Вместо этого едва заметно покачала головой.
Росс шевельнулся и, прежде чем она сообразила, что он намерен сделать, взял ее лицо в свои ладони.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я с тех пор почти ни о чем другом не думал.
Сердце ее переполнилось радостью и болью. Чувство, прозвучавшее в его голосе и пылающее в его глазах, искренне. Он любит.
Но не ее. Индийскую девушку Чхоту Моти.
Мора убежала бы отсюда, но она не в состоянии двигаться.
– Маленькая Жемчужина, – прошептал он, наклоняясь ближе. Эта близость ошеломила Мору, его глубокий голос словно унес из-под ног земную твердь. – Ты не поцелуешь меня, как целовала тогда?
«Ну что в этом страшного?» – кричало ее сердце. Последний раз. Ведь она больше не увидит Росса, когда дядя выгонит ее из дому.
Росс все еще держал ее лицо в ладонях. Неуверенными, дрожащими руками она взяла его за запястья.
– Один поцелуй, – прошептала она, – и потом я уйду. И ты не должен смотреть на меня.
Он провел пальцами по ее щекам сквозь тонкую ткань.
– Хорошо. Даю тебе слово.
Только после того как он закрыл глаза, Мора откинула покрывало. Губы их соприкоснулись сначала осторожно, но через мгновение поцелуй стал другим. Боль и обида испарились, едва его язык коснулся ее языка. Воспоминание огнем вспыхнуло в их сердцах.
Не отрывая губ, Росс посадил ее к себе на колени. Обхватив ее голову как обручем одной рукой, Росс наклонил Мору назад, словно стебель цветка. Поцелуй его становился все более страстным.
– Только об этом я и думал, – произнес он срывающимся голосом, полным желания.
– Я тоже.
Он застонал, обнял ее крепче, коснулся соска через тонкий шелк, и Мора, не выдержав, прижалась к нему.
О Боже...
Оторвав губы от губ Моры, Росс осыпал жаркими поцелуями ее шею и плечи. Отнюдь не чуждый тайнам восточной одежды, он умело разделил концы покрывала и сбросил с нее вышитый жилетик.
Мора запрокинула голову, когда он нашел языком ее твердый сосок. Пальцы вцепились Россу в волосы, тело изогнулось дугой, сердце билось как бешеное.
Языком и зубами он ласкал грудь, потом припал губами к ее рту в таком порыве, что она почувствовала, какой голод снедал его.
– Маленькая Жемчужина, ты должна знать...
Но не договорил. Сглотнув с трудом, встал на ноги, все еще держа Мору в объятиях. Она открыла глаза и посмотрела на него, и он медленно – о как медленно! – начал опускать ее на землю. Ее тело скользило по его телу, нежное, словно шелк, оно прижималось к стальным мышцам, пока Мора не встала на цыпочках на землю, ощущая жаркое прикосновение возбужденной мужской плоти.
И этот намек на полное соединение опасно приблизил Росса к завершающей точке. Он вздрогнул, понимая, что нет сил ждать дольше. Глядя Море в глаза, он приподнял ее и уложил на землю. Снял с нее одежду, и теплый ночной воздух ласкал горячую кожу Моры, а буйная трава была ее ложем.
– Маленькая Жемчужина, – прошептал он, и голос его прерывался; казалось, он повторяет ее имя как магическое заклинание.
Она потянулась к нему, чтобы спустить с плеч рубашку и прижаться губами к широкой груди; трогала сильное мужское тело и помогала Россу освободиться от одежды.
Нагой, он лежал над ней, опершись на локти, и вздрогнул от ее интимного прикосновения.
– Маленькая Жемчужина, – хрипло произнес он, – ты покорила меня.
– Это потому, что ты так хорошо научил меня всему, сахиб, – отвечала она, и губы ее снова обожгли его грудь.
– Берегись, – предостерег он, когда она приблизила свое лицо к его лицу, – ведь я могу разглядеть твои черты. Или я могу надеяться, что это уже не запрещено?
– Еще запрещено, – поспешила ответить Мора, но ей было странно, что в голосе его появился смешливый оттенок.
Задать ему вопрос она не успела – обвив ее ногу своей, он снова подтянул ее под себя. Настал его черед показать ей, как быстро прикосновения губ и рук мужчины могут привести женщину к тому пределу, где сливаются воедино наслаждение и боль.
– Росс, – прошептала Мора, – о Росс! – повторила она, не сознавая, что называет его по-английски.
Он тоже не осознал этого. Его сотрясало предчувствие близкого катарсиса. С невнятным хриплым возгласом, чувствуя, как тесно они сливаются в судорожном объятии, он вошел в нее.
Сладкая, сладкая награда. Бальзам от всех страданий сердца. Разве может она быть несчастной после этого? Разве может жизнь казаться ужасной? Если существует какая-то надежда, какое-то предвестие безоблачного будущего, она непременно найдет его после того, что произошло здесь.
«Завтра я вернусь домой, в резиденцию, – думала она, – и твердо приму все, что дядя Лоренс найдет нужным сделать со мной».
Завтра возвестит неопределенное будущее, но не такое мрачное, как прежде. Она подумает об этом позже, потому что гораздо приятнее испытать то, что есть здесь и сейчас, когда она ощущает тяжесть тела отдыхающего Росса и оба они полны радости, от долгожданного наслаждения.
Много позже она пошевелилась и вздохнула. В ответ его пальцы погрузились в ее волосы.
– Ты околдовала меня, Маленькая Жемчужина.
Она улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею.
– Это твое колдовство, сахиб, не мое.
Приподнявшись на локте, он нашел покрывало и ласково набросил ей на лицо. У Моры екнуло сердце. Только после того как черты ее были скрыты, Росс глянул в затуманенные фиалковые глаза.
– Думаю, что нет. В моем мире нет ничего, что можно сравнить с тобой.
Она провела пальцами по его подбородку.
– Разве в твоем мире никто не предъявляет прав на сердце сахиба?
Он поймал ее руку и прижал к своей груди.
– Другая, не ты? Такой нет.
Она попыталась вырвать у него руку, но он только сжал ее сильнее, словно знал, что его слова вызовут гнев.
– Я не могу лгать, пиари. Твой мир или мой – это все равно.
Она подняла на него глаза, полные упрека:
– Сахиб все играет.
Он тотчас отпустил ее.
– Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль.
Он никогда этого не хотел. Но почему-то всегда кончалось этим. Он совершенно ясно дал понять, что не питает никаких чувств к англичанке Море Адамс.
Ком, огромный, как вся Индия, возник у Моры в горле. Подняв руки, чтобы оттолкнуть Росса, она увидела в его глазах искры гнева. О, так он не хочет, чтобы она уходила? Положим, у него нет выбора. Ведь если он не оставит ее немедленно, она поставит ему по синяку под каждым глазом.
К счастью, чоукидар возвестил о своем появлении громким кашлем и шумным шорохом кустов у дорожки. Росс отпрянул. Мора уже изучила сложные способы облачения в восточные одеяния и вскоре сунула ноги в туфли без задников, а Росс успел натянуть бриджи.
– Гамильтон-сахиб.
Голос был холодный. Росс повернулся к ней с вопросительным выражением.
– Нам лучше не встречаться.
Он встал перед ней, заправляя рубашку. Глаза его пылали.
– Это не может быть твоим желанием.
– Но это так.
– Нет, я этому не верю.
– В таком случае ты глуп.
Его вопрос прозвучал как удар хлыста:
– А если в результате нашей связи появится ребенок?
Еще недавно прямота этого вопроса потрясла бы ее донельзя. Но она провела много дней в обществе женщин занана, чтобы принимать такие вещи как должное. К тому же она уже поволновалась по этому поводу после дурбара, так как у нее случилась задержка месячных. К счастью, тогда ее страхи оказались неосновательными, и поскольку сейчас тоже существовала возможность, что она забеременеет, решила не позволять себе поддаваться панике. Кушна Дев позаботится о ней в случае чего.
– Для женщин моего народа в этом нет ничего необычного, – совсем не по-восточному вздернув голову, сказала Мора. – Я справлюсь.
– Ребенок был бы полукровкой, – заявил Росс. – Неприемлемым ни для твоего мира, ни для моего.
– И это преодолимо.
Он ничего не сказал, только долго смотрел на нее, сжав губы. Как хорошо Мора знала этот его взгляд!
– Это мое искреннее желание, – холодно вымолвила она.
К ее удивлению, он очень ласково положил руку на ее щеку.
– Ты сильно повзрослела с последней нашей встречи.
Горькие слезы затуманили Море глаза. Как он любит эту женщину, если говорит с ней так нежно! Никогда, никогда он не обращался к ней так ласково.
Чоукидар подошел близко. Они слышали, как он шаркает ногами.
– Я должна идти!
Мора с трудом подавила слезы, но Росс все не убирал руку с ее щеки. Наоборот, взял ее лицо в ладони, повернув к себе.
– Очень хорошо, я выполню твое желание. Мы не будем больше встречаться. Но на одном я настаиваю твердо. Если что-то случится, если должен появиться ребенок, ты придешь ко мне.
– Сахиб...
– Спокойно! Дай мне слово.
Она была потрясена его порывом и тем, как он смотрит на нее, – будто приказывал понять важность его слов выражением напряженных горящих глаз.
– Обещай, – продолжал он. – Не важно, где ты будешь, в чьем доме. Если будет ребенок, мой ребенок, ты придешь ко мне.
Чоукидар вступил в полосу лунного света позади них.
– Твое слово! – требовал Росс. – Невзирая на обстоятельства! Маленькая Жемчужина, ты понимаешь это?
Она молча кивнула.
Едва ли не рыча, он отпустил ее. Нагнулся поднять перчатки и хлыст; отвесил ей поклон, как и полагалось, и исчез в темноте. Мора была недвижима, полумертвая от тоски.
Глава 17
Следующий вечер был жарким, солнце садилось во влажном тумане. Спешившись возле своего бунгало после очередной поездки по округу, Росс увидел, что на ступеньках крыльца его дожидается посыльный из резиденции.
– Он здесь уже больше часа, – сказал Гхода Лал.
– Карлайон-сахиб хочет меня видеть?
Посыльный часто-часто замотал головой.
– Прямо сейчас, хузур.
– Я только что вернулся из Сундагунджа. Скажи ему, что мне сначала нужно помыться и пообедать.
– Но, хузур, вызов срочный. Мне приказано ждать, пока...
– Мисс-сахиб вернулась, – негромко перебил посыльного Гхода Лал.
Росс вскинул голову:
– Когда?
– Сегодня днем.
– О Господи, помилуй!
Пропыленный, усталый, злой, Росс немедленно явился в резиденцию, Не дожидаясь, пока Лала Дин объявит о его приходе, он направился прямо в гостиную.
Какой бы фурор ни произвело возвращение Моры в его отсутствие, сейчас обстановка в гостиной казалась спокойной. Открывшаяся перед ним сцена являла собой некий образец нерушимой семейной гармонии. Лоренс Карлайон сидел в любимом кресле, потягивая виски с содовой, его жена что-то читала ему вслух из «Калькутта ревю». Лидия устроилась у окна рядом с Теренсом, который держал ее за руку.
И никаких признаков присутствия Моры. Росс кашлянул.
Спокойствие тотчас рухнуло, все вскочили на ноги.
– Росс!
Лоренс выступил вперед, его полное лицо порозовело от радости.
– Я уже слышал, сэр. С ней все хорошо?
– Лучше быть не может. Немного слезлива, конечно...
– Мы все так рады, что она вернулась, – добавила Дафна, прочувствованно прикладывая к глазам носовой платок.
– Я пытался найти вас раньше, – продолжал Лоренс, – но ваш слуга сказал, что вы отправились в инспекционную поездку.
– Я выехал рано утром. – Росс переводил взгляд с одного улыбающегося лица на другое. – Но где же она находилась все это время?
– В Лакхнау, – ответила Лидия.
– Лакхнау!
– Ладно-ладно. – Лоренс похлопал Росса по плечу. – Не стоит так изумляться, Росс. Ведь это ее родной город! Жаль, что я сам не вспомнил вовремя об этом и не отправил вас на поиски туда. Она жила у друзей своих родителей, которые сердечно приняли ее.
– И все это потому, что она просто должна была покинуть Дели, – дрожащим голосом произнесла Дафна.
– Успокойся, Даффи. – Лоренс подошел к жене и ласково похлопал ее по руке. – Не надо плакать.
– Но мне так жаль бедное дитя!
– Нам всем тоже, мама, – добавила Лидия со слезами в голосе.
Росс почувствовал, что теряет терпение.
– Может, кто-нибудь сделает одолжение и расскажет мне, что произошло? Вы ведете себя так, будто кто-то по меньшей мере умер!
Никто, казалось, даже не обратил внимания на его грубость: видимо, эмоциональные всплески были сегодня в порядке вещей.
– Но ведь все это именно из-за того, что кто-то умер, – пояснила тетя Дафна дрожащим голосом. – Скончалась мать Чарльза.
Росс изобразил вполне правдоподобное удивление:
– Мать Чарльза Бартона-Паскаля? Жениха мисс Адамс?
Тетя Дафна кивнула:
– Разве это не ужасно? Чарльз, естественно, должен был немедленно покинуть Индию, чтобы уладить дела с наследством. Как мы понимаем, он вернется не раньше чем через год. Знаете, он уехал так поспешно, что даже ни с кем не попрощался. Даже со своей невестой! Мора была сама не своя – и кто упрекнет ее за это?
– Она т-так предвкушала н-нашу двойную свадьбу, – заикаясь проговорила Лидия и расплакалась уже по-настоящему. Теренс тут же предложил ей в качестве опоры свою руку.
Отойдя к окну как бы под влиянием эмоций, Росс спросил:
– Но почему же она убежала в Лакхнау?
– Ну, мой мальчик, это же совершенно очевидно! Она была слишком подавлена, чтобы общаться с нами. Сердце разбито. Должна побыть одна. Вы же знаете, как она темпераментна.
– Да, сэр, я знаю.
Дафна громко всхлипнула.
– Смею предположить, что она скоро придет в себя, – бодрым голосом заметил Росс и обратился к британскому резиденту с совершенно спокойным видом: – Что вы намерены делать с ней теперь?
– Делать? Я... хм-м, мы, собственно, не обсуждали такой вопрос.
– И не будем обсуждать, – твердо заявила Дафна. – Я с девочками уезжаю в Симлу на следующей неделе. У милой Моры будет достаточно времени, чтобы оправиться от сердечной боли.
Лоренс одобрительно кивнул:
– Несколько месяцев в горах пойдут ей на пользу.
Росс понял, что они не имеют представления об истинной причине бегства Моры из Дели. Пусть их воспоминания о Чарльзе не будут омрачены отвратительной правдой.
Что ж, вполне подходящее для всех завершение тревожных событий. Воистину этой девушке сопутствует пресловутое ирландское счастье! Но...
Лала Дин появился в дверях. Глаза резидента весело вспыхнули.
– А, ужин подан? Вы поужинаете с нами, Росс?
– Боюсь, что нет, сэр. Я не одет для такого случая.
– Но Мора так огорчится! – запротестовала Дафна.
– Кстати, где же она?
– Отдыхает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36