Она обводила взглядом широкое русло безводной реки, и душа ее полнилась глубокой печалью.
Эми помнила время, когда здесь низвергался со скал холодный прозрачный поток. Время, когда сотни и тысячи галлонов чистой животворной воды устремлялись в излучину извилистой реки Пуэста-дель-Соль. Время, когда ровным гулом шумел водопад, окруженный облаком разлетающихся брызг.
Эми сняла сапожки и чулки, подтянула до бедер горячую юбку и обхватила руками колени. Она покачала головой и вздохнула.
Скалы над ее головой были иссушены и прокалены насквозь. Плоское русло представляло собой лишь обожженные на солнце комья глины или пласты высохшего ила, растрескавшегося и образовавшего бесчисленные твердые обломки с загнутыми вверх краями.
Это удручающее зрелище навело Эми на мысль, что река, бывшая некогда столь красивой, во многом подобна ей самой.
Иссохшая. Опустошенная. Безжизненная.
Хотя ей еще не исполнилось и двадцати шести лет (до дня рождения оставалось больше месяца), Эми сознавала, что лучшая пора ее жизни позади.
А эта пора была столь прекрасной! И столь короткой… Такой немыслимо короткой, что иногда почти стиралась из памяти. Как дивный сон, который во всем своем великолепии стоит перед глазами сразу после пробуждения, а потом постепенно тускнеет и, наконец, исчезает совсем.
Десять лет.
Десять лет… и случалось, что при всем своем старании Эми не могла представить в точности, как выглядел Тонатиу. Конечно, она помнила, что он был высок, строен и красив; но проходили годы, и лицо, которое она так сильно любила, словно отступало в тень, и дорогие некогда черты становились неразличимыми.
Может быть, оно и к лучшему. Может быть, к тому времени, когда ей стукнет тридцать шесть, она и вообще не сможет вспомнить мальчишески-красивое лицо Тонатиу.
Эми глубоко вздохнула. Так много пришлось ей пережить за эти десять лет.
Поспешное бракосочетание с Тайлером Парнеллом менее чем через месяц после того, как Тонатиу был вышвырнут в мексиканскую пустыню. Ожидание возвращения Педрико Валь-деса с известиями о Тонатиу… затянувшееся ожидание, перешедшее в безнадежность. Педрико не вернулся, и она была вынуждена взглянуть в лицо действительности.
Тонатиу был мертв.
Безрадостный брак с Тайлером Парнеллом. Не прошло и нескольких недель после свадьбы, как он уже повадился проводить на стороне больше ночей, чем дома, и ей не приходилось гадать, чем он занимается. Проходя по улицам Сандауна, она замечала, как перешептываются друзья и соседи, и ей было известно их мнение: они судачили о том, что молодая жена Тайлера не сумела сделать его счастливым. По-видимому, никому не пришло в голову задуматься — или хотя бы поинтересоваться, — сделал ли он счастливой ее.
Именно в этот первый тягостный год таинственно обмелела и пересохла Пуэста-дель-Соль. Чуть ли не за одну ночь стремительный бурный поток превратился в темный стоячий пруд, над сонной поверхностью которого плясали тучи мошкары. Спустя несколько недель высохли и последние лужи, и обезумевшие лонгхорны, столпившись в сухих руслах, рыли копытами песок в тщетных поисках глотка воды.
К тому времени когда родилась Линда, тысячи коров погибли от жажды, и десятки вакеро покинули ранчо. И Тайлер Парнелл начал сомневаться, правильно ли он поступил, женившись на ней. Эми понимала — с самого начала понимала, — что и у него, как и у нее, имелся некий скрытый мотив для заключения этого союза. Он хотел прибрать к рукам часть Орильи. Когда же цена ранчо начала день за днем неудержимо падать, Тайлер почувствовал, что заключил невыгодную сделку.
Невзгоды, свалившиеся на Орилью, он использовал как дополнительный предлог для еще более неудержимого пьянства и разгула. В теплый майский вечер, когда Эми почувствовала приближение родов, Тайлера не было дома. Он, пьяный до одури, находился в гостях у другой женщины. Поскольку братья Салливен также отсутствовали, развлекаясь в обществе своего беззаботного зятя, Магделене пришлось отправить одного из скотников на соседнее ранчо, к Дугу Кроуфорду.
Дуг Кроуфорд съездил за доктором, а скотника послал на поиски Тайлера Парнелла. Кроуфорду и доктору Хэйни понадобилось не так уж мало времени, чтобы поспеть в Орилью; что же касается Тайлера, то он добрался домой уже после рассвета.
Линда, славная девчушка весом в шесть фунтов, с пушистыми волосиками и круглым личиком, появилась на свет в три часа ночи. Дуг Кроуфорд, меривший шагами коридор за дверью комнаты Эми, оказался первым лицом мужского пола (если не считать доктора), услышавшим крик новорожденной и увидевшим ее в руках измученной матери.
Последовавшие затем недели оказались для Эми счастливыми. Малышка приобрела над ней магическую власть: каждый звук младенческого гуканья наполнял восторгом и умилением сердце матери. Часто к ним наведывалась Ширли Кроуфорд, принося с собой и свою собственную шестимесячную дочурку. У двух молодых матерей было много общего… но только не в том, что касалось их супругов. В отличие от Тайлера, который уделял мало внимания жене и младенцу, рыжеволосый Дуг Кроуфорд боготворил и свою милую жену, и их дочку. И Ширли открыто любовалась своим заботливым трудолюбивым мужем.
Орилья неотвратимо приходила в упадок, чему в немалой степени способствовала засуха, поразившая их края.
Между Бэроном, Лукасом и Тайлером, которых раньше связывала столь тесная дружба, начались нелады и раздоры. Они упрекали друг друга за все, что стряслось с их ранчо. Ни один из трех избалованных распущенных бездельников даже и не подумал о том, чтобы попытаться как-то самому поправить дело, и именно на долю Эми выпала необходимость принимать решения, присматривать за работниками — словом, управлять Орильей.
Первым покинул родные края Бэрон. Осенью 1860 года он собрал свои пожитки и направился на золотые прииски в Калифорнию. По тому, как приуныла Роза после его отъезда, всем стало очевидно, что они были любовниками. Когда три месяца спустя Бэрон вызвал Розу к себе, лучившаяся счастьем молодая женщина, оставив без внимания слезные мольбы матери, поспешила присоединиться к тому, кого любила.
Той же осенью череда трагедий, начало которой положила смерть Уолтера Салливена, пополнилась новой бедой. Ширли Кроуфорд и ее маленькая дочка были убиты индейцами из племени апачей почти у ворот скромного кирпичного дома Кроуфордов. В то роковое субботнее утро Дуг отлучился из дома: он покупал в Сандауне куклу в подарок ко дню рождения дочки.
Маленькой Нелл исполнялось четыре года.
Следующей весной разразилась война между Севером и Югом, и не находящий себе места, убитый горем Дуг Кроуфорд вступил в армию южных штатов. Лукас отбыл в Мексику, а Магделена получила из Калифорнии письмо от Розы, которая сообщала, что хотела бы вернуться домой, но у нее нет денег на дорогу. В письме Роза призналась матери, что Бэрон вытребовал ее к себе исключительно для собственной корысти: он заставлял ее заниматься проституцией. Потрясенная Магделена, вся в слезах, показала письмо Эми. Эми послала Розе денег, чтобы той хватило на переезд домой, но молодой женщине не пришлось пускаться в путь. Через несколько недель ожидания от Бэрона пришло короткое письмо, в котором он сообщал, что его «бедная милая Роза» заболела и умерла.
Он не счел нужным упомянуть, что молодая мексиканка, когда-то столь привлекательная, скончалась от болезни, весьма распространенной среди проституток. Но Магделена и так считала его виновником смерти ее дочери.
Расчетливый Тайлер Парнелл, который присматривался и выжидал, пытаясь определить, какая из сторон имеет больше шансов на победу, весной 1862 года предпочел встать в ряды северян и годом позже погиб во время осады Геттисберга. Примерно в это же время обильно увешанный наградами герой армии конфедератов — южан рослый Дуг Кроуфорд был отправлен на родину, в Техас, для восстановления сил после ранений, полученных на поле боя.
Эми и Магделена ежедневно навещали Дуга и приносили ему еду. Часто бывало так, что Эми оставалась посидеть с больным, после того как Магделена отправлялась восвояси, в Ори-лью. В эти полуденные часы она читала ему вслух или же внимательно выслушивала его рассказы о войне, воспоминания о прошлом, исповедь одиночества. К тому времени, когда он окреп достаточно, чтобы снова встать в строй, Эми прочла в его глазах, что он в нее влюбился. И когда Дуг Кроуфорд робко спросил ее, может ли он надеяться, что она будет ожидать его возвращения с войны, она ответила согласием.
Письма от него приходили часто и порождали такое ощущение, что она, Эми, вернула его к жизни… после того как он уже смирился с тем, что ему незачем жить. Дуг хотел, чтобы после войны она стала его женой, он хотел заботиться о ней и о маленькой Линде. Он вызывал в ней несравненно более теплые чувства, чем те, которые она когда-либо питала к Тайлеру Парнеллу. Эми приняла его предложение.
Долетел до Эми слух, что убит ее брат Лукас. Никакие подробности не сообщались, было только известно, что его убил какой-то свихнувшийся индеец во время поножовщины в одном из салунов Пасо-дель-Норте. Она понимала, что надо бы сообщить о смерти брата Бэрону, но даже не представляла, как с ним связаться. От Бэрона не было никаких вестей уже больше года, и, судя по всему, его тоже не было в живых.
Наконец война окончилась, и измученный, покрытый грязью дорог Дуг Кроуфорд пешком добрался до дома. Он направился прямиком в Орилью, и его худое лицо осветилось счастьем, когда Эми выбежала из дома, чтобы его встретить. Крепко обняв ее, он добился от нее обещания, что она станет его женой, как только он заработает достаточно денег, чтобы должным образом заботиться о ней. Отчаянно одинокая, искренне привязанная к Дугу Кроуфорду, она согласилась. И смотрела вперед с надеждой, что после стольких лет тревог и бедствий обретет свою мирную гавань.
Но Дуг был чертовски серьезен, когда говорил о необходимости заработать денег до того, как они поженятся. Не прожив дома и трех месяцев, он снова уехал, на этот раз в другом направлении — на юг, в Мексику. Поступив на службу в армию императора Максимилиана на высокооплачиваемую должность офицера-наемника, он каждый месяц отсылал домой деньги и обещал в письмах, что вскоре вернется домой насовсем.
Он вернется, чтобы заботиться о ней и маленькой Линде. Эми никогда больше не будет одинокой.
…Не быть одинокой…
Какой-то звук, очень слабый, но назойливый в тишине пустыни, резко вернул Эми к действительности. Насторожившись, она повернула голову и прислушалась.
Она ничего не услышала. Однако внезапное чувство беспокойства окатило ее с головы до ног. Казалось, даже пушистые завитки волос, падавшие с затылка на шею, готовы были встать дыбом. Необъяснимая тревога сжала горло.
Эми медленно подняла глаза.
Глава 15
В сиянии солнечных лучей на вершине скалы стоял обнаженный индеец.
Слишком изумленная, чтобы шевельнуться, слишком испуганная, чтобы кинуться бежать, Эми застыла в неподвижности, словно пригвожденная к месту этим неожиданным зрелищем. Длинный белый шрам пересекал его чеканное лицо — от высокой выступающей скулы до твердой линии подбородка. Он стоял, широко расставив ноги, скрестив мускулистые руки на гладкой безволосой груди. На его правом запястье блестел широкий золотой браслет с бирюзой. Только короткая набедренная повязка прикрывала его чресла; густые волосы цвета воронова крыла ниспадали на широкие бронзовые плечи.
Высокий стройный индеец, подобно великолепие ной статуе, стоял на вершине скалы.
И спокойно наблюдал за ней.
Облако набежало на солнце, накрыв индейца густой тенью и оставив Эми в ярко освещенном пространстве. С запада потянуло внезапным ветром, который принес с собой знакомый звук — шелест листьев хлопковых деревьев, смешанный с плеском спокойных речных волн.
Только вот не было здесь листьев хлопковых деревьев.
И реки тоже не было.
Одинокая белая голубка плавно слетела с потемневшего неба и увлажнила свой клюв в тонком таинственном тумане, который начал пузыриться и вскипать из бесплодной скалы, где стоял безмолвный индеец.
Когда голубка грациозно взмыла вверх, заиграли могучие мускулы длинных стройных ног индейца. И он спрыгнул со скалы.
Это внезапное движение заставило Эми выйти из оцепенения. Смертельно испуганная, она вскочила и кинулась туда, где оставила Рохо; сердце бешено стучало в груди. Когда она подхватила поводья и уже вскочила на спину неоседланного мерина, ее настиг индеец.
Быстро, как нападающая змея, его рука рванулась вперед, и длинные пальцы ухватились за голую лодыжку Эми. Она истерически закричала, посылая Рохо в галоп. Конь немедленно взял с места в карьер, вырвав при этом лодыжку всадницы из крепкого захвата индейца.
Не смея оглянуться назад, но уверенная, что дикарь пустился в погоню, Эми отчаянно нахлестывала коня по шее и колотила пятками по его гладким бокам.
Громадные бока коня вздымались и опадали; дико выкатив глаза, он несся через ставшую враждебной равнину, прыжком перемахивая через попадающиеся на пути камни, сухие стволы поваленных деревьев и высокие колючие кактусы. Эми пригнулась к самой шее Рохо, со страхом ожидая, что в любую секунду ей в спину вонзится смертоносная стрела.
Мысленно проклиная себя за то, что забралась одна так далеко от ранчо, она в панике гадала, хватит ли у стареющего коня сил, чтобы не выдохнуться и не замедлить бег. Сможет ли он оторваться от преследования, если индеец тоже скачет верхом? Если даже она успеет домчаться до асиен-ды… что тогда? Там нет никого, кто мог бы ей помочь. Хуана и Линда, благодарение Господу, сейчас в безопасности: они на пути в Новый Орлеан. Магделена и Фернандо уехали в Сандаун. В Орилье оставалось несколько пастухов-вакеро, но они ютились в дальних хижинах, на расстоянии нескольких миль от асиенды. В доме не было никого.
Кровь, громко шумевшая в ушах Эми, не могла заглушить отчетливый звук барабанных ударов лошадиных копыт позади нее, вторивший стуку копыт Рохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50