— Я устраиваю большой прием. Ты должен прийти.
— Нет.
Смуглые тонкие пальцы скользили по трепещущему телу обнаженной женщины. Изогнув спину, она вздохнула и томно закинула руки за голову.
— Но, дорогой, ты должен прийти на мой… прием. — Улыбка тронула губы Регины, когда Джим склонил свою темноволосую голову и поцеловал ее полную грудь.
— Ненавижу приемы, — пробормотал он, лаская языком набухший сосок.
Охваченная страстью, Регина привлекла его к себе.
— Мои приемы… совсем другое дело, дорогой.
— Все они одинаковы. — Губы Джима скользнули к ее шее.
Его слова уязвили Регину. Она поняла, что этот неотразимый мужчина, так страстно занимающийся с ней любовью, имеет в виду не приемы, а женщин. Несмотря на пылкость Джима в постели, Регина не сомневалась: то, что происходит между ними, почти ничего не значит для него. Временами, когда он возносил ее на вершины неведомого прежде блаженства, в глубоких темных глазах Джима сквозил холод.
— Нет. Нет, это… это не…
Растворяясь в бушующем пламени, Регина забыла о предстоящем празднике. И не мудрено: магические движения рук, языка и губ Джима заставляли ее забыть обо всем.
Регина наслаждалась сладкой пыткой и, все сильнее возбуждаясь, нашептывала ему шокирующие и нежные слова. Наконец желание захлестнуло ее, и она жаждала только высвобождения.
— Милый, пожалуйста, любовь моя… — простонала она.
Твердая плоть быстро вошла в ее лоно. Регине показалось, что эта огромная пульсирующая плоть, вторгшаяся в нее так неистово, убьет ее. Ну и пусть. Как сладостно умереть в объятиях прекрасного нагого князя любви!
Целый час Джим любил Регину, раз, за разом доводя ее до высшей точки наслаждения, пока не пресытился сам. Его смуглое тело блестело от пота, и он, наконец, откинулся на спину.
Переводя дух, она улыбнулась. Ее длинные рыжие волосы разметались по плечам, глаза затуманились. Придя в себя, она стала наблюдать за ним. Джима явно клонило в сон. Его глаза закрылись, длинные, черные ресницы касались высоких скул, выражение рта смягчилось.
Понимая, что ей давно пора уходить, Регина снова подумала о предстоящем празднике. Положив маленькую белую ладонь на его живот, она тихо проговорила:
— Джим, дорогой, пожалуйста, пообещай мне прийти на мой вечер. Надеюсь, он удастся. Там будет интересное общество.
— Нет, Регина, — ответил Джим Савин, не открывая глаз.
— Тебя смущают наши отношения? Но ты же сам говорил, что всегда хотел вступить в связь с женой военного.
— Верно.
— Тогда приходи, дорогой. Я ничем не выдам нас, тем более что там будет мой муж. Но говорят, будто на девушку, в честь которой я устраиваю прием, очень трудно произвести впечатление, поэтому мне придется пригласить несколько обаятельных молодых мужчин. Сначала я хотела позвать людей всех возрастов, но теперь отказалась от этой мысли и сказала мужу, что ограничу возраст гостей тридцатью пятью годами. Обойдемся без скучных стариков, следящих за каждым жестом и перемывающих кости молодежи. Таким образом, за бортом окажется чета Эмерсонов и отец девицы, а я уверена, что это позволит ей чувствовать себя свободнее. Я действительно хочу, чтобы мисс Кидд…
Глаза Джима медленно открылись, но слова Регины лишь урывками доходили до его сознания. Наконец она завершила свою тираду:
— Боже, как бежит время! Я опоздаю домой, а полковник сегодня вечером возвращается из форта. — Регина опустила босые ноги на пол и, шаловливо усмехаясь, потянулась к шелковым чулкам. — Я должна отмыть твой запах до того, как появится муж.
— Я буду там, — вдруг небрежно бросил Джим. — Приду на твой званый вечер.
Марти нежилась в воде. В полудреме она лежала в мраморной ванне. Ее золотистые локоны разметались, голова покоилась на подушечке. Пар и горячая вода с ароматными мыльными пузырьками окутывали Марти.
Через два часа ее ждали на вечере у Дарлингтонов. Охваченная сладкой истомой, Марти не спешила одеваться, предстоящее событие не вызывало у нес восторга. Не то чтобы Дарлингтоны не нравились ей. Она считала полковника весьма приятным джентльменом, а, впервые встретившись с Марти, Регина Дарлингтон держалась любезно и дружелюбно.
Марти вздохнула.
Наверняка это будет тщательно подготовленный, изысканный прием с оркестром и множеством интересных гостей. И без сомнения, она будет смеяться, флиртовать и танцевать, поэтому все решат, что мисс Кидд прекрасно проводит время. Она постарается сделать так, чтобы и другие получили удовольствие от праздника.
И все же ничего хорошего Марти не ожидала от вечера у Дарлингтонов, и все потому, что сопровождать туда ее будет майор Бертон. Ей не хотелось идти туда вместе с ним.
Теперь, сидя одна в горячей ванне, Марти отчетливо осознала, что не желает провести весь вечер с Ларри. Да и другие вечера — тоже. Он уже без памяти влюбился в нее, хотя они знакомы всего шесть недель. Ларри ведет себя, как Фаррел Т. Янгблад-младший в далеком Чикаго.
Марти снова вздохнула. Встретит ли она когда-нибудь мужчину, который не превратится в безмозглого болвана после нескольких поцелуев при лунном свете?
Каково же встретить горячего, сильного мужчину, который подчинил бы ее своей воле? Может, какому-нибудь смуглому красавцу, самоуверенному и высокомерному, удастся покорить ее.
— Марти, вылезай-ка из ванны, — раздался из-за двери голос Летти.
Девушка выскочила из ванны и поспешно схватила полотенце.
— Сейчас выйду, — отозвалась она.
Глава 6
Часом позже Марти уже сходила по ступенькам, напоминая сияющего ангела, спускающегося с небес на землю. На ней было модное бальное платье из мерцающего белого шелка. Короткие рукава оставляли обнаженными ее изящные руки, плотно пригнанный корсаж тянулся до глубокой впадинки на плоском животе. Всякий мог любоваться плечами, словно выточенными из слоновой кости, и высокой грудью Марти. Узкоприталенное платье облегало округлые бедра до колен, а ниже эффектно расширялось, позволяя девушке свободно двигаться и танцевать.
Золотистые волосы Марти, стянутые на затылке, были украшены золотом и жемчугом. Надушенные локоны ниспадали на обнаженную спину. В миниатюрных ушах девушки блестели жемчужные серьги, жемчужная нить обвивала ее обнаженную шею. Белые атласные перчатки обтягивали руки, а изящные бальные башмачки выглядывали из-под шуршащей белоснежной юбки. В руке Марти держала благоухающую белую гардению.
Спустившись с лестницы и даже не бросив взгляд в высокое зеркало холла, она величаво вошла в гостиную, где ее поджидали отец и чета Эмерсонов, и подождала, когда все три пары глаз остановятся на ней. Затем Марти улыбнулась и, вытянув руки, повернулась кругом.
Эффект превзошел все ожидания. Хотя все они считали Марти потрясающей красавицей, на этот раз у них' просто захватило дух. Она никогда еще не выглядела прелестнее, изящнее, невиннее. Бетти Джейн Эмерсон прижала руки к груди и глубоко вздохнула. Полковник Дольф Эмерсон вскочил со стула, подошел к Марти и взял ее за руку.
— Дитя мое, вы поистине чудесное видение!
Отец тоже поднялся. Его зеленые глаза остановились на прелестной дочери, грудь защемило от гордости и страха.
Боже, как она поразительно хороша и чертовски наивна в своем кокетстве. Может ли он быть спокоен за столь ослепительное создание? Есть ли уверенность в том, что даже майор Бертон, воспользовавшись своим положением, не обманет это восхитительное дигя? Охранит ли ее всемогущий Бог?
— Папа, ты так странно смотришь на меня, — заметила Марти.
— Да, — улыбнулся генерал. — И так будут смотреть на тебя все мужчины этим вечером. Ты на редкость хороша сегодня, мой ангел.
Марти подошла к отцу, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Ты и раньше говорил мне это, папа.
Не успел генерал ответить, как она уже поспешила к парчовой софе, где расположилась Бетти Джейн Эмерсон, и присела рядом с ней.
— Мне так хотелось бы, чтобы вы, полковник и папа отправились со мной на званый вечер!
Бетти Джейн улыбнулась:
— Мне тоже, дорогая, но Регина Дарлингтон пригласила только молодежь. Она сочла, что так будет лучше для вас. Думаю, это вполне разумно. Вам, молодым, будет приятно провести хоть один вечер без старших.
— А я полагаю, что… — Марти прервал громкий стук дверного молотка.
— Это ваш поклонник. — И полковник Эмерсон пошел открыть дверь.
Майор Бертон, в синем мундире, чисто выбритый и с тщательно расчесанной светлой шевелюрой, расплылся в широкой улыбке, переступив порог дома. Он выглядел по-юношески привлекательно и держался очень застенчиво. Увидев Марти, майор онемел. Обменявшись рукопожатием с генералом Киддом и галантно поклонившись Бетти Джейн Эмерсон, он уставился на Марти, грациозно поднявшуюся с софы.
— Привет, Ларри. Как приятно видеть вас этим вечером.
Майор Лоренс Бертон лишь кивнул и натужно улыбнулся. Его охватила благодарность к полковнику Эмерсону, когда тот хлопнул его по спине и сказал:
— Сынок, тебе непременно нужно выпить. Небольшой стакан бурбона действительно был сейчас необходим майору. Вскоре, вовлеченный в беседу, он слегка успокоился и уже страстно желал пуститься в путь с Марти к подножию Скалистых гор.
Через полчаса, пожелав всем спокойной ночи, молодые люди направились к двери. Генерал внимательно наблюдал, как, остановившись в фойе, Лоренс накинул на обнаженные плечи Марти изысканную кружевную шаль.
Генерал озабоченно подошел к ним.
— Дитя мое. — Он обнял дочь и прижал ее к груди.
— Папа, — удивилась она. — Что случилось? Генерал погладил дочь по спине.
— Ничего, любимая. Просто хотел еще разок обнять свою крошку.
Положив ладони на плечи отца, Марти нежно улыбнулась ему.
Попрощавшись с молодыми людьми и проводив взглядом экипаж, генерал приказал двум кавалеристам:
— Не спускайте с нее глаз этим вечером.
Потом генерал Кидд вернулся на веранду и, стоя один в сгущающихся сумерках, размышлял, надолго ли его прелестная дочь останется в безопасности и сохранит невинность.
Ощутив щемящую боль в сердце, генерал направился в дом, но внезапно появившийся курьер окликнул его.
Бригадному генералу Уильяму Дж. Кидду надлежало прибыть в Вашингтон на первом же поезде, отправляющемся из Денвера.
Бальный зал Дарлингтонов был одним из самых огромных в штате, и Регина очень гордилась этим. Полдюжины высоких французских дверей выходили на длинную и широкую каменную галерею, откуда открывался вид на сады, разбитые за домом, и отлично ухоженные лужайки, простирающиеся вплоть до подножия горы, заросшей исполинскими пихтами и кедрами.
Особняк Дарлингтонов занимал самую высокую заселенную точку предгорий западного Денвера. Глядя отсюда на простирающийся далеко внизу город, обитатели дома наслаждались полным уединением.
В бальном зале царила совсем иная атмосфера. Гости чувствовали себя здесь так, как будто действительно находились высоко в горах, и не одна элегантная леди, выйдя на каменную веранду, вскрикивала от удовольствия при виде молодого оленя, проносящегося по дворику, заросшему пышной растительностью.
Из леса доносился жалобный вой койотов, а рысь пре следовала испуганную антилопу прямо на глазах хозяев дома и гостей. Не раз полковник Томас Дарлингтон, куря сигару поздним вечером на каменном крыльце, видел, как светятся глаза пантеры, хотя никогда не делился своими наблюдениями ни с женой, ни с гостями. Он лишь предупредил, чтобы гуляющие парочки не отходили ночью слишком далеко от хорошо освещенного особняка.
Без четверти девять Регина Дарлингтон, облаченная в бледно-лиловый фай, спустилась по витой мраморной лестнице. Бриллианты сверкали на ее шее и запястьях, переливались в изящных ушах. Новое парижское платье отмечалось вызывающей смелостью, ибо едва прикрывало ее полную грудь, приподнятую выше обычного тугим неудобным корсетом. Но что только не стерпишь ради красоты! Длинная бледно-лиловая юбка плотно облегала фигуру до колен, где фай сменялся пышным шифоном.
Спустившись на первый этаж, Регина подошла к высокому зеркалу, обрамленному золотом. Оглядев свое отражение, она осталась вполне удовлетворена.
Глубоко вздохнув, Регина улыбнулась себе и облизнула влажные алые губы. Волнение охватило ее. Не пройдет и часа, как Джим Савин будет здесь. Она предстанет перед ним во всей красе в своем роскошном особняке на склоне горы. Регина сознавала, что этот впечатляющий особняк лишь дорогое обрамление для ее поразительной красоты. Только перед таинственным и неотразимым Джимом Савином она желала выглядеть в самом лучшем свете.
Регина почти ничего не знала о нем, кроме того, что он юрист, обучавшийся праву в Гарварде вместе с малышом Келли. Он никогда не рассказывал о себе, а если она расспрашивала его, Джим только улыбался и неопределенно покачивал своей красивой головой. Не раз Регина пыталась выяснить, что привело его в Денвер. Надолго ли он обосновался в городе. Может, Джим собирается заняться адвокатской практикой в Денвере? Не хочет ли он приобрести дом в здешних краях?
Однако она так и не добилась ответов на свои вопросы. Регина опасалась, что однажды, тайно наведавшись в отель «Сентенниал», найдет комнату опустевшей.
Эти мысли отравляли Регине жизнь.
У нее было немало любовников — и до брака с Томасом Дарлингтоном, и после. Но ни один из них не шел ни в какое сравнение с Джимом Савином. В нем было что-то дикое, пугающее и невообразимо притягивающее Регину. Его холодность мучила и интриговала ее, как, конечно, и всех женщин, встречавшихся с ним.
Подумав об этом, Регина нахмурилась. Молодая Марти Кидд, несомненно, очень хороша собой, хотя несколько долговяза и худощава. Весь Денвер судачит о неутолимой жажде приключений, владеющей девушкой из Чикаго. Интересно, поведет ли себя Марти как невоспитанный, избалованный ребенок? Кинется ли на шею к неотразимому Джиму Савину на глазах у своего спутника?
— Наглая маленькая сучка, — пробормотала Регина. — Пусть только попробует распутничать под моей крышей. Пусть не надеется увести у меня Джима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33