, – предложил Росс, – я отведу вас.
В молчании они пересекли лужайку. Воздух был жарким и неподвижным. Весь военный городок казался сверхъестественно пустынным. Какой странный, нереальный день! Мора украдкой взглянула на Росса, но он не смотрел на нее. И ничего не говорил, пока они не поднялись по ступенькам крыльца к двери бунгало, которую Амир Дас держал открытой для них.
– Ваша айя настояла на том, чтобы перебраться сюда вместе с вами. Надеюсь, она сделает дом менее неуютным. Я попросил Исмаил-хана покараулить сегодня ночью. Не то чтобы я опасался каких-то неожиданностей, но всегда мудрее принять меры предосторожности.
Она подняла на него удивленные глаза:
– Вы собираетесь уходить?
– Сегодня вечером – да.
– Но куда? И зачем?
Он сдвинул брови.
– Моя дорогая девочка, очевидно, вы должны понимать, что от вашего дяди потребовались усилия, чтобы избавить вас от необходимости давать показания перед властями. Но дело не закончено, меня ждут в департаменте иностранных дел с копией вашего заявления.
– Департамент иностранных дел? В Дели?
Он серьезно посмотрел на нее:
– Вам будет спокойно здесь одной, как вам кажется?
Мора поняла, что ей следует проявить самообладание.
– Разумеется. Почему бы нет?
Он не ответил на этот вопрос. Просто смотрел на нее, все еще хмурясь и дивясь про себя, как может быть женщина одновременно такой ошеломительно прекрасной и такой несчастной. Ее белое свадебное платье запылилось, волосы растрепались. Это была не та Мора, которую он хорошо знал, – задиристая, язвительная, непослушная.
Господи, если бы ему остаться с ней сегодня ночью! Обнять ее, разгладить морщинки заботы и тревоги на лбу! Но она ясно дала понять, что не хочет от него ничего. Ему только остается уважать ее желания и ограничиться созерцанием, может, со временем...
Но все было глупо, и Росс поднес ее руку к губам и поцеловал всего лишь вежливо. Потом ушел, его сапоги простучали по ступенькам, и длинная тень легла на траву, когда он зашагал к перечным деревьям, где его ждал Гхода Лал.
Нога Моры до сих пор не ступала в бунгало Росса. Была лишь единственная попытка войти туда, но кончилась она, как известно, тем, что Росс жестоко унизил ее, прогнав с глаз в присутствии всех своих слуг. И вот теперь она бродила по темным, прохладным комнатам, осматривая владения человека, который считался ее мужем, но остался таким же чужим, как и прежде.
К ее удивлению, смотреть было особенно не на что. Никаких личных вещиц не увидела она на письменном столе в маленьком кабинете, только служебные бумаги и бутылка бренди. Церемониальный плащ Росса, его пистолеты и знаки отличия хранились в том же беспорядке, как и все остальное.
В спальне Мора нашла Миру, которая распаковывала те немногие вещи, которые передала для племянницы Дафна. Айя повесила занавески, поставила вазу с летними цветами, но присутствие Росса ощущалось во всем.
Айя хмуро взглянула на Мору, едва та вошла.
– Где твой муж?
– Уехал. – Мора уселась на постель, накрытую белым шелковым дамастом. – В Дели.
– В ночь свадьбы?
Мора кивнула и отвернулась.
– Хай-май! Ничего себе, приятное начало!
Мора фыркнула, но без особой живости.
– А ты ждала чего-то другого?
– Нет, – помолчав, ответила Мира.
Мора вздернула голову.
– О чем ты думаешь? Я ведь знаю это твое выражение!
– Так уж и знаешь?
– Да! Оно значит, что мыслей у тебя в голове много, но среди них ни одной умной! И ты не вздумай вмешиваться, когда он вернется. Если хоть слово сорвется с твоих губ...
– Я не стану разговаривать с ним, – сказала Мира. – Но если бы ты любила его, тебе бы ничего не стоило уговорить его остаться.
Мора ничего не ответила, и айя пристально посмотрела на нее.
– Ты любишь?
Мора прижала руку к глазам, ее хрупкие плечи поникли.
– С самого первого дня, – прошептала она. – Сильно, до боли.
Торжествующая улыбка Миры угасла.
– Тогда почему ты ему не скажешь об этом?
– Я не могу.
На этот раз фыркнула Мира – недовольно.
– Потому что ты слишком горда – и он тоже! Хай-май, вот так парочка! Я-то думала, что после всего, что было раньше...
Она замолчала, увидев, что Мора плачет молча, и слезы катятся по щекам и капают на подвенечное платье.
Исмаил-хан увез Мору в розовой дворец на следующий же день. Так предложила Мира, которая разыскала его сразу после восхода солнца и пожаловалась, что она и ее хозяйка всю ночь не сомкнули глаз из-за того, что в бунгало Гамильтон-сахиба слишком душно. Мэм-сахиб будет куда удобнее в прохладных покоях занана бегумы.
– Я теперь знаю, что у нее есть друзья среди этих мусульман, – с видимой неохотой заключила Мира. – Ее тетя и другие мэм-сахиб из военного городка уехали, и никто не узнает, что она там.
–А Карлайон-сахиб? – спросил патан.
– Я скажу ему, что все в порядке, если он спросит. Но он так занят своими бумагами, что и не подумает о ней, пока не вернется Гамильтон-сахиб.
Исмаил-хан буркнул что-то в знак согласия. Ясно, что в занане у бегумы Кушны Дев его хозяйка отдохнет лучше, чем в темном маленьком бунгало сахиба.
– Я отвезу ее, – пообещал он. – Но только на то время, пока сахиба нет. Подумай о его нраве!
Мира склонила голову в знак согласия:
– Я дам знать.
Это был первый визит Моры во дворец после нападения из засады. Ее появление принесло много радости, и все спешили заключить ее в объятия и спрашивали, надолго ли она останется у них.
Только Кушна Дев заметила, как Мора плохо выглядит, и немедленно велела уложить ее в постель. Две служанки проводили Мору в ее прежнюю спальню, и хотя солнце еще высоко стояло над горизонтом, Мора уснула, едва ее голова опустилась на душистые шелковые подушки. И спала, спала, как не спала с той ночи ужасов на равнине и с того дня, как с болью в сердце стала женой Росса. Она пробудилась только на следующий день к вечеру, чувствуя себя удивительно посвежевшей и зверски голодной.
– Отдых помог тебе, – Одобрительно заметила Кушна Дев, когда Мора присоединилась к ней после завтрака и долгого купания.
– Я чувствую себя в сто раз лучше, – признала Мора, отправляя в рот кусочек засахаренного плода. – Нет, в тысячу раз.
Выглядела она хорошо: щеки порозовели, глаза сияли.
– Я рада, что ты пришла в себя после всех твоих мучений.
– А у вас как? – Мора посмотрела на подругу испытующим взглядом.
– Сита медленно поправляется. Ведут переговоры о новом женихе для нее, и должна тебе сказать, мой муж рад изгнанию змей из нашего дома.
– Мой дядя тоже. – Мора откинулась на подушку с кистями. – Я даже не представляла, как много волнений и беспорядков в деревнях.
– Я тоже! Лишь немногие хотели помочь Гамильтон-сахибу разоблачить тех, кто плел сети, потому что большинство считало это предательством по отношению к своим односельчанам.
Мора подумала о раненой руке Гходы Лала и о несостоявшемся покушении на жизнь Росса. Заметив, как она вздрогнула, Кушна Дев поспешила добавить:
– Но настроение переменилось, с тех пор как стало известно, что наши же люди строят козни против нас. Я считаю, что это поможет сгладить рознь между твоим и моим народами.
– Будем надеяться.
Они сердечно улыбнулись друг другу. Кушна Дев налила подруге чаю и подождала, пока Мора возьмет кусочек сахара. Потом проговорила осторожно:
– Возможно, сейчас настало для тебя время внести мир в твою собственную жизнь.
– Как именно? – спросила Мора.
Кушна Дев пожала плечами, делая вид, что не считает предмет разговора таким уж важным.
– Ты новобрачная, но я еще не видела тебя более безрадостной. – Она приложила пальчик к губам. – Нет, не смотри на меня так! Позволь высказаться, и я не стану к этому возвращаться.
– Слава Аллаху, – пробормотала Мора.
Бегума была достаточно великодушна, чтобы пропустить эти слова мимо ушей. И к тому же если дружба с английской девушкой чему-то ее научила, так скорее всего упорству и настойчивости.
– Я знаю Гамильтон-сахиба с того дня, как вошла невестой в этот дом. Тогда я была почти ребенком и очень боялась ангрези. Но мой муж хотел, чтобы я общалась с людьми твоего народа, и сахиб часто приходил в занан.
– Мне известно, что у него была такая привычка, – мрачно вставила Мора.
– Чепуха! Он мужчина, а у мужчин свои потребности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36