В этот день доктор, ожидая прихода Джулиана Траска у себя в кабинете, вычитывал свой последний опус, делал пометки карандашом, наслаждаясь блеском глубокомысленного текста. Вот он.
«В последние годы в среде молодых женщин – сторонниц равноправия с мужским полом – растет число предпочитающих обращение „MS“, что произносится как „МИЗ“. Суть в том, что „мисс“ определяет незамужний статус. „Миссис“ же сразу открывает гражданское состояние. А вот „МИЗ“ о семейном положении никак не свидетельствует, что, по мнению эмансипанток, является признаком свободы Их раздражает то, что мужчинам к имени не приклеивают ярлыков, свидетельствующих о том, состоят они в браке или нет.
Лично для меня „MS“ испокон веков имеет три вполне определенных значения. Во-первых, это „манускрипт“. Во-вторых, – рассеянный склероз, в-третьих, – Минни Сойер, с которой, когда мы учились в первом классе, у нас получилось… Впрочем, дело это интимное.
„МИЗ“ почему-то сразу вызывает у меня ассоциации с мятным коктейлем, кринолинами и сладким позвякиванием банджо. Мне вспоминаются Скарлетт О'Хара, Баттерфляй и даже прародительница Ева. И моим губам, привыкшим в свое время к грубому северному выговору, очень не просто по-южному просюсюкать „МИЗ“. Тем не менее я не собираюсь обижать славных дам и поэтому тренируюсь в произношении треклятого слова на разный манер. Наиболее успешно мне удается имитировать гудение слепня. Я стараюсь быть очень галантным, но срываюсь. Максимум того, на что я могу пойти в общении с этими „людьми женского рода“ (видите, на какие определения меня провоцируют словечки типа „МИЗ“) – это придумать что-то новое, бесполое. Тогда отпадут всякие мисс, миссис, мистер и тому подобное. И никто не будет даже косвенным образом вмешиваться во внутрисемейные дела. А это вмешательство начинается уже на поверхности конверта. Если на нем написано „мистер“, то почтальону нетрудно догадаться, что письмо адресовано мужчине. Но это может стать поводом для смущения, если его доставляет женщина. Ей самой приходится идти в дом незнакомого мужчины. Итак, давайте решим, что обращение ко всем гражданам, вне зависимости от их возраста, семейного положения, пола и вероисповедания, должно быть одинаковым. Посему предлагаю использовать одну букву „М“. Произноситься как долгое „мммм“. В конце звукосочетания можно повысить тональность, как бы ликуя по случаю освобождения от необходимости определения пола собеседника. Ведь именно к этому мы и стремимся, не так ли?
Кое-кто может сказать, что „мммм“ слишком неуклюжее мычание. Советую потренироваться, сидя в номере какого-либо приличного отеля, никуда не спеша и потягивая скотч. Наличие виски – условие обязательное. В моем случае это происходило в местной гостинице, и Джед Парди приказал не наливать мне больше спиртного– Он неправильно истолковал мое мычание. В этот прискорбный момент у меня родилась замечательная идея. А что, если обращаться вообще без букв, только со знаком вопроса. Правда, произносить этот самый знак вслух мне научиться не удалось, хотя я делал попытку за попыткой. Не знаю, что подумал Джед, но он весьма решительно проводил меня до двери заведения.
В конце концов я пришел к выводу, что вообще надо избавиться от любых приставок, а заодно не употреблять и тех имен, которые тебе не нравятся.
Но при трезвом размышлении до меня дошло, что самым возмутительным образом посягают на нашу индивидуальность имена вообще. Имя открывает постороннему наш пол. Более того, наши фамилии обнажают этнические корни каждого. Во-первых, это просто оскорбительно, а во-вторых, это явное ущемление конституционных прав. Из самых лучших чувств к человечеству я предлагаю: давайте все откажемся от своих имен и всяких мистеров и миссис. Давайте обращаться друг к другу по номерам страховых полисов».
Поразмыслив, Док решил вымарать рассуждения о почтальонше. Дело в том, что за всю историю Галэна в городе ни одной почтальонши не было. Недрогнувшей рукой он вычеркнул этот пассаж. Затем с чувством удовлетворения откинулся на спинку стула. Буквально секунду спустя в дверь кабинета постучали.
Док на редкость четко помнил Джулиана еще с тех пор, когда тот преподавал в галэнском колледже. Как только Джулиан предстал перед ним, Док проницательно посмотрел на него и изрек с умным видом:
– Был камень в почке, не так ли?
– Правильно, – не без удивления ответил Джулиан. – Однако память у вас…
– Высокий уровень мочевой кислоты, более семи целых двух десятых. Все еще принимаете зилоприм.
Джулиан кивнул.
– Правильно, только пейте побольше воды, несколько литров в день, ни в коем случае не допускайте обезвоживания организма. С тех пор были еще камни?
– Упаси бог! Никаких камней, абсолютно здоров.
– Вы и выглядите превосходно. Садитесь поудобнее. Джулиан просто утонул в глубоком, обитом кожей кресле.
Кожа была старая, коричневого цвета. Док устроился за письменным столом.
– Я не был уверен, что вы меня помните, – сказал Джулиан. – Поэтому и попросил Лору Кинсайд посодействовать встрече.
Док Дженкинс улыбнулся:
– Для Лоры я готов сделать невозможное. Ее отец был одним из самых близких моих друзей. Она и сама хорошая девочка. Очень смышленая… и симпатяшка. Ей надо найти себе приличного мужа. Если бы я не был женат и стар… Так зачем же я понадобился вам?
– Мэлани Сандерс…
– Что именно?
– Она меня интересует…
Док хмыкнул:
– Не одного вас. Кого-то минувшей ночью она тоже весьма заинтересовала, да так, что он ее чуть не прикончил.
– Знаю, – сказал Джулиан. – Именно поэтому я здесь. Хотел бы увидеться с ней и, если можно, поговорить.
Доктор отрицательно покачал головой:
– Девушка в состоянии шока. Тяжелейшего. Я не смею допустить ни малейшего стресса. Тем более Мэлани все равно ничего не сможет рассказать. Она не произносит ни слова. Временами приходит в сознание и тут же начинает страшно кричать. Поэтому держу ее все время на транквилизаторах.
Джулиан наклонился к Доку.
– Уверяю Вас, если бы я переговорил с ней, то наверняка достучался бы до ее сознания и узнал, кто на нее напал.
– Достучался бы до ее сознания, – ворчливо повторил Док. – Это как раз и погубит ее. Я признаю, мистер Траск, вашу ученость, но вы не психиатр, даже не терапевт в конце концов, как я. Как же я могу разрешить вам, антропологу, вторгаться в сферу, в которой вы некомпетентны.
– Доктор, – спросил Джулиан, – а нет ли в этом деле какой-либо необычной детали, что не попало в газеты и с чем связано подобное состояние Мэлани?
– Как вы об этом узнали? – насторожился Док.
– Это всего лишь предположение. Вспомните случай с другой девушкой, Гвен Моррисей. В газете писали, что она умерла, но не сообщали, что ее убили или зарезали. Очевидно, жертва подверглась только сексуальному насилию. Но часто ли женщина умирает после полового акта, даже если имело место изнасилование? И между прочим всего минуту назад вы сказали, что Мэлани Сандерс чуть не была умерщвлена. Каким образом?
Док Дженкинс встал из-за стола и подошел к окну. Посмотрев отрешенно на улицу, он вернулся на свое место. Затем, как бы выигрывая время, взял трубку и стал набивать ее душистым табаком.
– Мистер Траск, – наконец произнес он, – поймите, мисс Сандерс прежде всего моя пациентка. Я обязан относиться к ее личной жизни с большой щепетильностью. И не имею права всем подряд рассказывать об интимных подробностях ее физического состояния.
Джулиан сменил тактику.
– Почему не арестован Тим Галэн?
– Об этом спросите у шерифа.
– Тим Галэн был с Мэлани рядом в ту ночь, не так ли? Почему же он не стал основным подозреваемым?
– Потому, – ответил Док твердо, – что он не мог быть насильником.
– Как так не мог? – возразил Джулиан. – Он что, не мужчина? Вполне созревший парень.
Док Дженкинс молчал.
– Или, – упорствовал Джулиан, – он не способен? Он что, импотент?
– Тим – тоже мой пациент, – подчеркнул доктор, – и о нем мы не будем говорить равно так же, как о здоровье Мэлани.
Джулиан вздохнул.
– Мне нужно от вас согласие всего-навсего на минутную встречу с Мэлани Сандерс. Неужели это такая невыполнимая просьба?
– Одна минута?
– Это все, о чем я прошу.
– Но не наедине…
– В вашем присутствии…
Док так и не раскурил свою трубку. Теперь наступил момент сделать это. И подумать. Док затягивался, причмокивая, пока трубка не разгорелась.
– Я никак не возьму в толк, почему это вас так интересует, – процедил он, – но Лора поручилась за вас…
Потом, как бы решившись, подошел к вешалке, сорвал с крючка свою шляпу и, нахлобучив ее на голову, сказал:
– Ну, ладно, поехали.
Уже в бьюике по дороге в больницу Джулиан спросил:
– Что заставило вас изменить первоначальное решение?
Дженкинс ответил не сразу.
– Ваше предположение о причине смерти девушки из колледжа весьма приближено к реальности. Скорее всего вы ищете в правильном направлении. Я не заинтересован вам мешать еще и потому, что моя дочь всего на два года моложе Мэлани, и…
В этот момент тормоза взвизгнули, и машина резко остановилась. Лишь чудом под ее колеса не попал милый молодой человек довольно рассеянного вида. Природа чересчур щедро одарила его веснушками и вызывающе рыжими волосами. Он смущенно улыбнулся доктору.
Высунувшись в окошко, Док сердито закричал:
– Черт побери, Чарли, ты что хочешь угодить в мою больницу?
– Простите, Док, но, придавив меня, вы в конечном счете неплохо бы заработали на лечении…
– Странный юмор, – хмыкнул Дженкинс, нажав на газ. – Это Чарли. Его отец – владелец нашего кинотеатра. В этом году исполняет обязанности мэра. Чарли – далеко не дурак, хотя и разыгрывает роль провинциального простака.
– Тоже ваш пациент? Док кивнул.
– И вы считаете, что, как и Тим, он тоже не мог быть насильником?
– Да, Чарли не тот, кого мы разыскиваем. Более того, я думаю, что преступник вообще не житель Галэна. Наверняка – приезжий.
Занятно, – пробормотал Джулиан, скорее всего обращаясь к самому себе.
– Послушайте, Траск, почему бы вам сразу не открыть все свои карты? Почему у вас, совершенно постороннего здесь человека, смогли возникнуть подозрения по поводу Тима и Чарли? Я ведь сказал вам, что они просто не могут совершить такой пакости. Я знаю этих парней с пеленок.
– Доктор, – спокойно ответил Джулиан, – я готов выложить все карты на стол. Но сделаю это только после свидания с Мэлани Сандерс.
– Годится, – сказал Док, поворачивая машину к стоянке около больницы.
– Как Мэлани сегодня? – поинтересовался доктор у дежурной медсестры, сидевшей за столиком у входа.
– Очень хорошо, доктор, – ответила та. – Сегодня она совершенно в порядке. Уже несколько часов не давали успокоительных. Она перестала кричать.
– Прекрасно, раз так, – бросил доктор и, миновав сестру, пошел по коридору.
Джулиан следовал за ним. У палаты Мэлани Док остановился:
– Я войду первым, сам посмотрю, как она. Если мне не придется по какой-либо причине изменить решение, я вас позову. Но в любом случае, как договорились, я впущу вас только на одну минуту. Подождите меня здесь.
Доктор исчез за дверью палаты. А мысли Джулиана тотчас вернулись к тем двум словам, которые Лора сегодня прочла вслух в номере отеля. До него вдруг дошло, что с этой книгой нельзя так вольно обращаться, и он решил не говорить больше о ней с Лорой. Зачем волновать ее? Но тут дверь палаты распахнулась, и доктор Дженкинс обессиленно прислонился к косяку. Лицо его было серым.
– Боже мой… – прошептал он.
Джулиан, отстранив его, ворвался в палату и чуть было не наткнулся на босые ноги. Они болтались на уровне его глаз. Он поднял голову и увидел висевшую под потолком девушку. Лицо ее уже посинело, глаза выкатились, язык вывалился изо рта. Мэлани Сандерс повесилась на проходящей вверху трубе отопления, прицепив к ней веревку, сплетенную из лоскутов больничной рубашки. Джулиан автоматически зафиксировал совершенно неуместную деталь – ногти на ногах Мэлани были покрыты ярко-красным лаком.

7

… Он вкладывает один из пальцев в тиски и начинает медленно закручивать их. Боль пронзает ее тело, и она истошно кричит.
– Скажи мне, – тянет монотонно инквизитор.
Она, стиснув зубы, отрицательно качает головой. Палач сильнее затягивает орудие пытки. Извиваясь на стуле от боли, она чувствует и слышит, как ломается маленькая косточка.
– Скажи мне, – повторяет инквизитор.
Девушка молчит. Из ноги потекла кровь. Стоя на коленях, палач оборачивается к инквизитору:
– С вашего позволения, милорд. Эти стервы зачастую прибегают к дьявольским штучкам, которые позволяют им заглушать боль, ниспосылаемую каждому божьему творению. Вы зря не позволяете тщательно обыскать ее.
– Да, но крик ее так жалобен и естественен…
– Притворство, сэр, – не отступает палач. – Эти распутницы по самой своей природе обманщицы.
Инквизитор смотрит на палача в упор:
– Ты настаиваешь… Хочешь обшарить ее и получить свое удовольствие? Не стану мешать. Валяй… – Инквизитор устало машет рукой.
Усердный палач рывком срывает с девушки рубище. Та пытается стыдливо прикрыть наготу, сжав колени. Палач несколько ослабляет ремни, притягивающие девушку к стулу. Крепко прижимает ее голову к своим коленям и…

8

Вечером того ужасного дня, когда доктор осмотрел тело несчастной Мэлани и уладил формальности с шерифом, он встретился с Джулианом у себя дома. Был уже двенадцатый час.
Дверь симпатичного двухэтажного коттеджа Док открыл сам. Он был в свитере, джинсах, домашних тапочках и со стаканом в руке.
– Я уже пропустил пару глотков, – сказал он. – Так что вам придется догонять меня.
– Несколько лет назад именно вы посоветовали мне воздерживаться от выпивки из-за моих почек, – напомнил Джулиан.
– Сегодня считайте это врачебным предписанием. Пройдемте в гостиную, я познакомлю вас с женой.
Марте Дженкинс было около пятидесяти. Лицо, пожалуй, излишне простоватое, смягчало выражение доброты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28