Ей было жарко, и она успела устать от работы, но, вздохнув, она вернулась к прерванному занятию, хотя душа ее была не здесь: ее преследовало видение полноводной реки. Всецело погруженная в хаос мыслей, она и представления не имела, кто из обитателей Орильи где обретается в этот час.
А между тем в широком коридоре, не далее чем в десяти футах от нее, молча стоял Кинтано. Его глазам потребовалось время, чтобы приспособиться к полутьме коридора, после того как он покинул залитый солнечным светом двор, поэтому он не сразу ее заметил. Он застыл на месте, когда Эми присела на корточки и расстегнула ворот платья. Но едва она снова приняла рабочую позу, встав на четвереньки, и начала тереть плитки пола, лицо Луиса окаменело. Вид Эми, выполняющей эту черную работу, поразил его настолько болезненно, что он решительно бросился к ней.
Эми подняла глаза в тот самый момент, когда он оказался перед ней. Его рука метнулась к ней, плотно ухватила за плечо и резким рывком заставила Эми подняться на ноги с такой силой, что у нее чуть голова с плеч не слетела. Открыв от неожиданности рот, она увидела перед собой возмущенное лицо явно разозленного капитана.
— Никогда, — процедил он, поджав губы, — не смей мыть полы. — Он отобрал у нее щетку и бросил на пол. — И смотри, чтобы я не застал тебя еще хоть раз за этим занятием.
Тут уж немедленно вспыхнуло ее собственное негодование. Вырвав плечо из его цепкого захвата, она со злобной язвительностью парировала:
— Если вы не желаете застать меня за этим занятием, то я могу лишь порекомендовать вам не соваться в дом!
— Ты больше никогда не будешь заниматься мытьем полов… или любой другой черной работой. Где вся прислуга?
— Прислуга?! — Эми даже рассмеялась от абсурдности вопроса. — Прислугу вы видите перед собой.
— У тебя нет слуг?
— Ах, конечно, у меня тут в каждом углу слуги. Их такое множество, что они постоянно путаются под ногами. Но я получаю такое огромное наслаждение от мытья полов! — Она негодующе встряхнула головой и коротко сообщила: — Магделена и старый Фернандо. Вот так-то. А теперь, с вашего любезного разрешения…
— Почему ты мне не сказала?
— Разве от этого изменилось бы хоть что-нибудь? — Она беспомощно взглянула на него и снова опустилась на колени, чтобы продолжить начатое дело.
— Вставай, — приказал он.
— Мне надо кончить работу.
— Я не позволю.
— У вас нет выбора, — ответила она и потянулась за щеткой. Хладнокровным ударом ноги он выбил щетку из пределов досягаемости.
— Я сказал — вставай.
В сузившихся синих глазах Эми вспыхнул огонь.
— А я сказала — нет!
Выкрикнув это, она опустилась на четвереньки и поползла за щеткой.
Уползти далеко ей не удалось.
Рука, подобная стальному крюку, зажала ее талию и оторвала от пола столь стремительно, что Эми с трудом поняла, что произошло. А когда поняла — обнаружила, что прижата к его торсу, захвачена в капкан. Инстинкт заставлял ее бороться: она лягала его ногами и яростно царапала мускулистую руку, сжимавшую ее так сильно, что даже дышать было почти невозможно.
— А ну-ка, замри, — сказал он с такой ледяной невозмутимостью, что она поняла: ей грозит опасность пострашнее любой внезапной вспышки гнева. — Замри!
Эми сразу прекратила сопротивление, ощутив скрытую мощь его властной натуры — силу, спрятанную под маской спокойствия. Она стояла в его объятиях тихо и неподвижно, словно окостенев, страшась и ненавидя его и ненавидя себя за свой страх перед ним. Ей казалось, она так и простоит тут целую вечность, прижатая к нему так тесно, что золотой Солнечный Камень, висевший у него на груди, врезался в ее левое плечо.
Внезапно он ее выпустил.
Эми попятилась на несколько шагов, не желая ни говорить с ним, ни взглянуть на него. Она не решалась вздохнуть, пока он не повернулся и не двинулся прочь по длинному коридору. Только уверившись, что он действительно уходит, что он приближается к тяжелой двери парадного входа, она медленно повернулась.
Неотрывно глядя ему вслед, она чуть ли не зубами скрипнула от злости и досады, а потом беззвучно шевельнула губами:
— Ненавижу…
И затем едва не поперхнулась, когда Кинтано, словно прочитав ее мысли, бросил через плечо:
— И шрамы у меня на спине — отличное тому доказательство.
Глава 25
Милая моя Линда и дорогая тетушка Мэг!
Сегодня утром прибыли ваши письма; я читала и перечитывала каждое по десять раз.
Судя по тому, что вы пишете, вы чудесно проводите время… как бы мне хотелось быть с вами! За одну неделю и балет, и опера! Линда, родная моя, я начинаю опасаться, что ты никогда не пожелаешь вернуться домой, в Орилью.
У нас все как обычно. Погода стоит жаркая и сухая, в большой асиенде тихо и безлюдно. Дни тянутся долго, а ночи — еще дольше. Я чувствую себя такой одинокой, что…
Эми внезапно отбросила гусиное перо и скомкала в кулаке недописанное письмо. Шумно вздохнув, она уронила этот ком на стол и встала с кресла. Попозже она попробует еще раз и допишет до конца, чего ей до сих пор никак не удавалось. Не могла она себя заставить и дальше громоздить ложь на ложь.
«Все как обычно»… Недурно сказано!
Все шло не так, как обычно. Ничего не осталось даже от мирного безлюдья старой асиенды.
Две недели тому назад, в тот самый день, когда капитан застал ее за мытьем пола, он произвел подробнейшую инспекцию асиенды, и от его внимательного ока ничего не укрылось. В сопровождении Магделены и старого Фернандо он методично обошел многочисленные помещения, не пропуская и те, что были давно заперты и вообще не использовались.
Самолично обнаруживая на каждом шагу удручающие признаки упадка, в котором пребывал некогда великолепный особняк, он толчком распахивал рассохшиеся ставни, сдергивал на пол пыльные расползающиеся шторы, разглядывал протертые ковры. С непроницаемым лицом осматривал полы, стены и потолки.
И немедленно принимал решения — что следует предпринять, чтобы вернуть былой блеск большому, выстроенному в испанском стиле дому из необожженного кирпича.
После этого обхода изменилось все.
В асиенде день за днем шла кипучая деятельность. Обнаженные выше пояса молодцы из отряда Кинтано орудовали молотками, пилами и малярными кистями. Настилали новые ковры, развешивали тяжелые портьеры и расставляли новую мебель.
Полдюжины улыбчивых, оживленно болтающих мексиканок, нанятых капитаном, усердно трудились: распевая незатейливые песенки, они чистили посуду и стирали пыль с мебели.
И мыли полы.
Счастью Магделены и старого Фернандо не было пределов: то был их звездный час. Капитан назначил Магделену старшей над шестью новыми служанками, недвусмысленно возложив на нее ответственность за то, чтобы они содержали дом в безупречном порядке. Все должно блестеть, и чтобы нигде ни пятнышка!
Затем, заметив, как приуныл старый Фернандо, Кинтано обратился непосредственно к нему:
— Compadre, могу ли я рассчитывать, что вы возьмете на себя труд присматривать за работниками, которым предстоят немалые труды при обновлении асиенды?
— Si, Mi Capitan, si… — радостно откликнулся Фернандо, глаза которого так и загорелись от столь почтительного обращения.
Скептически наблюдая за разительными переменами в его поведении, Эми в то же время ощущала непривычный прилив благодарности решительному офицеру. Хладно-кровный черствый грубиян и вправду помнил, как проявлять доброту и человечность… по крайней мере к слугам и к старшим по возрасту. Поймав себя на том, что она сама невольно восхищается его заботливостью, Эми отвернулась.
Восстановление асиенды было не единственной приметой перемен на солнечных просторах ранчо. Вода, которая вновь потекла по речному руслу, вкупе с расчисткой оросительных каналов уже принесла свои плоды: трава пробивалась сквозь спекшуюся почву заброшенных пастбищ. По частной железнодорожной ветке, ведущей к Орилье, ежедневно доставлялись вагоны, полные мычащего скота. Вакеро, служившие на ранчо в былые дни и узнавшие понаслышке о новостях, стекались обратно, с радостью предвкушая возможность работать на человека, которого знали еще мальчишкой. Человека, которого теперь называли Патроном Орильи.
Эми наблюдала за всей этой суетой со смесью гордости и отчаяния. Конечно, она была благодарна судьбе за воскресшую реку, за скот, пасущийся на дальних лугах, за возрождаемое процветание ранчо. Но и для тревоги были немалые основания. Очевидно же, что Луис не стал бы тратить такие огромные суммы денег — и, кстати, было совершенно непонятно, откуда у него такие деньги, — если бы не намеревался вернуться в Орилью насовсем, когда французов наконец разобьют окончательно и Мексика снова обретет свободу.
От этой перспективы ее кидало в холод.
Крик, раздавшийся где-то под ее открытыми балконными дверями, привлек внимание Эми. Голос был ей незнаком. Судя по всему, кричал часовой, который счел необходимым зачем-то вызвать капитана.
Эми шагнула на балкон как раз вовремя, чтобы успеть заметить молодого солдата, который, натянув поводья, круто осадил свою взмыленную лошадь. Стараясь не показываться на виду, Эми наблюдала, как Кинтано неторопливо вышел навстречу спешившемуся курьеру.
Она услышала, как гонец возбужденно провозгласил:
— Вам срочное послание от президента Хуареса, капитан!
Луис принял депешу и прочел ее — никаких чувств его лицо при этом не выразило. Задержав дыхание, Эми ждала, что будет дальше. Конечно, он сообщит окружающим содержание послания и даст какой-то ответ гонцу.
Ничего этого не произошло. Он поблагодарил юного солдата, отпустил его коротким жестом военного приветствия, а Эми так и осталась в полнейшем неведении.
Значит ли это, что его срочно вызывают для участия в сражениях? Уж не должен ли он вместе со своим отрядом выступить в поход в течение часа? Да неужто подходит к концу угнетающий ее кошмар и жизнь снова покатится по привычной колее?
Эми вышла из своей комнаты и поспешила вниз, надеясь разузнать, каково же содержание депеши от Хуареса.
Она уже почти достигла подножия лестницы, когда Кинтано вошел в парадную дверь. Не дойдя пары ступенек до лестницы, она машинально остановилась и замерла в выжидательной позе.
Подняв лицо и увидев Эми, капитан неспешно направился к ней. На его красивом лице ничего невозможно было прочесть. Поставив ногу на первую ступеньку, он оперся рукой на перила, и всего лишь несколько дюймов теперь отделяли ее лицо от его пальцев, в котором был зажат сложенный лист манильской бумаги.
Приказ от Бенито Хуареса, президента Мексики.
Луис и не подумал упомянуть о полученной депеше. Вместо этого он небрежно поинтересовался, не собирается ли она в Сандаун со своим обычным еженедельным визитом.
Она сразу же насторожилась. Уж не вздумал ли он предлагать отвезти ее?
Отрицательно покачав головой, она поспешила уклониться от такой чести:
— Нет-нет. Я не намеревалась…
— Коляска подана. Педрико ждет.
Он убрал руку с перил и опустил желтый документ в карман рубашки, а затем шагнул в сторону, чтобы обойти неподвижно стоявшую Эми, и направился вверх по лестнице.
При таком обороте событий уже сама Эми схватила его за руку и остановила:
— Вы уверены, что у Педрико найдется для этого время? — В ожидании ответа она затаила дыхание.
— Времени у него сколько угодно, — утешил ее капитан и двинулся дальше по лестнице.
Испытывая бешеное желание придушить его, Эми ураганом пролетела через холл к парадной двери.
Менее чем за час Эми управилась со своими покупками в Сандауне. Покидая лавку Мака, она радовалась, что час еще столь ранний. Она заглянет в асиенду Клейтонов и сможет от души насладиться долгой приятной беседой со своей доброй приятельницей Дианой.
Если кто-нибудь и способен поднять ее настроение, так это именно Диана.
Заранее настроившись на отрадные послеполуденные часы задуманного визита, Эми с улыбкой вышла на каменное крыльцо заведения Мака. И тут она услышала знакомый женский смех. Этот смех она не спутала бы ни с чьим другим: где-то рядом, на площади, находилась Диана Клейтон собственной персоной.
Продолжая улыбаться, Эми поднесла руку козырьком к глазам, чтобы защититься от солнца, и повернулась в ту сторону, откуда доносился воркующий горловой смех. И улыбка так и застыла у нее на лице.
Перед двустворчатой дверью входа в гостиницу заливалась смехом мисс Клейтон. А человек, который ее рассмешил, был не кто иной, как капитан Луис Кинтано!
Эми почувствовала, что ее кинуло из холода в жар, а к горлу подкатил комок. Не желая смотреть в их сторону, не находя в себе сил отвести глаза, она наблюдала за капитаном, который улыбался Диане обезоруживающе-неотразимой улыбкой, и его белые зубы резко выделялись на смуглом лице. При этом он как-то странно жестикулировал, правой рукой медленно прочерчивая в воздухе некую плавную линию сверху вниз на расстоянии пары дюймов от соблазнительной фигуры Дианы, словно вел речь о том, как она хороша с головы до пят.
Прекрасно зная, как откликается модница Диана на комплименты, Эми ничуть не удивилась, когда темноволосая красавица, кокетливо улыбнувшись собеседнику, протянула маленькую, затянутую в перчатку руку к его груди и шаловливо поиграла с блестящей медной пуговицей мундира.
Эми стояла на месте как вкопанная и по-прежнему не могла отвернуться. У нее на глазах Луис утвердительно кивнул, галантно взял Диану под руку и проводил в отель.
Десяток ярких картин теснились в голове у Эми.
Вот эти двое — Луис и Диана — наслаждаются долгим интимным ленчем. Прихлебывают шампанское, глядя друг другу в глаза. Засиживаются гораздо дольше того часа, когда закрывается обеденный зал, а потом нетвердой походкой выбираются на площадь, где их дожидается роскошная «виктория» Дианы… пускаются в недолгий путь до асиенды, а там они… они…
Эми стремительно рванулась к коляске… какое счастье, что Педрико здесь и готов в любую минуту отвезти ее домой! Хотелось только одного — как можно скорее убраться из города.
Удивленный тем, как непривычно мало времени Эми провела в Сандауне, Педрико по простоте душевной осведомился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50