– С ней все ясно.
18
Когда на следующее утро Клэр проснулась, солнце стояло уже высоко. Она потянулась и зевнула, а потом взглянула на спящего Стюарта. Тот лежал на боку лицом к ней, подсунув одну руку под голову, а другую положив Клэр на живот. Клэр улыбнулась и без всякого стеснения принялась разглядывать мужские достоинства своего супруга. Стюарт спал обнаженным, и ослепительная белизна ростынь резко контрастировала с его смуглой кожей. Рельефные мускулы его плеч сейчас были расслаблены, но Клэр вспомнила, какими твердыми они были под ее рукой, когда они со Стюартом танцевали вчера вечером на балу.
«Я действительно никогда не видела более красивого мужчины», – сонно подумала она, по-женски высоко оценивая его мягкий чувствительный рот. Легкая дрожь пробежала по телу Клэр, когда она вспомнила о тех пьянящих ощущениях, которые дарили ей вчера днем эти губы…
Еще одно смутное воспоминание возникло у нее где-то в глубине сознания. Воспоминание о том, как он положил ее на мягкую постель и начал медленно и нежно раздевать. Раздевать! Судорожно вздохнув, Клэр прижала руку к груди, коснувшись пальцами шелковистой ткани ночной рубашки. Клэр совершенно не могла вспомнить, как надевала ее или как снимала бальное платье. Последнее, что осталось у нее в памяти, – это отъезд с бала. Ну да, они сели в экипаж, и ей так хотелось спать, что у нее просто слипались глаза. Она припомнила, как положила голову мужу на плечо и как просила, чтобы он не давал ей заснуть. Но что же было потом?!
– Я отнес тебя в постель.
При звуке красивого и выразительного голоса Стюарта, раздавшегося у нее над самым ухом, Клэр вздрогнула и удивленно посмотрела на мужа.
– Доброе утро, – пробормотал он и нежно поцеловал ее в губы.
– Доброе утро, – ответила она и вдруг почему-то застеснялась. Неожиданно ей стало неловко при мысли о том, что ее красивый и сильный супруг раздевал ее и укладывал в постель. Клэр представила, как он снимал с нее одежду, и тут же мучительно покраснела.
– Прости, что вчера вечером я заснула, – прошептала она смущенно.
– Почему я должен тебя прощать? – мягко спросил он, протягивая руку и убирая локон с ее щеки.
– Ну, потому что тебе пришлось… укладывать меня в постель, – проговорила Клэр, сгорая со стыда.
– Я не имел ничего против, – заверил ее Стюарт с лукавой улыбкой.
– И все же… – пролепетала Клэр, закрывая глаза.
– Я не имел ничего против, – твердо повторил Стюарт.
Лениво улыбаясь, он подвинулся к Клэр поближе, обнял ее рукой за талию и притянул к себе.
– Но, – прошептал он, – если ты действительно чувствуешь себя виноватой, то можешь вымолить у меня прощение. Мне почему-то кажется, что тебе удастся это сделать без особого труда…
С этими словами он откинулся на спину и потянул жену на себя. Глаза Клэр расширились от неожиданности.
– Стюарт, опомнись! Средь бела дня! – воскликнула она.
– А какое это имеет значение? – медленно произнес он, соблазнительно проводя пальцами вдоль ее спины, а его губы уже искали ее рот.
Когда Стюарт целовал ее, глаза Клэр медленно закрылись, и она без всякого сопротивления разомкнула губы, чтобы его язык мог совершить свое интимное и нежное вторжение. Поцелуй был восхитительно долгим, становясь с каждой секундой все более глубоким и страстным. Стюарт продолжал ласкать спину Клэр, потом его руки скользнули ниже и вскоре добрались до ее ягодиц; он прижал их к себе, и бедра его пришли в движение.
Клэр открыла глаза, и в этот миг ее взгляд упал на простое золотое кольцо, поблескивающее на левой руке. И Клэр вспомнила: «Ни один мужчина, любящий свою жену, никогда не купит ей такой дешевой дряни… Она, наверное, оказалась слишком бойкой, и он просто потерял голову от постельных игр…»
Когда отвратительные слова Салли Разерфорд вновь зазвучали у Клэр в ушах, она резко отстранилась от Стюарта.
– Не надо! – воскликнула молодая женщина, отчаянно извиваясь, чтобы избежать прикосновений его восставшей плоти, прижимавшейся к ее телу.
Увидев, какими обиженными глазами посмотрел на нее муж, Клэр торопливо поправилась:
– Я хочу сказать, что лучше давай встанем. Я хотела бы сегодня утром немного погулять по парку, и ты говорил мне, что должен с кем-то встретиться за обедом. Уже поздно, так что давай поторопимся, ладно?
Стюарт глубоко вздохнул, безмерно оскорбленный тем, что Клэр так явно отвергла его любовные поползновения. Он понимал, что она прекрасно видела, насколько он возбужден; но вместо того, чтобы с восторгом ответить на его страстные ласки, она постаралась отделаться от него. Ему очень хотелось знать, чем объясняется неожиданная холодность жены, но он решил ничего не говорить, не желая рисковать и ссориться с Клэр. Он был невероятно огорчен прошлой ночью, когда они вернулись с бала. Весь вечер он предвкушал, с каким удовольствием подарит ей прекрасное кольцо, которое купил для нее, но, когда они наконец вернулись домой, она так крепко спала, что никакие уговоры и ласки не могли ее расшевелить. В конце концов он сдался и задремал, все еще надеясь в полусне, что ночь пройдет совсем по-другому.
На сегодня у них не было никаких приглашений, не намечалось никаких балов и визитов; а вот родители Стюарта были приглашены в гости. Сегодня вечером молодожены наконец-то должны были остаться одни. Стюарт собирался поехать куда-нибудь с Клэр, поужинать вдвоем в интимной обстановке и рано вернуться домой. Потом он подарит ей это великолепное кольцо и оставшуюся часть вечера будет посвящать ее в сладкие тайны медленных и ленивых любовных ласк. Он хотел, чтобы вечер получился прекрасным, и твердо решил, что никому и ничему не позволит его испортить.
И потому Стюарт решил не ссориться с Клэр из-за ее неожиданной холодности. С огорченным вздохом выпустил он жену из объятий.
– Ты права, – согласился молодой человек. – У меня и впрямь сегодня деловое свидание за обедом, и сейчас уже поздно.
Облегченно улыбнувшись, Клэр откатилась от мужа, сбросила одеяло, выскочила из постели и исчезла за ширмой. Стюарт, нахмурившись, смотрел Клэр вслед. Что с ней произошло? Казалось, еще несколько минут назад она очень хотела снова заняться любовью, но сейчас вела себя так, будто, выскользнув из объятий мужа, почувствовала неимоверное облегчение. Да, хорошо, что он не проявил настойчивости… Может быть, это просто девичья боязнь заниматься любовью при дневном свете? После их вчерашней страстной схватки ему показалось, что для Клэр все эти условности не имеют значения, но, возможно, он ошибался и неверно оценивал ее чувства… А может быть, дело совсем не в этом… Может быть, вчера вечером на балу кто-то сказал что-то такое, что взволновало ее… Он не до конца поверил ей, когда она, запыхавшись, прибежала из дамской комнаты и принялась уверять его, что все в порядке. Казалось, перед этим у нее было прекрасное настроение, а после этого она стала тихой и рассеянной. Несколько раз во время танцев он замечал, что она осторожно оглядывается вокруг, словно опасаясь столкнуться с кем-то лицом к лицу. И еще она пила один бокал шампанского за другим, словно старалась забыть, где она и с кем.
Губы Стюарта превратились в тонкую линию. Если эта сучка Салли Разерфорд сказала что-то такое, что обидело Клэр, то он свернет мерзавке шею! С сердитым ворчанием Стюарт отбросил одеяло и выскочил из постели, натянул панталоны и выругался, так как ткань больно врезалась в его все еще возбужденную плоть.
– Почему все такое чертовски твердое? – пробормотал он, а потом громко рассмеялся над двусмысленностью собственных слов.
Клэр появилась из-за ширмы, одетая в толстый халат.
– Ты пойдешь умываться первым или я? – спросила она мужа.
– Умывайся ты. Я спущусь вниз и распоряжусь насчет кофе, – рассеянно ответил он.
Она кивнула и торопливо направилась в ванную, обеспокоенно прикусив губу. Клэр совсем не понравилось, что у Стюарта так резко испортилось настроение. Моя руки, она снова посмотрела на свое обручальное кольцо. «Ни один мужчина, любящий свою жену, никогда не купит ей такой дешевой дряни…» – сказала вчера Салли. Почему эти слова озлобленной девицы так поразили Клэр? Ведь деньги и драгоценности никогда ее особенно не волновали. Раньше семья Клэр была довольно богатой, и девушка всегда могла купить все, что хотела; потом началась война, и наряды, украшения, духи превратились в недоступную роскошь. Однако это не слишком беспокоило Клэр. Нет, это, конечно, создавало определенные неудобства, но Клэр никогда не страдала от отсутствия дорогих вещей. Так почему же вид скромного обручального кольца причиняет ей такую боль? Она ведь и не ожидала, что Стюарт наденет ей на палец что-то особенное. Она была уверена, что Стюарт женился на ней отнюдь не по любви. Он просто хотел спасти ее от мучительной смерти, точно так же как Клэр перед тем спасла его. И предложение его было продиктовано лишь благодарностью. Да и Клэр тогда не любила Стюарта. Она просто приняла его предложение как единственную возможность спастись. И сделала она это еще и ради своего отца, который, как он сам говорил, вряд ли пережил бы смерть своей единственной дочери.
«Но это было тогда, а не теперь, – внезапно отозвался знакомый тихий голосок. – Теперь-то ты по-настоящему любишь его». Клэр глубоко вздохнула и, откинув голову назад, посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, висевшем над умывальником. Тихий голосок был совершенно прав. Непонятно как и когда, но всего в течение нескольких дней она влюбилась в Стюарта Уэлсли. Когда это случилось и почему, она не знала. Возможно, это произошло потому, что она наконец-то смирилась с мыслью о том, что ее жених Дэвид мертв… А может, все было значительно проще: Стюарт оказался рядом, полный сил и желания… он ведь хотел ее и не скрывал этого. У Клэр не было никаких сомнений насчет того, что Стюарт определенно хочет ее. И неважно, любит ли он ее по-настоящему или нет. Несколько минут назад, выйдя из-за ширмы, она увидела яркое доказательство его постоянного желания. Даже плотная ткань панталон не могла скрыть этого.
А если Салли права? Если «постельные игры» – это все, что ему нужно?
– Нет, – вслух произнесла она, все еще глядя на свое отражение в зеркале, – дело не в этом.
Они только один раз занимались любовью, но даже неопытной Клэр эти несколько минут близости показали, что чувства Стюарта к ней гораздо сильнее, чем просто обычное влечение, которое мужчина испытывает к женщине. Они провели вместе довольно много дней во время его болезни, и хотя потом, при коротких встречах в тюрьме, когда Стюарт настаивал на браке, да и после бракосочетания и путешествия в Бостон Клэр испытывала к нему едва ли не отвращение, вскоре ее чувства к нему изменились. После того как ей удалось преодолеть свою антипатию к нему, Клэр вдруг стала получать удовольствие от общения с мужем, даже если разговор касался войны. Но когда же это удовольствие сменилось любовью? Клэр не могла ответить на этот вопрос, не могла даже предположить, как это случилось. Но одно она знала точно: это произошло. Она влюбилась в своего мужа и больше отрицать этого не могла.
Слезы отчаяния навернулись на глаза Клэр. Она не хотела любить Стюарта Уэлсли. Он был ее врагом, он был янки; к тому же, несмотря на все его заверения вчера в экипаже, она была уверена в том, что на самом деле он не любит ее. «А почему бы тебе не поверить ему? – вновь отозвался тихий голосок. – Он же сказал тебе о своей любви, так почему ты сопротивляешься?» Ей очень хотелось прекратить эту бессмысленную борьбу, но слова Салли, подобно набату, все звучали у нее в ушах.
Задумчиво глядя на свое отражение в зеркале, Клэр взяла щетку и принялась медленно расчесывать свои густые локоны. Как ей вести себя теперь, когда она окончательно поняла, что любит Стюарта? Что делать?
– Ничего, – вслух сказала она. – Абсолютно ничего. – Она положила щетку на полку под зеркалом и вновь посмотрела на себя. – Если я скажу ему об этом, все только усложнится.
Кто знает, что произойдет, когда война наконец закончится и он не сможет пугать ее виселицей? Ведь тогда помилование Шермана уже не будет иметь никакого значения. Она, Клэр Будро, будет свободна. А что, если тогда Стюарт скажет, что такая жена ему больше не нужна, что он собирается найти себе более подходящую супругу, женщину-янки, с которой у него будет много общего. Такую, например, как Салли Разерфорд.
Мысль о том, что Стюарт может предпочесть ей одну из этих злобных заносчивых девиц, которых Клэр видела вчера на балу, привела ее в отчаяние. Слезы снова навернулись ей на глаза, но она все же испытала некоторое удовлетворение оттого, что может реально смотреть на вещи и даже предвидеть, что такой поворот событий нельзя исключать. Она согласилась с всеобщим мнением о том, что Стюарт был первым женихом в Бостоне, и, будучи разумной женщиной, поняла, что эти испорченные самовлюбленные девицы без борьбы не уступят мужчину, о котором много лет мечтали. Да еще бедной южанке, на которой он женился – как все они предполагали – в силу каких-то подозрительных обстоятельств.
Клэр медленно надевала теплое шерстяное платье, продолжая обдумывать сложную ситуацию, в которую она попала. И тут у нее внезапно появилась мысль, которая, как показалось Клэр, поможет ей выбраться из затруднительного положения.
– Надо выбросить из головы всякие глупости, забыть про дешевое кольцо и наслаждаться обществом Стюарта, пока это возможно, – сказала она себе, кокетливо сдвигая набок шляпу. – В любом случае завидный жених Бостона – мой муж и сейчас он принадлежит мне!
* * *
Был один из редких для Бостона ясных зимних дней. Клэр вышла из дома, чтобы прогуляться по парку, и жадно вдохнула свежий бодрящий воздух. Взглянув на безоблачное небо, она весело улыбнулась, легко сбежала по ступенькам и пересекла узкую улочку, мощенную булыжником, которая отделяла особняк Стюарта от входа в парк.
Овальный парк был небольшим, но каждый дюйм его поверхности использовался полностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45