Держась за руку Мэтта, Лизандра пустилась в путь по жалкой тропке, с любопытством осматриваясь кругом и надеясь обнаружить памятные места, известные ей по многочисленным рассказам матери и Мандарина. Но старый пруд, в котором раньше плескались утки, пересох, рисовые поля превратились в болота, а место, куда принесли трупик маленького Чена, дабы отдать его на съедение одичавшим псам и хищным птицам, напоминало о себе лишь жалкими высохшими остовами пышных когда-то деревьев. Стена из утрамбованной глины, опоясывавшей деревню, разрушилась полностью, многочисленные собаки куда-то подевались, а на месте домиков крестьян красовались кучки желтоватых камней.Лизандра невольно содрогнулась, глядя на это запустение, – ничто вокруг не напоминало ей о Мандарине, и печально повернулась, чтобы идти назад, втайне уже начиная сожалеть, что вообще сюда приехала.И неожиданно она увидела холм, на котором алел на фоне стального неба прекрасный и яркий храм.Лизандра и Мэтт торопливо зашагали к холму и стали подниматься по узкой обрывистой тропинке. Оказавшись на вершине холма и переведя дух, они молча застыли, созерцая прекрасное строение, которое сохранило свою красоту, несмотря на то, что алый лак отчасти выцвел и потрескался, а позолота давно облетела.Потом они вошли внутрь и увидели, что на полу, скрестив ноги, сидит старый-престарый отшельник. Он был настолько дряхл, что, казалось, его кости с трудом поддерживали морщинистую высохшую плоть. Лицо старика напоминало обтянутый кожей череп, обрамленный узкой седой бородкой, но глаза на этом лице жили и источали мудрость и добро. Повинуясь внезапному порыву, Лизандра низко поклонилась отшельнику. Она подсела к нему и заговорила на китайском языке.– Достопочтенный старец, извините нас за то, что мы нарушаем ваши благочестивые размышления своим грубым вторжением, но я пришла сюда, чтобы засвидетельствовать уважение своим достопочтенным предкам.Глаза старца внимательно изучали ее лицо, и, похоже, он не усомнился в словах чужестранки.– Души твоих предков будут рады твоему приходу, – ответил он тонким дребезжащим голосом.– Скажи мне, святой человек, почему ты здесь? Ведь жизнь из этих мест ушла.– Достопочтенная дочь, – мягко ответил отшельник, – я наткнулся на этот храм во время своих странствий много лет назад, и всякий раз, когда я снова бываю здесь, меня привлекают мир и красота, которые исходят от него. В каждый свой приход я провожу здесь несколько часов, а может быть, и дней. Я настолько стар, что разучился чувствовать течение времени.– Тогда, значит, вы помните эту деревушку, достопочтенный старец? – с надеждой спросила Лизандра. – Что же с ней произошло?Старик задумался.– Когда я впервые оказался здесь, деревня была бедной, а местный помещик – жестоким и жадным. Засуха следовала за засухой в этих местах, и вот рисовые поля пришли в запустение, а пруд пересох. Молодые люди, доведенные помещиком до отчаяния, бежали отсюда в города в поисках лучшей доли. Потом в нашей стране начались великие события, и тогда деревня совершенно опустела. Домики поломались и превратились в пыль, и ветры унесли эту пыль с собой. Однажды Великая река вышла из берегов и затопила местность, а когда ее воды схлынули, снова пришла засуха. Каждую зиму вода снова заливала это место и оставалась все дольше и дольше, и скоро округа совершенно опустела, уцелел лишь храм на холме, посвященный Лилин и ее детям.Лизандра поблагодарила старика за рассказ и зажгла благовонные палочки, которые принесла с собой. Потом она преклонила колени и долго молилась, поминая души дорогих усопших.Затем она попрощалась со святым человеком и положила в его миску немного риса с пряностями, который захватила на случай, если они с Мэттом проголодаются. Прохладный свежий ветер обдувал ее лицо, когда она вышла наружу. Повернувшись, она бросила долгий прощальный взгляд на храм, который воздвигла Мей-Линг для своих близких. Он стоял, подобно яркому алому маяку на вершине холма, и Лизандра удовлетворенно улыбнулась.– Она знает, – сказала Лизандра, прижавшись к плечу мужа, – Она знает, что я пришла к ней, чтобы высказать свою глубокую благодарность.Ветер наполнил черные паруса джонки, когда она отошла от пристани, развернулась и приготовилась пуститься в обратный путь. Этот холодный ветер с севера поднимал клубы пыли и уносил с каждым порывом частичку земли с этого печального места, где скоро исчезнут всякие следы человеческой жизни, кроме алого храма на вершине холма.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85