Нет, ничего такого не случится! Негодяи ограничатся требованием выкупа, ведь им хорошо известно, что Валид Али – богатый человек. Или удовлетворятся приданым Ситы.
Однако как невыносимо сидеть здесь в полной безопасности, в то время как ее друзья все еще в лапах у бандитов. Она бы немедленно удрала из дому и отправилась за ними, если бы не была такой слабой и если бы так не болела голова. Росс спасет их. Она должна этому верить. И верить в то, что сам он не пострадает...
Она так и заснула в кресле у окна, и разбудил ее только через несколько часов какой-то шум в холле; Мора открыла глаза и тотчас, хоть и не очень уверенно, встала на ноги.
Она осторожно высунула голову в дверь. Из кабинета дяди не доносилось ни звука. Тетя Дафна и Лидия давно спали. И хотя Лале Дину было приказано стоять на карауле, он тоже уснул в холле.
Звук повторился: стучали в дверь, негромко, но стучали. Мора подобрала юбки и босиком побежала отодвигать засовы.
Когда Росс вошел, споткнувшись о порог, Мора сдавленно вскрикнула при виде крови на его рубашке.
– Не моя, – еле выговорил он и повалился в кресло. Мора поспешила налить ему бренди. Лале Дину, возникшему в дверях, она крикнула:
– Позови Карлайон-сахиба!
– Дело сделано, – сказал ей Росс, когда они остались одни. – Они уже дома, живые и здоровые.
– Слава Богу! А Исмаил-хан?
– Я отослал его в биби-гурх. Он был совершенно измотан.
Юбки Моры широкими складками легли вокруг нее, когда она опустилась на колени рядом с креслом Росса.
– Но вы тоже измотаны. Почему вы не подождали до утра с докладом моему дяде?
Росс сидел с закрытыми глазами, голова его была откинута на спинку кресла.
– Я п-пришел сообщить вам новости. Думал, что вы, чего доброго, поскакали бы за мной, если бы не услышали их.
Слова его звучали невнятно, словно он был пьян от усталости.
Мора, насупившись, взяла стакан из его безжизненных пальцев.
– Идемте.
– Куда?
– В постель.
Он не выразил протеста, когда она помогала ему встать. Спотыкаясь, он позволил ей проводить его к ней в спальню.
Мира вскочила со своего хлипкого ложа в передней, широко раскрыв изумленные глаза при их появлении, но одного взгляда на лицо сахиба оказалось достаточно. Без единого слова она помогла уложить его на постель и сняла с него сапоги и куртку.
Дядя Лоренс остановился в дверях.
– Что здесь, черт возьми, происходит? Лала Дин говорит...
Мора приложила палец к губам и покачала головой. Закрыв за собой потихоньку дверь, она подошла к дяде.
– Он совершенно без сил.
– Ну я это и сам вижу. Но мне необходимо...
– Из того, что он сказал, я поняла, что дело улажено. Мусульманки дома и в полной безопасности. Пожалуйста, не расспрашивай его до завтра, дядя. Пусть выспится.
Лоренс был явно недоволен, однако только вздохнул.
– Может, послать за его саисом, я потолкую с ним. Он, конечно, тоже вернулся. Где ты будешь спать, девочка?
– Наверное, в гостиной.
На этот раз дядя не возражал против нарушения этикета. Он просто кивнул и зашаркал прочь, такой старый и подавленный, что у Моры защемило сердце. Она свернулась клубочком на диване и закрыла глаза.
Росс спал на ее постели сном тяжко уставшего человека и ни разу не пошевелился, даже тогда, когда темнота из черной сделалась серой, а вскоре в комнате посветлело. Его не разбудил и крик петуха, зато он разбудил Мору, и она встала с неудобного дивана. Подошла к зеркалу, кое-как пригладила волосы. Расправила измятое платье и на цыпочках прошла в утреннюю гостиную.
Дядя Лоренс завтракал в одиночестве; он отрешенно кивнул Море. Он тоже не спал большую часть ночи, и это было заметно. Море пришлось подавить желание обнять его: она понимала, что он очень сердит на нее. Нет сомнения, что наказание падет на ее голову.
Пока они так завтракали вдвоем, явился майор Клэпем с докладом. Подтверждением дядиного отрешенного состояния было то, что Море разрешили остаться за столом, в то время как майор описывал спасение мусульманок капитаном Гамильтоном и отрядом самого майора.
– И вы оказались правы, мисс Адамс, – заключил майор. – Эти дьяволы вовсе не наши солдаты, а туземцы, надевшие краденую форму. Одному Богу ведомо, как им удалось обзавестись оружием! Разбежались как зайцы, когда мы напали на их лагерь, но ваш саис, а также Гамильтон и тот малый, Валид Али, не дали им уйти. Нам оставалось только окружить их, и думаю, вскоре их повесят.
– Женщинам не причинили вреда? – выдохнула Мора.
– Они, понятно, потрясены, но в остальном все в порядке.
– Зачем эти английские формы, этот обман? – задал вопрос Лоренс Карлайон, которого больнее всего задело именно это.
– Гамильтон утверждает, что этот трюк они задумали, чтобы ответственность легла на нас.
– Боже милостивый! Чего ради?
– Чтобы возбудить недовольство против британских властей, так он сказал. И я склонен с ним согласиться. Они почти преуспели в этом, – хмуро добавил майор Клэпем. – Мы провели остаток ночи, стараясь навести порядок в Бхунапуре и повсюду в крепостях, уговаривали людей вернуться в свои постели. Спасибо Гамильтону, он этого добился. Они вернулись по домам, за исключением тех, кого он заковал в кандалы.
Мора широко раскрыла глаза.
– После того как он освободил женщин, они с тем бородатым патаном отправились в Сундагундж. Я откомандировал с ними лучших ребят, и будь я проклят, если Гамильтон не обнаружил там еще одно змеиное гнездо подлых заговорщиков и не приволок их сюда, прошу простить мой лексикон, мисс Адамс. Потом он отправился в дом Валида Али и арестовал еще двоих или троих. Должен сказать, некоторые из них оказали яростное сопротивление, как мне сообщили. Были раненые. – Майор Клапем, как видно, был сильно расстроен этим обстоятельством. – Я подготовлю полный доклад, и Росс тоже.
– Он ни о чем подобном не упоминал, – недоверчиво проговорил Лоренс и повернулся к Море: – Говорил он?
– Он был полностью вымотан, когда вернулся.
Майор Клэпем фыркнул:
– Ничего удивительного! Всю прошлую ночь он работал за шестерых. Я предложил бы присвоить ему следующий по рангу чин. Ну а патан! Ваш саис – это нечто особенное, – сказал Клэпем Море.
– Да, он такой, – рассеянно подтвердила она. При мысли о том, что могло случиться, у нее закружилась голова.
– С тобой все хорошо, девочка? – спросил дядя.
– Да, все нормально. Простите, майор Клэпем, мы совершенно позабыли о приличиях. Пожалуйста, позавтракайте с нами.
Грубоватое лицо майора смягчилось.
– Вы очень любезны, мисс Адамс, но я ухожу. Много дел.
Лоренс проводил майора до двери.
Мора все еще сидела словно каменная, когда дядя и тетя вошли в гостиную. Очень долго все молчали, и позвякивание серебра о фарфор да почти бесшумные появления и исчезновения слуг были единственными звуками, раздававшимися в комнате.
– Нет никакой возможности отправить тебя в Симлу сегодня, Даффи, – озабоченно проговорил наконец Лоренс. – Как бы мне ни хотелось воздержаться от этого, Мора должна сделать заявление.
– Лоренс, нет!
– Боюсь, что да. Она была там. Непосредственный свидетель. Очевидец. Ее показания очень важны.
– Но если она расскажет... Если это случится, все узнают...
– Думаю, ничего с этим не поделаешь.
– О Боже, что же нам делать?
На глазах у Моры выступили слезы. Меньше всего она хотела причинить сердечную боль и стыд этим славным людям, которых так любила. И не знала, что сказать, чтобы извинения были приняты.
– Как нам жить после такого скандала? – продолжала тетя Дафна, сама готовая расплакаться. – Особенно после того, что произошло раньше?
– Гораздо важнее другое. Что нам делать с тобой, девочка? – К великому стыду Моры, дядя Лоренс произнес эти слова без малейшего признака гнева, но как-то безысходно и подавленно, что было намного хуже. – Тайно убежать из дому, переодеться в туземный наряд, чтобы принять участие в мусульманском ритуале! Я всегда считал тебя трудным ребенком, всегда думал, что Арчи сделал большую ошибку, оставляя тебя так долго в Индии, но мне и не снилось...
Казалось, он не в силах продолжать. Бормоча себе под нос, он принялся за свой чай, а тетя Дафна прижала к глазам салфетку.
У Моры горели щеки. Понурившись, она крепко стиснула руки.
– Я знаю, что надо делать.
Все разом обернулись.
Росс стоял в дверях, осунувшийся и измученный, на подбородке темная щетина, одет он был все в ту же грязную рубашку. Тетя Дафна слабо пискнула, взглянув на него.
Он поморщился.
– Примите мои извинения, мэм. Я пытался придать себе более пристойный вид, но боюсь, что результаты мало удовлетворительны.
– Садитесь, Росс, – предложил Лоренс.
– Я постою, если вы не возражаете, сэр. Мне всегда как-то лучше думается стоя. – Росс оперся плечом о притолоку и хмуро поглядел на своего начальника. – Ну и что у нас?
– Мы говорили о Море. – Лоренс бросил на племянницу сердитый взгляд. – Я уверен, что вы понимаете, как все обернется, едва лишь сведения о ее... приключениях станут общим достоянием.
– Разумеется, понимаю, сэр. Именно поэтому я и предлагаю, чтобы вы позволили мне вмешаться. Вам и так досталось.
– Мне ли этого не знать!
– Но что... вы хотите сделать? – дрожащим голосом произнесла Дафна.
– Освободить вас от нее.
– К-каким образом?
– Но это же очевидно. Жениться на ней. К тому времени как мы вернемся после медового месяца, весь городок переберется в Симлу. Все будет забыто до конца холодного сезона.
Он мог бы с тем же успехом предложить, что заберет девушку с собой, обезглавит ее саблей и бросит тело в колодец, – на минуту в комнате наступила такая тишина, что стало слышно, как шуршат ящерицы в кустах под открытым окном.
– Но... но... – Вот и все, что могла выговорить Дафна.
– Поспешные браки не вполне респектабельны, – признал Росс, – однако в свете того факта, мне кажется, следует предпочесть любую погоду немедленной буре.
– Это приемлемо, – медленно выговорил Лоренс.
– Мистер Карлайон! – Дафна была просто потрясена, что ее муж способен так думать; ее грудь бурно вздымалась, пока она старалась овладеть собой. – Капитан Гамильтон, я высоко ценю столь огромную жертву с вашей стороны...
– Поверьте мне, это так и есть, – пробормотал Росс, не сводя глаз с Моры.
– ...мы не вправе ожидать, чтобы вы приняли на себя подобную ответственность.
– О, заверяю вас, мэм, что я к ней готов. – С этими словами он подошел и встал за стулом Моры, положил руки ей на плечи, словно ожидал, что она вскрикнет и убежит. – Я сознаю, что мое предложение слишком скоропалительно и вам нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Почему бы вам не обсудить это, пока я обменяюсь несколькими словами с моей нареченной?
Он взял Мору под руку скорее крепко, нежели ласково. Она пошла с ним спокойно после такого молчаливого предостережения, однако едва за ними закрылась дверь, так и кинулась на Росса.
К счастью, он того и ждал – поймал ее запястья, прежде чем она успела хоть раз ударить его.
– Вижу, вы вполне оправились после вчерашней ночной эскапады.
– Как вы могли? Как вы могли так дурачить их?
– Дурачить их? Моя дорогая мисс Адамс, я самым серьезным образом намерен так поступить.
– Да?
– Конечно.
– А если у меня другие чувства?
– Ну, не стоит так говорить, особенно после прошлой ночи.
Она попыталась высвободиться и ударить его, потому что знала, что он говорит правду.
– Чего вы так сердитесь? – продолжал он, даже ничуть не задыхаясь, хотя удерживать ее было нелегко. – Это наилучший выход для вас, и я не думаю, что ваши чувства ко мне столь уж холодны.
– Ошибаетесь. Я ненавижу вас!
– Ничего подобного.
– Да, ненавижу! Вы знали... вы все время знали, и все-таки вы... мы...
Лицо его изменилось, хотя голос оставался холодным.
– Ах, вот о чем речь.
– Вы не имели права! – Мора задохнулась. – Никакого права в ту ночь в саду...
Она отвернулась, и слезы хлынули из ее глаз. Росс молча смотрел на ее склоненную голову.
– И тогда, на дурбаре...
– Я не знал тогда, – проговорил он хрипло. – Клянусь вам.
– Но в саду...
– Да, я знал.
– И все-таки вы предоставили мне думать...
Он внезапно отпустил ее руки. Повернулся к ней спиной и отошел к окну. Скрестив руки на груди, сказал мрачно:
– Это было ошибкой.
У Моры перехватило дыхание. Выходит, для него было проще и удобнее притворяться, что он принимает ее за индийскую девушку, использовать ее только ради наслаждения, словно нет никакой разницы между ней и шлюхой Синтой Дай! Нет сомнения, он потом смеялся над этим и хвастал своим индийским друзьям, как легко он вступил в связь с ничего не подозревающей племянницей британского резидента!
Она ударила бы его или разбила о его голову стул, если бы не чувствовала себя до такой степени расстроенной. И оскорбленной. Униженной тем, что полюбила такого человека, который использовал ее, лгал, играл ее чувствами и бесцеремонно лишил невинности.
– Я ненавижу вас!
– Неправда.
– Вы льстите себе, капитан Гамильтон.
– Вот как?
– Абсолютно верно.
Они молча смотрели друг на друга. Подбородок Моры был вздернут все тем же привычным упрямством, никогда больше она не прольет из-за него ни одной слезинки.
Лицо Росса оставалось бесстрастным. По его виду, как всегда, нельзя было угадать, о чем он думает.
Ни тот, ни другая долго, очень долго не произносили ни слова. Потом Мора вздохнула и сказала спокойно:
– Лучше умру, чем выйду за вас замуж.
– Я сказал вашему дяде правду. Ваше мнение ничего не значит.
– В самом деле? В таком случае я должна принять неизбежное – и превратить вашу жизнь в настоящий ад.
– В этом я не сомневаюсь.
Мора больно прикусила язык, чтобы унять подступающие рыдания.
– Мора....
О Боже, ну зачем он произнес ее имя вот так? Как сжало горло – она едва могла дышать. Она подняла на него глаза, он подошел, глядя на нее сверху вниз и крепко стиснув губы. Потом медленно, с нежностью взял ее лицо в свои руки.
– Мора, это еще не конец света.
– Как вы можете так говорить?
На его щеке дернулся мускул.
– Полагаю, я заслужил это право. И не хочу, чтобы вы думали...
– Мора! – Дверь распахнулась, и сияющая Лидия пританцовывая вбежала в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36