Но я не задумывался.Гай закончил курсы пилотов и летал на дорогом одномоторном самолёте «Сессна-182», который купил ему отец. Он часто брал меня с собой. Мы летали с аэродрома Элстри в северной части Лондона обедать во Францию, иногда в Дорсет, где было очень симпатичное лётное поле. Гай уже изрядно поднаторел в лётном деле. Его коронным номером было пронестись над волнами на высоте пятнадцати метров, едва их не касаясь, или подняться метров на восемьдесят над полями английской глубинки.Вдохновлённый примером, я тоже начал учиться. Практиковался на старом драндулете «АА-5». Мне сообщили, что безопасная высота для полёта не ниже семисот метров, перед полётом необходимо тщательно проверять самолёт и ни в коем случае не употреблять алкоголь. Похоже, Гай считал, что правила написаны не для него. Проучившись какое-то время, я начал нервничать, сидя рядом с ним в самолёте.В воздухе он был ас, а вот на земле нет. Получить серьёзную роль все не удавалось.Однажды мы встретились в пабе рядом с Лестер-сквер. У Гая в этот день было намечено прослушивание. Когда я вошёл, он уже сидел с бутылкой пива.— Ну как? — спросил я.— Не знаю. Обещали позвонить. Но звонка можно ждать сто лет.— Не отчаивайся, ещё получишь роль.— И что? Ведь это паршивая роль в тупом коммерческом сериале. Дэвид, играть такие роли просто унизительно.— Но с чего-то надо начинать.— Я знаю, однако выходит совсем не то, чего я ожидал. В театральном училище мне нравилось. По-настоящему. Стоять на сцене, изображая другого человека, произносить замечательные монологи, творить, управлять эмоциями публики. Это здорово. Подлинное удовольствие. И у меня получалось. Чехов, Ибсен, Стейнбек, даже Шекспир — везде я играл довольно прилично. После выпускного спектакля я был в числе четырёх, кому позвонила агент и предложила с ней работать.— Но это же хорошо!— Что хорошего? Знаешь, как проходит кастинг? Тебя снимают на «Поляроид», ты говоришь в камеру несколько идиотских фраз, и с тобой прощаются. «До свидания, мы вам позвоним».— Может, позвонят?— Что-то не торопятся. Не пройдя очередной кастинг, я чувствую себя полным дерьмом. И самое главное, непонятно, чего им нужно. Что им во мне не нравится? Голос? Или я вообще бездарен?— Успокойся, Гай. У тебя обязательно получится. Всегда получалось.— Вот именно. У меня всегда был успех. Особенно в школе, помнишь? Теннис, футбол, душа компании. Я надеялся, что и актёром тоже стану успешным. Думал удивить успехом даже отца. Но, как видишь, ничего не получается.— Перестань хандрить! — воскликнул я. — Лучше давай выпьем.Как обычно, алкоголь сработал. Через полчаса мы уже болтали с двумя молодыми итальянками. Гай закадрил ту, что посимпатичнее, мне досталась пострашнее. Но вечер прошёл на удивление хорошо. * * * Покупая в газетном киоске свежий номер «Частного детектива», я случайно увидел обложку журнала «Мир патио». Пролистал без интереса, пока не нашёл напечатанный на последней странице номер телефона редакции. В офисе сразу позвонил Ингрид и предложил сходить в кино. Мы отправились на «Танцы с волками», а после решили поужинать в тайском ресторане в Сохо.Я не думал об этом, как о свидании. Просто встреча школьных приятелей, которые давно не виделись. Впрочем, приятелями нас можно назвать с натяжкой. Мы были едва знакомы. Ингрид мне нравилась. И раньше, и особенно сейчас. Была в ней милая непосредственность, соседствующая с необыкновенной проницательностью. Ингрид понимала, чем я живу, умела слушать, поощряя меня рассказывать о себе больше, чем я намеревался. Нет, это были не какие-то шокирующие откровения, скорее напротив. Но она все понимала.Заговорили о Гае.— Ты виделся с ним после встречи выпускников?— Да. Мы общаемся регулярно. Ходим в пабы.— А с Мел он тоже встречается?— Иногда.— Это плохо.— Для Мел плохо, но для Гая прекрасно.— Эгоистичная свинья. — Заметив моё удивление, Ингрид добавила: — Разве он не такой?— Ты права, — согласился я.— А ведь она его любит. Ещё с тех пор. И очень переживает из-за… ну, сам понимаешь из-за чего.— Что такого в нём находят девушки? — удивился я.— Очень многое, — произнесла Ингрид, блеснув глазами.— Неужели и ты тоже?— Ни за что на свете я не хотела бы стать его подружкой. И Мел вовсе не завидую. Но это не значит, что Гай непривлекательный.Я принялся выуживать из горшочка кусочек рыбы, приправленной соусом карри. С помощью палочек получалось плохо. А вот Ингрид действовала ими профессионально.— Где ты научилась?— В детстве, в Сан-Паулу. Там большая японская община, много ресторанов. Родители часто меня туда водили. Затем мы переехали в Гонконг, и у меня была возможность попрактиковаться.— А вот у меня, к сожалению, не было, — промолвил я, наконец достав рыбу.— Мел очень трудно, а тут ещё Гай.Я кивнул:— Да, он не делает её счастливее.— У Мел было тяжёлое детство. Родители вели непрерывную войну друг с другом и использовали её как оружие. Особенно отец.— А потом ещё история с Тони Джорданом, — добавил я.— Вот именно. Я навещала её в Манчестере, когда она училась в университете. Мне показалось, Мел дала обет целомудрия. Воплощённая скромность. Так продолжалось до недавнего времени.— Пока она снова не встретила Гая?— Да. — Ингрид положила себе ещё риса. — А как ты?— Что я?— Ну, были у тебя какие-нибудь серьёзные отношения?Я вздохнул:— Нет, серьёзных не было. А у тебя?— А мне постоянно попадаются не те мужчины. — Ингрид покраснела. — Пора что-то в корне менять.Мы встретились через неделю. Хорошо провели вечер, но всё же Ингрид меня огорчила. Журнал «Мир патио» прекратил существование, но её, уже от другой фирмы, командировали на несколько недель в Париж ознакомиться с успешными журналами на предмет издания в Англии. Ингрид была в восторге. Она знала французский язык, любила Париж. Я шумно радовался за неё, хотя на самом деле был недоволен, зная, что с нетерпением стану ждать её возвращения. 19 В то лето мы встречались с Гаем почти каждый день. Однажды я пришёл в наш паб, а там он с Оуэном. Гай пил пиво и болтал без умолку, не обращая внимания на брата. Однако игнорировать его присутствие было сложно. Оуэн возмужал. Ему теперь было около двадцати лет, и подросток-акселерат превратился в мускулистого взрослого мужчину. Несмотря на уговоры Гая, к пиву он не притронулся.Я попытался завести разговор:— Чем занимаешься, Оуэн?— Учусь в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Специальность — «компьютерные технологии».— Нравится?— Народ на курсе противный, но само преподавание на уровне.— Я знаю, как проводят время калифорнийские студенты. По фильмам. Пляжи, девочки, вечеринки.Оуэн мою шутку не принял и произнёс, насупившись:— Я подобным не занимаюсь.— Конечно, конечно. — Я глотнул пива и спросил с надеждой: — А здесь ты надолго?— На четыре дня. Заехал из Франции после встречи с отцом.— Как он?Оуэну, видимо, надоело болтать со мной. Не ответив на вопрос, он повернулся к брату.— Абдулатифа наконец нашли. Мёртвого.— Садовника Абдулатифа? Где?— На какой-то помойке в Марселе. Личность определили только через неделю по отпечаткам пальцев.— Его убили?— Разумеется. Он ведь занимался проституцией. Местные полицейские сообщили, что таких там убивают постоянно.Гай допил пиво.— Не могу сказать, что эта весть меня опечалила.— И меня тоже. — Оуэн посмотрел на меня с насмешливой улыбкой. — Гай говорил тебе, что я видел, как он употреблял Доминик?— Нет, — произнёс я, начиная холодеть.— Это случилось за день до вашего приезда. Папа куда-то отлучился, а она, очевидно, решила, что я сижу за компьютером. И ошиблась. Мне удалось подсмотреть, как они развлекались. — Он поймал мой взгляд и усмехнулся. — Естественно, я рассказал об этом полиции. Вот почему детективы решили, что он её убил.Гай заметил моё смущение и попытался сменить тему:— Как это воспринял папа?— С восторгом. Кстати, на следующей неделе он собирается сюда приехать. Повидаться с тобой.— Здорово, — промолвил Гай без энтузиазма. — Но ты к тому времени уже отправишься в Штаты?— Да. Но ему это безразлично. Думаешь, он обрадовался, когда я туда прибыл?— Зато я обрадовался.Больше в тот вечер мы Францию не вспоминали. * * * С Гаем я встретился после отъезда Оуэна в Калифорнию. Мы пошли на стадион «Уэмбли» на товарищеский международный матч. Англия играла с Бразилией. Нашей команде удалось сыграть вничью, один — один. После игры мы двинулись на автостоянку, сели в «порше» Гая цвета электрик и стали ждать, когда стоянку покинут несколько тысяч автомобилей. Гай включил проигрыватель.— Интересную новость привёз твой брат из Франции, — проговорил я.— Да, — буркнул Гай.— Доминик действительно убил садовник?— Не знаю. Но полицейские были в этом совершенно уверены.Я послушал ансамбль «Ю-ТУ» примерно с минуту, набираясь храбрости для следующего вопроса:— Гай!— Да?— Как твои следы оказались под окном спальни Доминик?Стоящий впереди автомобиль продвинулся на два метра, и Гай следом за ним.— Я ходил отлить перед сном.— Но этого не было.— Как не было? — удивился он, преувеличенно сосредоточив внимание на автомобиле впереди.— Мы вместе пришли в коттедж. Нигде не останавливались.— Ты просто забыл, ведь миновало пять лет. Не мудрено перепутать. В тот вечер я заходил в кусты отлить. Полиция это проверяла.Я собирался возразить, но передумал. Бесполезно. Но почему он не хочет сказать правду?— Пойдёшь со мной поужинать с папой? — спросил Гай.— Нет, спасибо.— Да что ты, пошли, повеселимся. Потом завалимся в какой-нибудь клуб. Отец за все заплатит.— Я бы предпочёл с ним не встречаться. А он со мной тем более.— После Франции?— Да, после Франции.Машины начали движение. Гай почти вплотную прижался к автомобилю, чтобы никто не сумел влезть.— Я тоже не могу забыть Францию, как ни пытаюсь. До сих пор не могу простить отцу Мел.— Но продолжаешь с ним встречаться.— Приходится. Он ведь игрок, понимаешь?— Не совсем.— Умеет жить, весело проводить время. Не относится к себе слишком серьёзно и к другим тоже. Ну обидел кого-то, сделал больно, как, например, мне или Мел, и забыл.— Нельзя же всю жизнь думать лишь о себе.— Почему? — удивился Гай. — На самом деле, это не так плохо. Тем более, что отец старается никому дорогу не переходить. Его девиз: живи и давай жить другим.— А Оуэн о нём того же мнения?— Он его ненавидит. Общается только из-за меня. Чтобы я не переживал.— Мне всегда казалось странным, что вы такие разные и настолько близки.— Да, мы помогаем друг другу с детства. Ко мне мама с папой ещё проявляли интерес, а к Оуэну никогда. Он для них словно не существовал. Я был единственным, который думал о нём. А он думал обо мне. — Гай рассмеялся. — Помню, когда мне было восемь лет, мы жили тогда в Лос-Анджелесе, родители ещё были вместе, я провинился, полез в бассейн с кусочком стекла. Папа разозлился и стал снимать с меня стружку. Он всё время ходил злой, видимо, потому, что ссорился с мамой. Всё продолжалось минут десять. Оуэну было только пять лет, но мальчик был крупный, можешь вообразить, так вот он понаблюдал за нами, а потом вдруг издал истошный вопль и ринулся на отца. Оба полетели в бассейн. Папа в костюме. Представляешь его состояние? После этого Оуэна целую неделю укладывали в постель сразу после ужина. Никаких развлечений. А ему это было безразлично, ведь он защитил меня. Хорошо иметь такого брата.— Да, — кивнул я, радуясь, что у меня нормальная сестра, а не чокнутый брат вроде Оуэна. * * * Через пару дней мы встретились в пабе после работы. Точнее, после моей работы, потому что Гай скорее всего провёл день у телевизора.— Как повеселился с отцом?Гай вздохнул:— Кошмар.— Сильно загуляли?— Нет, кошмар совсем другого типа. Настоящий. Отец требует, чтобы я нашёл работу.— Возмутительно.— Это не шутки. Я заявил, что моя работа — играть на сцене. Кстати, чертовски трудная работа. А он говорит, что это чепуха и я бездельничаю. Сообщил, что собирается урезать мой бюджет.— Сурово.— На моё имя открыто два счёта в банке, которыми заведует Патрик Хойл. Я сказал отцу, что он не имеет права распоряжаться моими деньгами. А он заверил меня, что имеет. Наверняка так и будет. Хойл сделает для него что угодно. Отыщет способ перекрыть мне доступ к своим деньгам.— Но всем остальным приходится работать, — заметил я.— Дэвид, не надо меня стыдить. Я знаю, что большинству людей приходится трудиться. А вот мой папаша почему-то не работает, зато лицемерно рекомендует это мне. Ему, значит, можно проводить жизнь у бассейнов на Французской Ривьере или на швейцарских горнолыжных курортах, а мне нельзя даже иногда сходить в паб?— Но твой отец живёт на свои деньги, — возразил я.— Так он и выразился, — раздражённо проворчал Гай. — Намерен продать мой самолёт.— Скверно…— Да. — Гай допил пиво и встал. — Но я не собираюсь сдаваться. Через пару лет добьюсь успеха на сцене. Посмотрим, что он тогда скажет.Он вернулся с бутылкой пива для себя и пинтой горького мне.— Ну а ты как?— Хорошо, — ответил я. — На следующей неделе приезжает Ингрид.— И ты собираешься сделать ход?Этот вопрос после её отъезда я задавал себе постоянно. Ингрид мне нравилась, а вот я ей? Возникали сомнения. В общем, я боялся испортить нашу зарождающуюся дружбу.— Не знаю.— Нужно действовать смелее, — заявил Гай тоном мастера-наставника. — Можно попросить Мел, чтобы она с ней поговорила.— Нет.— Слушай! У меня идея. Давай поедем куда-нибудь на уик-энд. Вернее, полетим. Ты, я, Мел и Ингрид. Например, во Францию или лучше в Шотландию. Я всегда мечтал покружить над Гебридскими островами. Если отец не шутил насчёт продажи самолёта, то следует использовать его на всю катушку. Что скажешь?— Звучит заманчиво.— Появится возможность узнать её получше. А если повезёт, то и…— Мне кажется, ты торопишь события.— Нет. Надо брать быка за рога.Меня смущали попытки Гая устроить мою личную жизнь. К тому же я ещё не разобрался в своих планах насчёт Ингрид. И вообще пока никаких планов не существовало. На следующей неделе предстояло сдать серьёзные бухгалтерские расчёты. Работа в основном выполнена, но надо все оформить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37