Деревья росли на определенном расстоянии друг от друга, образуя аллеи, и, хотя в это время года на ветках не было ни одного листочка, Клэр легко могла себе представить, как в разгар лета зеленый свод защищает дорожки от жары, создавая прохладную тень.
Медленно разгуливая по парку, она с интересом разглядывала тщательно распланированные клумбы и думала о том, какие цветы расцветут здесь весной. От одной мысли о том, что она может думать о будущем, у Клэр стало легко и светло на душе. Она словно получила подарок, который ей еще только предстоит открыть. В дальнем конце парка стояла скамейка, и миссис Уэлсли, присев, предалась созерцанию мраморной статуи Христофора Колумба, установленной неподалеку.
Несмотря на холодный влажный ветер, ощущение спокойствия, царившего в этом укромном месте, сняло напряжение, и Клэр, удовлетворенно вздохнув, позволила себе помечтать. Скрежет ключа в замке калитки вернул молодую женщину к действительности. Подняв глаза, Клэр увидела маленькую симпатичную даму лет тридцати пяти, которая направлялась прямо к ней. Клэр поднялась со скамейки и приветливо улыбнулась женщине.
– Доброе утро! – вежливо поздоровалась та. – Держу пари, что вы – миссис Уэлсли, не так ли?
– Да, вы не ошиблись, – ответила Клэр, не очень, впрочем, удивляясь, что женщина узнала ее.
– А меня зовут Луиза Мей Олькотт, – представилась женщина, протягивая руку Клэр. Ее рукопожатие было крепким и ободряющим. – Мы с вами соседи. Я живу рядом, в доме номер десять.
– О, да, я очень рада познакомиться с вами, – лучезарно улыбнулась Клэр. – Мой муж говорил мне о вас. Вы писательница, правда?
– Да, я пытаюсь писать, – рассмеялась мисс Олькотт. – Надеюсь, я вам не помешала.
– Нет, ни в коем случае, – успокоила ее Клэр. – Сегодня такой чудесный день, что просто грех сидеть дома. Надо насладиться хорошей погодой. Не хотите ли присесть на минутку?
– С огромным удовольствием, – откликнулась мисс Олькотт, садясь на скамейку рядом с Клэр. – С самого утра я работала над новой книгой и немножко устала, поэтому решила сделать перерыв. А когда я выглянула в окно и увидела вас, то решила, что у меня выдалась прекрасная возможность познакомиться с вами. Я слышала, что майор Уэлсли женился и уволился из армии, но у меня не хватало смелости навестить вас почти сразу после приезда в Бостон.
– Да, вы правы, мы действительно только что приехали в Бостон, – подтвердила Клэр, – и город я еще не знаю.
Мисс Олькотт понимающе кивнула.
– А сами вы из Джорджии? – осведомилась она.
– Да, – улыбнулась Клэр, удивляясь, что эта женщина так много знает о ней.
Словно разгадав мысли молодой женщины, писательница сказала:
– Вас, наверное, удивляет, откуда я так много знаю про вас. На самом деле я не слишком любопытна, но когда живешь на таком маленьком пятачке, как наш Луисбург-сквер, то невольно знаешь о соседях почти все.
Клэр согласно кивнула, надеясь, что мисс Олькотт все же не знает сплетен, связанных с ее замужеством.
– Вы живете здесь вместе с родственниками? – вежливо осведомилась она.
– Только с отцом, – ответила писательница. – Он немного… эксцентричен, а так как мои сестры повыходили замуж, мне приходится заботиться о нем.
– С отцами такое часто бывает, не так ли? – вздохнув, сказала Клэр.
Луиза удивленно взглянула на девушку.
– Боюсь, что с моим отцом хлопот больше, чем с другими, – заметила она.
– Сколько у вас сестер? – поинтересовалась Клэр, которой новая соседка нравилась все больше.
– Три, – ответила Луиза. – Именно о них я и пишу свою новую книгу.
– О ваших сестрах? – удивилась Клэр.
– Да, именно о них, – кивнула писательница. – Разумеется, я пишу о четырех вымышленных сестрах, но использую свои детские воспоминания.
– Как интересно! – восторженно воскликнула Клэр. – Я с нетерпением буду ждать выхода книги в свет. Вы уже придумали название?
– Пока нет, – вздохнула Луиза. – Мне кажется, что придумать название книги – самое трудное в творчестве писателя. Мне с огромным трудом даются названия. Правда, у меня еще много времени, поскольку книгу я только-только начала писать. В последние годы у меня почти не было времени, чтобы заниматься творческим трудом. Днем я заботилась об отце, а вечером и даже ночью работала в госпитале сиделкой.
– Вы работали сиделкой? – воскликнула Клэр и, не удержавшись, добавила: – Я тоже!
– Правда? – удивилась Луиза. – А где вы работали?
– В госпиталях в Атланте и Саванне, – ответила Клэр.
– Миссис Уэлсли, у нас так много общего, – искренне обрадовалась Луиза. – Я работала в госпитале в Вашингтоне.
Клэр радостно улыбнулась. Луиза Олькотт ей нравилась все больше. У всех сиделок есть одна цель – помочь больным и умирающим, и независимо от политических взглядов эта цель объединяет их.
– А как получилось, что вы встретились с майором Уэлсли? – полюбопытствовала Луиза, дружелюбно улыбаясь. – Он был вашим пациентом?
– Да, он был ранен. Это случилось неподалеку от Саванны, и мне поручили заботиться о нем, – ответила Клэр.
– Ну, могу вас только поздравить и заверить, что вы перечеркнули надежды многих девиц в Бостоне, мечтавших выйти замуж за доблестного майора, – улыбнулась Луиза.
– Да, я понимаю, – тяжело вздохнув, Клэр уставилась на носки своих туфель. – Но когда я увидела его в лазарете, то понятия не имела, сколько девушек мечтают о нем. Он был тяжело ранен в грудь, и я с трудом выходила его.
– Я вас прекрасно понимаю, – сказала писательница, бросая на Клэр сочувственный взгляд. – Когда человек заболевает, он теряет весь свой блеск.
Некоторое время обе женщины сидели молча, думая о тех трагических потерях, свидетельницами которых им довелось быть. Ведь они в течение нескольких лет заботились о чьих-то мужьях, братьях, отцах, многих из них провожали в последний путь.
– Ну что ж, поделать ничего нельзя, так устроена жизнь, – неожиданно сказала Луиза, поднимаясь со скамейки. – Мне пора возвращаться. Я очень рада, что познакомилась с вами, миссис Уэлсли.
Клэр тоже встала.
– Пожалуйста, мисс Олькотт, зовите меня Клэр, – предложила она. – Спасибо за милую беседу. Надеюсь, мы будем видеться часто.
– О, я в этом совершенно уверена, – откликнулась Луиза, пожимая руку Клэр. – Давайте встретимся на следующей неделе и вместе выпьем чаю.
– С большим удовольствием, – обрадовалась Клэр. Попрощавшись еще раз, Луиза повернулась и пошла к калитке.
Клэр опустилась на скамейку, провожая взглядом новую знакомую.
– А ведь правда, – с улыбкой проговорила она, обращаясь к Колумбу, – Бостон не такой уж плохой город.
Подшучивая над собственной глупостью, Клэр поднялась, неожиданно испытав непреодолимое желание поскорее вернуться в тепло и радушие своего нового дома.
19
– И как прошла твоя прогулка? – спросил Стюарт, встречая жену на пороге холла.
– Все было просто замечательно. Мне очень понравился этот маленький парк. – Клэр благодарно улыбнулась Стюарту, когда тот помог ей снять плащ. Она опасалась, что муж все еще сердится на нее за ее утреннюю холодность, но его глаза утратили свое грозное выражение, и, когда он улыбнулся Клэр в ответ, тонкие напряженные морщинки вокруг его рта исчезли.
– Это твой плащ? – спросил он, внимательно рассматривая прекрасный, подбитый мехом плащ, который держал в руке.
– Нет, это плащ твоей матери, – потупясь, ответила Клэр.
– А разве у тебя нет плаща? – удивился Стюарт.
– Конечно, есть! – довольно резко сказала Клэр, рассерженная, как всегда, его ироническими замечаниями по поводу ее гардероба. – Но… я еще не распаковала тот чемодан, в котором он лежит, так что попросила на время плащ у твоей матери.
– А вчера вечером на тебе было ее атласное платье, не так ли? – догадался Стюарт.
– Ну да, – неохотно согласилась Клэр.
– Клэр, почему ты не перестанешь лгать мне? Почему не признаешься, что тебе нужны новые туалеты? – вышел из себя Стюарт.
– Я не лгу! – сердито заявила Клэр. – Я действительно еще не распаковала один чемодан, и там лежит мой плащ.
– А тот плащ, что лежит в чемодане, – он подойдет для бостонской зимы? – осторожно поинтересовался молодой человек.
– Возможно, – пробормотала Клэр, наклоняясь, чтобы снять сапожки.
– Не из шерсти? – переспросил Стюарт.
– Нет, он не шерстяной! – Выпрямившись, она гордо вскинула голову и вызывающе посмотрела на мужа. – Откуда у нас, конфедератов, шерсть, если вы, янки, заблокировали все наши порты и вот уже три года до нас не может добраться ни одно судно из Англии? Мы не разводим в Джорджии овец, и тебе это отлично известно! Так откуда нам взять шерсть?
– Клэр, – смутился Стюарт, – я не то имел в виду…
– Мой плащ сшит из хлопка, – продолжала она, гневно глядя на мужа сверкающими глазами. – Из тяжелого грубого хлопка. У нас в Джорджии был только хлопок, а теперь, благодаря генералу Шерману, и хлопка не стало. Знаешь ли ты, что самая простенькая ткань стоит двадцать пять долларов метр? Это больше, чем нормальный крепкий мужчина зарабатывает за месяц, а чтобы сшить всего одно платье, нужно в пять раз больше! Вот и представь себе, сколько стоит сшить шерстяной плащ, даже если удастся достать ткань! Тысячи, майор! Тысячи! Ни у кого на Юге нет таких денег. И тебе это отлично известно. Все, что у нас есть, – это боны Конфедерации, а они не стоят даже той бумаги, на которой напечатаны.
Она замолчала и глубоко вздохнула, рассердившись на саму себя, так как почувствовала, что слезы сожаления и стыда текут у нее по щекам.
– У меня очень милый хлопчатобумажный плащ, – проговорила Клэр дрожащим голосом. – Он вполне устраивал меня в Саванне, значит, будет хорош и для Бостона!
К ее полному изумлению, Стюарт быстро шагнул к ней и крепко обнял ее.
– Клэр, – выдохнул он, нежно прижимая ее к себе, – не плачь. Дорогая моя, храбрая, гордая, маленькая бунтовщица, не плачь.
Его ласковые слова заставили Клэр расплакаться еще сильнее.
– У меня на самом деле очень милый плащ, – захлебываясь от рыданий, выговорила она.
– Я уверен, что он просто замечательный, – успокаивающе проговорил Стюарт, приподнимая ее голову и целуя мокрые щеки, – но, дорогая моя, тебе нужен шерстяной плащ. Мои родители через несколько дней уедут в Колорадо, и что ты станешь носить, когда моей матери здесь не будет?
– Я что-нибудь придумаю, – пробормотала Клэр сквозь слезы.
– Клэр, – спокойно заявил ее муж, – тебе не надо ничего придумывать. Я куплю тебе новый плащ – если ты хотя бы на день забудешь о своей бунтарской гордости и позволишь мне сделать тебе подарок.
– О Стюарт… – прошептала она.
– Я понимаю, – вздохнул он, – ты будешь твердить, что у тебя прекрасные платья и что тебе не нужно никаких новых нарядов, но, ради бога, речь ведь идет об одном плаще, и я просто не могу взять в толк, почему ты так яростно сражаешься со мной из-за такого пустяка!
– Я просто не хочу, чтобы ты тратил на меня свои деньги… – потупясь, тихо промолвила Клэр.
Обхватив ладонями ее щеки, Стюарт заставил ее запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
– Клэр, дорогая, ты – моя жена, – медленно произнес он. – Я хочу тратить на тебя свои деньги. А кроме того, я ведь уже сказал тебе прошлым вечером: у меня столько денег, что мы с тобой не сможем их промотать, даже если всю оставшуюся жизнь будем заниматься только одним – каждый день ходить по магазинам и скупать все товары, какие там есть!
Клэр долго смотрела на мужа, и наконец на ее дрожащих губах появилась слабая улыбка.
– Ты на самом деле так богат? – спросила молодая женщина.
– Да, – улыбнулся он. – Я так богат. А теперь я должен идти: у меня назначена деловая встреча. Но когда я вернусь, мы пойдем с тобой к моей знакомой портнихе и купим тебе все, что нужно.
– Но мне не надо ничего, кроме плаща… – растерянно прошептала Клэр.
– Не спорь со мной, – приказал он, прерывая ее протестующий лепет крепким звонким поцелуем. – Просто соберись. А после того, как мы покончим с покупками, я угощу тебя самым вкусным ужином в Бостоне. Мы с тобой полакомимся лангустами!
– Лангустами?! – воскликнула Клэр, сморщив носик от отвращения. – Они похожи на раков?
– Нет, – рассмеялся Стюарт, – не похожи. И нельзя жить в Бостоне, не попробовав лангустов. Это просто закон.
– Правда? – удивилась Клэр.
– Ну, может, и не закон, но в Бостоне все едят лангустов. Поверь мне, они тебе понравятся, – с веселым блеском в глазах заявил Стюарт.
– Сомневаюсь, – бросила Клэр, скорчив смешную гримаску.
– Ты только попробуй, – рассмеялся он, накидывая на плечи элегантный шерстяной плащ и беря в руки свою прогулочную трость, – это все, чего я прошу. Ну а если тебе и впрямь не понравится, мы закажем тушеное мясо в горшочке, которое обожают все янки.
– Тушеное мясо в горшочке, которое обожают все янки? – переспросила Клэр.
– Да, – с трагическим вздохом ответил Стюарт. – Тушеное мясо в горшочке, – повторил он и добавил: – Забудь, что я говорил про янки.
– А что это такое? – с сомнением осведомилась Клэр.
– Это говядина, Клэр, – очень серьезно объяснил Стюарт. – Тушеная говядина, которую готовят в горшочке с картофелем, морковью и луком.
– Звучит неплохо, – неожиданно хихикнула молодая женщина.
– Это вкусно, – кивнул Стюарт, – но лангусты лучше.
Он застегнул свой плащ и снова протянул руки, чтобы обнять жену.
– А теперь улыбнись мне и пообещай, что больше не будешь плакать, – шепнул он.
Клэр кивнула и подарила ему слабую улыбку.
– И обещай мне, что после обеда отправишься со мною по магазинам и разрешишь мне купить тебе кое-что из одежды.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но потом закрыла его и кивнула.
– А еще пообещай мне, что попробуешь хотя бы одного лангуста.
На этот раз Клэр не кивнула, а зажмурилась и испуганно замотала головой.
– Нет, ты все же должна хотя бы попробовать! – настаивал Стюарт.
– Ну хорошо, – согласилась она, открывая один глаз. – Обещаю, что попробую ваших североамериканских раков.
– Это не раки, – рассмеялся он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
Клэр обвила руками его шею и ответила на его поцелуй с такой страстью, что Стюарт уронил трость и сильнее прижал жену к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45