тумбочки для ванной комнаты с раковиной
Потом она воскликнула:
– Боже мой! Что я делаю? – и, отпрянув от Лоры, выскочила из кабины.
– Ничего страшного, – пыталась успокоить ее Лора.
– Но я никогда в жизни не делала ничего подобного…
– Я повторяю, все нормально…
– Ты, наверное, думаешь, что я…
– Ничего я не думаю. Я просто знаю, что ты вымоталась, чувствуешь себя одинокой и усталой. Вот и все, – тихо сказала Лора. – Я тоже устала. Все мы. Но ты больше всех, у тебя причин для этого намного больше.
Элен в смущении продолжала:
– Если ты хочешь сменить комнату…
– Не глупи, – оборвала ее Лора. Она протянула Элен мочалку и попросила:
– Потри-ка мне лучше спину, ладно? А потом я тебе.
– Нет, я правда не смогла бы…
– Ерунда…
Но Элен бросила мочалку и, впопыхах набросив на себя халат, в слезах выбежала из душа.
28
В женском общежитии две дамы – жены шерифа и священника проверяли, прочно ли прибиты доски к рамам окон.
– Неплохо сработано, – отметила Сара Валден, дергая доски. – Гвозди сидят глубоко.
– Да и дерево толстое, прочное, – добавила Фрэнси Китон.
– Уж сюда-то никто посторонний не проберется, – уверенно сказала Сара.
– Как насчет кофе, Сара?
– Полчашечки, дорогая. А то я не смогу уснуть.
Миссис Китон сняла кофейник с плиты и налила немного Саре и полную чашку себе.
– Мне не очень-то понравилось в обед консервированное рагу, – заметила она.
– Мне лично все равно. Я могу есть что угодно, – изрекла Сара. – У меня луженый желудок. А вот Хэнк – он у меня привереда.
Фрэнси улыбнулась:
– Привереда есть в каждой семье. У нас эту роль играю я. Фрэнк никогда не обращает внимания на то, что он ест. Он готов проглотить все, что я ему подсуну. Никогда не жалуется. «Я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть» – вот его девиз.
– Точно подмечено, – бросила Сара.
Фрэнси отпила кофе и продолжила разговор:
– Я никогда раньше не задумывалась над одной проблемой. Слушай, вот ты замужем за блюстителем закона, я за священником. А тебе, Сара, никогда не хотелось иметь мужа, ну скажем, с более земной профессией? Продавца, страхового агента, что-нибудь в этом роде.
– Да, – согласилась Сара, – бывает так, что мне надоедает его круглосуточная занятость. Хэнка часто поднимают среди ночи или в другое неурочное время. Но ведь и у Марты Дженкинс то же самое.
– Это так, – Фрэнси сделала еще глоток, – но я имела в виду не то, когда могут разбудить. У Фрэнка в этом плане все в порядке. Я говорю о том, что есть профессии, которые требуют полной отдачи. Понимаешь, и Хэнк, и Дженкинс, они оба преданы своей работе. Но они не тратят духовной энергии. Фрэнк такой набожный человек. Он верит в то, что проповедует. Под него очень не просто подстраиваться. Я иногда думаю, что ему была бы нужна совсем другая жена. Я ведь не такая уж верующая…
– Я думаю, что именно поэтому ты для него и подходишь, – сказала Сара. – Именно ты для него связующее звено с землей. Такому человеку, как Фрэнк, иногда необходимо напоминать, что он прежде всего человек. – Она немного помолчала и добавила:
– Он обязан помнить, что он человек, а не ангел на небесах и не святой без плоти. Знаешь, дорогая, в чем-то они разные, но все же многое их делает похожими. У каждого мужчины есть рот, который надо накормить, две руки и две ноги, а главное, эта штуковина посередине. И все они дети, большие дети. И Фрэнк, и Президент США.
– Мне было бы лучше, если были бы дети…
– Ну, это как сказать, – откликнулась Сара. – Я люблю этих двух своих больших мартышек. За них я могу умереть, и вправду чуть не умерла, когда рожала первого. Не знаю, как было бы, если бы мне пришлось начинать все с начала. Повторить все снова? Ну, не знаю. Ты делаешь для них все эти годы так много, выматываешься, а они вырастают и уходят. Господь свидетель, что по-другому быть и не может, но… Они уходят, а ты оказываешься там же, где и начинала, но уже на несколько десятилетий старше. Так кому все это нужно? Док объясняет все закодированной биологической потребностью. Потребность эта стучится в тебе и твоем мужике. Он «вспахивает» и «вспахивает» тебя, как поле, и раз за разом сеет и сеет семена. Глядишь, и ты распухла, как дом, из которого кто-то должен выйти. Все согласно Писанию… Правда?
Фрэнси кивнула.
Сара спросила:
– Кто же в этом виноват, дорогая, ты или он? Или ты не хочешь об этом говорить? Почему Бог не дал вам детей?
– Ты умеешь держать язык за зубами? – спросила Фрэнси.
– Я думаю, что более скрытной женщины, чем я, в городе нет, – заверила Сара.
– Учти, об этом не знает даже Фрэнк. Только я и Док Дженкинс. Мы пытались не раз заиметь детей, сразу после того, как поженились. «Пахали», как ты это называешь, очень прилежно, но ничего не получалось. Тогда мы отправились на обследование к Доку Дженкинсу. Ну, короче говоря, я в полном порядке. Проблема во Фрэнке. Док сказал мне об этом с глазу на глаз, и я заставила его поклясться, что он ни слова не скажет Фрэнку. Я рассказывала ему об этом сама, но все поменяла местами. Сказала, что проблема во мне. Я соврала ему один-единственный раз за нашу совместную жизнь. Может быть, я была и неправа.
Сара долго не говорила ничего. Она подошла к кофейнику, чтобы долить себе в чашку.
– Пожалуй, я еще выпью немного, – сказала она и сделала большой глоток. – Нет, Фрэнси, не кори себя. А была бы какая-либо польза от того, что ты не утаила бы от Фрэнка правду? Результат остался тот же, но его мужское самолюбие было бы сильно ущемлено. Ты ведь солгала из любви к нему.
– Спасибо тебе, Сара, – тихо вымолвила Фрэнси.
Сара фыркнула и покачала головой.
– Мужчины, – вымолвила она довольно игривым тоном, – ты же знаешь, как они рассуждают о нас. Нельзя жить с этими бабами… и без них тоже. Но ведь это в полной мере относится и к ним самим.
Когда Джулиан вечером возвратился в гостиницу, Джед Парди сказал ему:
– У нас недавно поселился молодой Галэн. Он хотел повидать вас. Его комната не была еще готова, и я подумал, что не сделаю ничего предосудительного, если пущу его на время в вашу. Вы же знакомы и все такое прочее… Думаю, что и сейчас он еще у вас.
– Все в порядке, Джед, – успокоил его Джулиан.
Открыв дверь в свой номер, он позвал:
– Тим!
Тима в комнате не оказалось. Джулиан снял трубку и позвонил Джеду, который в одном лице был и телефонисткой на гостиничном коммутаторе:
– Позвоните, пожалуйста, Тиму. У меня его уже нет.
Джед набрал номер Тима. Но там никто не ответил. Джулиан спросил:
– Вы уверены, что он не выходил из гостиницы? Он бы обязательно прошел мимо вас?
– Честно сказать, я на минутку выходил по естественной нужде. Может быть, в этот момент он и выскользнул…
– Какая у него комната?
– Номер шесть.
– Хорошо, Джед. Спасибо.
Джулиан отправился к номеру Тима. Постучал, но там молчали. Толкнул дверь. Она оказалась незапертой, а комната пустой. Джулиан пожал плечами и вернулся к себе. Затем сбросил туфли и, устало вздохнув, растянулся на кровати. Через секунду он ощутил, как в нем зародилась неясная пока тревога. Он резко поднялся и сел. Книга – «Artes Perditae». Где она? Последний раз он брал ее, когда приходил Тим, а потом забыл спрятать в чемодан. Джулиан вскочил рывком с кровати и резко вытянул ящик стола. Он вздохнул с облегчением. Книга лежала там, рядом с Библией Гидеона.
Эта книга ни в коем случае не должна попадать в чужие руки. Экземпляр из дома Тима не был таким опасным, потому что самые важные страницы в нем вырваны. Том Джулиана был полным. Он вспомнил, как еще в первый день, когда Лора поднялась к нему в номер и произнесла два слова на первобытном языке, вычитанные в книге, он успел удержать ее от повторения их. Но опять что-то не давало ему покоя. Книга на месте… Почудилось ему или она действительно стала какой-то не такой? Он вернулся к столу и снова выдвинул ящик. Показалось, что пергаментный переплет чуть темнее, чем обычно. Или это игра света, усиленная воспаленным воображением?
Он достал тяжелый том из ящика. Отдельных страниц не хватало. Это был экземпляр Тима. Значит, тот подменил книгу.
Сердце Джулиана забилось от страха. Он схватил телефон и заорал в ухо Джеда: «Соедините меня немедленно с домом Галэнов!»
– Да, сэр, сейчас!
После томительного молчания к телефону подошла Агата.
– Мисс Галэн? Меня зовут Джулиан Траск. Тим с вами?
– Я одна, мистер Траск. Похоронена заживо. Узник в собственном доме. Но вам все это, конечно, известно. Насколько я понимаю, все это ваша затея.
– Вы не знаете, где найти Тима?
– Он сказал, что будет жить в гостинице.
– Но его здесь нет.
– Тогда ничем не могу вам помочь. Спокойной ночи, мистер…
– Минуточку, это вопрос жизни и смерти. Если он объявится, попросите его, пожалуйста, сразу же связаться со мной!
– Зачем? Чтобы вы распаляли худшую часть его натуры?
– Мисс Галэн, я только…
– Что бы вас там ни связывало с Тимоти, мне до этого дела нет.
В ухе Джулиана раздавались гудки отбоя. Он тоже положил трубку. По его спине прокатилась ледяная капля пота.
Он должен найти Тима. Джулиан отнюдь не был уверен, что тот шум, который они слышали с Лорой в первый день встречи в отеле, был легким землетрясением. Он знал то, чего не знала Лора. Слова, которые она произнесла, были древним заклинанием, призванным разбудить безвозвратно ушедшее и повернуть вспять строгое течение законов природы, потрясти основы жизни. Эта книга в руках Тима была как водородная бомба в руках ребенка.
29
«Мама, скажи, что мне делать». Когда эта мольба вырвалась из сердца Тима, стоявшего на коленях у надгробия на затянутом туманом кладбище, он понял: ему нужен тот экземпляр таинственной книги, что принадлежал Джулиану Траску. Экземпляр, где все страницы были целы. Но его интересовала только одна, на ней единственная фраза, окруженная орнаментом из скелетов. Эта фраза была написана странными знаками, крючками и загогулинками. Они отдаленно напоминали арабское письмо или древнеегипетскую клинопись. Прямо под фразой, в том же оформлении изгибающихся костей, был напечатан не перевод, а, как Тим правильно догадался, транскрипция латинскими буквами. Общий заголовок вверху страницы начертан латынью, и даже такой двоечник, как Тим, был в состоянии понять, что он означает. И когда он спросил у своей матери, давно находящейся в другом мире, что же ему делать, именно этот заголовок вдруг, как знамя, затрепетал перед его глазами.
Тим поднялся на ноги и, пробиваясь сквозь туман, пошел домой. По дороге он размышлял, стоит ли просить Джулиана Траска одолжить ему свой экземпляр. Траск, естественно, станет интересоваться зачем. Тогда придется ему соврать. Но что именно соврать? Постараться объяснить свой интерес природным любопытством? Слишком слабое объяснение. Что еще? Надо что-то правдоподобное. А Тиму ничего не приходило в голову. Но даже если он и придумает подходящее что-то, разве Траск доверит такую ценную книгу практически незнакомому человеку?
Когда он пришел домой, тетя уже не спала, но еще не поднялась с кровати.
– Тебе лучше? – поинтересовался он.
– Все так же.
– Позвать Дока Дженкинса?
– Нет, спасибо. У меня все в порядке. Просто я старая, Тимоти. А от этого лечит только один Доктор.
– Ну как знаешь. – Выходя из комнаты, он сказал:
– Я устал. Слишком рано поднялся. И кто придумал устраивать похороны в такую рань? Пойду прилягу ненадолго. Тебе что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, Тимоти.
– Может быть, чашечку чая, журнал?
– Нет. Ты сегодня очень внимателен. Тим пожал плечами:
– Это моя лучшая половина действует.
Он вышел из ее комнаты, но направился не к себе. Вернулся вниз, к старому секретеру. Тетя хранила ключ в своей сумке, а сумка в комнате. Ему не хотелось дальнейших дискуссий по поводу фамильных ценностей. С помощью ножа для разрезания бумаг он открыл замок и добыл книгу и кинжал. Затем отнес их к себе в комнату.
Книгу надо было во что-то завернуть. Он пошел на кухню, откопал там какую-то коричневую оберточную бумагу от старого свертка и вернулся к себе.
Перед тем как упаковать книгу, перелистал страницы, обращая внимание на те места, где листы были варварски выдраны. На одной из уцелевших страниц на гравюре в грубой манере была изображена голая пышная женщина, совокупляющаяся с отвратительным демоном. Страшное существо покрыто чешуей, как ящерица. На руках и ногах – когти. Из головы торчат рога, а из основания спины острый хвост. Впереди изогнутый, как змея, сверхъестественной длины и разветвленный на три части орган. Один отросток вошел в женщину естественным путем. Другой терялся между ее ягодицами. А третий тянулся к лицу и заползал ей в рот.
Он вспомнил вдруг свой сон и вопрос инквизитора: «Твой любовник имел тебя через зад… или ты брала в рот его…»
Тим перевернул страницу, другую и хотел уже взяться за третью, когда заметил маленький розовый конверт, заложенный в книгу. В этот момент зазвонил телефон. Он вышел в холл, чтобы ответить.
Шериф Валден справился, почему он еще дома, а не в гостинице. Тим ответил, что собирается.
– Скоро уйду в гостиницу, – сообщил Тим тете, подумав, что это отлично совпадает с его намерением завладеть экземпляром Джулиана.
Вернувшись к себе в комнату, он решил рассмотреть как следует обнаруженный конверт. На нем была надпись: «Мэтью», выведенная фиолетовыми чернилами, аккуратным женским подчерком.
Тим вскрыл конверт. Быстро пробежал текст до самой подписи «Кейт». Это было письмо его матери к отцу. Письмо, которое тот так и не получил. Тим с волнением начал читать медленно, чтобы вникнуть в суть:
«Дорогой Мэтью!
Пожалуйста, прости меня. Мир полон женщин, прекрасных женщин. Выбери такую, что сможет стать хорошей матерью Тимми. Увези его и ее отсюда. Мой дорогой! Я не могу больше жить в этой атмосфере ненависти и подозрений. Ты говоришь, что твоя сестра меня „не ненавидит“. Но это не так. Я знаю. Я раньше считала, что это все оттого, что она находится под властью слухов и старых сплетен. Но больше я так не думаю. Дело в том, что она возненавидела бы любую женщину, ставшую твоей женой. Вот почему я прошу тебя увезти Тима из этого дома, от Агаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Боже мой! Что я делаю? – и, отпрянув от Лоры, выскочила из кабины.
– Ничего страшного, – пыталась успокоить ее Лора.
– Но я никогда в жизни не делала ничего подобного…
– Я повторяю, все нормально…
– Ты, наверное, думаешь, что я…
– Ничего я не думаю. Я просто знаю, что ты вымоталась, чувствуешь себя одинокой и усталой. Вот и все, – тихо сказала Лора. – Я тоже устала. Все мы. Но ты больше всех, у тебя причин для этого намного больше.
Элен в смущении продолжала:
– Если ты хочешь сменить комнату…
– Не глупи, – оборвала ее Лора. Она протянула Элен мочалку и попросила:
– Потри-ка мне лучше спину, ладно? А потом я тебе.
– Нет, я правда не смогла бы…
– Ерунда…
Но Элен бросила мочалку и, впопыхах набросив на себя халат, в слезах выбежала из душа.
28
В женском общежитии две дамы – жены шерифа и священника проверяли, прочно ли прибиты доски к рамам окон.
– Неплохо сработано, – отметила Сара Валден, дергая доски. – Гвозди сидят глубоко.
– Да и дерево толстое, прочное, – добавила Фрэнси Китон.
– Уж сюда-то никто посторонний не проберется, – уверенно сказала Сара.
– Как насчет кофе, Сара?
– Полчашечки, дорогая. А то я не смогу уснуть.
Миссис Китон сняла кофейник с плиты и налила немного Саре и полную чашку себе.
– Мне не очень-то понравилось в обед консервированное рагу, – заметила она.
– Мне лично все равно. Я могу есть что угодно, – изрекла Сара. – У меня луженый желудок. А вот Хэнк – он у меня привереда.
Фрэнси улыбнулась:
– Привереда есть в каждой семье. У нас эту роль играю я. Фрэнк никогда не обращает внимания на то, что он ест. Он готов проглотить все, что я ему подсуну. Никогда не жалуется. «Я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть» – вот его девиз.
– Точно подмечено, – бросила Сара.
Фрэнси отпила кофе и продолжила разговор:
– Я никогда раньше не задумывалась над одной проблемой. Слушай, вот ты замужем за блюстителем закона, я за священником. А тебе, Сара, никогда не хотелось иметь мужа, ну скажем, с более земной профессией? Продавца, страхового агента, что-нибудь в этом роде.
– Да, – согласилась Сара, – бывает так, что мне надоедает его круглосуточная занятость. Хэнка часто поднимают среди ночи или в другое неурочное время. Но ведь и у Марты Дженкинс то же самое.
– Это так, – Фрэнси сделала еще глоток, – но я имела в виду не то, когда могут разбудить. У Фрэнка в этом плане все в порядке. Я говорю о том, что есть профессии, которые требуют полной отдачи. Понимаешь, и Хэнк, и Дженкинс, они оба преданы своей работе. Но они не тратят духовной энергии. Фрэнк такой набожный человек. Он верит в то, что проповедует. Под него очень не просто подстраиваться. Я иногда думаю, что ему была бы нужна совсем другая жена. Я ведь не такая уж верующая…
– Я думаю, что именно поэтому ты для него и подходишь, – сказала Сара. – Именно ты для него связующее звено с землей. Такому человеку, как Фрэнк, иногда необходимо напоминать, что он прежде всего человек. – Она немного помолчала и добавила:
– Он обязан помнить, что он человек, а не ангел на небесах и не святой без плоти. Знаешь, дорогая, в чем-то они разные, но все же многое их делает похожими. У каждого мужчины есть рот, который надо накормить, две руки и две ноги, а главное, эта штуковина посередине. И все они дети, большие дети. И Фрэнк, и Президент США.
– Мне было бы лучше, если были бы дети…
– Ну, это как сказать, – откликнулась Сара. – Я люблю этих двух своих больших мартышек. За них я могу умереть, и вправду чуть не умерла, когда рожала первого. Не знаю, как было бы, если бы мне пришлось начинать все с начала. Повторить все снова? Ну, не знаю. Ты делаешь для них все эти годы так много, выматываешься, а они вырастают и уходят. Господь свидетель, что по-другому быть и не может, но… Они уходят, а ты оказываешься там же, где и начинала, но уже на несколько десятилетий старше. Так кому все это нужно? Док объясняет все закодированной биологической потребностью. Потребность эта стучится в тебе и твоем мужике. Он «вспахивает» и «вспахивает» тебя, как поле, и раз за разом сеет и сеет семена. Глядишь, и ты распухла, как дом, из которого кто-то должен выйти. Все согласно Писанию… Правда?
Фрэнси кивнула.
Сара спросила:
– Кто же в этом виноват, дорогая, ты или он? Или ты не хочешь об этом говорить? Почему Бог не дал вам детей?
– Ты умеешь держать язык за зубами? – спросила Фрэнси.
– Я думаю, что более скрытной женщины, чем я, в городе нет, – заверила Сара.
– Учти, об этом не знает даже Фрэнк. Только я и Док Дженкинс. Мы пытались не раз заиметь детей, сразу после того, как поженились. «Пахали», как ты это называешь, очень прилежно, но ничего не получалось. Тогда мы отправились на обследование к Доку Дженкинсу. Ну, короче говоря, я в полном порядке. Проблема во Фрэнке. Док сказал мне об этом с глазу на глаз, и я заставила его поклясться, что он ни слова не скажет Фрэнку. Я рассказывала ему об этом сама, но все поменяла местами. Сказала, что проблема во мне. Я соврала ему один-единственный раз за нашу совместную жизнь. Может быть, я была и неправа.
Сара долго не говорила ничего. Она подошла к кофейнику, чтобы долить себе в чашку.
– Пожалуй, я еще выпью немного, – сказала она и сделала большой глоток. – Нет, Фрэнси, не кори себя. А была бы какая-либо польза от того, что ты не утаила бы от Фрэнка правду? Результат остался тот же, но его мужское самолюбие было бы сильно ущемлено. Ты ведь солгала из любви к нему.
– Спасибо тебе, Сара, – тихо вымолвила Фрэнси.
Сара фыркнула и покачала головой.
– Мужчины, – вымолвила она довольно игривым тоном, – ты же знаешь, как они рассуждают о нас. Нельзя жить с этими бабами… и без них тоже. Но ведь это в полной мере относится и к ним самим.
Когда Джулиан вечером возвратился в гостиницу, Джед Парди сказал ему:
– У нас недавно поселился молодой Галэн. Он хотел повидать вас. Его комната не была еще готова, и я подумал, что не сделаю ничего предосудительного, если пущу его на время в вашу. Вы же знакомы и все такое прочее… Думаю, что и сейчас он еще у вас.
– Все в порядке, Джед, – успокоил его Джулиан.
Открыв дверь в свой номер, он позвал:
– Тим!
Тима в комнате не оказалось. Джулиан снял трубку и позвонил Джеду, который в одном лице был и телефонисткой на гостиничном коммутаторе:
– Позвоните, пожалуйста, Тиму. У меня его уже нет.
Джед набрал номер Тима. Но там никто не ответил. Джулиан спросил:
– Вы уверены, что он не выходил из гостиницы? Он бы обязательно прошел мимо вас?
– Честно сказать, я на минутку выходил по естественной нужде. Может быть, в этот момент он и выскользнул…
– Какая у него комната?
– Номер шесть.
– Хорошо, Джед. Спасибо.
Джулиан отправился к номеру Тима. Постучал, но там молчали. Толкнул дверь. Она оказалась незапертой, а комната пустой. Джулиан пожал плечами и вернулся к себе. Затем сбросил туфли и, устало вздохнув, растянулся на кровати. Через секунду он ощутил, как в нем зародилась неясная пока тревога. Он резко поднялся и сел. Книга – «Artes Perditae». Где она? Последний раз он брал ее, когда приходил Тим, а потом забыл спрятать в чемодан. Джулиан вскочил рывком с кровати и резко вытянул ящик стола. Он вздохнул с облегчением. Книга лежала там, рядом с Библией Гидеона.
Эта книга ни в коем случае не должна попадать в чужие руки. Экземпляр из дома Тима не был таким опасным, потому что самые важные страницы в нем вырваны. Том Джулиана был полным. Он вспомнил, как еще в первый день, когда Лора поднялась к нему в номер и произнесла два слова на первобытном языке, вычитанные в книге, он успел удержать ее от повторения их. Но опять что-то не давало ему покоя. Книга на месте… Почудилось ему или она действительно стала какой-то не такой? Он вернулся к столу и снова выдвинул ящик. Показалось, что пергаментный переплет чуть темнее, чем обычно. Или это игра света, усиленная воспаленным воображением?
Он достал тяжелый том из ящика. Отдельных страниц не хватало. Это был экземпляр Тима. Значит, тот подменил книгу.
Сердце Джулиана забилось от страха. Он схватил телефон и заорал в ухо Джеда: «Соедините меня немедленно с домом Галэнов!»
– Да, сэр, сейчас!
После томительного молчания к телефону подошла Агата.
– Мисс Галэн? Меня зовут Джулиан Траск. Тим с вами?
– Я одна, мистер Траск. Похоронена заживо. Узник в собственном доме. Но вам все это, конечно, известно. Насколько я понимаю, все это ваша затея.
– Вы не знаете, где найти Тима?
– Он сказал, что будет жить в гостинице.
– Но его здесь нет.
– Тогда ничем не могу вам помочь. Спокойной ночи, мистер…
– Минуточку, это вопрос жизни и смерти. Если он объявится, попросите его, пожалуйста, сразу же связаться со мной!
– Зачем? Чтобы вы распаляли худшую часть его натуры?
– Мисс Галэн, я только…
– Что бы вас там ни связывало с Тимоти, мне до этого дела нет.
В ухе Джулиана раздавались гудки отбоя. Он тоже положил трубку. По его спине прокатилась ледяная капля пота.
Он должен найти Тима. Джулиан отнюдь не был уверен, что тот шум, который они слышали с Лорой в первый день встречи в отеле, был легким землетрясением. Он знал то, чего не знала Лора. Слова, которые она произнесла, были древним заклинанием, призванным разбудить безвозвратно ушедшее и повернуть вспять строгое течение законов природы, потрясти основы жизни. Эта книга в руках Тима была как водородная бомба в руках ребенка.
29
«Мама, скажи, что мне делать». Когда эта мольба вырвалась из сердца Тима, стоявшего на коленях у надгробия на затянутом туманом кладбище, он понял: ему нужен тот экземпляр таинственной книги, что принадлежал Джулиану Траску. Экземпляр, где все страницы были целы. Но его интересовала только одна, на ней единственная фраза, окруженная орнаментом из скелетов. Эта фраза была написана странными знаками, крючками и загогулинками. Они отдаленно напоминали арабское письмо или древнеегипетскую клинопись. Прямо под фразой, в том же оформлении изгибающихся костей, был напечатан не перевод, а, как Тим правильно догадался, транскрипция латинскими буквами. Общий заголовок вверху страницы начертан латынью, и даже такой двоечник, как Тим, был в состоянии понять, что он означает. И когда он спросил у своей матери, давно находящейся в другом мире, что же ему делать, именно этот заголовок вдруг, как знамя, затрепетал перед его глазами.
Тим поднялся на ноги и, пробиваясь сквозь туман, пошел домой. По дороге он размышлял, стоит ли просить Джулиана Траска одолжить ему свой экземпляр. Траск, естественно, станет интересоваться зачем. Тогда придется ему соврать. Но что именно соврать? Постараться объяснить свой интерес природным любопытством? Слишком слабое объяснение. Что еще? Надо что-то правдоподобное. А Тиму ничего не приходило в голову. Но даже если он и придумает подходящее что-то, разве Траск доверит такую ценную книгу практически незнакомому человеку?
Когда он пришел домой, тетя уже не спала, но еще не поднялась с кровати.
– Тебе лучше? – поинтересовался он.
– Все так же.
– Позвать Дока Дженкинса?
– Нет, спасибо. У меня все в порядке. Просто я старая, Тимоти. А от этого лечит только один Доктор.
– Ну как знаешь. – Выходя из комнаты, он сказал:
– Я устал. Слишком рано поднялся. И кто придумал устраивать похороны в такую рань? Пойду прилягу ненадолго. Тебе что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, Тимоти.
– Может быть, чашечку чая, журнал?
– Нет. Ты сегодня очень внимателен. Тим пожал плечами:
– Это моя лучшая половина действует.
Он вышел из ее комнаты, но направился не к себе. Вернулся вниз, к старому секретеру. Тетя хранила ключ в своей сумке, а сумка в комнате. Ему не хотелось дальнейших дискуссий по поводу фамильных ценностей. С помощью ножа для разрезания бумаг он открыл замок и добыл книгу и кинжал. Затем отнес их к себе в комнату.
Книгу надо было во что-то завернуть. Он пошел на кухню, откопал там какую-то коричневую оберточную бумагу от старого свертка и вернулся к себе.
Перед тем как упаковать книгу, перелистал страницы, обращая внимание на те места, где листы были варварски выдраны. На одной из уцелевших страниц на гравюре в грубой манере была изображена голая пышная женщина, совокупляющаяся с отвратительным демоном. Страшное существо покрыто чешуей, как ящерица. На руках и ногах – когти. Из головы торчат рога, а из основания спины острый хвост. Впереди изогнутый, как змея, сверхъестественной длины и разветвленный на три части орган. Один отросток вошел в женщину естественным путем. Другой терялся между ее ягодицами. А третий тянулся к лицу и заползал ей в рот.
Он вспомнил вдруг свой сон и вопрос инквизитора: «Твой любовник имел тебя через зад… или ты брала в рот его…»
Тим перевернул страницу, другую и хотел уже взяться за третью, когда заметил маленький розовый конверт, заложенный в книгу. В этот момент зазвонил телефон. Он вышел в холл, чтобы ответить.
Шериф Валден справился, почему он еще дома, а не в гостинице. Тим ответил, что собирается.
– Скоро уйду в гостиницу, – сообщил Тим тете, подумав, что это отлично совпадает с его намерением завладеть экземпляром Джулиана.
Вернувшись к себе в комнату, он решил рассмотреть как следует обнаруженный конверт. На нем была надпись: «Мэтью», выведенная фиолетовыми чернилами, аккуратным женским подчерком.
Тим вскрыл конверт. Быстро пробежал текст до самой подписи «Кейт». Это было письмо его матери к отцу. Письмо, которое тот так и не получил. Тим с волнением начал читать медленно, чтобы вникнуть в суть:
«Дорогой Мэтью!
Пожалуйста, прости меня. Мир полон женщин, прекрасных женщин. Выбери такую, что сможет стать хорошей матерью Тимми. Увези его и ее отсюда. Мой дорогой! Я не могу больше жить в этой атмосфере ненависти и подозрений. Ты говоришь, что твоя сестра меня „не ненавидит“. Но это не так. Я знаю. Я раньше считала, что это все оттого, что она находится под властью слухов и старых сплетен. Но больше я так не думаю. Дело в том, что она возненавидела бы любую женщину, ставшую твоей женой. Вот почему я прошу тебя увезти Тима из этого дома, от Агаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28