Более того, он был уверен, что она скрыла правду, когда сказала, что не имеет представления о том, чем занимается брат и где находится в данный момент. Мак Броуди был его другом. Этот пожилой человек за всю свою жизнь никому не причинил зла. И теперь лежал в холодной могиле, в то время как его убийцы продолжали беспрепятственно грабить и убивать. Даже если бы Кейна не привели к присяге, он все равно отправился бы на поиски убийц.
— Мы остановимся на ночь вон там. — Он кивнул в сторону деревьев.
Дженни посмотрела в указанном направлении и пробормотала:
— Но в этом месте только несколько деревьев. Почему именно там?
— Там ручей.
Она снова посмотрела в том же направлении, однако ничего не увидела.
— Там нет никакого ручья.
— Он там.
Дженни не поверила Кейну на слово, поэтому очень удивилась, когда через несколько минут они выехали на берег небольшой речушки, змеей извивавшейся среди тополей. Речка с тихим журчанием катила свои воды по гладким округлым камням, устилавшим ее русло. От дуновения ветра длинные ветки ближайшего к ним тополя лениво колыхались, они давали желанную тень и запас топлива для костра. Не доезжая немного до тенистой рощи, Кейн остановился.
— Оставайся здесь, — сказал он. — Я отправлюсь на разведку.
Дженни рассмеялась:
— На разведку? Да там же никого нет. Это видно невооруженным глазом!
Он пристально взглянул на нее и повторил:
— Оставайся здесь.
— Хорошо, только не злись.
Дженни видела, как Кейн осторожно тронул поводья, направил лошадь в сторону ручья. Под мышкой он сжимал пистолет. У нее появилось неприятное предчувствие, хотя ничего особенного она не заметила. Казалось, что в окрестностях на сотни миль вокруг нет ни одной живой души. Ведь о приближении всадников они узнали бы заранее по взметнувшемуся облаку пыли.
Но все же Дженни оставалась на месте — ей не хотелось сердить Кейна. Тут мул издал тихое ржание, и лошадь Кейна не замедлила отозваться. Дженни похлопала Сьюки по блестящей холке.
— Тихо, — сказала она, — иначе он ужасно разозлится.
Кейн обогнул тополиную рощу справа, описав широкий круг по мелким водам речушки, и вернулся обратно. Местность казалась пустынной, но он хорошо знал, каким обманчивым бывает первое впечатление. Даже в небольшой рощице могли скрываться индейцы. Неосторожный путник мог стать для них легкой добычей, а скальп бедняги украсил бы шест одного из вигвамов. На мгновение перед его мысленным взором возникли огненно-медные волосы Дженни, развевающиеся на копье дикаря. Кейн невольно скрипнул зубами. О Господи, неужели она думает, что бессмертна?!
На сей раз ничего подозрительного он не заметил — ни вытоптанной травы, ни следов, ни поломанного камыша, ни сдвинутых с места камней. Все вокруг дышало покоем, и ничто не внушало опасений, насколько это было возможно в Техасе.
Натянув поводья, Кейн остановился на другом берегу и подал Дженни знак, что она может к нему присоединиться. Невозмутимый вид Дженни, ласками и уговорами заставившей своего неуклюжего мула сдвинуться с места, вызвал у Кейна невольную улыбку. Хлыст был бы куда эффективнее, но она, похоже, считала, что добротой добьешься большего, чем твердостью.
— Собери на земле сухой хворост для костра, — сказал Кейн, когда Дженни спешилась у высокого тополя с развесистыми ветвями. — Сырое дерево нам сегодня лучше не жечь.
Дженни кивнула:
— Конечно, мистер Рэнсом. Бегу исполнять, мистер Рэнсом. Не желаете ли еще чего-нибудь, мистер Рэнсом?
Кейн поморщился и проворчал:
— Да, желаю. Я хочу, чтобы ты была похожа на приличную индианку, которая умеет держать язык за зубами и знает, как сделать своего мужчину счастливым.
Глаза девушки вспыхнули. Резко повернувшись к Кейну, она воскликнула:
— Приличную?! Так вот запомни: я — не индианка, а ты — не мой мужчина! И если я захочу разговаривать, то не стану молчать! Если я хочу собирать хворост, то буду собирать! Думаю, что при более благоприятных обстоятельствах я вряд ли оказалась бы в твоей компании. Не я тебя выбрала, а ты меня. Если бы это удовольствие выпало мне, то я бы не стала обременять себя обществом такого неотесанного болвана, как ты!
Кейн прищурился и проговорил:
— Ты, похоже, забыла о своем положении. У тебя нет выбора, и я могу сделать с тобой все, что пожелаю. Кто может меня остановить?
Тут Кейн сделал несколько шагов в ее сторону, и Дженни, попятившись, пробормотала:
— Не подходи ко мне… — Она наклонилась и подняла с земли палку. — Предупреждаю, не подходи. Не знаю, что с тобой случилось, но тебе лучше держаться от меня подальше!
— Дженни, ты отлично знаешь, что со мной.
Она отрицательно покачала головой и отступила еще на несколько шагов.
— Нет, не знаю! Не имею ни малейшего представления! Может, ты объелся астрагала и спятил. У тебя такой вид, словно ты действительно не в себе.
Кейн медленно к ней приближался.
— Никакого астрагала, Дженни. Но я и впрямь спятил, раз ты вызываешь у меня… подобные мысли.
Тут он подошел к ней и, вырвав из ее руки палку, отбросил ее в сторону. Затем пристально взглянул в затуманившиеся глаза девушки. В следующее мгновение он обнял ее, прижал к себе и впился в ее губы страстным поцелуем. И Дженни даже не сделала попытки высвободиться.
Каким-то шестым чувством она поняла: на этот раз Кейн не отступит и никакие уговоры, никакие мольбы на него не подействуют и не остановят его. Но главное — она поняла, что сама не хочет его останавливать. Теперь ей казалось, что все было предопределено с самого начала, с момента их первой встречи, так что глупо было бы противиться. Во всяком случае, ничего подобного по отношению к другим мужчинам она никогда не испытывала. Возможно, Кейн и был тем мужчиной, которого она ждала всю предыдущую жизнь.
И сейчас, в его объятиях, Дженни забыла обо всем на свете. Покорная его воле, она позволила ему уложить ее на травяной ковер под раскидистыми ветвями тополя. В его движениях, когда он раздевал ее, чувствовалась торопливая неистовость, и Дженни закрыла глаза, ощутив, как легкий ветерок пробежал по ее обнаженному телу. Она инстинктивно прикрыла грудь ладонями, но Кейн осторожно отвел ее руки в стороны и проговорил:
— Нет-нет, дай мне посмотреть на тебя. Тебе нечего прятать, Дженни, ты необыкновенно красивая.
Темные серпы ее ресниц дрогнули, глаза открылись — и тотчас же расширились, когда она увидела, что он снимает с себя остатки одежды.
— Ты тоже, — сказала она, разглядывая его мускулистое тело.
Он рассмеялся:
— Мужчины не бывают красивыми.
— Я об этом раньше никогда не думала, — пробормотала Дженни. — И все-таки мне кажется, что ты очень красивый.
Кейн опять рассмеялся:
— В таком случае мы можем создать общество взаимного обожания.
Тут он склонился над ней и снова ее поцеловал. И на сей раз его поцелуй был еще более долгим и страстным.
Когда же он наконец прервался, Дженни тихонько вскрикнула от разочарования — ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.
Кейн вдруг улыбнулся и принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. Его руки тем временем ласкали ее груди, и Дженни, наслаждаясь этими ласками, прерывисто стонала. Затем он начал легонько теребить ее соски, и девушка, тихо вскрикнув, выгнула спину. Кейн замер на несколько секунд, а потом, снова улыбнувшись, продолжил ласки — теперь он целовал ее грудь.
Тут Дженни наконец не выдержала и, забившись, словно в агонии, прошептала:
— Кейн, о Кейн…
Ей казалось, что каждый его поцелуй, каждое его прикосновение обжигают ее, точно огнем, и она не знала, как на это реагировать, ведь ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. А тетя Эйприл никогда не обсуждала с ней такие вопросы, никогда не говорила об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. Интуитивно Дженни чувствовала: сжигавшая ее страсть должна получить развитие, и от этой мысли ее бросало то в жар, то в холод, а по телу прокатывались волны дрожи.
Кейн же по-прежнему не спешил. Прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз встречался с неопытной девушкой, и он вдруг отчетливо осознал, что именно этого ему не хватало. Подобное открытие его немало удивило, ведь прежде, выбирая женщин, Кейн отдавал предпочтение тем, которые могли удовлетворить его без лишних разговоров, пусть даже их страсть была не В какой-то момент он наконец-то попытался раздвинуть коленом ноги Дженни, но она вдруг замерла и прошептала:
— Нет-нет, не надо…
— Уже поздно, — шепнул Кейн ей в ухо, и Дженни поняла, что он прав.
Закрыв глаза, она почувствовала, как он лег на нее, а потом услышала его шепот:
— Не бойся, дорогая. Не бойся.
Тут он снова принялся целовать ее и ласкать, и Дженни громко застонала — временами ей казалось, что она не выдержит этой сладостной пытки. Когда же он крепко прижался к ней, она тотчас ощутила жар его возбужденной плоти и легонько шевельнула бедрами, давая понять, что готова соединиться с ним. Кейн же вдруг чуть приподнялся и пробормотал:
— Не бойся, все будет хорошо.
В следующее мгновение Дженни почувствовала острую боль и громко вскрикнула. Но тут же снова послышался голос Кейна. Осторожно откинув с ее лба влажные от пота волосы, он прошептал:
— Вот и все, теперь уже не будет больно. Расслабься, дорогая, и не бойся ничего.
Заставив себя расслабить мышцы, Дженни ждала возвращения боли, но ее опасения оказались напрасными. Даже остатки боли почти тотчас же исчезли, едва лишь Кейн начал двигаться. Более того, к своему удивлению, Дженни вдруг обнаружила, что, отвечая на его движения, раз за разом устремляется ему навстречу. Она даже не заметила, как закричала и как вонзила ему в спину ногти. В этот миг для нее ничего не существовало — лишь необычайные и головокружительные ощущения, уносившие ее в неизведанные дали. А потом она услышала громкий стон Кейна и почувствовала, как участилось его сердцебиение. Несколько мгновений спустя он затих, прижавшись к ней всем телом.
Дженни медленно возвращалась к реальности. Первое, что она увидела, были грациозно склонившиеся над ее головой ветки тополя. В просвете между пыльными листьями и тонкими ветвями виднелось небо, окрашенное розовым сиянием. Где-то вдалеке раздавался вой койота, а рядом мелодично журчали воды ручья. Дженни удовлетворенно улыбнулась. Кейн придавил ее своим весом, и она слышала его ровное дыхание.
Чуть повернув голову, Дженни посмотрела ему в лицо и поразилась — настолько невинным и юным он сейчас казался. Длинные, как у девушки, ресницы, такие же густые и черные, как его волосы, отбрасывали ему на щеки глубокие тени. Не устояв против соблазна, Дженни запустила пальцы в его волосы. Она до сих пор недоумевала, как уступила его пламенному натиску, однако ни о чем не сожалела. Даже если он завтра ее бросит, с ней навсегда останутся сладостные воспоминания о пережитом наслаждении. Нет, тот факт, что она отдалась Кейну, не беспокоил Дженни, но ее тревожили те странные чувства, которые она к нему испытывала.
Дженни убрала с его лба черную прядь и снова посмотрела ему в лицо. На его щеках пробивалась темная щетина и кое-где виднелись тонкие прочерки шрамов. Сколько же всего она о нем не знала и, вероятно, не хотела бы знать!
Предположим, что Кейн и впрямь был странствующим фотографом, кочевавшим из города в город и предлагавшим людям свои услуги. Но он отлично владел оружием и носил его со знанием дела, хотя никогда этим не кичился. Почему-то род его занятий не соответствовал тому представлению о нем, что сложилось у Дженни. Возможно, он и в самом деле был тем, за кого она приняла его с первого взгляда — обыкновенным бандитом. Возможно, он был вынужден скрывать свое истинное имя. Но если это так, тогда почему он не боялся представителей власти?
Дженни тихонько вздохнула. У нее накопилось множество вопросов, и она не знала, как на них ответить. Но она почти не сомневалась: очень скоро они найдут Джонни и тогда, возможно, она кое-что узнает о своем спутнике.
Глава 14
— Я ошибался, — изрек Кейн, в задумчивости глядя на костер, обложенный камнями.
— Ошибался? — Дженни взглянула на него вопросительно. — В чем именно?
— Теперь я окончательно понял, что я просто хищное животное. Прежде я в этом сомневался, но сейчас точно знаю: я хищник.
Дженни невольно рассмеялась:
— Неужели ты раньше сомневался в этом? Кейн расплылся в улыбке:
— Не искушай судьбу, женщина. Если я тебя до сих пор не бил, то это не значит, что не побью.
— Я ужасно тебя боюсь! — воскликнула Дженни и снова рассмеялась.
— Вот и хорошо.
Кейн насадил на палку два куска мяса и подержал над огнем, пока мясо не зашипело и не покрылось румяной корочкой.
— Что это за мясо? — спросила Дженни, осторожно снимая с импровизированного шампура свою порцию.
Кейн пожал плечами:
— Лучше не спрашивать.
Дженни вздохнула и с сомнением посмотрела на свой ужин.
— Не волнуйся, от этого не умрешь. Я же его ем. — Кейн взял свой кусок и отправил в рот. — Видишь?
Дженни по-прежнему колебалась. Наконец, последовав примеру Кейна, начала жевать. Минуту спустя пробормотала:
— Надеюсь, что я от этого не скончаюсь. — Поднявшись на ноги, она ополоснула в ручье жирные пальцы и снова уселась у костра. Покосившись на своего спутника, сказала: — Должно быть, в детстве тебя приучили к самой разнообразной пище.
Кейн кивнул:
— Совершенно верно: я ел все, что было съедобным. Пищи никогда не хватало, а зимой бывали времена, когда младенцы умирали от недоедания, а мы мучились от голодных спазмов. Я видел, как несчастные люди в отчаянии жевали кожу. Черт, я и сам ел свои сапоги.
Дженни какое-то время молча переваривала услышанное. Об этой стороне жизни Кейна она даже не догадывалась.
— Где ты вырос? — спросила она наконец.
— Под луной и звездами. — Он сделал рукой широкий жест. — Ветер качал мою кроватку, а койоты пели колыбельные песни.
— Ты рос без родителей?
Кейн какое-то время молчал, наконец проговорил:
— Об этом трудно рассказывать. Не все способны понять…
— Я постараюсь. Расскажи.
Смерив Дженни долгим взглядом, Кейн тяжко вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30