Ей несколько раз хотелось съязвить, огрызнуться, но она сдерживалась — считала, что лучше держать язык за зубами. «У меня еще будет возможность высказать ему все, что я думаю о нем и о его проклятых пластинках», — говорила себе Дженни.
Пока же ей оставалось лишь подчиняться. Пока у нее не было выбора.
— Пустите мула рысью… Держите это проклятое животное подальше от края тропы… Не прыгайте как мячик… Придержите этот ящик…
Дженни то и дело хотелось взбунтоваться и нагрубить, однако перепалка только ухудшила бы ее положение. Она прекрасно знала об этом, поэтому помалкивала и по возможности старалась выполнять указания своего спутника.
Кейн выбрал путь, проложенный самой природой среди высоких склонов и обрывов. Дорога то устремлялась к небесам, то вдруг ныряла в глубокий овраг. Он ехал впереди Дженни, восседавшей на муле по прозвищу Тихоход, и каждый раз, когда его лошадь спотыкалась, девушка вскрикивала.
Когда они добрались до очередного оврага, Дженни наконец не выдержала и взбунтовалась. Набрав в грудь побольше воздуха, она объявила:
— Я отказываюсь снова спускаться в овраг! Мне надоели эти проклятые овраги! И мне плевать, если вы меня пристрелите или придушите. Я сказала, что не поеду, значит, не поеду!
Седло под Кейном скрипнуло — он повернулся к своей спутнице.
— Не нужно так кипятиться, мисс Эллисон. Это последний спуск. Во всяком случае, на этом отрезке пути. Но сначала отдохнем.
Дженни с облегчением вздохнула. По ее рубашке расплывались обширные мокрые пятна, а по лицу то и дело стекали струйки пота. Волосы она стянула на затылке узкой полоской кожи, и даже эта кожаная завязка промокла. Чтобы хоть немного охладиться, Дженни чуть приподняла волосы, но лучше от этого не стало.
В этот момент Кейн спешился, повернулся к девушке — и замер на месте, уставившись на высокую, полную грудь Дженни — ее слишком уж узкая рубашка натянулась, и груди выделялись особенно рельефно.
Мисс Дженнифер Эллисон, конечно же, об этом и не подозревала, но прошедшей ночью ему потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы остаться лежать на своей подстилке. Он слишком остро чувствовал ее близость и с огромным трудом сохранял самообладание, находясь с ней рядом. Она, разумеется, думала, что он спит, но он лежал без сна, и его тело ныло и болело от напряжения.
Тут Дженни спешилась и направилась к ближайшему обломку скалы, чтобы передохнуть. Позаботившись о животных, Кейн повернулся к ней.
— Вот, возьми. — Он протянул ей кусочек вяленой говядины. — Поешь, пока есть возможность.
С отвращением посмотрев на мясо, Дженни откусила маленький кусочек и поморщилась.
— Есть его — все равно что жевать сапог, — пожаловалась она.
— В таком случае можешь не есть, — пробормотал ее спутник, пожав плечами.
Тут Кейн вдруг запустил руку в карман жилета и вынул маленький кожаный мешочек. Дженни с любопытством наблюдала, как он насыпал на тонкую папиросную бумагу горстку табака и, скрутив сигаретку, сунул ее в рот, затем, пошарив в карманах, нашел кресало и кремень. Закурив, он с удовольствием выпустил сизую струйку дыма.
— Зачем вы курите? — спросила Дженни. Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Никогда об этом не задумывался. Вероятно, потому, что мне нравится курить.
Дженни убрала за ухо прядь медных волос и снова спросила:
— А как это на вкус? Приятно? Вероятно, дым от горящих сухих листьев и бумаги доставляет человеку какое-то удовольствие или удовлетворение, верно?
Кейн невольно рассмеялся и протянул девушке горящую сигарету:
— Попробуй, а потом скажи, понравилось ли. Дженни с любопытством уставилась на сигарету:
— Нет, не думаю, что мне стоит это делать.
— Почему бы и нет? Здесь тебя никто, кроме меня, не увидит. А мне все равно, что ты делаешь. Держи.
Кейн снова протянул ей сигарету и с трудом подавил улыбку, наблюдая, как она осторожно взяла ее двумя пальчиками и нерешительно поднесла к губам. От едкого табачного дыма девушка прищурила глаза.
— Сделай глубокий вдох, — посоветовал Кейн. — Наполни легкие дымом, а затем медленно его выдохни.
Какое-то время Дженни колебалась. Наконец, решившись, сделала затяжку и тут же закашлялась. Горячие слезы обожгли ей веки, а едкий дым — горло.
Увидев, что Дженни вот-вот выронит сигарету, Кейн выхватил ее у нее из руки и, покачав головой, пробормотал:
— Я же сказал, выпускай дым медленно. Девушка все еще кашляла, и Кейн с силой похлопал ее ладонью по спине.
— Не надо, — пробормотала она.
— Что? — Кейн заглянул ей в лицо. — Что ты сказала? Дженни наконец-то пришла в себя и заявила:
— Я сказала: не надо!
— Не надо?
— Совершенно верно. Ты… Ты еще хуже, чем курение! Пожалуйста, больше не нужно мне так помогать!
— Тебе не понравилась сигарета? — спросил Кейн. Дженни смерила его презрительным взглядом.
— Ты знал, что мне не понравится!
— Но ты сама попросила, — возразил Кейн. — Я только старался угодить тебе, разве не так?
— Если ты на самом деле хочешь мне угодить… тогда отвези домой, — проворчала Дженни. Глядя на него сквозь пелену слез, она утерла рукавом глаза, а потом вдруг чихнула. — Я никак не возьму в толк, почему меня нельзя отвезти домой. Ты ведь уже знаешь, что я не могу помочь тебе в поисках Джонни, верно?
Кейн молча пожал плечами и снова затянулся сигаретой. Потом пристально посмотрел на девушку и изрек:
— Я знаю только одно: ты сестра Техасского Изменника и в ночь ограбления банка он тебя навещал.
— Похоже, недостатка в информации ты не испытываешь, правда? — съязвила Дженни. — Если тебе все известно, то, должно быть, известно и то, что Джонни со мной не откровенничает.
— Может, тогда поговорим о похищенных мешках с деньгами? — предложил Кейн, он по-прежнему не спускал с Дженни глаз.
Она тотчас потупилась, затем украдкой взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Но Кейн успел перехватить ее взгляд и без труда догадался, что он означал. Его губы растянулись в усмешке, а на щеках заходили желваки. Теперь он уже не сомневался: Дженни знала, где спрятаны украденные деньги. Следовательно, она могла знать, где скрывался ее брат. Значит, эта девушка была не такой уж наивной… А раз так, то она такая же преступница, как и Техасский Изменник.
Докурив сигарету, Кейн отбросил в сторону окурок и вдруг спросил:
— Замерзли, мисс Эллисон?
Еще несколько минут назад Дженни страдала от жары, но сейчас ее била дрожь.
— Да-да, благодарю вас, — пробормотала она и снова потупилась. — Видите ли, здесь… довольно прохладно для первого июня. Вы так не считаете?
Кейн пожал плечами и внимательно посмотрел на девушку. Она по-прежнему дрожала, и в то же время по ее щекам стекали струйки пота. Тут Дженни, не выдержав его пристального взгляда, поднялась на ноги и устремилась к ближайшим зарослям кустарника. Она шла, не оборачиваясь, однако чувствовала на себе сверлящий взгляд Кейна. По крайней мере он не пошел за ней следом и не стал напротив, как поступил апачи. Впрочем, она не собиралась задерживаться в кустах — просто ей хотелось хотя бы ненадолго спрятаться от пронизывающего взгляда Кейна. Неужели он догадался?.. Неужели догадался о том, что она знала, где брат спрятал деньги? Что ж, даже если так — она не станет ничего рассказывать.
Выбравшись из кустов, Дженни подошла к мулу, мирно пощипывавшему траву. Девушка ласково погладила его по шее, и мул, вскинув голову, тихонько заржал в знак приветствия.
— Имя Тихоход тебе совсем не подходит, — пробормотала Дженни. — Тебе больше подошло бы имя Джейк или Салли.
— А может, Дженни? — спросил Кейн, бесшумно подошедший сзади.
Дженни резко повернулась к нему, ее голубые глаза метали молнии.
Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Разве ты не знаешь, что ослиц часто называют Дженни? Почему бы не назвать так и мула?
— А мужчин вроде тебя обычно называют ослами! — парировала Дженни.
Тут Кейн вдруг выбросил вперед руку и, схватив девушку за подбородок, с угрозой в голосе проговорил:
— Послушай, крошка, тебя никто не предупреждал, что оскорблять похитителей не стоит?
Дженни резким ударом отбросила руку Рэнсома и, пристально глядя ему в глаза, заявила:
— Раньше мне даже в голову не приходило, что мужчина способен пасть так низко, чтобы выкрасть меня из дома! О Господи, до сих пор не верится… Если бы я только знала, с каким негодяем имею дело, я бы никогда…
Она внезапно умолкла, и Кейн с улыбкой спросил:
— Никогда не согласилась общаться со мной? Дженни в смущении потупилась. В это мгновение она вдруг осознала, что чувствует влечение к этому мужчине. Сделав над собой усилие, она снова посмотрела в глаза Рэнсому и проговорила:
— Нет, я собиралась сказать, что никогда бы не приняла вас за порядочного человека.
— Вот как? — Он еще шире улыбнулся. — А я почему-то думаю, что ты совсем не это хотела сказать.
— Напрасно вы так думаете, мистер Рэнсом! И если бы вы действительно…
Договорить она не успела, потому что Кейн внезапно ухватил ее за руку и привлек к себе. Прижав девушку к своей широкой груди, он склонился над ней и впился поцелуем в ее губы.
В следующее мгновение Дженни вдруг поняла, что давно ждала этого момента. Однако она не ожидала, что ей захочется еще крепче прижаться к мускулистому телу Кейна. И конечно же, не ожидала, что его губы окажутся такими горячими, а объятия — такими волнующими…
Дженни все крепче прижималась к Кейну, и в какой-то момент ей почудилось, что она растворилась в нем, стала с ним одним целым.
Охваченная страстью, Дженни тихонько застонала и прикрыла глаза. А в следующее мгновение она вдруг обнаружила, что обвивает руками шею Кейна и отвечает на его поцелуй. Внезапно руки его соскользнули с ее спины и замерли на ее бедрах. Крепко прижимая к себе девушку, Кейн принялся покрывать поцелуями ее шею. «О Боже, — промелькнуло у нее, — что же со мной происходит? Таких вольностей я не позволяла еще ни одному мужчине». Однако Дженни не могла не признать, что ей нравились ощущения, вызванные объятиями и поцелуями Кейна.
Но почему же ей это нравилось? Может быть, она такая же порочная, как и он? Неужели она забыла о том, чему ее учила тетушка? Неужели забыла обо всем на свете?
«И все же это так приятно…» — услужливо нашептывал ей внутренний голос, и Дженни вынуждена была согласиться. Кейн сумел затронуть в ней те струны, к которым прежде никто не прикасался, — он сумел пробудить ее чувственность. Когда же он наконец отстранился и отступил на шаг, Дженни едва не вскрикнула от разочарования. Однако она почти тотчас же овладела собой и сделала именно то, что должна была сделать. Она с достоинством отвернулась и не произнесла ни слова. Впрочем, ей нечего было сказать, и Кейн прекрасно это понимал. Более того, он знал, что она не осталась безучастной к его ласкам и поцелуям. «Он теперь, вероятно, думает, что я такая же, как Саманта Джеймс», — промелькнуло у Дженни.
Но Кейн ничего подобного не думал. Он без труда распознал невинность ее поцелуя и сразу же понял, что в любовных делах Дженни не имела совершенно никакого опыта. Это открытие ошеломило его — именно поэтому он и заставил себя отстраниться. Да, он сумел взять себя в руки, хотя сделать это было не так-то просто.
Кейн тоже промолчал — как и Дженни, он просто не мог ничего сказать — и, резко развернувшись, направился к своей лошади. Ему сейчас требовалось чем-то занять свои руки, чтобы не поддаться соблазну и не покуситься на невинную девушку. Увы, он не был уверен, что и в дальнейшем сумеет совладать с собой.
— Черт бы ее побрал, — ворчал Кейн себе под нос. — Может, будет лучше, если я немедленно отвезу ее в Бракстон?
Однако Кейн Рэнсом был не из тех, кто отступает в сложной ситуации. Напротив, он всегда отвечал на любой вызов. Но сможет ли он оставить Дженнифер Эллисон в покое? Сможет ли держать себя в руках?
— Похоже, путешествие будет необычайно увлекательным, — проворчал Кейн сквозь зубы.
Глава 10
Надпись на покосившейся табличке гласила, что городок называется Парадайз, но в данном случае это было явным преувеличением. Остановившись на краю поселения, два всадника о чем-то горячо спорили, с легкостью перекрикивая завывания ветра, обдувавшего равнину.
Дженни подбоченилась и с вызовом посмотрела на своего спутника:
— Я не могу этого сделать!
— Почему? Ведь это очень просто, — сказал Кейн. — Сделай так, как я говорю, и все будет хорошо.
— Я что, похожа на помощника фотографа? — Дженни нахмурилась. — Меня скорее можно принять за странствующего сезонного работника.
Кейн окинул девушку критическим взглядом.
— Возможно, ты права. — Он пожал плечами. — Да, пожалуй, ты выглядишь немного… неряшливо.
— В этом нет моей вины.
— Да, действительно. Но тем не менее это правда.
День уже клонился к вечеру, и солнце огненно-красным шаром висело над горизонтом. Вокруг же не было ни деревца, ни холмика. Не было даже людей — по городку бродили только ленивые полусонные собаки, так что Парадайз казался городом-призраком.
Кейн собирался выдать девушку за свою помощницу и осторожно расспросить жителей — возможно, они что-то знали о банде Доусона. Но Дженни со всей решительностью отмела его идею — ей казалось, что никто им не поверит.
Они спорили еще минут пять, наконец Кейн в задумчивости пробормотал:
— Что ж, пожалуй, ты права. Но в таком случае тебе ничто не мешает выступить в роли моей женщины. Люди все равно так подумают, уверяю тебя.
Дженни тяжело вздохнула, ей пришлось признать, что ее наверняка примут за любовницу Кейна, если только она не выдаст себя за юношу.
— Хорошо, я согласна играть роль помощника, — пробормотала она. — А что он должен уметь делать в первую очередь?
Кейн улыбнулся:
— Значит, ты не будешь моей…
— Никогда!
— Никогда не говори «никогда», моя милая. Не искушай судьбу.
— Ты прав, но только не в этом случае! — заявила Дженни.
Кейн снова улыбнулся и протянул ей широкополую шляпу:
— Ну-ка надень.
Надев шляпу, Дженни надвинула ее на лоб и убрала под нее свои длинные волосы. Окинув девушку взглядом, Кейн кивнул и проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30