- Шутливые слова не соответствовали мрачному взгляду.
Сара печально улыбнулась:
- Не могу этого отрицать. Но если быть уж совсем честной, у меня достаточно жизненного опыта и я знаю, что еще несколько безрассудных поступков не смогут нанести заметного вреда моей добродетели. Кроме того, я уверена, что… неосторожность, как вы это называете, не может закончиться моей беременностью.
- Вы так боитесь запятнать невинных детей связью с вами. - Не вопрос, утверждение.
Сара изучала его лицо. Ни сочувствия, ни порицания.
- Конечно. Во-первых, мое происхождение делает меня непригодной для работы. Во-вторых, если б их матери узнали…
Себастьян прервал ее:
- А разве вам не приходило в голову, что их благовоспитанные мамы и сами могут обладать далеко не лучшими качествами? Что, если после того, как они произведут на свет первых двух сыновей, у остальных детей могут быть разные отцы? Что их мужья, законные отцы невинных малюток, тоже могут развлекаться в непристойных борделях?
Сара упрямо покачала головой.
- Мужчины вольны поступать, как им угодно. Даже хорошо, что они не имеют склонности к воспитанию своих детей, потому что наверняка их только бы испортили.
Себастьян фыркнул.
- Кто вам такое сказал?
- Это имеет значение? - спросила она. В памяти ее мелькнуло неодобрительное лицо мисс Стаблер.
- У низших классов нет исключительного права на безнравственность, - резко ответил Себастьян. - Пороки знати просто более дорогостоящие. К тому же именно они устанавливают правила и поэтому часто избегают наказания за свои грехи.
- Все это мне слишком хорошо известно. - Сара подумала о мистере де Ленте. - Но какой бы испорченной ни была мать, она бы прогнала меня, будь я безнравственна в такой же степени, как она. Это из-за материнской любви. Она бы все равно осталась добродетельной по своему рождению, а я не больше, чем потаскушкой.
- Вы действительно так думаете, маленькая голубка? - Себастьян покачал головой. - Что вы никогда не будете леди, потому что недостаточно добродетельны?
- Я не хочу быть леди, - нетерпеливо ответила Сара. - Я только не хочу быть презираемой и отверженной. - Вспомнив события последних четырех дней, она почувствовала набегающие слезы и крепко зажмурилась. - Хотя меня не заботит респектабельность, она мне просто необходима. Кто без нее женщина вроде меня? Вещь, которой попользовались и выбросили за ненадобностью. А мужчина - творец собственного успеха, он может добиться положения в обществе своим умом и честолюбием. Но женщина без родственных связей и респектабельности - ничто, я же не имею ни того ни другого. Я хочу положения для себя. Хочу быть значимой, Себастьян. Вы можете это понять?
Себастьян вспомнил напрасно потраченные годы, когда не имел ни титула, ни занятия, даже те годы, когда он, став графом, прятался от всего, чем так дорожил отец, потому что сам он все это презирал. Тем не менее он всегда оставался графом, а кем могла стать девушка без происхождения, без денег, несмотря даже на свой ум и образование? Ее судьба, как и его, была предопределена с момента рождения.
- Это ваше сокровенное желание? Быть значимой? - спросил он.
Сара почувствовала, что ее щеки начинает заливать румянец.
- Поскольку я женщина, то не могу заниматься делами в коммерческом смысле, но я хочу быть кем-то… стоящим, кого воспринимают как достойного человека. Конечно, мне хочется быть женщиной умной, талантливой, образованной, воспитанной, изящной. Я хочу создавать красоту. Миссис Рэндалл, директор школы, где я училась, назвала бы это - быть леди, но, подозреваю, вы с этим не согласны.
- Все это для вас так много значит? - настойчиво продолжал Себастьян.
- Даже не могу выразить, как много.
- Тогда считайте это своей задачей, пока вы тут, Сара. А я вам помогу, чем сумею, - импульсивно пообещал Себастьян. - Для начала вложите свои силы в обновление палаццо, а мы тем временем найдем и другое применение вашим способностям.
- Вы действительно так думаете?
Сара бросила на него подозрительный взгляд, стараясь определить, не шутит ли он.
- Конечно, - твердо произнес он, чтобы рассеять ее сомнения.
- Благодарю, сэр, - почти неуверенно ответила Сара.
Затем поднялась на цыпочки, притянула его голову и поцеловала с такой искренностью, что глубоко внутри у него, в том месте, о существовании которого он забыл, что-то радостно дрогнуло.
К ужину Себастьян не вернулся, и, чтобы отвлечься, расстроенная Сара понаблюдала за уборкой нескольких главных комнат, а потом отправилась к себе. Мария приготовила ей душистую ванну, расчесала волосы и погасила большинство ламп, чтобы создать интимную обстановку.
Но Себастьян не пришел и ночью. Сару стали одолевать панические мысли, что, видимо, он уже передумал и на рассвете, если не раньше, собирается выгнать ее. Но в конце концов усталость взяла свое, и она заснула на свежих, пахнувших лавандой простынях.
Утром Сара обнаружила на туалетном столике целую стопку книг. Это были романы, философские работы, поэзия. Но сердце у нее подпрыгнуло, когда она увидела несколько одинаковых томиков с названием «Камни Венеции». Она схватила верхний том, открыла обложку и радостно вскрикнула. На титульном листе книги было написано всего два слова, которые тронули ее: «Моей Саре».
Глава 13
- А вот и хозяин дома! - приветствовал его де Лент, когда Себастьян закрыл за собой дверь гостиной казино «Джалло».
В окна уже вползал рассвет, а де Лент выглядел так, будто не сомкнул глаз всю ночь.
- Эти апартаменты уютные и спокойные, но жаль, что традиции казино умерли вместе с Республикой. Думаю, их следовало бы перенять всем странам. Требования верности и трезвости слишком утомительны! - по-итальянски сказал он.
Хотя Себастьян уже не испытывал обжигающего гнева, он все-таки заставил себя воздержаться от резкого замечания, что де Лент всегда плевал на эти требования.
- Если каждый джентльмен, - тоже по-итальянски сказал он, - будет удерживать апартаменты главным образом для своих любовных свиданий и в меньшей степени для острых развлечений по старому венецианскому обычаю, тогда и каждая леди должна перенять эту манеру.
Себастьян, не дожидаясь приглашения, сел и посмотрел на него из-под маски. Де Лент грубо захохотал, бокал с вином слегка дрожал у него в руке, выдавая степень его опьянения.
- Превосходная идея! Тогда моей старшей сестре не пришлось бы искать любовников британцев, похожих на лорда Дартфорда, из страха, что ее ублюдки могут ее выдать.
Неожиданно Себастьян вспомнил другие комнаты в различных домах и странах, где они с де Лентом сидели, как сейчас, ведя такие же непочтительные бессвязные разговоры. В то время они были настолько похожи, что леди Меррил называла Себастьяна «моим вторым Бертраном». Очень похожи, если не считать жестокосердия де Лента, на которое Себастьян просто не обращал внимания или не придавал ему значения, как и весьма своеобразному чувству юмора своего друга.
- Мать Доминики сказала, что она быстро вернулась домой. - Себастьян надеялся, что в таком состоянии де Лент не заметит внезапной смены темы. - Когда я покидал вас в прошлый раз, вы были, по-моему, весьма довольны ею. Де Лент беспокойно заерзал.
- Я понял, что девочка надоела мне быстрее, чем я рассчитывал. С другой женщиной мне представилась более редкая возможность, и я почти добился успеха, так что даже мысль об этом отбила у меня охоту к вашей проститутке. - Он покачал головой. - Если бы я знал, что она сбежит, то не покинул бы маленькую Доминику в таком предвкушении другого свидания. Вы понимаете, как подобное разочарование действует на мужчину?
- Конечно.
Себастьян едва слышал, что говорит. Он вспомнил ответ Сары на его вопрос, не любовница ли она де Лента. «Если бы я осталась после того, что вы сделали, очень скоро мне пришлось бы ею стать». Он слишком хорошо знал намерения де Лента и почувствовал отвращение к себе. Он требовал «мести» почти столь же ужасной, как изначальное преступление. Не судьба ли осуждает его, указывая, что даже та незначительная разница, которую он видел между собой и де Лентом, была призрачной?
Услышав его ответ, де Лент удовлетворенно кивнул.
- Так что вместо этого я провел ночь, делая, насколько мог, громадную брешь в вашем погребе. Ужасная дрянь, как и все местные напитки. Избыток сладости, кислота, непреодолимо горчит.
- Тогда какое развлечение вы предпочитаете сегодня вечером, синьор? - поинтересовался Себастьян, чтобы вернуть разговор в нужное русло.
- Сегодня вечером я буду лечить ужасную головную боль. - Де Лент засмеялся, словно это была удачная шутка. - Но завтра ночью я буду расположен к чему-то новому. К чему-то менее… уступчивому, чем прелестная Доминика, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Полагаю, что да.
Себастьян призвал все свое хладнокровие, чтобы произнести эти слова наиболее убедительно.
- Очень хорошо. Если вы позволите мне остаться здесь еще часов на двенадцать, я с удовольствием оплачу причиненное вам неудобство. Кажется, мой желудок не согласен на мое передвижение, даже такое спокойное, как в моей гондоле.
- Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Себастьян встал.
- Благодарю вас.
- Не стоит благодарности.
Стиснув зубы, Себастьян поклонился и быстро вышел, пока его совсем не одолело желание разукрасить де Ленту физиономию.
Сара быстро оделась и спустилась к завтраку в столовую, где обнаружила, что Себастьян, вернувшись поздно ночью, до рассвета снова ушел. Поэтому она ела в одиночестве, уверенная, что он с минуты на минуту появится.
Но завтрак закончился, час шел за часом, а Себастьян не возвращался, и Сара опять почувствовала беспокойство. Чтобы занять себя, она решила наметить первостепенные меры для обновления всех интерьеров палаццо. И начала с большого салона.
При дневном свете комната выглядела унылой, обветшалой. Сара безжалостно приказала выбить ковры, отскрести пол, отчистить каждый дюйм лепнины, окна и люстры вымыть, снять для осмотра десятки картин, переполнявших стены. Когда толпа слуг принялась за работу, она рассортировала картины на две группы: те, от которых нужно избавиться (их было больше всего), и довольно хорошие, которым требовалась реставрация. Склад ума венецианской аристократии привел Сару в недоумение.
Она понятия не имела, как долго Себастьян намерен оставаться в палаццо, но занятия для нее он выбрал с удивительной проницательностью, даже если результаты будут радовать ее лишь короткое время, сама работа была наградой для нее. Упорно разбирая картины, Сара убеждала себя, что неподдельность суеты вокруг нее служит доказательством ее власти. Но все равно та неуверенность, с которой она жила столько лет, не покидала ее, она снова и снова вспоминала прошлые унижения. А недавнее обращение с ней мистера де Лента было самым унизительным. Что, если он позволил себе это именно потому, что застал ее с Себастьяном? Что, если он обращался с ней так, как она того заслуживала?
Скорее бы пришел Себастьян. Она хотела не только убедить себя, что он к ней вернулся, но также спросить его насчет мистера де Лента и услышать более объективное, чем ее собственное, мнение о том, что он за человек.
Наконец Сара услышала, как открылись огромные черные двери, и, выглянув из окна, успела заметить серую шляпу Себастьяна, вошедшего в дом.
Он пришвартовал гондолу у причальной лестницы и направился в зал, но странное происшествие на обратном пути не выходило у него из головы. Когда Себастьян покинул казино «Джалло» и садился в лодку, ему вдруг показалось, что за ним следят. Отбросив эту мысль как бредовую, он выплыл за пределы видимости из окон казино и, прежде чем свернуть в более оживленное русло, снял маску. Но ощущение, что за ним следят, не проходило.
Сделав множество поворотов, Себастьян убедился, что его гондола преследует грузовая коричневая батела с двумя здоровенными гребцами в беретах, надвинутых до самых глаз. Должно быть, они видели, когда он выходил из казино и садился в лодку, что он человек не бедный и к тому же иностранец. Себастьян выругал себя, что не взял гондольера. После того нападения два дня назад ему следовало понять, что воры стали намного храбрее и безрассуднее. В прошлый раз, когда он был в Венеции, ему дважды обчистили карманы. Еще раз он, пьяный и беззаботный, чуть не схватился врукопашную с бандой уличных головорезов. Видимо, с тех пор они потеряли всякую осторожность, их наглость возросла до того, что они преследуют человека средь бела дня.
Себастьян опять выругался. Легкое гондола быстро скользило по каналам, петляя меж более крупных лодок, когда он выбирал узкие лабиринты. Громоздкая, неуклюжая батела преследователей скоро осталась позади, Себастьян замедлил движение и спокойно поплыл к палаццо Контарини.
Мысли об утренних событиях не покидали его, даже когда он поднимался в бельэтаж. Он дошел только до антресолей, но быстрые шаги на площадке заставили его остановиться и посмотреть вверх.
- Вы пришли! - Сара неуверенно улыбнулась, не зная, так ли должна приветствовать любовница своего хозяина.
Себастьян опять был изумлен ее переменой. Она выглядела… потрясающе. Шелковое бордовое платье с белыми брюссельскими кружевами на вороте и запястьях, волосы гладко зачесаны, что украшало ее лицо, делало шею длиннее, изящнее. Щеки пылают, темно-синие глаза искрятся. Она выглядела молодой и цветущей.
Сара не была красавицей, но рядом с ней он забывал об этом, это полностью затмевали ее личные качества. Сейчас она могла сойти за молодую светскую даму на одном из приемов, которые он удостаивал своим присутствием, или очень дорогую куртизанку.
Но, даже восхищаясь этой метаморфозой, Себастьян чувствовал, что ему не хватает маленькой, некрасивой, застенчивой женщины, которая доверилась ему. Он напомнил себе, что пренебрег ее доверчивостью, думая о де Ленте, и она чуть не поплатилась за это.
Себастьян не хотел думать об этом сейчас. Он изнемогал от усталости, скорее умственной, чем физической, он был не готов к общению с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30