— Может, ты считаешь, что мне не следовало ухаживать за ней? — осведомилась Дженни.
Кейн пожал плечами и выпустил ее руки. Немного помолчав, спросил:
— Дженни, а тебе никогда не приходило в голову, что твоя тетка способна на нечто большее, чем стряпня и уборка дома? Ты когда-нибудь просила ее помочь тебе? Я имею в виду какие-нибудь серьезные проблемы…
— Зачем обременять ее делами, в которых она не разбирается? — пробормотала Дженни. — А впрочем… — Дженни вдруг вспомнила, что тетя Эйприл не раз предлагала ей свои услуги, но она всякий раз от них отказывалась. — Неужели я все это время ошибалась? — в задумчивости проговорила девушка.
— Конечно, ошибалась, — подтвердил Кейн. — Готов поставить на кон пятидолларовую золотую монету.
Дженни в возмущении воскликнула:
— Ты готов рисковать пятидолларовой золотой монетой из-за любого пустяка!
— Я вообще люблю рисковать, — ответил Кейн с улыбкой.
— Именно это мне и не нравится, — проворчала Дженни.
— Не нравится, что я всю ночь играл в покер и вернулся только с восходом солнца? — Кейн рассмеялся. — Дорогая, это типично женская реакция! Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мужчины становятся довольно болтливыми, когда выпьют лишнее? К тому же имей в виду: некоторые пьют довольно много, когда играют в покер.
— А ты?
— Я не некоторые. Дженни невольно улыбнулась:
— Верно, ты не некоторые. Но ты мог бы хотя бы прислать мне записку. Я ждала тебя всю ночь.
— Ты спала, когда я пришел, — возразил Кейн.
— Едва ли! — Она указала на поднос, стоявший на столе. — Я даже не прикоснулась к ужину, потому что ждала твоего возвращения!
Кейн кивнул на полупустую бутылку с вином, стоявшую на полу.
— Но в мое отсутствие ты нашла утешение в вине. А я-то думал, что ты больше пить не будешь!
Дженни в раздражении передернула плечами.
— Кейн, ты просто хочешь сменить тему. Мы говорили о том, что тебя не было всю ночь.
— Неужели? А мне показалось, что мы говорили о твоей тетушке.
— И что же? Ты что-нибудь узнал о банде Доусона?
— Нет, ничего. Но я про них не спрашивал. Видишь ли, дорогая, я собираюсь арендовать угол для фотоателье в помещении аптеки. Поскольку я милостиво позволил хозяину аптеки немного обыграть меня в карты, он разрешил мне снять для моего дела угол в его заведении. За скромную плату, разумеется. Понимаешь?
Дженни отрицательно покачала головой:
— Совершенно ничего не понимаю. Я думала, ты попытаешься разузнать что-нибудь о банде Доусона, а ты..
— Не забывай, что они еще не добрались до Додж Сити, — перебил Кейн. — Как я могу что-нибудь узнать с них, когда их нет здесь? И эти парни, судя по их прошлым действиям, сгорают от нетерпения запечатлеть CBOV образы на фотографиях.
Немного поразмыслив, Дженни спросила:
— И что будет, если ты их сфотографируешь? Это, насколько мне известно, не противоречит закону.
— Закон здесь ни при чем, дорогая. Когда мне удастся к ним настолько приблизиться, чтобы изготовить фотоснимки, я буду знать, что делать дальше.
От неприятного предчувствия у Дженни засосало под ложечкой.
— Но ты не станешь рисковать, правда? Не станет) палить в них или в моего брата?
Кейн сделал глубокий вдох и покачал головой.
— Насчет твоего брата — мы уже давно обо всем договорились. Если ты сдержишь свое слово, то можешь ж сомневаться, что и я сдержу свое.
— А что будет с остальными бандитами?
— В этом случае я не давал никаких обещаний.
— Но если ты их просто перестреляешь, тебя отправят за решетку! — воскликнула Дженни.
Кейн криво усмехнулся:
— Не беспокойся, милая Дженни. В тюрьму я не сяду. С этими словами он обнял ее и попытался поцелуями развеять ее страхи. Дженни же молила Бога о том, чтобы банда Доусона передумала и в Додж-Сити не появилась.
После захода солнца добропорядочные граждане избегали заходить в район, раскинувшийся к югу от железнодорожных путей. Такой поступок был бы в высшей степени безрассудным, потому что оттуда, несмотря на запрет носить огнестрельное оружие, то и дело доносились выстрелы — подвыпившие ковбои, шатавшиеся по улицам, палили налево и направо.
Но по мнению доктора Маккарти, его новый знакомый был явно не из тех, кто, напиваясь, стреляет на улицах. Поэтому владелец аптеки и разрешил фотографу разместить в своем заведении фотографическое оборудование.
К концу четвертого дня Кейн и Дженни сделали около трех десятков снимков — в основном это были орущие младенцы, их матери, а также погонщики скота.
— Если мне придется снова упрашивать очередного горланящего младенца улыбнуться, я сама разрыдаюсь, — сказала Дженни, протягивая Кейну чистую стеклянную пластинку.
Кейн расплылся в улыбке:
— Зато тебе не нужно уговаривать ковбоев улыбаться. Они и без уговоров щерятся, глядя на тебя.
— Мне уже несколько раз предлагали руку и сердце, — проворчала Дженни.
— Жалуетесь, мадам? — усмехнулся Кейн.
— Просто надоело, — буркнула Дженни.
Не зная, что на это ответить, Кейн отвернулся и занялся камерой. Потом вдруг взглянул на девушку и спросил:
— Может, мне следует одолжить тебе обручальное кольцо, чтобы ковбои к тебе больше не приставали?
— Одолжить? — переспросила Дженни.
Кейн вставил рамку с пластинкой в аппарат и снова повернулся к Дженни. Причем на сей раз он не улыбался.
— Дорогая, не возлагай на меня большие надежды. Видишь ли, мне нечего предложить такой девушке, как ты.
У Дженни перехватило горло. Судорожно сглотнув, она с грустью в голосе проговорила:
— Вероятно, ты прав.
Казалось, Кейн собирался что-то ответить, но тут к ним подошли двое мужчин, желавшие сфотографироваться, и.он промолчал.
Только вечером, когда уже стемнело и аптечный магазин закрывался на ночь, Кейн взял девушку за руку и сказал:
— Как насчет того, чтобы поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане? Я должен искупить свою вину за предыдущий вечер. Это мой долг, если можно так выразиться.
Дженни усмехнулась и заметила:
— Ты ведь из тех, кто всегда возвращает долги, не так ли? Кейн пожал плечами.
— Если тебе угодно видеть вещи в таком свете, то да. Так как же?
Дженни откинула со лба прядь волос и со вздохом ответила:
— Что ж, ужин — это именно то, что мне сейчас нужно. Кейн улыбнулся:
— Мы сегодня отправимся в ресторан мистера и миссис Оулдс. В этом заведении отменная кухня.
Полчаса спустя они уже сидели за столом, накрытым полотняной скатертью. С усмешкой поглядывая на ковбоев, сидевших за одним из столиков, Кейн говорил:
— Несколько раз и я сопровождал стада. Но такая работа меня не прельщает.
— А фотография прельщает?
— Не идет ни в какое сравнение с месяцами, когда приходится дышать пылью и питаться одними бобами.
— Но ведь ты не по этой причине начал зарабатывать на жизнь фотографией? — спросила Дженни.
— Я уже говорил…
— …что был убит твой друг и ты взял его оборудование, — перебила Дженни. — Но я не понимаю другого… Почему ты не захотел, чтобы расследованием занялись те, кто должен этим заниматься? Почему ты сам отправился на поиски убийцы? Ведь существуют федеральные судебные органы и шерифы, которые по долгу службы обязаны проводить расследования и ловить убийц. Ты берешь на себя роль суда и присяжных заседателей, Кейн, и это ставит тебя на одну доску с Бобом Доусоном.
— Мне кажется, мы уже как-то говорили на эту тему, — проворчал Кейн. — Может, оставим?
— Но…
— Дженни, прекратили! О… а вот и наш ужин.
В следующее мгновение Дженни увидела официанта в белом фартуке. Он поставил перед ней огромное блюдо с жареным цыпленком и картофельным пюре, густо политым молочным соусом. Вежливо улыбнувшись девушке, официант удалился. Дженни в растерянности посмотрела на стоявшее перед ней блюдо. Хотя разговор с Кейном на некоторое время лишил ее аппетита, она не хотела, чтобы он заметил это. Собравшись с духом, Дженни взялась за вилку и тотчас же убедилась, что Кейн был прав — в этом заведении действительно прекрасно готовили.
Дженни с величайшим аппетитом съела и хрустящего цыпленка, и пюре. Когда же она принялась за соус и хлебцы, лежавшие на глиняной подставке, стоявшей посреди стола, Кейн, все время наблюдавший за ней с улыбкой, проговорил:
— Оставь место для десерта, дорогая. Дженни рассмеялась:
— Ах, я просто не могла… ждать. А что у нас на десерт?
— Горячий персиковый кобблер со сливками.
— Обязательно оставлю. — Дженни снова рассмеялась.
Откинувшись на спинку стула, Кейн в задумчивости смотрел на сидевшую перед ним девушку. Он до сих пор не мог понять, почему она согласилась с ним ехать. Неужели она действительно действовала в его интересах? Или же была хорошей актрисой и пыталась как-то предупредить своего брата? Но каким образом? Кейн не мог ответить на эти вопросы и поэтому нервничал.
Тут Дженни вдруг взглянула на него с улыбкой и спросила:
— Ты разве не собираешься есть свой кобблер? Кейн отрицательно покачал головой:
— Нет, я так наелся, что не смогу проглотить больше ни кусочка.
— А у меня всегда отыщется уголок для чего-нибудь сладенького, — заметила Дженни со смехом и отправила в рот последний кусочек пирога.
— У тебя даже лицо в десерте. — Кейн улыбнулся и, наклонившись, стер салфеткой с ее носа каплю сливок.
Дженни перехватила его руку, и взгляды их встретились. Кейн откашлялся, собираясь что-то сказать, однако не успел — в этот момент к их столику подошел официант.
— Это все, сэр?
Кейн выпрямился на стуле и кивнул:
— Да, все. Ты закончила, Дженни? Разочарованная тем, что им помешали, Дженни вздохнула.
— Да. Только я бы выпила еще одну чашечку кофе. Когда официант удалился, она наклонилась к Кейну и тихо прошептала:
— Женщина ни за что не подошла бы к нашему столику в такой момент.
Кейн с усмешкой пожал плечами:
— Ты уверена? Дженни кивнула:
— Абсолютно.
— Тогда, возможно, в один прекрасный день официантов-мужчин не останется.
— Уже появились женщины, работающие официантками, — объявила Дженни.
— Это твоя жизненная цель?
— Вовсе нет. Но я знаю женщин, которые могли бы прекрасно обслуживать клиентов там, где сейчас работают только мужчины. И женщинам уже давно следует предоставить право голоса…
— Боже милостивый… — пробормотал Кейн. — Дорогая, поверь, подобный образ мышления может привести тебя к серьезным заблуждениям, — добавил он с самодовольной улыбкой.
Дженни вдруг рассмеялась и сказала:
— Знаешь, ты очень меня развеселил.
— Не скрою, я всеми силами стремился к этому, — ответил Кейн. — И если мне это удалось, то я ужасно рад.
Тут взгляды их снова встретились, и Дженни почувствовала, что сердце ее забилось быстрее.
— Давай вернемся в отель, — проговорил Кейн дрогнувшим голосом.
Они ушли, не дожидаясь, когда официант принесет Дженни кофе.
Глава 18
Удача, как впоследствии размышляла Дженни, состоит в том, чтобы в нужный момент очутиться в нужном месте. Во всяком случае, с ней получилось именно так.
Кейн как раз закончил фотографировать двух молодых перегонщиков скота, облаченных в новые, с иголочки, костюмы. Еще несколько человек ожидали своей очереди, когда Кейн вдруг обнаружил, что у него кончился раствор коллодия.
— Дженни, сходи в «Додж-Хаус» и принеси мне бутылку с нитратом серебра, — попросил он. — Да побыстрее! Эта женщина с плачущим ребенком уже четверть часа действует мне на нервы и умоляет поторопиться.
Дженни вышла из аптеки и зашагала по тенистой стороне улицы в сторону гостиницы. Она не обращала ни малейшего внимания на всадников, проезжавших мимо. Но тут вдруг послышался знакомый голос — кто-то позвал ее по имени, — а затем она увидела брата, махавшего ей рукой.
В следующее мгновение Джонни спешился и, подбежав к сестре, обнял ее за талию.
— Дженни! — воскликнул он радостно. — Не могу поверить, что это ты! Что ты делаешь в Додж-Сити?
Лишившись поначалу дара речи, Дженни покосилась на людей, ехавших вместе с Джонни. Только один из них остановился и теперь смотрел на нее из-под полей шляпы. Его глаза сверлили ее подобно двум стальным буравчикам. Она узнала его мгновенно. Это был Боб Доусон.
Тут он в знак приветствия прикоснулся пальцем к полям шляпы и, тронув поводья коня, бросил через плечо:
— Не теряй времени, Техас. Нам следует поторопиться. Дженни наконец-то пришла в себя и, заглянув брату в глаза, выпалила:
— Тебе надо уехать отсюда! Джонни, немедленно! Уезжай из Додж-Сити, беги от банды Доусона!
— О, Джен, пожалуйста, не начинай все сначала! — взмолился Джонни. Искорки радости в его голубых глазах потухли. — Послушай, я схожу с ума из-за тебя. Я слышал о твоем странном исчезновении из Бракстона с каким-то парнем. Ты вышла замуж?
— Сейчас нет времени объяснять, — ответила Дженни. — Но пожалуйста, пойми, что сейчас — моя единственная возможность тебя предупредить! Больше я тебе ничего не скажу, только добавлю, что ты мой брат и что я тебя люблю.
Ее настойчивость наконец-то возымела действие, и Джонни внимательно посмотрел на нее:
— Дженни, ты это серьезно? Нам грозит опасность? -Да-да, Джонни! Пожалуйста, уезжай! Сейчас же уезжай, заклинаю тебя!
Джонни кивнул и попятился:
— Да, понял. Я скажу об этом Доусону, и мы…
— Нет, Джонни! Ты полагаешь, они стали бы предупреждать тебя? Брось их, пока не поздно, — добавила Дженни, понизив голос.
Джонни нахмурился и пробормотал:
— Я ничего не понимаю, но я уеду. И я не вполне уверен в твоей правоте насчет Доусона, Дженни. С другой стороны, мне уже слишком поздно идти на попятную. Я влип по самые уши.
— Никогда не бывает поздно, — возразила Дженни с горячностью.
Тут Джонни подошел к своему коню и, сев в седло, посмотрел на сестру сверху вниз.
— Я никак не возьму в толк, на что ты намекаешь, — признался он. — Боюсь, что ты и сама этого не знаешь.
Но я последую твоему совету на тот случай, если вдруг окажется, что ты все же говоришь дело.
Дженни молча кивнула. Слезы туманили ей глаза, когда она смотрела вслед брату — тот выехал на середину дороги и пришпорил коня.
Тяжело вздохнув, Дженни прислонилась к столбу. Она прекрасно знала, что Кейн придет в ярость, если узнает, что она предупредила брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30