Ее пальцы нервно сжали ручки ридикюля.
— Вы его знаете? Вы знаете Натаниеля? Морган печально рассмеялся.
— Да. Я его прекрасно знаю. Он мой брат.
Она заметно побледнела. Губы беззвучно приоткрылись. Затем неожиданно, прежде чем Морган успел что-либо сказать, она пошатнулась и в глубоком обмороке стала падать лицом вниз.
Хорошо еще, что Морган быстро оценил ситуацию и подхватил девушку, когда ее голова уже почти коснулась пола. Он взял ее на руки и отнес на ближайший диван.
— Господи, — пробормотал он. — Этого еще не хватало!
Сначала Морган решил, что обморок — это не более чем притворство, женская хитрость. Сдерживая нетерпение, он сел рядом на диван и легонько похлопал девушку сначала по одной, а затем по другой щеке, ожидая, что она выразит свое негодование громким криком.
Девушка оставалась абсолютно недвижима.
Морган нахмурился. Может, у нее слишком туго зашнурован корсет? И почему женщины носят подобные доспехи? Для мужчины, цель которого как можно скорее освободить женщину от одежд, корсет был лишним, ненужным препятствием. Повернув ее на бок, Морган ловко расстегнул множество крючков на спине и, проникнув внутрь, ослабил шнуровку…
Вновь безрезультатно.
Только тогда он внезапно почувствовал сильный жар, исходивший от ее тела и ощутимый даже через плотный шелк платья. Что же с ней в конце концов происходит? Он прижал к ее щеке тыльную сторону ладони. И сердито выругался. Какой же он идиот! Девушка пылала от жара!
Она застонала. Морган схватил ее за плечи и слегка потряс, одновременно припоминая ее имя.
— Элизабет! Элизабет, очнитесь! Вам плохо, милая?
Она медленно открыла непонимающие, остекленевшие от боли глаза.
— Элизабет, скажите мне, — допытывался он, — где у вас болит?
Ее пальцы неуверенно коснулись лба.
— Вот тут, — прошептала она чуть слышно.
— А еще где?
Ее рука потянулась к груди.
— Здесь тоже. — Слова стоили ей неимоверных усилий. — Мне… Мне больно дышать.
Она повернула набок голову и прикрыла глаза трепещущими ресницами. Зашлась сухим надрывным кашлем. Морган понял, что она вновь потеряла сознание.
На этот раз он даже обрадовался, потому что гостья наверняка ужаснулась бы его последующим действиям. Он стянул вниз корсаж платья, обнажив белые матовые плечи, и, нагнувшись, прижался ухом к ее груди. Дыхание было тяжелым и хриплым, воздух со свистом входил в легкие и выходил из них.
Морган чертыхнулся. Вскочил на ноги.
— Симмонс! — закричал он. — Пошлите кого-нибудь за Стивеном! Эта женщина больна!
Час спустя друг Моргана доктор Стивен Маркс уже стоял у постели, куда уложили больную. Это был невысокий, но широкоплечий человек, чья добрая улыбка и теплота во взгляде свидетельствовали об отзывчивом характере.
Он отошел от кровати и обратился к Моргану, который, скрестив на груди сильные руки, молча наблюдал за всеми его действиями.
— Ты говоришь, она приехала из Лондона? Морган кивнул.
— По крайней мере так она сказала Симмонсу, — коротко подтвердил он.
— Все ясно, у нее воспаление легких, — объявил Стивен. — Возможно, от холодного морского воздуха. Но она молода и по виду здорова, так что это козырь в ее пользу. Сейчас главное сбить жар и вылечить лихорадку. — Стивен сложил в саквояж инструменты и шутливо продолжил:
— Должен заметить, Морган, она несколько отличается от твоих обычных красавиц.
Морган сделал недовольную гримасу.
— Нечего гадать, — сухо отозвался он. — Она приехала сюда совсем не из-за меня.
— Тогда из-за кого же? Наступило минутное молчание.
— Из-за Натаниеля.
Глаза Стивена стали серьезными.
— Хотел бы я знать, зачем женщине из Англии потребовался Натаниелъ?
— Именно это меня и интересует, — мрачно подтвердил Морган, — Но этого мало. Симмонс сказал, что она представилась как леди Элизабет Стентон.
Темные брови Стивена взметнулись вверх.
— Сливки английского общества?
— Видимо, так. — Морган перевел взгляд на Фигуру на кровати. — Мы ее спросим, как только она придет в себя, ладно?
Стивен промолчал, внимательно глядя на друга. А где же Натаниель? — наконец спросил он. Лицо Моргана посуровело, и он ответил прямо и без обиняков:
— Мы оба знаем, что меня мало тревожит вопрос о его местопребывании. Мы с ним не виделись уже несколько месяцев, и меня это не волнует. — Морган кивнул в сторону девушки. — Как ты думаешь, она выздоровеет?
— Мне кажется, да. — Стивен задумался. — Но на ноги она встанет, пожалуй, только через месяц.
Он рассмеялся, увидев огорченное лицо Моргана. Надев сюртук, Стивен продолжал;
— Тебе следует свыкнуться с тем, что она немного погостит в твоем доме.
«Только этого мне недоставало», — мрачно подумал Морган.
Стивен направился было к двери, но вдруг остановился.
— У меня есть одна идея. Что если я на время пришлю к тебе свою экономку Маргарет? Она прекрасная сиделка, и к тому же это предотвратит ненужные сплетни, если кто узнает, что у тебя живет молодая девушка. Зачем тебе лишний раз привлекать к себе внимание?
Морган ухмыльнулся.
— В этом нет необходимости. Меньше всего на свете меня заботит моя репутация. Она и без того достаточно запятнана.
Стивен взялся за ручку двери, и Морган двинулся к нему, но тот остановил его движением руки.
— Не надо, дружище, я знаю дорогу.
Морган остался один, наедине со своей незваной гостьей. Он подошел к кровати и посмотрел на девушку. Ее профиль казался высеченным из мрамора, такой она была неподвижной и бледной. Опущенные реки — чуть розоватые, почти прозрачные. Тем неожиданней была чернота ресниц, лежавших на щеках. Узкие брови кокетливо изгибались.
Но особо его внимание привлекла ее кожа, удивительно гладкая и нежная. Ему вдруг захотелось прикоснуться к щеке девушки, чтобы проверить, так ли она мягка и шелковиста, как кажется.
Девушка… Почему он так мысленно называет ее? Почему упорствует? Вряд ли это соответствует действительности. Возможно, причиной тому было беззащитное, растерянное выражение ее лица, когда он предстал перед ней вместо Натаниеля, хотя вряд ли она такая уж юная. Он дал ей на вид двадцать с небольшим.
Его взгляд спустился ниже и задержался на высокой груди, приподнявшей атласное одеяло. Еще до прихода Стивена он снял с нее корсет и нижние юбки. На ней оставалась одна рубашка. И хотя незнакомка была высокой и стройной, ее тело было округлым, зрелым и женственным. При всей своей беспристрастности Морган ощущал исходивший от нее теплый поток чувственности.
Да, что есть, то есть, она хороша собой. Если, конечно, вы любитель блондинок, а Морган не относил себя к таковым. Он находил их вялыми и бесцветными во всех отношениях.
Девушка зашевелилась, заметалась по подушке. Морган склонился над ней, чтобы поймать дуновение, звук, еле слетевший с ее губ… А может быть, слово?
Это было имя. Натаниель.
Морган выпрямился. Резко отвернулся, охваченный невеселыми мыслями. Кем бы ни была эта женщина, он не желал ее присутствия в своем доме. Но факт оставался фактом, он не мог от нее избавиться, как не мог избавиться от пробуждаемых ею тяжелых воспоминаний.
Конечно же, он позаботится о том, чтобы обеспечить ей наилучший уход. Если повезет, она быстро выздоровеет, и тогда, как только она станет на ноги, он укажет ей на дверь.
Девушка застонала, и Морган, позабыв о своих твердых намерениях, бросился к кровати. Ее пальцы вцепились в одеяло, и что-то блеснуло на ее руке. Морган присмотрелся.
Золотое кольцо украшало средний палец ее левой руки.
Невольное проклятие сорвалось с губ Моргана. Вот это номер! Что еще натворил Натаниель? Морган не хотел верить «своим глазам. Брат вечно попадал в истории. Неужели в придачу ко всему он еще и женился!
« Проклятие «, — вновь и вновь повторял Морган в приступе вспыхнувшей ярости. Что привело сюда Элизабет Стентон? Что ее связывает с Натаниелем?
Морган догадывался, что ответ вряд ли его обрадует.
Следующие несколько дней прошли для Элизабет как в тумане, она страдала от боли и не понимала, где находится. И все же где-то в темных глубинах ее сознания родилась догадка, что она тяжело больна. Все ее тело пылало от жара, голова разламывалась на части и дыхание с хрипом вырывалось из груди. Она смутно понимала, что мечется по кровати и стонет; что чей-то незнакомый голос уговаривает ее выпить хотя бы капельку воды. Часто кто-то прикладывал руку к ее голове, протирал грудь и плечи прохладным влажным полотенцем. Кругом звучал целый хор голосов.
Но однажды Элизабет увидела, как яркие солнечные лучи проникают через окно в ногах ее кровати. Медленно к ней возвращалось сознание. Она попыталась повернуть голову, чтобы спрятаться от слепящего блеска, но безуспешно. Элизабет слышала отдаленный шум голосов. Значит, она была не одна. Что-то показалось ей странным: и в Лондоне, и в Хейден-Парке окно в ее комнате находилось сбоку от кровати.
Элизабет прикрыла глаза рукой.
— Мне больно от света, — пробормотала она.
Раскатистый басовитый смех раздался над ее головой.
— Как я рад, что вы наконец-то вернулись к жизни.
Глава 3
Следующие несколько дней прошли для Элизабет как в тумане, она страдала от боли и не понимала, где находится. И все же где-то в темных глубинах ее сознания родилась догадка, что она тяжело больна. Все ее тело пылало от жара, голова разламывалась на части и дыхание с хрипом вырывалось из груди. Она смутно понимала, что мечется по кровати и стонет; что чей-то незнакомый голос уговаривает ее выпить хотя бы капельку воды. Часто кто-то прикладывал руку к ее голове, протирал грудь и плечи прохладным влажным полотенцем. Кругом звучал целый хор голосов.
Но однажды Элизабет увидела, как яркие солнечные лучи проникают через окно в ногах ее кровати. Медленно к ней возвращалось сознание. Она попыталась повернуть голову, чтобы спрятаться от слепящего блеска, но безуспешно. Элизабет слышала отдаленный шум голосов. Значит, она была не одна. Что-то показалось ей странным: и в Лондоне, и в Хейден-Парке окно в ее комнате находилось сбоку от кровати.
Элизабет прикрыла глаза рукой.
— Мне больно от света, — пробормотала она.
Раскатистый басовитый смех раздался над ее головой.
— Как я рад, что вы наконец-то вернулись к жизни.
Это был незнакомый ей голос. В растерянности Элизабет открыла глаза и увидела перед собой человека с густыми каштановыми волосами и лукавыми карими глазами. Она невольно вздрогнула: к ней в спальню еще никогда не вторгались мужчины. И уж тем более не сидели на стуле прямо рядом с кроватью.
— Кто… Кто вы такой?
Сиплый, прерывающийся голос мало походил на ее прежний.
Человек улыбнулся.
— Я доктор Стивен Маркс, это я вас лечил. — Он склонил голову набок. — Признаюсь, не знаю, как к вам обращаться. Мы, американцы, плохо разбираемся в церемониях. Могу я называть вас леди Элизабет?
Хотя Элизабет еще плохо соображала, ей определенно понравился доктор Стивен Маркс. Он держался сердечно и дружелюбно, чем с первой минуты завоевал ее доверие.
— Можете называть меня просто Элизабет. Она попыталась улыбнуться, несмотря на сухость в горле и потрескавшиеся губы.
— Вот и отлично. А вы можете называть меня Стивен.
На столике у кровати стоял графин с водой. Должно быть, Стивен догадался, что она испытывает жажду, потому что он наполнил стакан и протянул его Элизабет.
— Позвольте, я вам помогу, — сказал он, уса живая ее в постели и подложив ей за спину подушку.
Он подал ей белый шелковый халат и вежливо отвернулся, пока она кое-как прикрывала им плечи. Затем сам поднес стакан с водой к губам Элизабет, что было очень кстати. К своему великому смущению, она испытывала такую сильную слабость, что с трудом могла пошевелить рукой.
Когда она утолила жажду, он тут же спросил:
— А вы знаете, где вы находитесь, Элизабет?
Внезапно к ней вернулась память, она вспомнила все. Как ждала Натаниеля в гостиной, как вместо Натаниеля в комнату вошел высокий, необычайно элегантный незнакомец… А вот где она находится теперь, на этот вопрос у нее не было ответа; она задумчиво разглядывала богатое убранство спальни.
— Судя по обстановке, я не в больнице, — наконец произнесла Элизабет. — Отсюда вывод, что я по-прежнему нахожусь в доме Натаниеля О'Коннора.
Стивен Маркс на мгновение нахмурился, затем кивнул.
— А теперь скажите мне, Элизабет, как вы себя чувствуете?
За всю свою жизнь она не чувствовала себя так ужасно; каждая косточка, все ее тело — и внутри, и снаружи — болели и ныли, о чем она и сообщила доктору. Немного подумав, Элизабет спросила:
— А какой сегодня день недели?
— Сейчас воскресное утро.
Глаза Элизабет изумленно раскрылись. Корабль прибыл в Бостон в среду.
— О Господи, — пробормотала она, чем вызвала у Стивена новый добродушный смешок. Кусая губы, она с надеждой спросила:
— Как вы думаете, я могу встать? Он было затряс головой, но, увидев ее огорченное лицо, смягчился.
— Давайте попробуем. Небольшая разминка вам не помешает. Я вам помогу.
Глядя в сторону, чтобы не смущать Элизабет, он откинул одеяло.
Элизабет спустила ноги на пол, удивилась, как плохо они ее слушаются, но не показала виду. Стивен поддерживал ее за талию. Она поблагодарила его улыбкой и попыталась встать. Улыбка сменилась испуганной растерянностью, когда она обнаружила, что ноги ее не держат.
Элизабет снова села на кровать.
— Боже мой, — сказала она слабым голосом, таким же дрожащим, как ее ноги. — Боюсь, мне это не под силу.
Стивен согласно кивнул и поднял ее обнаженные ноги обратно на постель. Элизабет откинулась назад, на подушки, чувствуя страшную слабость и усталость, несмотря на трехдневный сон, и презирая себя за это.
— Что же со мной такое?
— Думаю, это пневмония, и, хотя кризис миновал, вы все еще очень больны, Элизабет. — Он встал со стула. — Отдыхайте. Я попрошу сварить бульон, он пойдет вам на пользу. Чтобы окрепнуть, вам надо начинать понемногу есть. Если что понадобится, не стесняйтесь спросить.
В дверях доктор столкнулся с новым визитером.
Это был он…
Дверь закрылась, и они остались наедине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34