– Но моя прическа… – вновь начала было она.
– Я помогу тебе поправить ее, – успокоил жену Стюарт, натягивая брюки. – Все будет отлично. Нужно только несколько шпилек…
Клэр бросила на него недоверчивый взгляд и подняла руки к голове, чтобы выяснить, какой ущерб ее прическе нанесли их бурные ласки. К своему облегчению, она обнаружила, что Стюарт был прав. Ее прическа оказалась вовсе не в таком ужасном состоянии, как она подумала в первый момент. И Клэр улыбнулась при мысли о том, что, даже если бы ее прическа погибла целиком и полностью, несколько минут экстаза вполне стоили того.
Тем временем Стюарт наклонился и подобрал с пола экипажа ее панталоны.
– Может быть, ты наденешь это, – задумчиво проговорил он, качая их на пальце. – А может быть, и нет. Кто знает… Вдруг нам снова захочется заняться любовью – на лестнице или за дверью, а может быть, и где-нибудь еще, – ну, до того как вечеринка закончится. Так что тебе, пожалуй, не стоит возиться с ними.
Клэр выхватила у него из рук свое нижнее белье.
– Ты просто чудовище, – прошипела она. – Тебе всегда мало!
– Нет, вы только послушайте, кто это говорит! – давясь от смеха, вскричал он. – Моя маленькая страстная искусительница! И где это южная красотка, столь мастерски прикидывавшаяся скромницей, научилась всем тем штучкам, которые только что проделала в благопристойном бостонском экипаже?
– И как ты думаешь, где? – ехидно осведомилась она. – Ведь ты сам рассказал мне об этом сегодня днем! В любом случае это ты начал.
– Да, – расхохотался Стюарт, – но ты закончила. И должен заметить, что в сексуальном смысле я приобрел сегодня величайший опыт.
Клэр искоса взглянула на мужа, стараясь скрыть свою довольную улыбку. Тряхнув головой, женщина натянула панталоны и привела в порядок корсаж, вновь спрятав под ним свою обнаженную грудь. После этого она повернулась к Стюарту и заявила:
– Майор, если вы считаете, что я слишком дерзко вела себя, то больше я не буду так делать.
– Ах, не будешь? – грозно переспросил он и, притянув жену к себе, провел кончиком языка по ее раскрытым губам.
– Ну, – поправилась она, – по крайней мере, пока мы не вернемся домой.
Стюарт захохотал и сжал Клэр в объятиях.
– Господи, как я люблю тебя, – пробормотал он. Голос его неожиданно стал серьезным, а губы коснулись уголка ее рта. – Ты самое потрясающее создание на свете, – убежденно проговорил Стюарт. – И я до сих пор не могу поверить, что ты моя.
– Но это правда, – улыбнулась Клэр, поднимая голову так, чтобы коснуться его губ. – Я вся принадлежу тебе.
Какое-то время Стюарт сидел с закрытыми глазами, благодаря Бога за то, что тот подарил ему эту женщину.
– Я люблю тебя, Клэр, моя прекрасная жена, – прошептал он. – И буду любить тебя до последнего вздоха.
22
– Иду, – закричала Клэр, торопливо спускаясь по лестнице: стук дверного молотка становился все громче. Она распахнула входную дверь и в изумлении замерла на пороге, увидев раскрасневшуюся и растрепанную Грениту Фортин.
– Клэр, я так рада, что ты дома! – вскричала она. – А Стюарт здесь?
– Нет, он отправился на верфь в Эссексе, – ответила удивленная Клэр. – И вернется только завтра. Гренита, что случилось? – заволновалась молодая женщина.
Гренита стремительно влетела в холл, сорвала с головы шаль и проделала невероятный пируэт.
– Дорогая, у меня совершенно потрясающая новость! – воскликнула она, обнимая ошарашенную Клэр. – Война кончилась! Сегодня генерал Ли сдался генералу Гранту.
– О господи, – простонала Клэр, и лицо ее помертвело. – Ли сдался? – прошептала она побелевшими губами.
Гренита поняла, какую страшную бестактность только что допустила, и огорченно всплеснула руками.
– О Клэр, мне так жаль, – выпалила она. – Я не должна была тебе этого говорить. Но я совсем забыла, что ты…
– Конфедератка, – кивнула Клэр, тяжело опускаясь в кресло. – Все в порядке, Гренита. Я понимаю. – Она закрыла лицо руками. – Мы проиграли. Все было зря. Все страдания и муки. Все напрасно!
– Я, пожалуй, пойду, – сказала расстроенная Гренита.
– Нет, – решительно возразила Клэр, поднимая голову. – Пожалуйста, не уходи. Посиди со мной. Я распоряжусь насчет чая…
– О, моя дорогая, тебе не стоит беспокоиться… – пролепетала Гренита.
– Чепуха, – перебила ее Клэр, поднимаясь с кресла и пытаясь улыбнуться. – Все в порядке… нет, правда.
– Клэр, мне ужасно жаль, – сказала Гренита, прижав руки к груди.
– Все хорошо, – прошептала Клэр. – По крайней мере теперь перестанут гибнуть люди. Может быть, страна начнет выздоравливать…
Женщины вошли в гостиную и присели на бархатную кушетку.
– Откуда тебе известны эти новости? – спросила Клэр.
– Я была на телеграфе, когда пришло сообщение, – объяснила Гренита. – Ну, я, конечно, страшно разволновалась и сразу захотела рассказать все Стюарту. Ведь в последние месяцы он столько сил положил на то, чтобы помочь Саванне… И я со всех ног помчалась к вам, даже не подумав…
– Подожди минутку, – перебила ее Клэр. – Как это – помочь Саванне?
Гренита нервно сглотнула и торопливо отвела взгляд.
– А ты не знаешь? – растерянно спросила она. – Стюарт ничего тебе не говорил?
– О чем? – взволнованно осведомилась Клэр.
– Ну, о том… о том, что он делает, – с убитым видом произнесла Гренита.
– Гренита, о чем ты говоришь?! – теряя терпение, вскричала Клэр. – Что делает Стюарт?
– У меня просто в голове не укладывается, что ты ничего не знаешь, – пробормотала Гренита. – Всему городу известно…
– Что?! – вскочила Клэр на ноги. – Что известно всему городу?!
Гренита уставилась на перчатки, которые держала в руках, и начала их нервно комкать.
– Может быть, он не хотел, чтобы ты знала? – неуверенно предположила она.
– Гренита! – резко прикрикнула на гостью Клэр, приходя в ярость от этой игры в кошки-мышки. – Я хочу, чтобы ты рассказала, что все это значит. Немедленно!
Гренита испуганно взглянула на нее. Теперь бедняжка отдала бы все на свете, лишь бы не переступать этим утром порога дома Уэлсли. Таким тихим голосом, что Клэр пришлось придвинуться к ней поближе, чтобы хоть что-нибудь расслышать, Гренита, запинаясь, произнесла:
– Стюарт… Стюарт возглавил в городе… кампанию… по оказанию помощи жителям Саванны. Видимо… дело в том… что после ухода войск генерала Шермана Саванна лишилась самых необходимых вещей, – более уверенным тоном заговорила Гренита, – и жители Бостона посылали продовольствие, одежду и все, что нужно, чтобы помочь городу. Для их доставки Стюарт предоставил свои суда…
Голос Грениты дрогнул, когда она увидела неподдельное удивление на лице Клэр. Та сидела с открытым ртом, ничего не понимая.
– Ты действительно ничего не знала? – спросила Гренита.
– Нет, – придя в себя, ответила Клэр. – Стюарт ни словом об этом не обмолвился.
– Интересно – почему? – изумилась Гренита. – Это же благородное дело. Я просто не могу понять, почему он скрыл это от тебя?
– Я тоже не могу понять, – прошептала Клэр. Неожиданно над городом раздался оглушительный звон колоколов сотен церквей.
– Что это значит? – вздрогнув, спросила Клэр и поспешила к окну.
– Колокольный звон извещает о победе Союза, – тихо произнесла Гренита.
– Что? – поинтересовалась Клэр, не расслышав ответа.
– Победа! – прокричала в ответ Гренита. – Колокола извещают о победе.
Клэр заткнула уши пальцами и закрыла глаза.
– Я не выдержу этого звона, – простонала она. Посмотрев на жену Стюарта с явной симпатией, Гренита подошла и обняла Клэр.
– Дорогая моя, мне пора идти, – сказала она. – Ты простишь меня за то, что я расстроила тебя?
– Ничего… ничего не случилось, не беспокойся, – всхлипнула Клэр и тоже обняла Грениту. – Спа… спасибо, что ты принесла мне эту новость. Стюарт приедет завтра днем, и если ты захочешь… заходи к нам, пожалуйста…
После ухода Грениты Клэр дала волю слезам. Упав на кушетку, она плакала почти час.
Колокольный звон не умолкал весь день. Только с наступлением сумерек в городе воцарилась тишина. Клэр провела ужасный день, пытаясь укрыться от этого торжественного перезвона. Она решила заниматься обычными домашними делами, как будто ничего не произошло, но в глубине души она понимала, что изменилось все.
В течение последних нескольких месяцев ее брак был полной идиллией. Ветреные мартовские дни пролетели в легкой дымке смеха, веселой болтовни и занятий любовью. Ее отношения с мужем становились все более интимными, все более восхитительными. Но и после того, как неустойчивую штормовую мартовскую погоду сменили ласковые апрельские дни, про чету Уэлсли все сплетничали в Бостоне – и уже не столько из-за сомнительных обстоятельств, сопровождавших их брак, сколько из-за явной любви молодоженов, которую те и не пытались скрывать.
Салли Разерфорд наконец сдалась и отказалась от попыток добиться благосклонности Стюарта, говоря всем подряд, что Уэлсли ведет себя как сумасшедший. Он настолько потерял голову от любви к своей жене-бунтовщице, что ее, Салли Разерфорд, просто тошнит, когда она видит их вместе.
Дни шли, и Клэр все больше влюблялась в своего прекрасного, нежного и страстного мужа, почти совсем забыв про то, что война все еще продолжалась. От отца регулярно приходили письма, полные слов любви. Он уверял ее, что с ним все в порядке и что Саванна пережила оккупацию Шермана почти без ущерба. Эти письма успокаивали ее, создавая иллюзию, что война не столь страшна, как раньше. Все неприятные события каким-то странным образом отодвинулись на дальний план, совершенно не касаясь ее новой жизни. Но сегодня все вдруг изменилось. Ужасный конфликт, унесший столько жизней, завершился. Одного росчерка пера генерала Роберта Ли хватило, чтобы официальные лица Союза перестали интересоваться, шпионит ли Клэр Будро для Конфедерации или нет, по той простой причине, что Конфедерации больше не существовало.
Наступил вечер, время тянулось невыносимо долго, а в голове у Клэр возникали тысячи вопросов. Например, изменится ли теперь отношение Стюарта к ней, когда он освободится от взятых на себя обязательств? Пожелает ли он по-прежнему оставаться ее мужем или же захочет поскорее избавиться от бремени, которое добровольно взвалил на себя? К восьми вечера у Клэр ужасно разболелась голова. Она чувствовала себя уставшей и разбитой. Без всякого аппетита она поужинала в одиночестве и, устало волоча ноги, медленно побрела по лестнице в роскошную спальню на втором этаже. Ей хотелось забраться в постель и уснуть поскорее, чтобы больше не думать о том, что сделает Стюарт, когда завтра вернется домой.
Она проспала несколько часов, когда обнимавшие ее мужские руки вдруг разбудили ее. Вскрикнув от ужаса, она стала отбиваться, колотя кулаками в мощную грудь мужчины и вырываясь из его объятий. Только спустя несколько долгих секунд до ее сознания дошел низкий знакомый голос:
– Клэр, детка, все в порядке! Это я, все в порядке, дорогая!
– О боже, Стюарт, – простонала она. – Это ты?!
С глубоким вздохом облегчения она откинулась на подушки, все еще сжимая кулаки и дрожа от страха.
– Да, дорогая, это я, – успокаивающе проговорил Стюарт. – Извини, что я напугал тебя.
Клэр, вдруг громко всхлипнув, припала к его груди.
– Господи, а я думала, что это кто-то чужой, – рыдая, проговорила она.
Стюарт скользнул в теплую постель и прижал ее к себе.
– Должен сказать, мадам, что мне очень приятно узнать, что в случае внезапного вторжения в дом вы не сдадитесь без боя, – улыбнулся он в темноте.
– О, – тяжело дыша, заявила Клэр, сердясь на себя за то, что она больше не испытывает страха. – Ты что-то сказал?! Кстати, откуда ты взялся в моей постели? Ты же вернешься только завтра…
– Да, так и должно было быть, – прошептал он, приподнимаясь на локте и зажигая свечу, – но когда я узнал о капитуляции, то подумал, что ты расстроишься, и решил вернуться раньше.
Остатки сна немедленно улетучились, и все ужасы вчерашнего дня вновь всплыли в памяти Клэр. Стараясь сдержать слезы, она спрятала лицо на груди у Стюарта и прижалась к нему так, словно только он мог спасти ее от смертельной опасности.
– Я просто не могу поверить, что все кончилось, – всхлипнула она. – Что не будет больше ужасных сражений, боли, крови, смерти… Всей этой сумасшедшей, ужасной и совершенно напрасной войны…
Стюарт поморщился от боли, когда ногти Клэр впились ему в плечо.
– Ш-ш-ш, – успокаивал он жену, как маленького ребенка. – Все было не напрасно. Клэр, все, что случилось, было неизбежно, но теперь все позади…
– Теперь, когда все позади, ты больше не захочешь меня… – задыхаясь от волнения, прошептала Клэр.
В изумлении уставившись на жену, Стюарт замолчал. Осторожно разомкнув кольцо ее рук, обнимавших его, Стюарт мягко проговорил:
– Клэр, посмотри на меня.
Судорожно сглотнув, она откинула волосы с лица и села в постели. Вот и наступил тот момент, которого она так боялась.
– О чем ты говоришь? – спросил он совершенно спокойно.
Не в силах посмотреть ему в глаза, Клэр принялась разглядывать узор на шерстяном пледе в ногах кровати. Ее внимание привлек кончик нитки, торчавший в уголке пледа, и она стала старательно приглаживать его.
– Стюарт, – набравшись смелости, наконец пролепетала она, – я понимаю. Я все понимаю…
– Что ты понимаешь? – так же спокойно поинтересовался он.
Клэр тяжело вздохнула, все еще надеясь, что он не позволит ей сказать вслух то, о чем она думает и о чем они оба прекрасно знают. Но молчание затягивалось, и она решилась.
– Я понимаю, что ты чувствовал себя обязанным жениться на мне, поскольку только так ты мог спасти меня от виселицы, – сдавленным шепотом произнесла она. – Я знаю, что ты таким образом отблагодарил меня за то, что я спасла тебе жизнь… Но теперь, когда война кончилась, уже нет необходимости защищать меня… Я понимаю, что ты сможешь добиться аннулирование брака и жениться на женщине твоего круга…
– Аннулирования! – прогремел он, рассерженный и задетый за живое ее словами. Неужели до сих пор она ему не доверяет? – Ты сошла с ума?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45