Я хочу знать, где они остановятся, когда доберутся сюда.
— Кто они?
— Боб Доусон, Кид Коултер, Билл Доусон и молодой парень, который очень похож на нашу юную леди. Его зовут Джонни Эллисон, он также известен как Техасский Изменник.
— Джонни по таким притонам не ходит! — воскликнула Дженни, но тотчас умолкла, заметив на губах Кейна снисходительную усмешку.
«Да, конечно же, Джонни непременно придет в подобное заведение, — подумала девушка. — Ведь он почти год в банде отъявленных негодяев».
Кейн тем временем продолжал:
— Мы остановимся в отеле «Виндзор». Если что-нибудь узнаешь, пришли мне весточку.
Дженни Роджерс кивнула. Потом поднялась, давая понять, что разговор окончен.
— Хорошо, Кейн. Но ты должен иметь в виду: обычно я ничего подобного не делаю. Это нарушает права моих клиентов. Один из моих главных принципов гласит: любой мужчина может прийти сюда без страха навлечь на себя неприятности. Если бы я не была перед тобой в неоплатном долгу, никогда бы не пошла на это.
— Знаю, Дженни. И я бы не стал просить, если бы не обстоятельства. Дело в том, что Доусон убил моего друга.
— Я понимаю. До свидания, Кейн. — Тут миссис Роджерс повернулась к Дженни и, улыбнувшись, тихо сказала: — Берегите его, моя дорогая. Вы не представляете, какой редкостный мужчина вам достался.
Дженни ничего не ответила. Сдержанно кивнув, она подумала: «Как странно… Неужели слова этой женщины относятся к мужчине, который когда-то похитил меня, потом соблазнил, а теперь еще и привел в такое ужасное место?»
Несколько дней Дженни злилась на Кейна. Когда же поняла, что он игнорирует ее, она решила, что отныне будет наслаждаться жизнью за его счет.
Расположившись в шикарном номере на четвертом этаже «Виндзора», Дженни постоянно восхищалась великолепным убранством отеля. Однако ей не давал покоя вопрос: как Кейн мог позволить себе снять столь роскошное жилье? Ведь такой замечательный номер — с мраморными каминами и с ванной комнатой, выложенной плиткой, — стоил, конечно же, очень дорого, Дженни прекрасно это понимала. Она сказала Кейну, что подобная роскошь — пустая трата средств, но с сардонической усмешкой заметил:
— Ты, дорогая, пользуешься малейшей возможностью, чтобы лишний раз поплескаться в ванне. А также не брезгуешь широким выбором блюд в меню, не так ли?
Дженни как раз направлялась в ванную, чтобы понежиться в теплой воде. Услышав ответ Кейна, она остановилась и, смерив его уничтожающим взглядом, проговорила:
— Может быть, я и пользуюсь ванной, но это не мои деньги летят на ветер. А чьими деньгами ты разбрасываешься? Неужели своими собственными?
Кейн — он сидел в глубоком кресле — снова усмехнулся:
— Я полагал, что ты знаешь, чьи это деньги. Ведь ты же сама помогала мне их заработать.
Дженни покачала головой:
— Я очень сомневаюсь, что мы заработали достаточно денег, чтобы оплатить железнодорожные билеты, новую одежду и столь элегантный гостиничный номер.
Поднявшись на ноги, Кейн медленно приблизился к девушке. Намотав на палец прядь ее волос, он внимательно посмотрел ей в лицо.
— Милая Дженни… — Он опустил руку, и рыжий локон упал ей на плечо. — Милая Дженни, у тебя ум счетовода, а тело куртизанки. Плохо то, что это никак не совмещается.
Она на несколько мгновений застыла. Потом попыталась отступить, но в этот момент Кейн взял ее за руку. Дженни взглянула на него с удивлением — Кейн впервые прикоснулся к ней с тех пор, как они покинули Додж-Сити, если не считать, конечно, самых невинных прикосновений. «Что же ему нужно? — недоумевала она, теряясь в догадках. — Ведь с момента посадки на поезд он не сказал мне ни одного ласкового слова». Она научилась хранить молчание, лежа рядом с ним ночами и прислушиваясь к его ровному дыханию.
Кейн уловил трепет, пробежавший по телу девушки, и с улыбкой спросил:
— Я вынуждаю тебя нервничать, моя милая? Очень жаль. Я предпочитаю женщин теплых и отзывчивых.
Дженни отдернула руку.
— Может, мне еще раздеться и расхаживать по комнате в корсете?! Судя по виду женщин в публичном доме Дженни Роджерс, именно к такому зрелищу ты привык!
Кейн сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее. Щеки ее тут же вспыхнули.
— Не знаю, дорогая. Возможно. Но… не думаю, что ты решишься на это, — добавил он, отворачиваясь.
— Думаешь, это так трудно? Кейн снова к ней повернулся.
— Не стоит себя утруждать, моя милая.
Дженни вздрогнула, словно ее внезапно ударили. «А может, он каким-то образом узнал о моем предательстве?» — промелькнуло у нее.
— Моя милая Дженни, глядя на тебя, можно подумать, что ты догадываешься, о чем я… — Кейн прищурился. — Так да или нет?
Она покачала головой:
— Нет, я не понимаю, о чем ты толкуешь. Тут он снова к ней приблизился.
— Неужели действительно не понимаешь? — Кейн взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. — А знаешь ли ты, что в последние дни я очень много думал о тебе? Да-да, очень много. И я сделал ряд весьма интересных и забавных выводов. Во-первых, мне не следовало думать о тебе, когда я должен был думать о работе. А во-вторых…
всю эту неделю ты как-то странно себя ведешь, и я невольно склоняюсь к мысли, что оба эти обстоятельства каким-то образом взаимосвязаны. Не хочешь ли ты просветить меня на сей счет?
— Нет. — Она покачала головой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Пальцы Кейна впились ей в подбородок, исказив ее черты. И Дженни почувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Я думал и о том вечере в «Одинокой звезде», — безжалостно продолжал Кейн. — И я пришел к выводу, что ты устроила эту прелестную сценку еще по одной причине. Ты не хотела, чтобы я услышал, что собиралась сообщить Наоми.
— Нет! — вырвалось у Дженни. Ее ноги подкосились, и ей показалось, что она сейчас рухнет на пол.
— Да. — Кейн еще крепче сжал ее подбородок и сквозь зубы процедил: — А теперь, черт подери, расскажи мне правду!
— О чем?
— О том, почему ты так не хотела, чтобы я услышал то, что собиралась сообщить мне Наоми. Ты почему-то не хотела узнать, кто предупредил Боба Доусона о том, что в Додж-Сити его подстерегает опасность. Так вот, мне пришло в голову, что все очень просто… Это ты предупредила Боба Доусона.
— Я не предупреждала Боба Доусона! — воскликнула Дженни, сжимаясь от страха. — Я клянусь, что ни разу не обмолвилась с Бобом Доусоном и словом! Клянусь!
«Ведь я не солгала сейчас, — подумала Дженни. — Я говорила не с Бобом, а с Джонни…»
— Если бы только я мог тебе поверить, — пробормотал Кейн. — Но увы, другого объяснения нет. Они никак не могли бы узнать об этом.
Дженни судорожно сглотнула и прошептала:
— Я не предупреждала Боба Доусона. Ты же знаешь, что я его ненавижу и хочу, чтобы его схватили. Зачем мне предупреждать его?
— Чтобы спасти брата, — отрезал Кейн. — Я знаю, что тебе наплевать на Доусона, как знаю и то, что ты любишь брата.
— Я ничего Доусону не говорила, — повторила Дженни. За эти увертки она себя ненавидела, но боялась, что если расскажет Кейну всю правду, то потеряет его.
Какое-то время оба молчали. А потом Кейн вдруг крепко обнял ее и, прижав к груди, пробормотал:
— Хорошо, я больше не стану тебя пытать.
В следующее мгновение Кейн подхватил ее на руки и отнес на широкую мягкую постель у стены. И Дженни тотчас же забыла обо всем на свете — забыла о ванне, о своих страхах и о брате.
Казалось, оба только и ждали этого момента. Потому что Кейн, пренебрегая обычным ритуалом, включавшим поцелуи и ласки, сразу же снял с нее пеньюар, а она мгновенно стащила с него брюки и рубашку.
Кейн овладел ею стремительно, почти грубо, но Дженни было все равно. Отвечая на его порывистые движения, она обвивала руками его шею, и из груди ее то и дело вырывались громкие стоны. Она хваталась за него, как утопающий хватается за соломинку, устремляясь ему навстречу, она пыталась как можно крепче к нему прижаться, пыталась стать с ним одним целым. Когда же по телу его пробежала дрожь, из горла ее вырвался крик, и в следующее мгновение оба затихли, прерывисто дыша.
Прошло минут десять, прежде чем Кейн наконец шевельнулся. Приподнявшись на локте, он внимательно посмотрел на Дженни и убрал с ее лба мокрую прядь. Ее длинные ресницы тотчас же затрепетали, и глаза медленно открылись. Она улыбнулась ему и тихонько вздохнула.
— Неужели я наконец-то нашел способ заставить тебя замолчать? — спросил Кейн.
Дженни кивнула:
— Нашел. Но только на время.
Он рассмеялся, а она провела ладонью по его щеке. Когда же их губы слились в поцелуе, Дженни подумала: «Теперь все будет хорошо. Иначе и быть не может».
Глава 21
Глядя в меню, Дженни покачала головой:
— Боюсь, мне более привычны блюда в верхней части списка, чем в нижней.
Кейн с улыбкой пояснил:
— В начале меню напечатаны блюда, подававшиеся здесь в 1859 году. Бобы, бекон, галеты, сушеные яблоки. Это сделано для того, чтобы можно было сравнить с тем, что предлагается сегодня.
Дженни кивнула:
— Да, понимаю. Просто мне вспомнилось то, что подавали в гостинице в Парадайзе. Там подавали примерно то же, что у них здесь — в верхней части списка.
— Ты как будто недовольна сегодняшним выбором? — спросил Кейн, откинувшись на спинку стула.
Дженни покачала головой:
— Нет-нет, как можно быть недовольной свежими устрицами, черепашьим супом, жареным филе форе ли с соусом из мадеры и другими деликатесами, если я никогда ничего подобного не пробовала? — Она снова покачала головой. — Из всего этого списка я знаю только вареный картофель и зеленый горошек. И еще кофе.
— В таком случае я сам закажу для тебя блюда, — сказал Кейн.
После того как он продиктовал заказ неулыбчивому официанту, Дженни посмотрела на него долгим взглядом и спросила:
— Откуда ты так хорошо знаешь места, подобные этому? Как странно… Ты прекрасно себя чувствуешь и в шикарном отеле, и на просторах прерии, где нет ничего, кроме сушеных бобов и вяленой говядины.
Подняв бокал с вином, Кейн снова улыбнулся:
— Я ведь уже тебе рассказывал о том, что ездил на Восток, чтобы получить образование. Прежде чем вернуться в Техас, я жил некоторое время в Нью-Йорке и Чикаго.
— А теперь? Откуда ты знаешь женщин вроде Дженни Роджерс?
— Пожалуйста, не путай Дженни Роджерс с другими. Она порядочная женщина.
Дженни нервно теребила полотняную салфетку, лежавшую у нее на коленях.
— Как бы то ни было, Кейн, мне все же не известно, как ты познакомился с ней. Если, конечно, ваше знакомство не произошло… при очевидных обстоятельствах. Правда, мне почему-то кажется, что не очевидные обстоятельства послужили причиной вашего знакомства.
— Это так важно?
— Для меня — да. — Дженни кивнула и тут же добавила: — Временами я чувствую, что ничтожно мало о тебе знаю. Если же я узнаю больше о твоей прежней жизни, то, возможно, смогу лучше понять тебя нынешнего.
Кейн осушил свой бокал и протянул руку к бутылке, стоявшей в ведерке со льдом на маленькой тележке возле их столика.
— Еще вина? — Он вопросительно взглянул на Дженни, но та отрицательно покачала головой. — Значит, ты полагаешь, дорогая, что я не такой, каким кажусь?
Она снова кивнула:
— Совершенно верно. Кейн пожал плечами:
— Что ж, вероятно, ты права. Люди обычно не такие, какими кажутся. Даже ты, милая Дженни.
Дженни в смущении отвела глаза. Потом сделала вид, что разглядывает элегантный интерьер ресторана. Ей ужасно не хотелось спорить с Кейном, потому что в спорах с ним она всегда проигрывала. И это обстоятельство тоже давало ей повод подозревать, что он не был обыкновенным странствующим фотографом, зарабатывавшим на жизнь своим мастерством и фотографическим оборудованием.
— Кейн, кто ты?! — выкрикнула она в отчаянии. — я знаю, что ты не бродяга, охваченный желанием праведной мести, как я думала раньше. Все не так просто, как кажется. За всем этим стоит еще что-то, Кейн, и я хочу знать, что именно.
Кейн осторожно поставил на скатерть свой бокал и с усмешкой спросил:
— А если ты права — что тогда? Что это изменит? Его вопрос застал Дженни врасплох.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она, потупившись.
— Что это изменит в наших отношениях? Разве это повлияет на темы наших разговоров и на наши чувства друг к другу? Я так не считаю. Я сказал тебе с самого начала, что разыскиваю Боба Доусона. И объяснил, почему разыскиваю. Это правда, хотя и неполная. Но это все, что я могу тебе сказать в данный момент, Дженни.
Дженни выпрямилась и пристально посмотрела ему в глаза, словно пыталась прочесть его мысли. Она испытывала тягостное чувство, что в один прекрасный день узнает о нем нечто такое, чего не хотела бы знать. Его умение владеть оружием, его знакомство с подозрительными людьми во многих городах — все это наводило на мысль, что он и сам принадлежал к числу тех, кому место за решеткой. Возможно, Боб Доусон обманул Кейна, не поделился с ним награбленной добычей, и теперь Кейн хотел отомстить за обман. А история про убитого друга — наглая ложь. И если так, то Кейн без малейших угрызений совести может застрелить не только Боба Доусона, но и Джонни.
Чувствуя себя совершенно беспомощной, она подняла на него глаза. Кейн снова потягивал вино из бокала и выглядел немного утомленным. Дженни снова ощутила укоры совести. Кто бы он ни был, она заключила с ним сделку, но не сдержала свое слово. И это ужасно ее угнетало. Но не могла же она сказать Кейну, что предала его, что не сдержала слово…
Тут к ним подошел официант и протянул Кейну маленький серебряный поднос с белым конвертом и изящным ножом для вскрытия корреспонденции.
— Мистер Рэнсом, это адресованное вам письмо пришло всего несколько минут назад, и клерк за столом регистрации посчитал его срочным, — сообщил официант.
— Благодарю вас, — кивнул Кейн.
Он взял с подноса письмо и, дождавшись, когда официант отойдет, вскрыл конверт.
Дженни с любопытством наблюдала, как он читал послание. Когда же он поднял на нее взгляд, она сразу поняла: Боб Доусон и, следовательно, ее брат наконец-то добрались до Денвера.
— Кого будут вешать? — спросила Дженни, покосившись на Кейна, проверявшего свои пистолеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30