А Данза к этому времени занял еще более выгодную позицию и теперь стрелял в бандитов с тыла, давая им понять, что они в западне. Через несколько минут Боб Доусон сообразил, что у него нет выхода и придется сдаваться. Приложив ко рту ладонь, он прокричал:
— Эй, рейнджер, мы бросаем оружие! Прекрати стрелять!
Бандиты — все трое были ранены — бросили оружие и, вскинув руки над головой, поднялись во весь рост. Данза тоже встал. Продолжая целиться в них из пистолета, он подал другу знак, чтобы тот спустился вниз.
Дженни же в изумлении смотрела на Кейна. Рейнджер?! Боб Доусон назвал его рейнджером?! О Господи, ведь это означало, что он был обязан привлечь ее брата к суду. А она еще переживала из-за того, что предала его!
Но что же теперь делать? Как спасти Джонни? Вероятно, он тоже сдастся, ведь Доусон уже сдался… А что будет, если Джонни попытается бежать?
Собравшись с духом, Дженни поднялась из-за камней и устремилась по усыпанному гравием склону к входу в штольню. Она собиралась уговорить брата сдаться.
Но Джонни, стоявший слишком далеко, не узнал сестру. В широкополой шляпе и с пистолетом в руке она походила на одного из техасских рейнджеров. Перспектива болтаться на виселице Джонни нисколько не прельщала. Он решил: если ему суждено умереть, то пусть смерть будет легкой.
Дождавшись, когда «рейнджер» подойдет достаточно близко, Джонни, скрывавшийся за балками, тщательно прицелился. Он нажал на курок в тот момент, когда «рейнджер» окликнул его по имени. Джонни узнал голос, но было поздно — спусковой механизм его пистолета сработал, и остановить пулю он уже не мог. В следующее мгновение Джонни отшвырнул пистолет в сторону и бросился к сестре.
— Дженни! — закричал он в отчаянии.
Закрыв лицо ладонями, Джонни громко воскликнул:
— О Боже, я убил ее! Я этого не хотел! Я не знал! Я просто боялся, что меня повесят! А теперь я убил ее!
Кейн посмотрел на Дженни. По ее рубашке на груди расплывалось красное пятно.
— Заткнись! — прорычал он и ударил парня сапогом. — Она еще жива, но может умереть, если мы срочно не доставим ее к хирургу, чтобы извлечь пулю. Перестань хныкать, лучше возьми ее на руки.
Джонни молча кивнул и, подхватив сестру на руки, посмотрел на Кейна в ожидании дальнейших указаний.
— Амиго… — Данза повернулся к другу. — Я доставлю арестованных в контору шерифа, а ты отправляйся с девушкой к доктору.
— А как же мы? — запротестовал Боб Доусон. — Мы такие же раненые, как и эта девчонка! К тому же она сама виновата в том, что попыталась взять на себя роль мужчины и…
В следующее мгновение Кейн ударил бандита ногой в лицо, и тот повалился на землю.
— Спасибо, Данза, — сказал Кейн. Повернувшись к Джонни, добавил: — Следуй за мной.
Пока доктор проводил обследование, Кейн и Джонни ждали в соседней комнате. Оба сидели в напряженных позах и хранили гробовое молчание. Наконец Джонни не выдержал и, уткнувшись лицом в ладони, простонал:
— Но я ведь не хотел, не хотел в нее стрелять…
— Знаю, — кивнул Кейн.
— Я подумал: если выстрелю в рейнджера, тот тоже ответит огнем и мне не придется болтаться на виселице. Это все. Я не хотел, чтобы меня вздернули, как тех двоих парней сегодня.
— Для человека, который хочет избежать повешения, у тебя довольно странное представление о том, как этого добиться, — заметил Кейн язвительно.
— Да, я знаю. Дженни сказала бы то же самое.
— Отлично, — пробормотал Кейн. — Теперь я уже начинаю говорить, как она.
На него уставились голубые глаза, удивительно похожие на глаза Дженни. Джонни едва заметно улыбнулся:
— Может, ты мне расскажешь, что она делала, переодевшись в мужскую одежду? И почему она была с тобой?
— Искала тебя! — выпалил Кейн. — Она была убеждена, что сможет найти тебя и уговорить покончить с преступным прошлым. Конечно, я мог бы ей объяснить, насколько это бесперспективно, но…
— Мог бы? — пробормотал Джонни. — Очень интересно…
Кейн пристально взглянул на парня:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что как раз намеревался сдаться, когда мы тебя наконец выследили?
Джонни покачал головой:
— Нет, ничего такого я не хотел. Я прекрасно знал, что по уши погряз в той жизни, которую вел, и ничего не собирался менять. И я знал, что рано или поздно попаду в руки закона. Дженни предупреждала меня об этом.
— Скажи-ка мне лучше вот что… — Кейн помолчал. — Скажи, сестра знала о твоей деятельности?
Джонни кивнул:
— Да, знала.
Кейн скрипнул зубами. Не такой ответ он надеялся услышать, но услышанное его не удивило. Несмотря на ее клятвенные заверения, Дженни в его глазах была виновной до тех пор, пока не будет доказано обратное.
Немного помедлив, Кейн задал очередной вопрос:
— Ответь, Техас, помогала ли она в грабежах или только прятала вашу добычу?
Джонни в изумлении уставился на собеседника:
— Что?.. О чем ты?.. Кейн нахмурился:
— Я хочу знать, Дженни — соучастница?
— Дженни?.. Соучастница?.. — Джонни покачал головой и невесело рассмеялся. — Что за глупости?! Напротив, она всегда говорила, что я гублю собственную жизнь и позорю их с теткой. Она уговаривала меня, чтобы я покинул банду Доусона.
Кейн молча кивнул и задумался… Могли он ошибаться? Маловероятно. А впрочем… Ведь у него в жизни бывали случаи, когда он ошибался. Не исключено, что и на сей раз ошибся. Он видел, что Дженни пыталась что-то от него скрыть, и этот факт давал ему повод думать, что она действовала с братом заодно. А теперь получалось, что он составил о ней неверное мнение.
Кейн свернул сигарету и, закурив, принялся расхаживать по комнате. «Интересно, почему доктор так долго не выходит? — думал он в тревоге. — И почему никто нам ничего не говорит?»
Тут дверь кабинета наконец-то открылась. Доктор — его рубашка была в пятнах крови — посмотрел на Кейна и Джонни и спросил:
— Кто из вас ее брат?
Джонни тут же вскочил с места, и доктор поманил его за собой.
— Минуточку. — Кейн остановил их жестом. — Этот человек — мой арестованный.
Брови доктора приподнялись, и он кивнул:
— Хорошо. Вы можете пойти вместе с нами.
Кейн сделал глубокий вдох и приготовился к тому, что представлялось ему неизбежным.
Глава 23
Дженни лежала на кровати, под белой простыней. И она была бледная как полотно. На ее обескровленном лице выделялась золотистая россыпь веснушек, а глаза казались еще больше, чем обычно.
— Ох, Джен… — пробормотал Джонни, взяв сестру за руку. — Ты на меня злишься, да?
На мгновение на ее губах появилось подобие улыбки, и она прошептала:
— Нет, конечно, нет. Я знаю, что ты не нарочно… Но мне нужно кое о чем с тобой поговорить, Джонни. Это очень важно.
Пока Джонни стоял, низко склонившись над ней, силясь расслышать ее шепот, Кейн отвел доктора к изножью кровати. Он не представлял, что на него так повлияет ужасный вид Дженни — ему трудно было на нее смотреть.
Да, он никогда не думал, что когда-нибудь снова испытает к кому-то теплые чувства, особенно к девушке, в поисках брата которой объездил полстраны. Но она действительно была ему дорога. Дорога настолько, что он ощутил приступ нестерпимой боли, когда подумал, что, возможно, Дженни умирает. В груди словно поднялась удушающая волна, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить.
Судорожно сглотнув, Кейн спросил:
— Доктор, можно мне с ней сейчас поговорить? Пока она не…
Перед тем как ответить, доктор как-то странно на него посмотрел.
— Конечно, можно. Только не слишком ее утомляйте. Она очень слаба.
Молча кивнув, Кейн подошел поближе к Дженни — та в этот момент шептала брату на ухо:
— И я не хочу, чтобы он знал, что это была я. Джонни смерил Кейна насмешливым взглядом и ответил:
— Хорошо, Дженни. Только мне кажется, что теперь это не имеет значения.
«О Господи, — думал Кейн, — неужели я теряю ее, едва успев найти, едва успев осознать, как много она значит для меня? Я никогда ей не говорил, что люблю ее».
— Кейн, — прошептала Дженни, стискивая его руку с удивительной силой, — я все испортила, правда?
Он покачал головой:
— Нет, милая. Все в порядке. -Но…
— Никаких «но». Я поймал Доусона, и его вздернут на виселице за то, что он убил моего друга. — Кейн сделал паузу, затем, решив, что поступит правильно, если сообщит ей об этом, добавил: — Твоему брату повешение не грозит. Он обещал, что после выхода из территориальной тюрьмы начнет вести честную жизнь. Так что не беспокойся, остаемся только мы с тобой.
Когда Джонни попытался возразить, Кейн незаметно пнул его ногой и многозначительно посмотрел на него, давая понять, что Дженни не должна умереть с мыслью о том, что ее брата вздернут.
— О, я так рада, — прошептала она. — Ты сказал… мы с тобой? Что это значит? Что ты хотел этим сказать?
Кейн крепко сжал ее руку. Он никогда не произносил эти слова и даже никогда не адресовал мысленно другим женщинам, поэтому не знал, сумеет ли придать голосу должную искренность, но решил постараться.
— Я люблю тебя, Дженни, — проговорил он и тут же с удивлением обнаружил, что не лукавит. — Я люблю тебя, — повторил он более твердо.
Ее огромные глаза, казалось, стали еще больше.
— Правда? — Когда он утвердительно кивнул, по щекам Дженни покатились слезы, и она всхлипнула. — О, Кейн, я тоже тебя люблю!
Больше он выдержать не мог. Кейн медленно передал руку Дженни ее брату, чувствуя, что должен немедленно отойти от ее постели, иначе сам разрыдается. А рейнджер не мог плакать как ребенок, тем более в присутствии посторонних.
Кейн снова отвел доктора в сторону. Наверное, ей осталось жить не так уж много времени, но он должен был знать, сколько именно.
— Сколько ей еще осталось, доктор?
Доктор ненадолго задумался, потом, пожав плечами, пробормотал:
— Лет тридцать или сорок, полагаю. Если, конечно, она в дальнейшем воздержится от участия в перестрелках.
Кейн замер на несколько секунд. Потом, когда до него наконец-то дошел смысл сказанного, вздохнул с облегчением. Однако тотчас же возникло ощущение, что его одурачили.
— Значит, она не умирает? — спросил он, недоверчиво глядя на доктора.
Доктор с улыбкой покачал головой, и Кейн перевел взгляд на Джонни. Тот, казалось, был вне себя от радости. Он, как видно, понял, что вынудило Кейна признаться в любви, а также сказать Дженни, что ее брата не повесят. Широко улыбаясь Кейну, Джонни проговорил:
— Как вы полагаете, сэр, в какой тюрьме мне придется отсидеть свой срок?
— Проклятие! — прорычал Кейн, выходя из комнаты.
— Ты никогда не убедишь меня в том, что не сговорилась с доктором, — проворчал Кейн. — Видимо, сговорилась, чтобы спасти брата, верно?
Дженни, лежавшая на широкой постели гостиничного номера, рассмеялась.
— Ты сожалеешь об этом? — спросила она.
— Да. Временами.
— Но почему? Джонни не виноват… Мне кажется, его можно совсем освободить от наказания. Ведь я так быстро поправилась…
Кейн пожал плечами:
— Все-таки он виноват. Потому что нажал на курок. Однако Кейну пришлось признать, что Техасский Изменник оказался вовсе не таким уж злодеем. Скорее он напоминал провинившегося мальчишку. «И все же ему придется провести два года в территориальной тюрьме, — думал Кейн. — Джонни Эллисон заплатит за свои преступления, и никакие увещевания со стороны Дженни не убедят меня окончательно освободить его от наказания».
— Ему не так повезло, как Гилберту и Пруитту, — заметил Кейн.
Эту парочку оставили у шахты. Когда же Данза вернулся за ними, их и след простыл. Только небольшая лужица запекшейся крови указывала то место, где лежал Гилберт.
Тут Дженни вдруг нахмурилась, и Кейн спросил:
— Тебя что-то тревожит, не так ли? Дорогая, в чем дело?
Она пожала плечами:
— Неужели так заметно?
— Очень даже заметно. Так что же тебя тревожит? Дженни похлопала ладонью по постели:
— Иди сюда. Давай поговорим, Кейн.
Кейн осторожно присел на край постели и заглянул Дженни в глаза. Она же вдруг выпалила:
— Ты знал, что я предала тебя в Додж-Сити? Кейн ухмыльнулся и пробормотал:
— Предала? Мне кажется, ты преувеличиваешь. Дженни энергично покачала головой:
— Нет-нет, это правда. Но в тот момент я так не считала. Не считала, что предаю тебя. Все произошло… слишком быстро. Я просто не понимала, что нарушаю данное тебе обещание. — Она умолкла и посмотрела на него с мольбой. — Кейн, я так долго мучилась из-за этого. Я чувствовала, что серьезно подвела тебя, но не знала, как сказать тебе об этом. Ты понимаешь меня?
— Мне кажется, что я понимаю, почему ты так поступила, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Но объясни, почему ты не сказала мне об этом? Ты должна была сказать мне правду. Это избавило бы нас от многих . хлопот, Дженни.
— Каким образом? Бандиты Доусона все равно сделали бы то, что сделали. И ты бы сделал то, что сделал.
Единственным человеком, которого я могла бы избавить Гот хлопот, была бы я сама, потому что я ужасно из-за этого мучилась.
Кейн взял ее за руку.
— Дорогая, ты очень рассердишься, если я скажу, что знал об этом? — Не обратив внимания на ее возглас, он продолжал: — Я узнал об этом в тот вечер, в салуне «Одинокая звезда».
— Девушка из бара?! — воскликнула Дженни возмущенно. — Это она тебе рассказала?! Я так и знала, что мы с Данзой пришли слишком поздно и она успела тебе рассказать…
Кейн широко улыбнулся:
— Нет, ты пришла вовремя, и она тогда ничего не успела мне сообщить. Но позже, когда ты уснула, я вернулся в салун.
— Но почему ты промолчал об этом? — проговорила Дженни с обидой в голосе.
— А почему промолчала ты? — ответил Кейн вопросом на вопрос.
Дженни пожала плечами:
— Я боялась, что если ты узнаешь, то возненавидишь меня.
— Но в моей душе не было ненависти. Хотя порой, когда я думал об этом, во мне вскипало негодование. Особенно когда я давал тебе возможность признаться, а ты не признавалась.
У Дженни на щеках зарделся румянец.
— Наверное, ты считаешь меня малодушной.
— Напротив, я считаю тебя очень храброй и упрямой. Дженни кивнула:
— Верно, я ужасно упрямая.
— Упрямая, как Тихоход.
— Нет, Сьюки, — улыбнулась Дженни. — Я назвала мула Сьюки. — Она со вздохом откинулась на взбитые пуховые подушки, но тут же снова села и, пристально взглянув на Кейна, спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30